На земле Ланки

НАРОДНЫЕ УМЕЛЬЦЫ

Знакомство с прикладным искусством страны следует начать со знаменитых цейлонских масок, которые, по словам старейшего писателя Мартина Викрамасинхе, «подобно сказкам, раскрывают и освещают определенные черты сингальской культуры».

Родина масок — острова Тихого океана, откуда они в незапамятные времена и были завезены на Цейлон. Здесь они служат украшением в быту и являются непременной принадлежностью в театрализованных представлениях. Особая разновидность масок, носящих название демонских, используется при исполнении обрядовых и ритуальных танцев, посвященных обычно либо изгнанию злых духов, либо исцелению от болезней.

Цейлонские маски удивительно красочны и разнообразны. Для каждого персонажа — человека, демона, животного — установились традиционные формы. Уже по цвету маски можно узнать, каково социальное положение человека, которого она олицетворяет. Зритель-цейлонец, присутствующий на театрализованном представлении, при взгляде на маску сразу же определит персонаж спектакля. Для изображения людей «благородного происхождения» предпочтение отдается светлым тонам. Маска, олицетворяющая королеву или принцессу, — белого цвета, короля или именитого сановника — розового; этот же цвет применяется также для обозначения какого-нибудь сверхъестественного существа или «доброго» демона. Синий цвет показывает, что на сцене появился чужеземец или «злой» демон, а черный — что вышел представитель низших каст.

Изготовление масок — настоящее искусство. Выполнены они с большим вкусом и мастерством. Как правило, их вырезают из мягких пород дерева, в частности из акации или бальсы.

Резьба по дереву, слоновой и черепаховой кости — традиционный вид художественного ремесла на острове. Куски черного, эбенового, атласного, красного, розового, сандалового дерева, пестрая древесина кокосовой пальмы под резцом мастера превращаются в фигурки слонов, тигров, буйволов и всевозможных птиц.

В городе Галле, крупнейшем центре кустарной промышленности, мы побывали в одной из мастерских, где работают преимущественно с эбеновым деревом. Расположена она в длинном сарае, к которому примыкает навес. Под ним сушатся заготовки — чурбаки различных размеров. В прошлом каждый резчик вырезал изделие сам, ои его начинал, он же его и заканчивал. Теперь в производстве существует разделение труда.

Мастера «поточной линии», работу которых нам показал владелец мастерской, специализировались только на вырезывании слова. Первый при помощи циркулярной пилы делал несколько надрезов на деревянном чурбачке, второй долотом и молотком отбивал куски дерева в промежутках между надрезами. После этой операции чурбачок начал приобретать уже определенную форму. Под стамеской и резцами следующего мастера заготовка превратилась в пока еще грубое, но вполне различимое изображение слона с опущенным хоботом. Поверхность фигурки обработали напильниками и наждачной бумагой, и мы увидели почти готового слона темно-бурого цвета — естественного цвета эбенового дерева. Черный блестящий глянец был наведен при помощи обыкновенной сапожной щетки и крема для обуви, выпускаемых здесь отделением популярной фирмы «Киви». Наконец, последний мастер приделал фигурке заранее вырезанные из кости бивни и глаза.

На все эти операции потребовалось не более часа, и вот перед нами стоит чуть-чуть насупленный, но в то же время уверенный в своей силе слоненок. Пораженные искусством и быстротой работы мастеров, мы не удержались от искушения и купили эту фигурку-сувенир, еще хранившую в себе теплоту создавших ее человеческих РУК.

В другой мастерской, расположенной через дорогу, для слонов готовили «одежды», точные копии тех, в которые облачают живых слонов во время пера херы. Склонившись над верстаками, мастера пилили, i нули, обтачивали куски металла (серебра или мельхиора), и он в их умелых руках, казалось, терял все присущие ему свойства, становился мягким и податливым.

Наиболее квалифицированным мастерам поручается самая тонкая работа — нанесение филигранного узора на серебряные «попоны». При помощи чеканов и молоточков умельцы воспроизводят на металле сложный рисунок, в деталях повторяющий вышивку настоящих попон. Металлические «попоны» оторачиваются бахромой из тончайшей проволоки. По желанию заказчика и за особую, конечно, плату их украсят настоящими драгоценными камнями. Из тонких трубочек делается беседка, водружаемая на спину фигурки, а в ней устанавливается крошечная шкатулка — подобие ларца, в котором выносится на перахеру «зуб Будды».

На маленьких токарных станках вытачиваются крохотные колокольчики, не больше двух-трех миллиметров в диаметре. Разница между этими и теми, что прикрепляются к ногам и шее слонов — участников перахеры, только в размерах и звуке — маленькие заливаются частым пронзительным звоном при малейшем прикосновении к ним.

Глаза разбегаются при виде многочисленных изделий, выпускаемых этой небольшой мастерской. Ослепительно сверкающие серебряные подносы разных размеров точно воспроизводят очертания острова Цейлона; скрестив ноги, в задумчивости восседают бронзовые Будды; свернулась спиралью перед броском кобра из латуни, на ее коже можно различить каждую чешуйку.

В одной из комнат чеканщики покрывали затейливым орнаментом высокую, по плечо человека, лампу с шестью рожками. У нас при открытии выставки или в других торжественных случаях почетные гости перерезают ленту — на Цейлоне зажигают медную лампу, наполненную кокосовым маслом.

