На земле Ланки

«ДРУЖБА — ПУТЬ НА СТО ЛЕТ»

Как-то во время одной из поездок по острову мы приехали в небольшой городок, приютившийся у самого океана. Было около четырех часов дня. Солнце еще палило нещадно, а на площади городка царило необычное для этого часа оживление. Наше внимание привлекла группа празднично одетых людей, которые с чисто южным темпераментом громко переговаривались между собой, шутили, смеялись. Было очевидно, что здесь кого-то ждали. Мы решили поинтересоваться, в чем дело.

Оказалось, что должна была приехать кинопередвижка Лиги цейлоно-советской дружбы и привезти советский кинофильм «Мы из Кронштадта». Хотя до начала сеанса оставалось добрых два часа, нетерпеливые зрители до отказа заполнили городскую площадь, превращенную в импровизированный кинозал под открытым небом. Нас представили одному из руководителей Лиги, М. Карунаратне.

— Кинопередвижку с советскими кинофильмами, — сказал он, — в любом городке ожидают с нетерпением. Народ хочет как можно больше знать о Советском Союзе, с которым нас связывает большая и прочная дружба. Немаловажную роль в укреплении этих дружеских связей между нашими странами, — добавил он не без гордости, — играет и наша Лига, существующая уже более двух десятилетий.

Действительно, Лиге цейлоно-советской дружбы принадлежит важная роль в укреплении взаимных контактов между двумя народами. Фактически история создания ее относится еще к 1943 году. Только в то время она называлась Ассоциация друзей СССР. Уже тогда, в тяжелых условиях колониального режима, Ассоциация старалась внести свой посильный вклад в борьбу народов за мир. В суровые годы Великой Отечественной войны цейлонские сторонники мира передали послу СССР в Индии (в то время дипломатические отношения с Цейлоном еще не были установлены) несколько сот фунтов стерлингов в фонд помощи нашей армии. Эти деньги члены Ассоциации собирали среди жителей острова.

Но в период колониального господства и в первые годы независимости деятельность Лиги была во многом скована. Работу зачастую приходилось вести нелегально. Местная и иностранная реакция как огня боялась ростков того нового и прогрессивного, что олицетворяла собой Лига.

Второе, если так можно выразиться, рождение ее относится к 1956 году, когда к власти пришел Объединенный народный фронт во главе с премьер-министром Соломоном Бандаранаике. Новое правительство взяло курс на самостоятельное национальное развитие страны, и Лига цейлоно-советской дружбы получила широкий простор для деятельности. Во многих городах и деревнях страны были открыты ее отделения и филиалы. В октябре 1961 года состоялась II Национальная конференция Лиги, избравшая инициативный комитет во главе с членом парламента Джорджем Раджапаксе; он же стал ее президентом. В состав руководства вошли члены парламента, представители политических, профсоюзных и молодежных организаций. В настоящее время на острове насчитывается более шестидесяти отделений Лиги.

Интерес цейлонского народа к жизни советских людей растет. Об этом красноречиво говорит хотя бы такой факт — ежемесячно в адрес Лиги приходит до трехсот заявок с просьбой показать советские документальные и художественные фильмы. Только в 1961 году кинокартину о наших славных космонавтах посмотрели сотни тысяч цейлонцев более чем в 320 городах и деревнях страны, а самым популярным фильмом 1963 года был фильм «Небесные братья».

С утра до вечера не прекращается оживление в здании Лиги в Коломбо. Сюда приходят студенты колледжей и школьники, молодые служащие и портовики. Нередко здесь встретишь и тех, кому положено быть «не от мира сего», — буддийских монахов, сосредоточенно читающих советские журналы и газеты. Кстати говоря, по просьбе этих монахов при столичных буддийских университетах Видьодая и Видьяланкара организованы и успешно действуют кружки по изучению русского языка.

Никогда не залеживается на стеллажах читальной комнаты литература о Стране Советов на сингальском, тамильском и английском языках. Несколько раз в неделю по вечерам в самом большом зале демонстрируются наши кинофильмы. Но часто зал не вмещает всех желающих, и тогда кинопроектор выносится во двор; под шорох зеленых пальм скачет на горячем скакуне в развевающейся бурке и заломленной на затылок папахе Василий Чапаев, идет на немецкий танк русский парнишка из «Баллады о солдате».

