(На)следственное бюро госпожи Сенеры (СИ)

Глава третья

Морозная витрина всё ещё надежно прятала похоронное бюро от посторонних глаз. За прошедшие сутки в помещении совершенно ничего не изменилось, а Джеймс Хортон, обещавший деньги, некроманта и поселиться у них в доме, так и не появился на пороге. Это расстроило Шэйна, надеявшегося выдать всё-таки свою подопечную замуж, Хиллари, мечтавшую заработать денег и пристроить хотя бы одну из своих дочерей — очевидно, Джеймс умудрился очаровать её за те короткие несколько минут, что они говорили, — и Бренду, мечтавшую соблазнить всё-таки красавца-журналиста, о котором она вздыхала за обедом и ужином.

И будет вздыхать за завтраком, когда они наконец-то за него примутся.

Но было ещё очень рано, и зимнее солнце даже не успело подняться, так что, Сенера могла насладиться одиночеством. Правда, среди развалин это было далеко не так приятно, как в чистом, уютном помещении, в которое совсем скоро придут клиенты с заказами, но всё же… Сенера никогда не мечтала быть владелицей похоронного бюро. Да, оно приносило кое-какой доход, но всё же, какая-то часть её радовалась возможности избавиться от висевшего, как тот камень на шее, дела.

Она оглянулась. Перевёрнутые шкафы с сувенирами, разбитые стёкла, кое-как заменённые льдом, поморозь на полу — зимние узоры… Хиллари и Бренда не выдержали бы здесь и нескольких минут, не надев шубку или хотя бы осеннее пальто, но Сенера наслаждалась холодом. Ей всегда нравилось гулять по морозным улицам в одном тонком платье, не задумываясь о посторонних взглядах, но разве девица может позволить себе такое в провинциальном городке? Её тут же обзовут невесть кем! Спасибо, хоть Хиллари спокойно относилась к причудам своей падчерицы, всё ссылалась на то, что ледяной ведьме можно.

Но ведь Сенера скрывала свою магию от всех, кроме самих близких. Она помнила, что так делала мама, и невольно повторяла за нею.

А кроме матери, девушка не встречала ни единой ледяной ведьмы.

Улыбнувшись, она крутнулась вокруг своей оси и вскинула руки, призывая ледяные ветры. Стало ещё холоднее, свалившиеся на землю шкафы поднялись и вернулись на свои места, а в воздухе закружились мелкие предметы, что упали было с полок.

Сенера щёлкнула пальцами, и ветер, повинуясь своей госпоже, сам расставил вещи по местам. Играя, он скользнул ниже, оставил едва заметный морозный след на полу, потянул за лёгкую ткань девичьего платья, заставляя её трепетать, коснулся её ног, будто дразня, и разочарованно осел на прилавке. Сенера не боялась холода и была не в настроении притворяться, а значит, у ветра не было ни единого шанса увлечь её сегодня.

Она топнула ногой, разрушая заклинание, и ветер разочарованно осел мелкими снежинками на пол. Девушка смела их одним взмахом руки и провела ладонью по прилавку. Тонкий слой льда скользнул следом за её пальцами, убирая и пыль, и возможные следы драки.

— Лучшая уборка, — усмехнулась Сенера, — та, которую делает ледяная ведьма.

Ледяная волна пролетела и по полу, и по стенам, убирая те несколько капелек крови и пыль, что остались после вчерашней драки. Доски, поскрипывающие под ногами, вновь были прилажены друг к другу, как новые, витрина очистилась от разбитого товара — он стал жертвой льда, такой себе отплатой, которую Сенера платила своей магии, позволяя ей подпитаться.

Холод съел остатки разбитого стекла. Теперь витрины были сплошь из льда, и лучи рассветного солнца заламывались в узорных переплетениях, разукрашивая похоронное бюро сияющими завитками. Сенера знала, что это временная мера, рано или поздно придётся искать деньги на новое стекло, на новый товар, но…

Сейчас ей хотелось просто любоваться собственным творением.

Последним уверенным жестом она велела заледеневшему скелету вернуться в угол. Некромантия, закованная в её собственные льды, была невероятно покорной. Должно быть, потому, что сам хозяин заклинания не думал о его судьбе и не пытался противиться воле ледяной ведьмы…

Где он, этот хозяин? Неужели действительно их не потревожит? Теперь ведь о нём почти ничего не напоминало, кроме этого покрытого льдами скелета. Да, похоронное бюро было разграблено, то, что ещё можно было продать, в большинстве своём разбилось, и его поглотил очищающий лёд, но оставшееся теперь лежало в строгом порядке и не должно было отпугивать клиентов.

