На пределе жизни

Существует ли «предел жизни»?

Остров Беннета исхожен, изучен, описан. Стерто еще одно «белое пятнышко» с карты нашей родины.

Весной, когда вдали затих шум высадившего нас самолета, у меня мелькнула мысль: «А возможна ли жизнь в этой пустыне? Не здесь ли «предел жизни»?» Но с каждым маршрутом мои сомнения все больше рассеивались, каждый день приносил новые открытия. Список видов животных и растений, сумевших приспособиться к обитанию на этой суровой и негостеприимной земле, все увеличивался и в конце концов оказался не таким уж куцым. Из позвоночных животных на острове и в его прибрежных водах было встречено двадцать пять видов птиц и четыре вида млекопитающих.

Много это или мало? По сравнению с более южными частями той же Арктики, конечно, немного. Но для такого обиженного природой, скованного льдом клочка суши колоссально, необыкновенно много.

Кто же из позвоночных животных и как приспособился к жизни на острове Беннета? Здесь гнездится одиннадцать видов птиц: белые куропатки, кулички-камнешарки, краснозобики и песчанки, три вида чаек (моевки, белые чайки и бургомистры), толстоклювые кайры, чистики, лапландские подорожники и пуночки. Плавунчики, розовые чайки, поморники, гаги-гребенушки и морянки, по-видимому, регулярно бывают тут во время кочевок.

Черные казарки, стаю которых мы видели в начале лета, очевидно, каждый год заглядывают на остров во время своих перелетов по «трансарктической трассе» — с северных берегов Сибири в Северную Америку. Случайными, залетными гостями оказались восемь видов птиц, и в том числе редкий в Советской Арктике кулик— американский бекасовидный веретенник, белый гусь, обитающий у нас только на острове Врангеля, баклан, сокол, крупный пернатый хищник — орлан-белохвост.

Гораздо беднее представлены на острове звери. По льду сюда забегают песцы. Отрезанные от более гостеприимных частей Арктики широкими разводьями, они становятся невольными пленниками этой суши, живут на ней, как правило, впроголодь, влача жалкое существование. Очень редко, лишь в особенно благоприятные годы, они роют норы и размножаются, об этом свидетельствует найденный нами на мысе Эммелины череп подростка песца, несомненно родившегося на острове.

Частенько сюда заглядывают белые медведи и особенно медведицы. Они устраивают на этой уединенной суше берлоги, выводят потомство, а ранней весной, едва Малыши успевают окрепнуть, пускаются в странствия. Когда-то на острове жило стадо северных оленей. Однако уже много лет назад они или вымерли, или ушли на соседнюю сушу. Нам встречались лишь старые, полусгнившие кости и рога этих животных. Обычными обитателями прибрежных вод оказались моржи и нерпы.

Птицы и звери, встреченные на острове Беннета, добывают корм главным образом в морских водах. Это вполне естественно: суша здесь настолько бедна, что не в состоянии прокормить большое число животных. Не связаны с морем лишь белые куропатки. Даже пуночки, в других частях Арктики вполне наземные птицы, здесь, как мы видели, вынуждены вести «полуморской» образ жизни и собирать на берегах полыней выплеснутых морем рачков.

В конечном счете, обеднение животного мира нашего острова, как и других земель, расположенных столь далеко на Севере, вызвано краткостью и суровостью лета. Неблагоприятные климатические условия привели к угнетению наземной растительности, отсюда — бедность суши кормами, отсутствие здесь питающихся зелеными частями растений леммингов, а также гусей и многих других животных, обитателей более южных тундровых районов. Поэтому на острове не живут белые совы, горностаи, не размножаются песцы и поморники, ибо основная пища этих хищников — лемминги.

Птицы, приспособившиеся к жизни на острове, едва-едва успевают уложиться с насиживанием яиц и выводом птенцов в здешнее короткое лето. В самом деле, куропатки тут начинают откладывать яйца почти на месяц позже, чем на соседних Новосибирских островах, и поэтому птенцы их подрастают уже при морозах, настоящей зимой. Камнешарки откладывают яйца на Новосибирских островах в середине июня, а на острове Беннета — в начале июля. Птенцы пуночек вылетели у нас из гнезд в начале августа, а на Новой Земле и даже на Земле Франца-Иосифа — они вылетают во второй декаде июля. Конечно, птицы с продолжительным гнездовым периодом гнездиться на нашем острове не могут.

Серьезное препятствие для размножения на острове многих видов птиц — сильные заморозки, случающиеся даже в разгар лета. Как выяснилось, по этой причине гибнут птенцы не только у камнешарок, но и у самых «закаленных» арктических птиц — пуночек.

Бросается в глаза не только бедность видов наземных животных, но и мизерная численность каждого из них. Хотя этот островок довольно велик, нам встретились всего две пары гнездящихся куропаток.

В то же время в материковых тундрах на участке в 1 квадратный километр находится до двадцати пяти — тридцати куропаточьих гнезд. Куличков-песчанок на острове в 1956 году гнездилось всего три-четыре пары, камнешарок и лапландских подорожников не более чем по десять пар. К тому же распределены эти птицы по суше очень неравномерно.