Всегда аплодисментами встречают зрители появление на экране советских космонавтов. Многих из них цейлонцы видели не только в кино. Ю. Гагарин, В. Терешкова-Николаева, А. Николаев, В. Быковский во время пребывания на Цейлоне выступали в этих стенах и оставили на память свои фотографии с автографами, которые развешаны на самом почетном месте.

Посетители Лиги знакомы с творчеством скульптора Марины Ярославской, художников Виталия Горяева и Вадима Трофимова, демонстрировавших здесь свои произведения, созданные на Цейлоне. Теперь уже стало традицией, что все посещающие остров советские делегации и туристские группы обязательно выступают в здании Лиги. Такими же традиционными стали и выступления приезжающих на каникулы цейлонцев, студентов Московского университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы. При Лиге цейлоно-советской дружбы в Коломбо и в некоторых других городах страны действуют кружки по изучению русского языка. На стенах висят знакомые нам с первых классов плакаты «Нам ну-жен мир!», «Ма-ша ела ка-шу», таблицы склонения существительных и спряжения глаголов.

Усердно выводят в тетрадях слова и фразы на русском языке цейлонские девушки и юноши. Нелегко учить иностранный язык после нескольких часов занятий в колледже, школе или напряженного рабочего дня в учреждении, на предприятии. Но вот непослушные сначала слова складываются во фразы, и девушка с чер-ними косичками облегченно вздыхает, когда ей удается прочесть без запинки целый абзац из учебника.

Для некоторых слушателей чтение учебника — уже пройденный этап.

— Почему вы решили изучать русский язык? — спросили мы Аппухами Вирасурия, рабочего порта Коломбо.

— Мне нравится ваша страна, — ответил юноша по-русски. — Моя мечта — учиться в Московском университете дружбы народов, о котором я слышал так много хорошего от моих друзей. Я знаю, что в Москве я смогу получить такие знания, какие не получу в университетах других стран. И еще я хочу поближе познакомиться с жизнью советской молодежи, которая служит для меня примером.

Слова «учиться в Москве» очень популярны среди юношей и девушек. Трудно найти здесь молодого человека, который не выражал бы желания поехать на учебу в СССР. Добавьте к этому стремление знать нашу страну, жизнь советских людей, советскую науку, искусство, русскую и советскую литературу — и вы поймете, почему желающих изучать русский язык становится все больше.

— Одна из основных задач Лиги, — сказал в беседе с нами ее президент Джордж Раджапаксе, — популяризация успехов Советского Союза во всех областях науки, техники и искусства, его успехов в борьбе за мир, дальнейшее укрепление дружественных и культурных связей между народами наших стран.

Цейлонский народ хорошо понимает, что только мир и бескорыстная помощь друзей помогут ему залечить раны, нанесенные длительным хозяйничаньем колонизаторов.

Когда я спросил О. Пиясена, одного из членов молодежной делегации, посетившей нашу страну, что ему больше всего понравилось в Советском Союзе, он, не задумываясь, ответил: «Мир!»

На маммоти, заступе цейлонского крестьянина, которым он обрабатывает свое поле, стоит иностранное клеймо. Проволока, огораживающая поле крестьянина, тоже привезена из-за границы. Оттуда же доставлено подавляющее большинство металлических, да и не только металлических изделий. В магазинах продаются товары английского, американского, японского, западногерманского, итальянского производства. Страна не имеет своей тяжелой промышленности, а легкая представлена в основном мелкими и кустарными предприятиями.

По официальным данным, доля местной промышленности в экономике Цейлона не превышает десяти процентов. Если прекратить ввоз промышленных товаров, страна задохнется. Однако сейчас уже наметились перемены.

Узкая лесная дорога, причудливо извивающаяся среди огромных деревьев, выводит нас на опушку. На широкой поляне, сплошь заваленной поверженными на землю стволами деревьев и выкорчеванными пнями, деловито движутся советские тракторы. Советские тракторы на раскорчевке леса — самая обычная вещь. Необычными могут показаться только трактористы — темнокожие сингалы и тамилы в саронгах, да место — тропические джунгли.

25 февраля 1958 года в Коломбо было подписано соглашение между правительством Цейлона и правительством Советского Союза об экономическом и техническом сотрудничестве. Соглашение предусматривало, в частности, оказание помощи Цейлону в расчистке шести тысяч акров джунглей под посадки сахарного тростника.