Она справится. Всегда справлялась.

Сенера шагнула к двери, чтобы разморозить и её напоследок и повесить табличку "открыто", но не успела — ей не хватило времени на последний шаг. За спиной, из дверного проёма, что вёл в гостиную, донеслось тихое покашливание.

— Я и не думал, что ледяные ведьмы так умеют.

Девушка стремительно оглянулась.

Джеймс Хортон собственной персоной, всё в том же синем костюме, улыбчивый и, кажется, очень довольный собой, зашёл в похоронное бюро и осторожно прикрыл за собой дверь.

— Госпожа Сенера, — протянул он с таким довольным видом, что захотелось даже врезать, — я просто потрясён. Единственная моя знакомая, обладающая таким даром, способна разве что заморозить своего мужа, когда он её доводит… И немножечко — студентов. Где ты этому научилась?

— Знакомая? А кто она? — заинтересовалась Сенера, но тут же тряхнула головой в попытке одуматься и скрестила руки на груди. — Что ты здесь делаешь? Я полагала, что мы больше никогда не увидимся.

— Я ведь договорился с Хиллари о жилье, — пожал плечами Джеймс, — и пообещал, что заплачу за весь пострадавший товар. Кстати! Деньги должны перевести не сегодня-завтра…

— И откуда же у простого журналиста такие деньги? — скривилась Сенера.

— Братья готовы заплатить и в два раза больше за моё обещание ничего не расследовать в радиусе нескольких городов от них, — рассмеялся Джеймс. — Чтобы не порочить известное семейство Хортонов своими выходками. Ты даже не представляешь, насколько моя родня печётся о своей репутации! Так что, госпожа Хиллари очень удачно пообещала мне комнату…

Интересно, и где Хиллари ему нашла эту комнату, если у них всего лишь три спальни, и все три заняты? Неужели устроит гостя в гостиной? Совсем на неё не похоже…

— Как думаешь, как она отреагирует на моего питомца? — тем временем поинтересовался Джеймс. — Она у меня мирная, не мусорит, не шумит и понимает всё, что ей говоришь, только несколько специфически выглядит…

Сенера хотела было сказать, что никак не отреагирует, потому что Джеймс сейчас вылетит прочь из этого дома, чтобы больше никогда в него не вернуться, но не успела: на глаза крайне не вовремя показался питомец.

Взвизгнув, девушка вскинула руки, и вокруг неё закрутился ледяной вихрь.

Джеймс едва успел отскочить в сторону. Ледяной луч врезался в пол как раз в то место, где мгновение назад стоял сам журналист. А вот его питомец — питомец! паук размером с собаку! — и глазом не повёл, а продолжил своё уверенное шествие к Сенере, перебирая восемью мохнатыми лапами и издавая странный звук вроде клацанья.

— Убери от меня это, — прошептала девушка, пятясь. — Убери, иначе я за себя не ручаюсь!

Паук остановился совсем рядом… Встал на четыре задние лапы и протянул верхнюю левую, как для рукопожатия. В таком положении он достигал Сенере аж до пояса, и благопристойное поведение нисколечко не вдохновило её — слишком пугающим было восьмиглазое существо. Когда паук, поняв, что потерпел неудачу, попытался этой самой лапой ткнуть Сенеру в руку, чтобы как-нибудь мотивировать её к рукопожатию, она вздрогнула, зажмурилась и медленно сжала ладонью мохнатую конечность.

Её не укусили.

Не загрызли.

Не попытались отравить.

Что ж, возможно, у питомца были шансы вызывать немного меньше негатива, когда к его виду привыкнут. И если к тому времени никто не умрёт от страха.

— Я не это, — тем временем промолвил паук голосом, смутно напоминающим женский. — Я — паучиха Арахна. Просто Джеймс забыл надеть на меня мой розовый бантик, чтобы никто не сомневался, что я — девочка.

— Ах, — усмехнулась Сенера, аж пошатнувшись от неожиданности. — Забыл надеть розовый бантик… Как ты мог, Джеймс, забыть надеть на свою питомицу розовый бантик?

