На самом дне

Глава 3

— Ого, там небо горит! — с горящими глазами, в которых смешались лёгкий страх и восторг, произнесла Ада на выходе из жилища.

— Это фейерверк, — Ланс же был как всегда спокоен, но всё равно замер на несколько долгих секунд.

Где-то далеко, почти в самом центре Эдема сейчас проходила похоронная процессия. И магическое эхо закрыло сам небосвод. Каждый в мире Эдема видел странное зарево. Всё же у ублюдка хватило чести отправить в другой путь знатных и великих людей. Пусть и с запозданием.

Но Ланс не удивился. И даже, если унять бурю внутри, не мог назвать своего старшего брата бесчестным. Боль разрывала сердце, скорбь терзала душу, грязные оскорбления приходили на ум, но это лишь эмоции. Адрион не являлся чистым воплощением зла, аватаром бога предательства или ещё чего-то в таком духе. Мир не делится на белое и чёрное, на доброе и злое. В произошедшей трагедии виноват не только исполнитель, но и те, кто создал предпосылки, даже те, кто был слеп и наивен. Род Торвандори действительно был великим и значимым, но у всего есть своя цена. Её платит каждый, кто возжелает господства. Её заплатил и Граниир Торвандори, её заплатит во второй раз взявший новое имя Лансемалион Бальмуар. Её будет продолжать платить и теперь уже глава рода Адрион Торвандори. Её придётся заплатить всем, чтобы стать чем-то большим. Её же заплатил и отец Ланса, который очень сильно просчитался и допустил критическую ошибку, которая стала катализатором всех событий. Адрион совершил ужасный и очень тяжёлый поступок, но не потому, что он был злым. Всё куда сложнее.

— Красиво, — продолжала удивляться Ада. — Это какое-то магическое оружие?

— Нет, это магические снаряды создающие красивые узоры в небе. Хотя если ты прислушаешься, то сможешь расслышать раскаты грома. Это взрывы фейерверка. Он был создан для развлечения, хотя может и убить, если взорвётся в руках или на земле рядом со зрителями. А неправильное применение конкретно там используемых моделей, может привести и к уничтожению целых зданий. Всё же расстояние до Эдема очень неблизкое, но мы слышим и звук, и видим зарево. Но этим занимаются профессионалы, так что беды не случится.

— А что празднуют, хозяин?

— Похороны.

— Похороны? Но это же грустно, как можно развлекаться, когда кто-то умер?

— Фейерверк предназначен не только для веселья, как и на похоронах не всегда нужно грустить. Сейчас в главном городе этого мира, в Эдеме, смертные отправляют в другой путь значимых и известных людей. Они не грустят, скорее скорбят, отдают дань памяти и восхищаются какой длинный смертный путь прошли погребенные. Все мы умрём, кто-то позже, кто-то раньше. Об этом можно скорбеть, но не нужно лить переполненные отчаянием слёзы. Лучше поднять тост, вспомнить что жизнь — это не пустой звук, который оборвётся как сыгранная нота. Жизнь — это длинное путешествие, история, которая продолжит существовать в тех, кто окружал погибшего. Смерть — это завершение лишь одного из путей. Об этом нужно помнить. И смерть кого-то должна стать для тебя уроком, бесценным опытом, который нужно впитать.

— Но всё равно грустно, когда близкие люди уходят. Их больше не будет рядом, чтобы рассказать шутку или подставить плечо в трудный момент…

— Воспринимай жизнь не как нечто собственное, а как то, что тебе дали на время. Ты же не собиралась стать бессмертной и жить вечно? Смерть не должна омрачать прошлое, вспоминай о нём с улыбкой. Мёртвые не должны становится обузой для живых. Вместо не нужных слёз вложи силы в тех, кто ещё жив.

После сказанного Ланс отвернулся от горизонта, где продолжали играть вспышки различных цветов, и направился по грязной и вонючей улочке трущоб. Ада недолго постояла на месте, смотря в спину аристократа в чистом и пахнущем цветами фраке. Девушка была из семьи фермеров, крестьянкой, даже писать толком не умела, но дурой она всё же не являлась. Так что её восхищение словами Ланса быстро сменилось грустным пониманием. Этот аристократ был статным, независимым и умным, но вместе с тем в глубине души у него находились лишь грусть и усталость. Чтобы прийти к подобному мировоззрению ему наверняка пришлось испытать на собственной шкуре очень многое.