Спустя некоторое время в район Канталаи — это приблизительно в пятидесяти километрах от Тринкомали — прибыли советские специалисты и техника: древовалы, бульдозеры, кусторезы, грейдеры. Вековое затишье цейлонских джунглей, изредка прерываемое лишь криками попугаев и обезьян, нарушил гул челябинских тракторов. Поначалу не все было гладко. Не сразу приноровились валить опутанные лианами, глубоко пустившие в почву корни тиковые и эбеновые деревья. Трудно было привыкнуть к влажному и жаркому зною — в нагретой солнцем и двигателем кабине трактора без всякого преувеличения чувствуешь себя, как на верхнем полке в парильне. Нелегко приходилось в дождливые сезоны, когда многодневные тропические ливни превращают почву в вязкое, засасывающее месиво.

— Экзотики здесь хоть отбавляй, — рассказывал мне в накаленной кабине трактора инструктор-механик Николай Мамонов, — и с дикими слонами приходилось встречаться и змей в собственной комнате убивать. Недавно трехметрового питона трактором придавили.

Мы вышли из кабины перекурить и присели тут же на ствол поваленного дерева. Вокруг нас полным ходом шла работа. Многие цейлонские трактористы, переняв опыт своих русских друзей, уже сами уверенно управляли машинами. Иногда случалась и заминка, и тогда на помощь спешил один из русских техников. Устранение неисправности использовалось как практический урок.

Неподалеку такой «практический урок» проводил Виктор Маршалов: цейлонскому трактористу попалось особенно крупное дерево, и дело не ладилось.

Опустив навесную раму с укрепленными на ней стальными клыками, Виктор точно рассчитанными движениями пересек корни дерева. Затем многотонная машина уперлась в ствол. Взревел мотор, из-под отполированных добела траков гусениц, разбрасывающих солнечные зайчики, полетели комья земли. Гигантское дерево, не менее двух метров в диаметре, дрогнуло и, задевая сучьями соседние деревья, с глухим шумом упало на землю.

Совместными усилиями советских специалистов и их цейлонских учеников у вековых джунглей отвоевано уже семь тысяч акров. Зеленоватые стебли тростника высотой в два человеческих роста поступают на сахарный завод, построенный по проекту и с помощью чехословацких специалистов. Продукция Канталайского завода уже пользуется широкой популярностью на местном рынке. А еще совсем недавно страна полностью импортировала сахар.

У советских специалистов появилось не только много учеников, работающих во всех концах острова, но и много друзей среди местного населения. Вечерами рабочие сахарного завода и плантаций, жители окрестных деревень часто приходили навестить своих русских товарищей, посмотреть советские кинофильмы. Был у наших специалистов и свой «сын бригады» — десятилетний цейлонский мальчик по имени Пунчибанда, мечтавший скорее подрасти, чтобы сесть за трактор. Сейчас, наверно, его мечта уже осуществилась.

По просьбе цейлонского правительства наши техники и инженеры после Каиталаи приняли на себя руководство работами по раскорчевке джунглей в районе Хамбантоты, где будут разбиты первые на Цейлоне плантации хлопчатника.

На бетоне нефтяного причала в порту Коломбо я увидел хорошо сохранившуюся, несмотря на время, влажный океанский ветер и палящее солнце, надпись, нанесенную белой краской: «Танкер «Иваново», Советский Союз, 14 марта 1962 года». В этот день огромный танкер под алым советским флагом медленно вошел в порт, где его уже ожидали представители местных властей, корреспонденты и репортеры ведущих цейлонских газет.

Интерес к приходу советского танкера был вполне закономерен… Более шестидесяти лет назад впервые появились на Цейлоне оранжевые раковины — эмблема англо-голландской нефтяной компании «Шелл». В сентябре 1928 года она заключила картельное соглашение о совместной деятельности в стране с американской нефтяной компанией «Станвак», к которому затем присоединилась и американская фирма «Калтекс».

С тех пор все без исключения нефтепродукты можно было приобрести только у этих компаний и, разумеется, по ценам, установленным ими же. Каждая капля бензина, керосина, дизельного и авиационного топлива, покупаемого по бросовым ценам в Иране и в странах Арабского Востока, сбывалась потом втридорога на острове, принося колоссальные прибыли бизнесменам с американскими, английскими и голландскими фамилиями.

Сколько «нефтяной триумвират» выкачал денег из кармана цейлонцев, сказать трудно-бизнесмены умеют хранить свои тайны, — но бесспорно, что это цифра со многими нулями. Некоторое представление о прибылях иностранных нефтяных монополий может дать такая деталь — управляющий отделением компании «Шелл» на Цейлоне получал оклад, который в тринадцать раз превышал жалованье цейлонского министра.