— Я не его питомица, — возразила Арахна, опускаясь на все свои четыре лапы и всё с тем же тихим клацаньем пятясь немного назад — Сенера даже задалась вопросом, умеют ли так делать обыкновенные пауки. — Если быть предельно честной, я смогла бы прокормить себя и его, если б понадобилось…

Учитывая размеры паучихи, Сенера в этом даже не сомневалась.

— А вот он не то что нас обоих — даже себя в порядке держать не в состоянии! — гневно воскликнула Арахна. — Потому, — в её голосе зазвенели какие-то ласковые, сладкие нотки, — я искренне надеюсь, госпожа Сенера, что вы будете влиять на него самым благоприятным образом, и этот союз пойдёт ему на пользу.

Страх перед паучихой медленно, но верно улетучивался. Сенера подозревала, что со временем, когда она несколько привыкнет к этому невообразимому виду и не будет подпрыгивать от тени восьмилапого чудища размером с собаку, то с паучихой сможет даже подружиться. Она, по крайней мере, казалась куда разумнее Джеймса.

Но слова о союзе вызывали подозрения. Причём, судя по тому, как лыбился вредный журналист — Сенера в который раз про себя отметила, что он, зараза, красивый, но от этого в привлекательной голове мозгов и совести больше не станет, — его подобное выражение паучихи вполне устраивало. Он как будто знал, что Арахна что-нибудь подобное скажет.

— В каком смысле "союз"? — ласково уточнила Сенера, всё ещё надеясь, что речь идёт о каких-нибудь рабочих моментах.

Одного пылкого и крайне неуместного при этом взгляда Джеймса было достаточно, чтобы все её хрупкие надежды, что речь идёт всего лишь о сотрудничестве некроманта и владелицы похоронного бюро, рухнули. Теперь Сенера не просто подозревала — она чётко знала, что за её спиной Джеймс Хортон вступил в коварный заговор с Хиллари, и последствия у этого могут быть самые непредсказуемые!

— Ну как сказать… — почесал затылок Джеймс. — Ну… Под союзом имеется некое взаимодействие двоих людей…

— Опять ты со своими журналистскими штучками, — бойко, как настоящий человек, прервала его Арахна. — Ну, союз же! Союз мужчины и женщины, семья, ячейка обще…

— Какая ячейка общества?! — прервала её Сенера. — Какая… Джеймс? — она скрестила руки на груди, причём не для того, чтобы выглядеть очень грозной, а для того, чтобы совершенно случайно не превратить похоронное бюро в ледовое побоище. — Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Судя по тому, как журналист сделал шаг назад, объясняться он не планировал.

— Ну как же! — не удержалась Арахна, всё больше напоминавшая не питомца, а заботливую мать, совершенно не понимающую, что ещё умудрился натворить её вредный, бессовестный, но горячо любимый сыночек. — Разве вы не собираетесь пожениться?

— Пожениться? — переспросила Сенера. — Пожениться?! Я не собиралась принимать этого… этого… этого журналиста в своём доме, не говоря уж о том, чтобы выйти за него замуж! И вообще, никто мне ничего не предлагал!

Паучиха так стремительно повернулась к Джеймсу, что даже привыкшему к ней Хортону стало не по себе.

— Ты не сделал госпоже Сенере предложение руки и сердца?! — возмутилась она. — Как ты мог? Ты собираешься жить с ней под одной крышей и позорить приличную девушку?! Ты хочешь испортить ей репутацию? Ты… Ты… Такому, как ты, надо в жёны госпожу Лексен, вот уж она бы тебя воспитала!

— Извините, — вмешалась в разговор Сенера, посчитав такие громкие высказывания несколько несправедливыми, — но в том, чтобы снимать комнату, нет ничего такого уж неприличного…

Джеймс почесал затылок с таким видом, что Сенера тут же поняла, как она ошибалась.

— Конечно! — подтвердила Арахна. — Но ведь ваша мать, госпожа Хиллари, предложила Джеймсу вашу комнату.

Сенера кашлянула.

— Извините, — голос её аж сел от неожиданности, — а куда должна деться я?

В принципе, учитывая коварство Хиллари, даже отвечать не следовало, но Джеймс предпочёл сказать:

— Остаться там же.

