На воле

Глава 45

– Что с Сократом? – деловито осведомился Колян.

Уже три дня он жил в огромном загородном доме. Не так давно этот особняк принадлежал крупному чиновнику из Министерства внешней торговли. С ним случилась маленькая неприятность – он неожиданно выпрыгнул из окна своего служебного кабинета на аккуратную клумбу, находившуюся десятью этажами ниже. Среди соседей блуждал нехороший слушок, что упасть ему помогли, но возбужденное дело скоро было закрыто ввиду отсутствия состава преступления. Полгода дом пустовал – покупателя, едва узнав о судьбе хозяина, поворачивали оглобли, видимо всерьез опасаясь затаившихся под потолком привидений. Купить дом отважился лишь Николай Радченко, который был запанибрата со всякой дьявольской силой.

– Он почувствовал, что мы за ним следим, – сообщил Хорек. Из-под его досадливо вздернутой губы показались мелкие зубки. Сейчас он действительно напоминал хорька. Колян не удивился бы, если бы его помощник схватил со стола карандаш и начал его грызть. – Вот и затаился.

– Дома он не показывается?

– Нет.

– Установите за домом круглосуточное наблюдение. Он может вернуться в свою нору в любое время.

– Мы так и сделали, Колян. Сейчас там находится Горыныч. А хватка у него сам знаешь какая, – как у бультерьера! Если уж за кого схватится, так не выпустит.

– Это точно, – поддакнул Угрюмый. – Матереет парень!

Горыныча Федор невзлюбил сразу. Ему не нравилось в нем все, особенно манера разговаривать сквозь зубы, словно Горыныч выдавливал из себя слова. Так же разговаривают подростки в пору полового созревания, когда им очень хочется понравиться девочкам, но они плохо представляют себе, как это сделать, и единственное, на что способен их неискушенный ум, так это строить из себя разудалых молодцов с огромным жизненным опытом.

Горыныч был еще тот дебил. Невозможно было угадать, какая зловещая думка прячется в его лошадиной башке. Он любил убивать и ни от кого не пытался скрывать своей страшной страстишки. Угрюмому порой казалось, что он ощущает на своем затылке холодный змеиный взгляд нового бойца. Федор был уверен: если Горыныча запереть в таком месте, где он будет лишен возможности убивать, то уже через неделю тот загнется без свежепролитой кровушки.

Ссориться с Горынычем не входило в планы Федора, а потому он частенько уступал ему в спорах.

– Если дело так пойдет и дальше, то его можно будет поставить во главе десятки, – сказал Хорек и посмотрел на Коляна.

– Для того чтобы командовать людьми, мозги нужны, а у него их нет, – жестко отреагировал Николай. – Для него верх карьеры – это быть палачом в бригаде. Зачем лишать парня любимого дела? Без него он засохнет.

Угрюмый улыбнулся. Это был тот редкий случай, когда он сходился с Коляном во мнениях.

– Установили, с кем клиент общается? – спросил Колян.

– Да, – охотно ответил Хорек, вновь показав свои хищные зубки. Он старательно делал вид, будто не замечает роскошной Обстановки дома. Казалось, Колян ввез в комнату лучшую мебель Европы. Диван и кресла были обтянуты кожей настолько нежной, что она буквально ласкала тела, словно многоопытная любовница. На стенах висели картины с какой-то абстрактной мазней, сплошь состоявшей из треугольников и ломаных линий. Подобное искусство Хорька не впечатляло, но картины стоили огромных денег. Хорек и сам мечтал обзавестись домом – пускай он и не будет таким внушительным и роскошным, не обязательно иметь лужайку площадью в полгектара, и картины такие тоже не нужны – вполне достаточно красивых лубочных обоев.

– В основном это три приятеля, – продолжал Хорек. – Они знают друг друга с детства. Живут в разных концах города, но постоянно перезваниваются. Мне кажется, что они тоже обнаружили за собой наблюдение, поэтому сделались предельно осторожными.

– Что их связывает, кроме детства, выяснили? – посмотрел Колян на Угрюмого.

Федор внутренне поежился. Точно таким же проницательным и одновременно равнодушным взглядом еще недавно гипсовые вожди смотрели с пьедесталов в городских сквериках на целующиеся пары. Угрюмому на мгновение показалось, что Николай знает все о его отношениях с Надеждой и намеренно затягивает с разоблачением, чтобы полнее насладиться предстоящей местью.