После достижения независимости страны одним из мероприятий правительства, направленных на ликвидацию тяжелых последствий колониального правления, явилось создание Национальной нефтяной корпорации Цейлона. Ей было предоставлено право импортировать нефтепродукты по наиболее выгодным для нее ценам, а также национализировать оборудование и имущество иностранных нефтяных компаний с последующей компенсацией.

Первым шагом молодой корпорации было заключение контракта с советской внешнеторговой организацией «Союзнефтеэкспорт» на поставку нефтепродуктов на весьма выгодных условиях.

Надпись на нефтяном причале и оставили моряки танкера «Иваново», доставившие на Цейлон первую партию грозненского керосина. В тот же день «Иваново» посетили министры, президент и генеральный управляющий корпорации. Капитан танкера Виктор Рябков показал гостям капитанский мостик, машинное отделение, матросские кубрики.

На следующий день сессия парламента специально прервала свои заседания, чтобы дать депутатам возможность присутствовать на торжественной церемонии приема советских нефтепродуктов в Колоннаве, пригороде Коломбо, где в то время находились хранилища иностранных компаний.

Отзвучали торжественные аккорды государственных гимнов Цейлона и Советского Союза, и в огромный резервуар, на котором эмблема Национальной нефтяной корпорации — гонец с пылающим факелом — сменила оранжевую раковину «Шелл», шумным потоком хлынул советский керосин. Присутствующие тепло приветствовали капитана танкера, приглашенного затем в качестве почетного гостя на заседание парламента.

Здесь же в Колоннаве 28 апреля 1962 года состоялась церемония вручения ключей водителям автоцистерн, которые повезли советские нефтепродукты к национализированным у иностранных нефтекомпаний бензоколонкам. Этот день считается «днем рождения» Национальной нефтяной корпорации Цейлона.

Так был нанесен первый удар по позициям западных нефтяных монополий на острове. Наиболее «дальновидной» оказалась, пожалуй, компания «Станвак», поспешившая уступить свое место компании «Эссо», которая, видимо, рассчитывала, опираясь на поддержку западных правительств и местной реакции, удержаться на Цейлоне.

Действительно, американское и английское правительства не замедлили сделать по официальным дипломатическим каналам энергичные представления правительству Цейлона, обвинив его в нарушении священного принципа частной собственности и т. д.

Местная реакция в свою очередь стала распускать клеветнические слухи о том, что советское горючее немедленно выведет из строя автомашины, рассчитанные якобы только на бензин западных нефтекомпаний.

Правительство Цейлона изъявило готовность обсудить с правительствами США и Англии вопрос о размерах компенсации за национализированное имущество компаний. Однако американское правительство под самыми различными предлогами оттягивало рассмотрение этого предложения, а затем, рассчитывая использовать некоторые финансовые затруднения Цейлона, вкладывающего значительные денежные суммы в становление и развитие национальной экономики, заявило, что президент США полномочен прекратить предоставление помощи стране, если она в ближайшем будущем не выплатит компенсацию за национализированное имущество (компании, кстати сказать, заломили суммы неслыханные).

Ответ цейлонского правительства был предельно краток и выразителен: «Лучшей формой иностранной помощи, которую США могут оказать малым странам, явится воздержание от вмешательства во внутренние дела этих стран».

Ультиматум американского правительства вызвал всеобщее возмущение, по острову прошли многолюдные митинги. Представители всех слоев населения, члены различных политических партий, профсоюзных и молодежных организаций горячо поддержали позицию цейлонского правительства, когда возглавлявшая его в то время Сиримаво Бандаранаике заявила: «Цейлон не будет плясать под дудку капиталистических стран!»

На массовом митинге в Коломбо, прошедшем недалеко от здания посольства США, демонстранты выкинули в Индийский океан гроб с надписью «иностранные нефтяные компании» и сожгли чучело «дяди Сэма». Такая же судьба постигла чучело «тети Уиллис», как здесь называли Френсис Уиллис, занимавшую тогда пост посла Соединенных Штатов на Цейлоне.