— Не отходи далеко, — подгонял тем временем свою рабыню Ланс.

— Да, господин, — вежливо кивнула Ада, которая уже поняла в чём дело, и чуть ли не дышала в спину своего хозяина.

Трущобы находились на краю мира, за линией военных укреплений. Здесь не было закона, чести и порядка. В любой момент какой-нибудь «поехавший» мог просто неожиданно напасть. Ланс при всём желании и мастерстве не мог предсказать поведение безумных, ведь те являлись хаотичными и, как неожиданно, непредсказуемыми. Убить мага они бы не смогли, ни при каких условиях. А вот воткнуть нож в сердце Ады — вполне. Ланс просто может не успеть среагировать, если девушка будет находиться хотя бы на два шага дальше.

— Пришли. — Аристократ остановился и упёрся двумя руками в свою трость, после чего задумался. — Ада.

— Да? — рабыня вовремя успела опомниться и через пару мгновений добавила: — Хозяин?

— Чтобы ни случилось, не смей бояться. Просто стой рядом, никого не слушай, не отходи и не будь глупой. Тогда тебе ничего не будет угрожать. Даже не думай сказать чего-нибудь кроме «Да, хозяин» или «Будет исполнено, господин Бальмуар». Ясно?

— Господин?

— Ясно⁈ — уже настойчивее и властнее спросил Ланс.

— Да, хозяин, — тут же поспешила ответить Ада, которая ещё и по струнке выпрямилась.

Лансемалион Бальмуар не хотел брать с собой девушку, которая пока что являлась неподготовленной рабыней. Перед тем как выводить подобный товар в свет, и уж тем более брать его куда-то с собой, нужно как минимум, провести необходимый курс уроков послушания и манер. Да, Ада сейчас почти не забывает правильно обращаться, но она ещё не поняла своей участи. Не смирилась с тем, что она рабыня. Она создала себе полный иллюзий уютный мирок, где она скорее просто служанка аристократа, но не смертная вообще без каких-либо прав. А такие рабы могут легко опозорить хозяина.

Но Ланс не мог просто так её оставить одну. Если бы девушка осталась в том временном жилище, на котором пусть и находятся защитные чары, то вернулся бы аристократ уже в пустой дом, где выбиты двери или снесена хлипкая стена. Хотя может быть Аду и не стали бы воровать, а просто ворвались, попользовались, а после вскрыли глотку ради забавы. Ещё, как вариант, девушка могла бы сбежать сама по глупости. Или же и вовсе себя убить, когда отчаяние и депрессия навалятся: ментальное состояние Ады ещё было крайне нестабильным и требовало личного магического контроля от аристократа. В общем нельзя было её одну оставлять ни в коем случае.

Так что Ланс постучал, а после позволения вошёл во владения одного из самых влиятельных ублюдков в этом забытом богами месте.

Внутри находился отряд амбалов, среди которых имелись и представители других рас: в основном зверолюды и пара тупых, похожих на горилл орков. Имелась и парочка эльфов, но не чистокровных, что сказалось и на их ментальных телах, следственно и таланте к магии. Эльфийская кровь позволяла получить дар магии просто по праву рождения, но не всегда этот талант полностью раскрывался.

Тем временем Ланса и его рабыню уже провели к ростовщику.

Жирный и огромный ублюдок не был человеком. Господин Бальмуар даже затруднялся определить к какой расе смертных эта тварь относится. С одной стороны, «это» относится к виду гоблинов, скорее степных, ведь кожа ублюдка напоминала песок саванны. Габариты ростовщика весьма впечатляют, но он не принадлежит к расе огров или тех же орков. Скорее именно гоблин, но очень жирный гоблин с какими-то аномалиями в развитии тела. Нос вроде крючковатый, мерзкий, как у всех степных гоблинов, но в то же время форма ноздрей напоминает носы пещерных диких гоблинов. Глаза тоже вроде как чёрные бусинки, но форма роговицы… В общем, неважно. Просто жирный огромный гоблин. Скорее всего не чистокровный, помесь какой-нибудь дряни, с другой дрянью. Плевать, в сортах отбросов Ланс разбираться не обязан.