– Насколько нам удалось выяснить, вместе они были всегда. Вместе учились в одной школе, даже в одном классе. Потом их дороги ненадолго разошлись. Один из них угодил за решетку.

– Ты говоришь о Сократе?

Да, о нем. Двое других пошли своим путем. Ребята оказались толковые. После окончания вуза их оставляли в аспирантуре, но они отказались. Затем наступили времена дикого капитализма. Они умудрились создать кооператив, который неожиданно разросся, начали крутить большими деньгами. Как водится, на них начались наезды, они пытались как-то разобраться своими силами. Не получилось, прижали их крепко, пару раз здорово кинули. Фирма находилась на грани разорения, но тут началось самое интересное: они вдруг сильно разбогатели. Закономерный вопрос: как? – Угрюмый посмотрел на Коляна. Лицо бригадира выражало интерес. От сердца у Федора отлегло: похоже, бригадир не догадывался о его отношениях с Надеждой.

– Ты здорово разобрался. Продолжай, Угрюмый, не выношу загадок.

– Объясняется все очень просто: из зоны вернулся Сократ. Мы тут навели кое-какие справки. Оказалось, что на зоне он ходил в больших авторитетах и даже был подпаханником. А паханом на зоне в то время был Варяг. Он покровительствовал Сократу… Не забыл он его И потом, когда тот вышел из зоны. Познакомил с нужными людьми, ввел в свой круг, – именно после этого дела у его приятелей пошли отменно. Они набрали кредитов в банках, прокрутили их в течение одного месяца несколько раз и заработали неплохие деньги. Насколько нам стало известно, часть денег была отдана в общак.

– И что ты по поводу всего этого можешь сказать?

– Мы впряглись в очень большую игру. Тут за версту пахнет большими деньгами.

Угрюмый не отрываясь смотрел на Коляна, крепко вцепившись в подлокотники кресла.

– Мне плевать на всех этих воров. Я пришел в Москву для того, чтобы быть первым, – процедил сквозь зубы Николай. – И я буду первым. Я ненавижу всех этих гребаных законников. Они не хотят работать, это белоручки, которые привыкли загребать жар чужими руками. Их надо убивать!

– Что делать дальше, Колян?

– Следить за всеми приятелями Сократа. Я уверен, что он затаился, но ему обязательно должны позвонить, если они такие приятели. Ты подключился к их телефону? – спросил Радченко Угрюмого.

– Разумеется, – кивнул Федор, – мы записываем каждое их слово.

– И о чем же они треплются?

– Разговаривают мало. Бабы и кабаки на уме. Весь базар вертится вокруг того, кого следует трахнуть и где лучше всего оттянуться ближайшим вечером.

– Ладно, у меня все. Если что-то будет о Сократе, дайте немедленно знать.

– Колян, ты как-то говорил, что бабой придется заняться. Ты бы сказал, кто она такая, мы бы ее пока сделали, – предложил Хорек.

Он очень надеялся, что разговор кончится не так сухо. В буфете у Коляна стояла бутылочка греческого коньяка, и Хорек подумал о том, что неплохо было бы распечатать ее, как бывало в прошлые времена, да распить по рюмашечке.

– Нет, пока еще не время, – ответил Николай.

– Колян, я тут хотел тебе сказать: у нас осталась бригада в Сибири. Работы много, нужно бы их как-то переправить сюда, а то мы зашиваемся, – сказал Угрюмый и посмотрел шефу в глаза.

Главное, чтобы Николай согласился. Первое, что нужно сделать, появившись на родине, так это наведаться к женушке босса. Угрюмый невольно улыбнулся, подумав о том, какой приятный вечерок его ожидает в тихом уютном домике Колиной тещи.

– Ты чего улыбаешься? – подозрительно покосился Николай на Угрюмого.

– Так… вспомнилось.

– Хорошо, поедешь за бригадой. И еще вот что: привезешь Надьку сюда. Баба она хоть и с характером, но я без нее, по правде говоря, что-то начал скучать.

– Сделаю, – произнес Угрюмый, и его лицо вновь расплылось в блаженной улыбке.