Советские нефтепродукты завоевали добрую славу в стране. Бескорыстная помощь друга дала возможность правительству Цейлона сделать следующий шаг — с 1 января 1964 года Национальная нефтяная корпорация стала единственным поставщиком и распределителем нефтепродуктов на внутреннем рынке страны. Вскоре после этого я вернулся из поездки по Цейлону. Наша машина прошла много десятков километров по дорогам острова, и на всем пути мы заправлялись горючим только из бензоколонок Национальной нефтяной корпорации. В некоторых местах на бензоколонки, всего несколько дней до того принадлежавшие иностранным компаниям, еще не успели нанести изображение гонца с пылающим факелом, и плакаты с эмблемой корпорации наклеивались на раковины «Шелл», на звезду «Калтекса» и на овал «Эссо». На других — эмблемы иностранных фирм были просто перечеркнуты размашистым крестом.

Автоматически читаются на придорожных знаках надписи, сделанные на английском: «Впереди крутой поворот!», «Ремонт! На дороге люди!» Вдруг на огромных тесовых ящиках, погруженных на медленно идущий перед нашей автомашиной тягач, читаешь: «Не кантовать! Порт погрузки — Одесса, СССР. Порт назначения — Коломбо, Цейлон». Только мгновение спустя осознаешь, что надписи сделаны не на английском, а на русском языке. Белозубый сингал, водитель тягача, рассказывает нам, почему он ведет его так медленно и осторожно: он везет драгоценный груз — оборудование для первого на острове металлургического завода, строящегося с помощью и по проектам советских специалистов. Перед названиями почти всех объектов, сооружаемых здесь при участии Советского Союза, стоит слово «первый». С него начинается название металлургического завода и завода авторезины, завода крупнопанельного домостроения и элеватора, хранилища-холодильника для овощей и фруктов.

В двадцати километрах от Коломбо, неподалеку от деревни Орувела, заканчивается строительство первой очереди металлургического завода. Я помню, как на этом месте, где уже поднялись заводские корпуса, росли кокосовые пальмы. Помню и как их корчевали с помощью… слона. Строительная техника еще не подошла, а готовить площадку надо было. На стволе пальмы, ближе к кроне, закреплялся трос. Другой его конец, привязывался к постромкам, в которые впрягали слона… Махаут подавал команду, слон натягивал трос, затем-делал рывок — и пальма падала на землю.

Широким фронтом развернулись работы после прибытия техники. На строительстве становилось тесно — во всех направлениях сновали бульдозеры и грейдеры, перемещавшие тысячи тонн грунта; чтобы выровнять поверхность площадки, экскаваторы выбирали грунт из. котлованов и с грохотом сбрасывали в железные кузова самосвалов. Те, надсадно урча, выбирались из котлованов и доставляли его на другой конец площадки. Все оживленнее становилось движение на дороге от Коломбо до Орувелы. Машины везли арматуру, цемент, станки, оборудование. Одновременно велись работы по расширению дороги: по ней свободно проходили лишь обычные машины, а предстояло перевезти крупногабаритные детали кранов, многометровые пролеты для перекрытия главного корпуса завода.

Люди торопились. Наступал сезон дождей, и ливень мог залить открытые котлованы и траншеи, превратить подъездные пути в жидкое месиво, в котором намертво садились бы не только тяжело труженные автомашины, но и многосильные тракторы.

Главный инженер строительства Иван Семенович Бабин в эти дни, казалось, находился одновременно на нескольких участках — что-то не ладилось на полигоне, где изготовлялись железобетонные колонны-опоры; на размытом участке дороги при подъезде к заводу образовалась «пробка» и оттого задерживается подвоз нужного позарез оборудования.

Рабочее место главного инженера в одноэтажном дощатом бараке с электрическими фенами на столах, создающими некоторое подобие прохлады, но там его застанешь редко. Вот он что-то разъясняет сингалу-бурильщику, затем на несколько минут скрывается в кабине экскаватора, а через некоторое время он уже на дне глубокого котлована, отрываемого под фундамент прокатного стана. Не беда, что рабочие-сингалы не знают русский язык, а главный инженер не владеет сингальским. Они прекрасно понимают друг друга.

Наконец наступил день закладки первого камня в фундаменте завода. Это произошло 13 декабря 1962 года в 7 часов 12 минут утра. Почему именно в это время? Так уж определил гороскоп, составленный бхикку — буддийскими монахами. По их словам, именно в этот день, час и минуту звезды находились в самом благоприятном для закладки фундамента положении. Наши специалисты, памятуя, что «в чужой монастырь со своим уставом не ходят», возражать не стали. Бхикку сотворили молитву, и занимавший тогда пост министра промышленности Цейлона Майтрипала Сенанаяке положил первый камень и замуровал в фундамент памятную табличку. Положили по камню и приглашенные на это событие гости, а главный инженер — нашу десятикопеечную монету «на счастье».