— О, какие гости! Мой любимый клиент наконец-то вернулся! — с мерзким хлюпаньем пророкотал Ростовщик.

— Я принёс проценты, — спокойно, с каменным лицом Ланс достал маленький мешочек с небольшим количеством монет, которые тут же забрал один из подручных жирного гоблина. Он серьёзно был слишком жирным, буквально метра два в ширину и ещё два в высоту.

— И это всё? Ты должен…

— Я вернул лишь часть, чтобы покрыть поставленную тобой процентную ставку, — сразу же пояснил аристократ, который всё равно умудрялся смотреть на гоблина сверху вниз, пусть тот и сидел на большом троне из мусора: и это очень не нравилось жирному гоблину, гордыня которого тут же была задета.

— Господин Бальмуар, так ты себя назвал?

— Это моё настоящее имя.

— О, конечно… но я же не дурак. В один день в наших трущобах вдруг появляется человек, волшебник, с дорогими артефактами, в дырявом фраке, смертельно раненный. Я помню, как ты выглядел в тот день, весь чёрный, ты будто гнил изнутри, но стоял на ногах, — ростовщик прищурился: он подумывал убить и обобрать аристократа, но не был уверен в своих силах, несмотря на плачевное состояние Бальмуара. — А в Эдеме тем временем прогремела крупная разборка за зоны влияния между лариосами. Но мне плевать, такое не редкость для нашего мира, высшая аристократия всегда резала друг друга. Меня волнуют деньги, которые я тебе одолжил, Ланс. Ты мне должен! А твоё постоянное откладывание сроков…

— Я сказал, что верну. Что тебе ещё нужно? На одних процентах ты уже получил гораздо больше, чем мог бы.

— Ланс, Ланс, Ланс… Ох, неужели ты думаешь, что эти жалкие монетки покрывают проценты с той суммы, которую я дал тебе, чтобы ты не сдох, изменил внешность, а потом ещё и купил себе новый фрак?

— Я отдаю всё, что имею. Мои раны уже почти затянулись, значит, я смогу заработать больше. Подожди ещё немного, и я всё верну, даже с учётом твоих непосильных процентов.

— Не всё, ты отдаёшь не всё и продолжаешь сыпать обещаниями. — Жирный гоблин мерзко улыбнулся и глянул через волшебный монокль на рабыню. — Как насчёт…

— Ты её не получишь, — сразу же отрезал Ланс.

— О! Какая дерзость! — рыкнул Ростовщик, доставая посох и ударяя им в пол. — Нашёл вот игрушку, принадлежала прошлому должнику. Творение сильного мага, мощный артефакт достойный лучших воинов!

— Вам очень повезло, — Ланс даже бровью не повёл после этой дешёвой демонстрации силы.

— О, благодарю, ты так учтив. Только вот постоянно упираешься и споришь. Ну, ты же взял в долг, так верни.

— Я…

— Фрак свой отдавать не хочешь, магическую трость тоже, как и перстни с прочими аксессуарами. Так отдай в уплату долга хотя бы найденную рабыню. Моё терпение же не безгранично.

— Это мой товар. Я его не отдам.

— Эх, понимаю. Такое смазливое и милое личико, полукровка, но черты на удивление хорошо сошлись. Много видел рыженьких эльфиек? Раритет! Так ещё и рылом не уродина, аккуратный носик, пухленькие губки… — Животное начало облизываться и пускать слюну. — И тело без дефектов. Хотя фигуре ещё нужна небольшая корректировка, но это мелочи. Но что самое главное –­ у неё дар к магии. А учитывая её предков, она может достичь в магии невиданных высот, что сделает её высококачественным товаром. После чего ты её продашь за… даже не знаю. Сейчас цена ей, дай Этий, пара золотых, но через год твоих тренировок она будет стоить тысячи, нет ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ!!! И отдашь её потом какому-нибудь высокородному зверолюду из Сароса, который готов будет заплатить втройне, лишь бы полакомиться…

— Хватит! — прервал Ланс, видя, что Ада уже побелела от ужаса.