Сенера не знала, реальными ли для обыкновенного человека были те усилия, которые она приложила, чтобы не сорваться на крик и не наброситься на Джеймса. В груди сдавило, и она с трудом сглотнула ком в горле, прежде чем спокойным, ледяным голосом поинтересовалась:

— И чья это была идея?

— Ты… Не нервничай так, а? — попросил Хортон каким-то странным тоном, словно разговаривал с какой-нибудь сумасшедшей, и опасливо покосился на девушку.

Она и сама проследила за взглядом журналиста и поняла, что несколько преувеличила степень своего самообладания. По платью расползались белоснежные ледяные узоры, и юбка стремительно каменела, обрастая льдом. Чтобы не примерзнуть прямо к полу, Сенере пришлось сделать несколько шагов вперёд.

Поначалу Джеймс даже отшатнулся, очевидно, несколько иначе истолковав её намерения, но потом вспомнил о том, что должен быть смелым, вероятно, решил раздобыть лучшие украшения для мужчины — несколько шрамов, — потому сделал шаг вперёд и попытался взять Сенеру за руку.

— Чья, — с нажимом повторила девушка, — это была гениальная идея?

Судя по тому, с каким видом Джеймс уставился в пол, ему бы самому и в голову не пришло предлагать матери или более-менее порядочной мачехе, чтобы его поселили вместе с предметом воздыханий.

— Я её убью, — решительно выдохнула Сенера. — С меня хватит! Я выморожу из этого дома всех паразитов!

И видят небеса, она говорила не о мышах, которые скреблись вчера вечером под полом.

Девушка сжала руки в кулаки, и по деревянному полу и двери вновь поползли ледяные узоры. Она не представляла себе, как добраться до мачехи, предварительно ничего не развалив и не превратив в вечные льды, но от самоконтроля не осталось практически ничего.

…Говорили, когда её мама уходила от её отца, она едва не заморозила половину их крохотного городка, и потом столичные маги вынуждены были долго лечить местное население от стараний ледяной ведьмы. Что ж, ради одной сумасшедшей мачехи вряд ли отправят столичного специалиста, а Бренда, судя по тому, как она вчера рыдала, только рада будет…

— Э, стой! — вовремя осознав всю серьёзность намерений Сенеры, метнулся к ней Джеймс. — Погоди! — он встал перед дверью, преграждая девушке дорогу. — Не надо принимать поспешных решений! Она желает тебе только добра! И вообще, я сам виноват! Я сам её спровоцировал!

— Спровоцировал поселить постороннего мужчину в комнате с молодой девушкой? — прищурившись, поинтересовалась Сенера. — Надо же! Какая прелесть! И как же ты её спровоцировал?

Джеймс посмотрел на потрескивающий на ладони Сенеры магический шар, увеличивающийся с каждой секундой, но от своей линии поведения не отказался, решив, что раз уж проявлять смелость, то до самого победного конца.

— Я сказал, что хочу быть поближе к возлюбленной! Но это не точно… В смысле, — решил объяснить он, — точно хочу быть поближе, но не помню, говорил ли такое. Может быть, твоя мачеха — телепат? Прочитала мои мысли…

— Мало ли, кто хочет к кому быть поближе! А моя мачеха — не телепат, она просто рассчитывает таким образом решить все свои проблемы! Наслушалась красивых сказок о богатых родителях и уже настроила планов! — возмутилась Сенера. — И к какой возлюбленной? Мы знакомы один день!

— Так я с первого взгляда, — улыбнулся Джеймс.

— Хороша любовь, — зло прошипела Сенера, — что может стать самым страшным позором для девушки!

Она вновь рванулась к двери, но Хортон был неумолим.

— Позор для девицы — куда лучше, чем замороженная мачеха, — предупредительно промолвил он. — За первое в магическую полицию не отправляют и в тюрьме не закрывают!

Сейчас такие здравые фразы не могли повлиять на Сенеру. Паучиха вот, вовремя почувствовав состояние девушки, и вовсе не лезла — подозревала, на что способна женщина в гневе, когда её жизнью распоряжаются таким наглым образом.