Обе эти особенности — малочисленность особей и неравномерность распределения сухопутных птиц — вообще характерны для высоких широт Арктики. Они обусловлены наличием лишь небольших пятен суши, свободных от льда и снега и покрытых растительностью. Каменные россыпи, составляющие большую часть острова, и покрытые лишь накипными лишайниками ледники и фирновые поля мертвы и безжизненны.

Работая на острове, нельзя было не обратить внимания и еще на одно обстоятельство — на относительное обилие негнездящихся, кочующих или просто залетных птиц. Это тоже характерно для высоких широт Арктики. Дальше к северу простирается Великая Ледяная пустыня. Залетающие на остров сухопутные пернатые оказываются тут как бы в ловушке и на время задерживаются в районах, расположенных у «предела жизни». Кроме того, крайние северные участки арктической суши одновременно являются северной границей распространения многих наземных видов животных, в том числе и птиц. А в таких местах постоянно существует резерв неразмножающихся, но способных к размножению животных. Изменятся условия — скажем, выдастся подряд несколько теплых лет, — и некоторые из кочующих на острове пернатых (например, плавунчики) смогут размножаться. Благодаря этому границы распространения животных постоянно смещаются. При благоприятных условиях животные расселяются, осваивая новые земли и воды.

Бедность кормами, а главное — их скудный выбор, нередко оставляет «бездетными» часть птиц, связанных с морем. Мы как раз и захватили такой год, когда на острове не смогли размножаться ни бургомистры, ни белые чайки, ни чайки-моевки. В более южных частях арктических морей количество видов рыб, рачков, моллюсков и других животных, поедаемых чайками, достаточно велико. При потеплениях и похолоданиях в море одна группа птичьих кормов лишь заменяется другой, вместо холодолюбивых рыб и рачков появляются теплолюбивые, и наоборот.

Здесь же все благополучие чаек зависит от полярной трески — сайки. Оказалась вода в море слишком холодной или теплой, к берегам не пошла перед началом размножения птиц сайка — уже катастрофа: чайки остались бездетными.

Итак, остров Беннета не отличается гостеприимством, он суров, беден кормами, но его животный мир неожиданно оказался разнообразным. Где же в таком случае истинный «предел жизни»? Что делается еще севернее, во льдах Центральной Арктики, у самого Северного полюса?

Еще несколько лет назад трудно было ответить на такой вопрос. Но теперь научные дрейфующие станции стерли это «белое пятно». Оказывается, жизнь в этих районах не так уж бедна, особенно в море; ведь у Северного полюса суши нет. Летом в толще воды бурно размножаются простейшие планктонные, то есть взвешенные в воде организмы — водоросли, рачки. Круглый год встречаются рыбы, и, конечно, самая обычная из них — сайка. И не только она: в Центральной Арктике обитает не менее пятнадцати различных видов холодолюбивых рыб.

Вблизи полюса есть и звери, и птицы. В этих районах встречено 24 вида различных птиц. Это главным образом обитатели арктических островов и материковых побережий, тесно связанные с водой и особенно с морем: белые чайки, чистики, моевки, поморники, розовые чайки и т. д. Все это не гнездящиеся по тем или иным причинам пернатые, залетающие сюда по собственной воле, в поисках корма. Они бывают здесь летом, чаще всего вблизи полыней и разводий.

Из сухопутных птиц каждая экспедиция встречала вблизи полюса пуночек. Они чувствовали себя неплохо, кормились, так же как и на острове Беннета, морскими рачками, а вблизи жилищ полярников копались на помойках, всегда находя что-нибудь съедобное. Известен случай, когда птички пытались устроить на судне, дрейфующем во льдах, гнездо и вывести потомство. Кроме пуночек, у полюса видели лапландских подорожников, каменок, куличков-галстучников. Этих небольших, плохо летающих птиц сильные ветры не только заносят в Ледяную пустыню, но и переносят из одной части света в другую — из Евразии в Америку и наоборот. Уже несколько раз встречали в Сибири пуночек, окольцованных незадолго до этого на Аляске.

Выше уже шла речь о регулярных перелетах некоторых птиц по «трансарктической» трассе, с одного материка на другой. Наконец, самое замечательное, что, правда, можно пока лишь подозревать, — это гнездование во льдах, вблизи полюса, белых чаек. Летчики неоднократно наблюдали вблизи полюса стайки этих птиц, подозрительно вьющихся над одними и теми же торосами.

Нередки в Центральной Арктике белые медведи. Деля с ними «радости и горе», питаясь медвежьими объедками, бродят песцы. У полюса полярники видели нерп и морских зайцев. Только в высоких широтах живут редкие и плохо изученные китообразные животные — нарвалы, или единороги, которых не раз видали вблизи дрейфующих научных станций.

Есть жизнь и у Южного полюса. Не только простейшие организмы приспособились к обитанию в тех, еще более суровых, чем в Арктике, условиях, но туда залетают и птицы (наземные звери в Антарктиде вообще отсутствуют). Жизнь есть и в высокогорьях, и в высоких слоях атмосферы, и в источниках с горячей, почти кипящей водой. На земле нет истинного предела жизни, и наша работа на острове Беннета явилась лишним доказательством этому.