На самом дне

Глава 11

— Всё взяла?

— Да, хозяин.

Временное жилище аристократа в трущобах ничем не отличалось от других, такое же заброшенное, грязное и убогое. Стены шатались от лёгкого порыва ветра, постоянная вонь била в ноздри, а местные бесили своей беспринципностью и убогостью. Выбраться отсюда считалось невозможным. Попаданцы, которым повезло избежать смерти и рабства, оказывались просто обречены, становясь частью круговой поруки. С одной стороны ветра Этия, с другой блокпосты армии Эдема. Сюда не ходили караваны, не вливались деньги, здесь не было закона или власти. Ужасное и гиблое место, где есть только смерть, страх и голод.

Но прошло не так много времени и Лансемалион Бальмуар уже покидает это забытое Творцом место. Он пришёл сюда в крови, с дырами в теле, умирающий и слабый, с другим именем. Но возвращение домой всегда будет являться лишь вопросом времени. Ведь настоящий аристократ выше этого, а значит всегда пробьётся к заслуженным высотам. Потому что он ищет возможности, а не оправдания.

— Пошли, — скомандовал аристократ и двинулся совершенно не в сторону сердца мира.

— Куда мы направляемся, господин Бальмуар? — удивлённо поинтересовалась Ада.

— К одному мастеру. Тебе нужно клеймо.

И сразу же лицо рабыни побелело, а руки задрожали. Вроде бы уже не маленькая девочка, на поясе висит меч, а её обманчиво хрупкая рука забрала не одну жизнь, пусть и под действием специального снадобья. И такой страх перед обычным клеймом. Это немного удивляло Лансемалиона, но не более того.

— А потом мы направимся в город? В Эдем? — Ада задала ещё один вопрос, пытаясь переключиться на другую мысль.

— Хм… Я, наверное, забыл прояснить некоторые моменты. Эдемом называют и этот мир, и столицу, а ещё и подвластные архиепископу земли. В сам Эдем, сердце этого мира, лучший и прекраснейший из городов нас не пустят. Однако вокруг расположены и другие мелкие владения домов, кланов и гильдий. Имеется ряд относительно крупных городов. Все они также подчиняются архиепископу, однако жить там дешевле, попасть туда проще.

— Да, вы рассказывали об этом. Из-за межвидовой, религиозной и культурной напряжённости решено было разделить смертных. Иначе бы они увязли в вечных спорах и конфликтах.

— Верно. Хотя на данный момент иерархия власти выстроилась несколько иная, не столь сильно зависящая от видовых особенностей. Но обычные граждане предпочитают селиться с представителями своего вида, а ещё лучше расы. Хотя есть и владения, куда, например, селятся в основном чернокнижники. И стоить понимать, что мир Эдем действительно мал, но лишь по отношению к другим мирам.

— Так куда вы хотите попасть?

— Зависит от того, сколько денег у нас останется. Всё же мне нужно выкупить гражданство, а также оформить на тебя документы. А цена зависит от текущей ситуации в Эдеме. Популяция контролируется не только рождаемостью, но и выдачей грамот. По идее средств Ростовщика нам хватит, пусть он и хорошо спрятал основные средства, но это лучше, чем ничего. В противном случае… Впрочем, лучше решать проблемы по мере их поступления. Мы пришли.

Почти на отшибе трущоб находилось относительно ухоженное жилище, которое охранял чёрный орк с квадратной мордой и здоровенными длинными руками. Хотя телосложением он всё же больше походил на людей, нежели на своих дальних зеленокожих родственников. Он не был тупоголовой горой мышц, проигрывал в силе многим представителям своего вида, но за то обладал большим интеллектом.

— Мы к Густаву, хотим получить рисунок.

— Проходите, — рыкнул орк, пропуская людей.

Внутри пахло не помоями, а лёгкими нотками лаванды. Ещё в помещениях не было окон, лишь розовые светильники, которые своим сиянием создавали расслабляющую атмосферу.

— Здравствуйте, дорогие гости, — встречала аристократа довольно экзотичного вида рабыня.