— Сегодня, — сказал в тот день Майтрипала Сенанаяке, — заложен не только фундамент металлургического завода, но и фундамент тяжелой промышленности Цейлона.

В кабинете г-на Амарасекера, председателя Металлургической корпорации Цейлона, ведущей с помощью советских специалистов сооружение завода, стоит макет этого промышленного предприятия, сделанный в одной из наших проектных организаций и переданный в качестве дара Корпорации. На макете из пластмассы видны все основные и подсобные корпуса будущего завода полного металлургического цикла, включая сталелитейное производство. После окончания всех очередей строительства он будет ежегодно выпускать до 60 тысяч тонн чугуна и стали, в том числе 35 тысяч тонн проката.

Прежде всего строятся прокатный стаи, размещающийся в трехсотметровой корпусе, и проволочно-волочильный стан. Скоро уже Цейлону не придется ввозить каждый килограмм гвоздей, каждый метр проволоки.

На первых порах на прокатном стане будут обрабатываться слитки металла, поставляемого из других стран, в частности из Индии, с Бхилайского металлургического завода, также построенного по проемам и с помощью советских специалистов. Сейчас местные геологи заняты определением запасов железной руды, залежи которой обнаружены в районе города Чилоу. Таким образом, не исключена возможность, что металлургический завод в Орувеле будет работать на местном сырье. Запасы каменного угля на Цейлоне не найдены, но выход есть. Для выплавки стали предполагается использовать древесный уголь, получаемый из стволов и корней отживших свой срок и переставших давать латекс деревьев-каучуконосов.

Самое популярное слово на строительстве — русское «давай!». Оно раздается на многометровой высоте, где работают монтажники, и у кранов, на сборке прокатного стана и в кабине экскаваторов. Оно в ходу и у цейлонцев. Здесь нередко встретишь сингалов и тамилов, довольно свободно владеющих русским, — они либо проходили производственную практику на наших украинских или уральских заводах, овладевая профессией металлурга, либо занимаются на курсах при Металлургической корпорации: там наряду со специальными предметами преподается и русский язык.

«Давай, давай!» услышишь и на строительной площадке завода авторезины около самой столицы. Проект его разработан советским Государственным институтом по проектированию предприятий резиновой промышленности. Место выбрано не случайно. Завод сооружается близ крупнейшего в стране города и порта, что удобно для экспорта готовой продукции с Цейлона. Река Келани-ганга даст пресную воду, необходимую в большом количестве для производства, и одновременно явится водным путем, по которому можно будет подвозить промышленное сырье из внутренних районов страны.

В условиях тропического климата сооружение завода авторезины осложняется тем, что производство ее требует постоянной температуры. Поэтому пришлось строить мощную холодильную установку. Она же должна снижать влажность воздуха. По окончании двух очередей строительства завод сможет ежегодно выпускать до 360 тысяч автопокрышек и камер.

Цейлон станет поставщиком авторезины во многие соседние страны, которым будет выгоднее, учитывая расходы на перевозку, приобретать высококачественную авторезину из натурального каучука здесь, чем в Англии, США и Западной Германии. Ежегодная прибыль при этом, по сделанным экономистами подсчетам, составит около 4,8 миллиона рупий.

«Завод авторезины будет выгодным предприятием для нашей страны во всех отношениях, — подчеркивала цейлонская газета «Форвард». — Это блестящий пример действенной помощи, оказываемой нам Советским Союзом».

Я доживал на Цейлоне последние дни и, как часто бывает в таких случаях, испытывал сложное чувство. Очень хотелось домой, в Советский Союз, ведь я не был там почти целых четыре года. Но жаль было расставаться с этой сказочно красивой страной, с ее приветливыми жителями, с друзьями, которых здесь приобрел. Я полюбил Цейлон и цейлонцев, питающих самые искренние чувства к нашей стране. Наверно, никогда не забудутся глаза цейлонских детей, которым делали прививки против полиомиелита в апреле 1963 года (тогда на острове разразилась эпидемия этой ужасной болезни). Советский Союз одним из первых отозвался на призыв правительства Цейлона о помощи и передал в качестве дара два миллиона доз противополиомиелитной вакцины.

Ранним ноябрьским утром 1964 года мы покидали Цейлон. Все формальности с паспортами, визами и досмотром багажа были уже позади. Оставалось пройти последние несколько десятков метров по гостеприимной земле Ланки.