А магической полиции и тюрьмы Сенера не боялась. Всё равно, если ей вдруг понадобится, можно будет развалить стены собственной магии. В способностях льда в это мгновение девушка не сомневалась, а если ей вдруг одним махом не хватит сил, то у него есть такое приятное свойство — накапливаться, слой за слоем…

— И вообще, — заметив, что мысли "возлюбленной" идут в какую-то неправильную сторону, поспешил заговорить Джеймс, — я, например, готов жениться хоть сию же секунду! И никакого позора! М? Хочешь?

— Я хочу, чтобы ты убрался прочь из моего дома и больше никогда и носа сюда не показывал! — выпалила Сенера, но вдруг с досадой ощутила, что весь её прежний гнев куда-то пропал.

Нет, убить мачеху всё ещё хотелось, ну, объяснить хотя бы, что Сенера — не вещь, и продать её просто так не получится, но, возможно, если вдуматься в детали…

— Между прочим, — ни с того ни с сего подлил масла в огонь Джеймс, — убраться просто так я могу. Я заплатил деньги. У вас очень дорогие комнаты.

— Это Хиллари включила в прейскурант дополнительные услуги, — щурясь, прошипела Сенера. — И вот пусть она сама их и предоставляет! Можешь переночевать с ней и в одной комнате, и в одной постели, и…

— За такое, между прочим, ещё мне доплачивать надо!

— К Хиллари, — отрезала девушка. — Меня совершенно не волнует…

Она знала, что в последних высказываниях была бы уже неприкрыто груба, но сказать ни слова не успела. Скрипнула дверь, и Сенера с досадой осознала, что, когда приводила всё в порядок, разморозила замок и, наверное, забыла перевернуть табличку "открыто", чтобы никто не заглядывал в её разграбленное похоронное бюро.

— Здравствуйте. Это похоронное бюро госпожи Сенеры? — голосом более холодным, чем все льды Сенеры, поинтересовалась гостья. — Это правда, что вы предоставляете услуги некроманта?

Вообще-то, это уже лет шесть как была неправда. Но Джеймс, как всегда имевший в виду чужое мнение, сделал шаг вперёд и гордо провозгласил:

— Разумеется! Мы готовы вас принять!

Мнение Сенеры, разумеется, Джеймса уже не волновало. Какая разница, что это она — хозяйка похоронного бюро, а он здесь — всего лишь гость, которому уже давно пора за дверь? Журналист уверенно подошёл к клиентке, в считанные секунды предложил ей снять пальто и оглянулся в поисках вешалки — помнил, что она точно здесь была. Но вчера, в процессе сражения, вешалка пала в неравном бою с громилами и скелетом, потому сейчас у Джеймса был вариант либо держать вещи гостьи в руках — а женщина, недолго думая, легко водрузила на него ещё и свою шаль, и шляпу, оставшись в одном только тонком, почти летнем платье, — и внимательно осмотрела похоронное бюро, вероятно, пытаясь понять, можно ли тут хоть что-нибудь купить.

Хортон не растерялся и, стараясь не уронить, должно быть, дорогие вещи, тихо свистнул. Скелет, до этого стоявший в углу, скрытый за вещами, сделал шаг вперёд, к своему хозяину, нахлобучил себе на голову дамскую шляпу, повязал шаль и взял в руки пальто — он и его б надел, но размер не подходил.

Гостья оглянулась, посмотрела на скелет и усмехнулась.

— Что ж, я вижу, то, что здесь работает некромант — не ложь, — довольно подытожила незнакомка, хотя любой нормальной женщине в такой ситуации полагалось бы завизжать от ужаса и броситься прочь, позабыв о своих вещах. — Это очень приятно. Меня зовут Кристин Доре…

— Джеймс Хортон к вашим услугам, — расплылся в удивительно искренней улыбке журналист. — А это госпожа Сенера, — указал он на девушку. — Хозяйка похоронного бюро. Не желаете ли присесть?

— Не откажусь, — проронила Кристин, внимательно осматривая бюро, и, заметив наконец-то уголок для посетителей, спокойно заняла одно из свободных стульев.

Сенера, хоть ей и не хотелось этого делать, устроилась на втором и откинулась назад, внимательно рассматривая гостью.

Что ж, та действительно заслуживала внимания. Кристин была высокой женщиной — гораздо выше Сенеры, а благодаря обуви на высоком каблуке почти сравнялась по росту и с Джеймсом, — но в её фигуре не было ни следа той нескладности и угловатости, которой страдали и Хиллари, и Бренда. Хотя Сенера не считала себя большой ценительницей женской красоты, даже она не могла не отметить соблазнительные формы её гостьи. Удивительно, как это Джеймс ещё не пускает слюни, заглядывая в несколько более откровенное декольте, чем полагается для посещения похоронного бюро!