Искусство чеканки здешним мастерам известно с древности. В музее Коломбо под стеклом витрин хранится оружие, некогда принадлежавшее сингальским правителям и их приближенным. Рукоятки и ножны боевых кинжалов и мечей щедро украшены затейливой инкрустацией из золота, серебра, слоновой кости и перламутра, стальные клинки покрыты тончайшей резьбой, изображающей военные подвиги владельцев оружия.

Предметы повседневного обихода — деревянные и глиняные кувшины и миски, плошки из скорлупы кокосового дерева и прочая утварь, скромно стоящая на полках комнат или кухонь цейлонских жителей, во многих случаях также могли бы с полным правом занять место в музеях как высокохудожественные образцы народного творчества.

На южной оконечности острова, у шоссе между городами Галле и Матара, расположилась небольшая деревушка. Ее нельзя миновать не заметив, потому что вдоль дороги выставлены лотки и стенды со всевозможными изделиями из глины. Эта деревня — она называется Велигама — знаменита гончарами.

Гончарные мастерские легко найти по дымку, курящемуся из обжигальных печей. Станки весьма примитивны, такие, вероятно, существовали и пятьдесят и сто лет назад. На вертикально установленной оси закреплены два круга, на верхнем помещается кусок хорошо промешанной глины, нижний приводится в движение равномерными толчками ног мастера.

Примечателен не станок, примечательно искусство гончара — несколько почти неуловимых прикосновений и из бесформенной массы буквально на глазах вырастает стройная узкогорлая ваза или горшок со строго выдержанными, законченными пропорциями.

Еще сыроватое изделие поступает к мастеру по росписи; как правило, эту часть отделки выполняют женщины. Существует несколько способов нанесения рисунка на поверхность вазы или горшка. Иногда мастерица сначала выдавливает острой палочкой узор на еще не окрепшей поверхности, а затем краской заполняет углубления. Иногда же краска наносится непосредственно на гладкую поверхность изделия.

Но в том и другом случае традиционный узор рисунка остается неизменным, его основу составляют ажурные переплетенные крути, а между ними — сложные сочетания листьев и стеблей.

Наблюдая за работой мастерицы, мы недоумевали, почему она пользуется красками какого-то тусклого, невыразительного цвета. Оказывается, художница должна учитывать особенности технологии дальнейшей обработки изделия, которое после сушки в тени обжигается в специальных печах. Высокая температура придает новые оттенки первоначальному цвету, а иногда и совершенно изменяет его.

Горшки обжигают, конечно, не боги. Но у людей, не знающих секретов гончарного мастерства, горшок, а тем более ваза не получится. Это особенно хорошо понимаешь, когда смотришь на законченное творение мастеров из Велигамы — стройную вазу, на теплом коричневом фоне которой нанесен исполненный с большим вкусом узор, придающий ей легкость и невесомость.

На острове, наверно, не найдешь ни одного жилища, где не было бы циновки, сплетенной из листьев кокосовой пальмы. Ими покрывают столы, настилают полы и украшают стены. Из того же материала плетут объемистые мешки для хозяйственных нужд, корзины, дамские сумки. Эти сумки настолько эластичны и прочны, что далеко не сразу догадаешься, что они сделаны из жестких и скрипучих листьев. Правда, для этого нужно немало потрудиться: листья долго кипятят, затем отбеливают в различных растворах, красят, режут на тонкие полоски и только тогда приступают к плетению.

Считается, что лучшие циновки плетутся в горной деревушке Думбура, здесь этим ремеслом занимаются сотни лет. По традиции они окрашиваются только в четыре цвета: красный, оранжевый, черный и белый. На них часто изображается священная птица — «хансая», о которой упоминается во многих легендах и сказаниях.

Недалеко от Матары сравнительно недавно построен буддийский храм, привлекающий внимание не только оригинальной архитектурой, но и росписью. Строился и расписывался он не дипломированными специалистами и художниками, а мастерами-самоучками, гак что его с полным правом можно отнести к памятнику народного творчества.

На ровном и широком уступе на склоне холма высится двадцатиметровое изображение сидящего Будды. Время еще не наложило отпечатка на статую, и она, может быть, даже чересчур красочна, хотя в данном случае яркость красок великолепно сочетается с фоном — сочной зеленью склона. Статуя установлена на огромном постаменте, внутри которого и расположен храм.

Оставив у входа обувь, мы в сопровождении служки-монаха углубляемся в лабиринт многочисленных залов, стены которых покрыты фресками. Всего здесь насчитывается, как сказал нам наш гид, тысяча фресок, воспроизводящих в определенной последовательности историю буддизма.

Нас заинтересовало не столько их содержание, сколько манера и техника исполнения. По установленным канонам, ситтару, художники-богомазы, занимающиеся росписью культовых строений, могут употреблять краски лишь чистого, без смешения, белого, красного, желтого, черного, голубого, зеленого, розового, коричневого и серого цвета. Перспектива отсутствует. Все изображенные предметы очерчены четкой черной линией, а лица людей даны либо в фас, либо в профиль.

Народное искусство Цейлона имеет давние традиции. Даже в тяжелые времена господства иностранных колонизаторов народ сумел сберечь основы национальной культуры, в том числе художественных ремесел. В независимом государстве этим вопросам уделяется серьезное внимание.

Одним из первых актов правительства Соломона Бандаранаике было учреждение Министерства культуры, в обязанности которого входит, в частности, координация деятельности, направленной на возрождение и развитие народного искусства и ремесел.