Чёрные как смола волосы заплетены сзади, два аккуратных локона спадают на виски. Тело её покрывали татуировки самых различных красок, сплетающиеся в прекрасный букет всех пор года. Подтянутое тело не скрывалось под одеждой. Лишь тонкие и просвечивающиеся полосы ткани закрывали проколотые соски на не слишком большой груди. Набедренная повязка же была настолько коротка, что при любом движении открывала взору сокровенные места, с какой стороны не посмотри.

— Я хотел бы заказать клеймо для своей рабыни.

— С дизайном на заказ? — заигрывающим тоном, как от неё и требовалось, томно прошептала рабыня.

— Зависит от цены, — аристократ в свою очередь никак на это не среагировал.

— Прошу пройдите в комнату слева, Густав с радостью обсудит с вами все детали, — рабыня сразу же всё поняла: цену здесь традиционными для Эдема способами набить не удастся. — А я пока прослежу за вашей рабыней.

Лансемалион так и поступил. А вот Ада осталась одна в компании татуированной рабыни со странным взглядом.

— Какая милашка, — татуированная рабыня подошла к зажатой девушке и нежно взяла её за руку. — Присядь, не стесняйся. Меня зовут Аша.

— Ада, очень приятно, — пролепетала смущённая полуэльфийка, примечая уж больно странный взгляд её собеседницы.

Аша же вдруг решила сесть рядом, нарушая все мыслимые и немыслимые личные границы. Горячие бёдра с изображённой на них золотой осенью прижались в плотную. А рука с горячим и знойным летом легла на коленку, после чего Аша начала водить пальцами туда-сюда, нежно и легко, почти не касаясь, от чего по коже шли мурашки.

— Он тебя не обижает? — рабыня прямо впилась глазами в Аду, не отводила взгляда ни на секунду.

— Нет, господин Бальмуар очень добр. Он настоящий аристократ, — произнесла полуэльфийка после чего пискнула и вытянулась по струнке.

Аша уже залезла второй рукой под одежду. Сначала она игриво прошлась по пояснице, чуть было не пошла ниже, но в итоге устремилась вверх, лаская спинку вдоль позвоночника.

— Что вы делаете? — смущённо залепетала Ада.

— Тебе же нравиться. Он уже сорвал твой цветок?

— Цветок?

— Значит нет… Такая невинная, но я уже чувствую исходящую от тебя смерть… Ты забрала жизнь, я чувствую это…

Внезапно Аша резко дёрнулась и приблизилась, носиком уткнулась в плечо и прошлась до самых скул, шумно втягивая воздух. От этого Аде стало ещё жарче, волнительнее и… любопытнее.

— Они очень любят быть первыми. Все мужчины… Эта гордость… Порой до боли смешная. А если мужчина ещё и аристократ. Ох, быть беде. Они буквально начинают сходить с ума, любая мелочь может их обидеть, задеть, оставив глубокую рану. Такие сильные, графы, короли, императоры и архимаги, но такие ранимые. Но он ведь не такой? Это видно, он отличается от других. Не силой, не своей тростью и даже не стильным фраком, который так привлекает порой крайне ненужное внимание…

Вот уже пальцы Аши переключись с поглаживания коленки на корсет, расстегнули ремешки, высвобождая прелести, которые так и просились наружу, но были прижаты практичной одеждой.

— Они даже больше, чем я думала… — вслух удивилась татуированная рабыня, в голосе которой читалась лёгкая зависть.

А затем пальцы Аши неожиданно и дерзко впились в грудь прикрытую лишь сорочкой, сквозь которую уже можно было разглядеть какого цвета соски. Круговые движения, несмотря на свою напористость, оставались довольно нежными и крайне приятными. Тепло рук чувствовалось даже сквозь одежду, как и самой Аде становилось жарче от таких ласк.

Но вскоре татуированной рабыне стало не хватать и этого. От каждого едва слышного стона рыжеволосой красавицы Аша в свою очередь тоже заводилась ещё сильнее. Слишком долго она находилась в этих трущобах. Конечно, с Густавом было очень интересно беседовать, но он уже очень стар, а его рабыне хочется чего-то большего нежели общение. Ей было по-особенному одиноко, вокруг же не было никого способного решить эту проблему.