— О, так она ещё не подготовлена, — продолжал жирный гоблин, который прекрасно знал, что делает. — Ты не сказал своей рабыне, что всё равно продашь её? Незавидная участь. Мне бы вот пригодилась помощница. Условия здесь может и не такие как в золотой клетке, но… свобода же не пустой звук? А взамен я бы даже не попросил ничего ужасного и пошлого. Просто делай мне зелья и помогай создавать артефакты. Вон, поспрашивайте моих других помощников вашей расы! Я же гоблин, меня представители ваших видов не интересуют! Только деньги, только золотые монеты… Я всему и сам научить могу. Вон, посмотри, сколько здесь свободных смертных, разве им плохо живётся?

— Ты…

— У неё нет клейма, это не твоя вещь, Ланс, — покачал головой Ростовщик. — Пусть девушка сама решает, как ей быть.

На это аристократ уже ничего не ответил и лишь молча стоял в столь же гордой позе.

Глаза Ады же забегали, смятение воцарилось в её душе, на которую смотрел и Ланс, и Ростовщик через свой монокль. Но вскоре на место смятения пришла небольшая и слабая уверенность, решимость сделать выбор, который рабыня и продемонстрировала, сделав шаг за спину Ланса.

— Какая жалость, — досадно хмыкнул жирный гоблин.

— Не грусти, вот тебе в часть процентного долга. — Ланс снял и бросил своему собеседнику один из своих родовых перстней.

— Ого! — Ростовщик цепкими пальцами схватил дорогостоящий артефакт в воздухе. — Всё же ты настоящий аристократ, Ланс! Не думал, что ты сможешь расстаться с такой редкой вещью.

— Я всегда держу слово. Всегда. Долг будет возвращён, просто дай мне ещё немного времени.

— Хорошо, даю ещё месяц.

— Отлично. До встречи.

Ланс вышел из этого ужасного места на уже не столь мерзкую и вонючую улочку трущоб. Ростовщик драл со своих должников огромные проценты, забирал их вещи за бесценок, а иногда и просто убивал самым жестоким способом, чтобы другие не расслаблялись.

Этот жирный гоблин обладал мощными артефактами, а ещё неплохими по меркам трущоб бойцами, так что находился почти на верхушке пищевой цепочки в этом убогом месте. И что ни говори, но Ланс действительно обязан жизнью этому мерзавцу. Если бы не его деньги, то сдох бы аристократ в канаве. И господин Бальмуар знал, на какие условия соглашается, Ростовщик не обманывал его, пусть и подумывал об убийстве раненого. Но именно что подумывал, но вместо клинка под рёбра аристократ всё же получил деньги, пусть, быть может и из-за неуверенности этого жирного гоблина.

Поэтому и был отдан родовой перстень. Да, он стоил в десяток раз больше, нежели те проценты, но… Продать его в другом месте было просто невозможно, так что цена сильно падала. Да и Ростовщик в своём праве не принимать вещи, ведь он отдавал монеты, а не игрушки. Отношения были мерзкими, но деловыми и каждая сторона знала, на что идёт. Здесь не было обмана, а значит и Ланс считал, что не имеет права юлить, врать и обманывать. Он дал слово аристократа, своё слово. Если бы он не отдал перстень, то изменил бы своим принципам. Никакие артефакты не стоят принципов.

— Молодец, ты сделала правильный выбор, — Ланс похвалил свою рабыню, которая ещё была в небольшом шоке. — Никакой свободы этот гоблин бы тебе не дал. Клейма бы тебе не поставили, но участь…

— Да, я это поняла, — гордо кивнула Ада, после чего в спешке исправилась. — Да, я это поняла, господин Бальмуар.

В ответ аристократ лишь улыбнулся. Не иначе как сам Этий послал ему такой подарок. Ада не обладала тайными знаниями, не умела писать, но и назвать её дурой действительно нельзя. А что касается грамотности и эрудиции… Это, как показывает практика Ланса, дело наживное. Он мог обучить межвидовому языку даже умственно отсталого орка. Но критически мыслить, научить отличать ложь от правды, отделяя крупицы истины через непредвзятый анализ… здесь порой даже чистокровные эльфы терпели крах, сколько бы ни старались мудрые наставники.