Впрочем, во всем остальном Кристин выглядела уместно. Платье её было чёрным, вдовьим, без лишних украшений и кружев, которыми так любят расшивать свои наряды многие молодые дамы, потерявшие своих ненавистных, старше раза в четыре, но зато дико богатых мужей. Тёмный цвет контрастировал с бледной кожей, светлыми волосами и нежно-розовым румянцем, выгодно подчёркивая зимнюю красоту женщины.

Удивительно, но, вопреки тому, что в похоронном бюро было очень холодно благодаря колдовским стараниям Сенеры, её гостья не показывала, что ей дискомфортно, только с мягкой улыбкой на губах отвечала на каждый заинтересованный взгляд.

— Что ж, — промолвила она, — прежде чем вы предложите мне свои услуги и вот тот милый гроб, — она кивнула на единственную модель, оставшуюся целой после драки, — я скажу, что нуждаюсь не в стандартном наборе… Если бы я хотела просто спрятать тело своего брата в землю, полагаю, я обращалась бы в другое место.

Брата, значит…

— И что же вы хотите? — поинтересовалась Сенера.

— К сожалению, когда я прибыла, мой драгоценный брат, — судя по холодному голосу Кристин, не такой уж он был и драгоценный — или она просто так странно тосковала? — уже был мёртв. Я хочу, чтобы некромант осмотрел его тело и узнал, что послужило причиной его смерти.

Джеймс кашлянул.

— Простите, но это дело медика или полицейского эксперта, если смерть была насильстве…

Надо же! Он проявил благоразумие, отказываясь от подозрительного дела! Сенера была бы готова зааплодировать Хортону стоя за то, что он отказывался от такого ненадёжного заказа, но, к сожалению, её мечта стать следователем так никуда и не исчезла, а долговые расписки требовали, чтобы по ним расплатились.

— Помолчи, — прервала Джеймса она. — Мы с господином Хортоном сотрудничаем совсем недавно, потому он не уверен в том, что имеет право брать такую работу. Я, признаться, тоже сомневаюсь. Почему вы не хотите обратиться в полицию, если сомневаетесь в причинах смерти своего брата? Или к практикующим медикам?

— Потому что я надеюсь, что вместе с моим братом вы похороните и все его тайны, — пожала плечами Кристин. — А не будете полоскать их на каждом углу и передавать в какие-нибудь мерзкие газетёнки.

Зря она на это надеется, учитывая профессию Джеймса. Хотя…

— К тому же, — продолжила женщина. — Я бы хотела, чтобы вы задали ему несколько вопросов, и чтобы он дал вам на них ответ. Это можно сделать?

— Разумеется, — вновь влез Джеймс. — Но за до…

— Деньги — не проблема, — прервала его Кристин.

— И мне придётся присутствовать, — вздохнул он. — Я не смогу сделать так, чтобы ответы на вопросы услышали только вы.

— О, — Кристин усмехнулась. — Это уж точно не проблема. Мы с моим братом были не в лучших отношениях, и, я думаю, даже после смерти нам с ним лучше не пересекаться. Тем более, с ним в качестве оживленного. Потому вы поговорите с ним сами. Я дам список вопросов. И, разумеется, предоставлю щедрую оплату, — последнее прозвучало недостаточно весомо, и женщина, поняв это, вытащила из сумочки не только бумагу с написанными на ней вопросами, а и какой-то мешочек.

Сенера протянула руку, взяла предмет в руку, всё ещё опасаясь брать заказ, и заглянула внутрь — чтобы спустя секунду спешно задёрнуть шнурок и поставить мешочек обратно на стол.

— Однако, — прошептала она, — вы щедры.

С нею ещё никогда не расплачивались драгоценными камнями. И Сенера была готова поклясться, что это не подделка.

— Это плата за то, что ответы на вопросы узнаю только я. И вы, разумеется, — промолвила Кристин. — Так что, вы согласны?

Отказаться! Вот что надо было сделать! Выставить эту женщину за дверь, не принимать её сомнительное предложение…

— Да, — вздохнула Сенера. — Мы согласны.