И вот Аше уже надоело просто сидеть рядом. Подобно кошке татуированная девушка юркнула за спину своей подружки, обхватывая разрисованными бедрами бока всё также сидящей по струнке рыжеволосой рабыни. Сразу же небольшая, но упругая грудь упёрлась в спину, где уже присутствовал серьёзный мышечный каркас.

Сама Ада продолжала смиренно сидеть, пусть и от смущения лицо её всё покрылось румянцем. А затем около ушка раздалось такое тёплое дыхание, в котором чувствовалось необычайное удовольствие. Рыжеволосая полуэльфийка ещё не совсем понимала, что вообще происходит и почему Аше так нравился весь этот процесс.

Тем временем татуированная рабыня стала прижиматься всё сильнее, будто она намеревалась коснуться своей новой подружки каждым сантиметром своего знойного тела одновременно. Довольно быстро своей спиной Ада смогла прочувствовать две твёрдые точки, которые двигались в такт дыханию над ушком. Сама же Аша становилась всё наглее, не чувствуя никакого сопротивления. А пирсинг в чувствительных сосках добавлял в каждое новое движение всё больше эмоций из палитры наслаждения.

И вот уже корсет рыжей подружки улетает прочь, ножны с мечом падают с тихим стуком на пол. Под самодельной бронёй Ады оказалась белоснежная сорочка, сквозь которую уже торчали набухшие бугорки. Сразу же покрытые татуировками руки скользнули к обеим грудям, но в этот раз уже прямиком под саму сорочку. Обычные поглаживания стали дикими, то и дело разукрашенные ноготки, заигрывающие дёргали соски, вызывая едва сдерживаемые стоны.

Горячие губы Аши целовали каждый сантиметр шеи, иногда переключаясь на милые заострённые ушки. Раздвоенный язычок легонько касался правого ушка от чего то слегка поддёргивалось.

Ада уже не могла держать осанку, она поплыла и расслабилась, погружаясь в такие тёплые объятия экзотичного вида девушки. Дыхание стало частым, сознание куда-то уплывало, а сама рабыня просто таяла. Спиной девушка уже откинулась назад, ложась на пусть и не большую, но мягкую грудь Аши, которая продолжала свои нежные ласки.

И вдруг правая рука Аши устремилась вниз, прошла вдоль живота и исчезла среди бёдер. Первое же аккуратное поглаживание набухшего цветка закончилось визгом и продолжительными судорогами.

— Сколько же ты терпела, красавица… — удивилась Аша, смотря на свои полностью мокрые пальцы. — Рада, что тебе так приятно.

— Постой, хватит! — сразу же взмолилась Ада, пытаясь отдышаться.

— Ты настолько чувствительная? — игриво улыбнулась татуированная рабыня. — Но это хорошо. Я могу показать тебе ещё много интересного и приятного, если ты хочешь…

— Подожди секунду…

Ада всё ещё не могла прийти в себя, столь сильна оказалась буря эмоций. Аша ещё раз шаловливо провела рукой внизу живота, а рыжая красавица тут же вцепилась в её руку. Всё тело остроухой рабыни дрожало ещё минуту, после чего та наконец успокоилась.

— Продолжим?

— Я…

— Аша, принеси вина! — неожиданно раздался незнакомый голос, тем самым прерывая намеченные планы.

— Долг зовёт, — с лёгкой грустью и досадой произнесла Аша, а затем рабыня шлейфом ветра скользнула мимо смущенной и ошеломлённой происходящим подружки. — Ты прямо само очарование.

Знойные татуированные пальчики напоследок коснулись губок Ады, после чего пошли вниз по шее, немного задержались меж высоко поднимающимися грудями и наконец-то были отдёрнуты. А затем мгновенно успокоившаяся Аша подошла к шкафу, взяла вино с полки, после чего рабыня, виляя бёдрами отправилась в комнату к хозяину. За считанные мгновения она взяла себя в руки, а зной сменился сдержанностью зимы. А вот Ада таким самоконтролем похвастаться явно не могла, впрочем, это пока что.

Татуированная девушка же уже скрылась в комнате, где шла не самая обычная беседа.

— Благодарю, дорогая, — произнёс старичок с моноклем, после чего сам начал разливать вино, будто ещё толком не научился пользоваться своей рабыней.

Лансемалион же всё это время молча наблюдал за мастером. Как только аристократ вошёл в комнату, то сразу что-то заподозрил. Эта походка, эти неловкие движение у камина и странное бормотание…

Когда же мастер повернулся к гостю лицом, то господин Бальмуар всё осознал. Младший наследник рода Торвандори ничего не сказал, просто сел за стол. Старик некоторое время рассматривал своего гостя, после чего тоже всё понял. Ошибки быть не могло.

— А я-то думал, откуда в этих трущобах запах лаванды, опытный охранник, так ещё и такая экзотичная рабыня, которая стоит тысяч монет, — первым всё же прервал молчание сам Ланс, после первого бокала акеронского вина.

— Поверить не могу, — прошептал старик, после чего утёр слезу. — Я думал все погибли. Кто-то ещё уцелел?

— Вряд ли. Адрион дураком не был и устранил все преграды на своём пути. Почти все, кто был слишком близок к отцу убиты.

— Но почему? Зачем он это сделал?

— Я по началу долго задавался этим вопросом, но… всё к этому шло.

— И что вы будете делать, господин?

— Вернусь в Эдем.

— О вас уже ходят слухи. И пусть вы поменяли лицо, сменили имя, но… Даже я смог вас узнать. Другие аристократы тоже всё быстро поймут. И тогда… тогда…

— Я не дурак и всё понимаю, но другого выбора нет. Я вернусь в Эдем и закончу дело своего отца быстрее Адриона.

— Твоего брата уже нет, он изменился, обезумел! Я поэтому и сбежал из Эдема! Как только я узнал, что произошло… В скором времени Адрион пришёл бы и в моё заведение с требованием присягнуть на верность. После произошедшего согласиться я бы никогда не смог, умирать тоже не хочется. Поэтому решил переждать здесь. Скоро моё место займёт другой умелый мастер, я стану не нужен Адриону. А там уже поселюсь со своей дорогой Ашей в каком-нибудь спокойном месте…

— Вряд ли мой брат стал безумцем, — неимоверная боль звучала в словах Ланса, а сердце обливалось кровью от тяжёлого понимания, что действия Адриона нельзя списать на помутнение рассудка. — Я помню тот день, он не сошёл с ума, нет. Мстить вам он тоже не станет, можете не переживать.

— И всё же я пока поживу здесь, в трущобах, — с сомнением в голосе произнёс старый мастер. — Значит ты пришёл за новым клеймом. Что же, у меня кое-что есть. Моя лучшая работа, думал показать её твоему отцу, но…

Старик замолчал и молча стал копаться в бумагах.

— Будет вам, вряд ли я сейчас могу позволить себе ваши услуги. Денег, наверное, в притык хватит на гражданство. Мне бы простенькое временное клеймо, самое дешёвое. Потом как появятся деньги…

— Вот! Мой шедевр! — старик ничего не слушал и показал свою работу.

Клеймо могло быть каким-то символом, кто-то ставил герб дома, голову буйвола, может быть дракона. Но этот знак всегда будет находиться на рабе аристократа, будет олицетворять хозяина, его статус, значимость и положение. Чем вычурнее и дороже клеймо, тем более престижным оно является.

— Но… оно же стоит…

— Это мой подарок этириданосу будущей королевы арены, — подмигнул мастер. — Надеюсь увидеть её первый бой на Великой Арене. Чтобы её клеймо засверкало под взором бессчётного количества людей, все они будут задаваться вопросом: кто, кто автор этого творения? Слухи продолжат усиливаться после каждой победы твоих рабов, а я буду пить вино и смеяться в своём тихом особнячке близ Атеса.

На пергаменте был запечатлён прекраснейший из шедевров, целая история в одном рисунке. Тысячи мельчайших деталей, а также проработанная магическая проекция. Ветра Этия укутывающие в себе самого первого победителя всех великих арен Эдема. От одного взгляда на этот рисунок кровь вскипала в жилах, а звуки битвы начинали звучать в голове.

Сам же рисунок, казалось, прибывает в постоянном движении. Чуть ниже изображена воительница, которая сражает в битве гигантского змея и вот раздаются крики с трибун. И венцом всей картины становится мечта каждого этириданоса. Встреча в чертогах миров с самим Этием, внимания которого ты стал достоин.