Наблюдая

ГЛАВА 34

Когда тошнота прекратилась, Райли, застонав, оперлась на бачок унитаза.

«Что со мной?» – снова стала недоумевать она. Она крайне редко болела. Почему же это случилось теперь?

Конечно, она пережила ужасный шок, поняв, как ошибалась в Леоне.

Её терзало чувство отчаяния от того, что до раскрытия убийств ещё очень далеко, не говоря уже об ужасе от осознания, что убийца до сих пор разгуливает на свободе.

К тому же её похмелье не до конца прошло…

Её мысли перебил стук в дверь туалета.

Она услышала голос уборщика:

– Мисс, вы в порядке?

Райли вздохнула и прокашлялась.

– Я в порядке, – сказала она хриплым голосом.

Она вернулась к раковине, умылась и попыталась привести себя в порядок. Потом она вышла из туалета, где до сих пор с изумлённым видом стоял уборщик.

– Вы нашли то, что искали? – спросил мужчина.

– Нет, но спасибо вам, что позволили поискать, – поблагодарила Райли.

Без лишних слов она пробежала мимо него из здания. Пока она шла по улице, её живот немного утих, но голова до сих пор кипела.

«Я была не права», – снова сказала она себе.

Убийца всё ещё на свободе.

И копы не знают об этом. Знает лишь агент Криваро, а теперь и она сама. Райли почувствовала отчаянное желание как-то исправить свою ошибку, и как можно скорее.

Но что она может сделать? Как ей выяснить то, о чём ещё не в курсе даже агент ФБР?

В её голове не было ни одной идеи об убийце. Нужно думать с самого начала, искать свежие идеи, начать с чистого листа.

Когда ей пришло в голову, где она может поискать необходимые ей идеи, она зашагала быстрей. Снова обретя веру в свои силы, она направилась в библиотеку кампуса, которая только что открылась. Оказавшись внутри, она двинулась прямиком к длинному столу с компьютерными каталогами библиотеки.

Она набрала в поиске книгу, которую хотела прочесть, и с облегчением увидела, что она не была выдана.

Тогда она поднялась со своего места и пошла на второй этаж, где хранились книги, и взяла «Тёмный разум: личность преступника» доктора Декстера Циммермана. Ещё не успев усесться за ближайший стол, она уже стала листать книгу.

Конечно, она много раз читала и перечитывала книгу перед тем, как вернуть её профессору Хейману, но это был настолько богатый идеями и ценной информацией труд, что она открывала что-то новое на каждой странице всякий раз, как открывала её.

Это ей и нужно сейчас – новое откровение о разуме убийцы.

Она сразу перескочила к последней главе книги, где доктор Циммерман суммировал свои открытия и излагал новые мысли. Её взгляд привлёк один абзац…

В этой книге я постарался погрузить вас в личность преступника. Но, увы, осталось очень много аспектов, оставшихся неизученными, включая и те, что не имеют прямого отношения к разуму серийного убийцы. Какая травма наносится сообществу, которое страдает от серийных убийств? Быстро ли излечится от своих коллективных психологических ран группа потенциальных жертв убийцы или не излечится вообще?

Райли перелистнула было на следующую страницу, посчитав, что эта часть текста никак не связана с её текущей дилеммой, когда интуиция буквально заставила её читать дальше:

Этот вопрос мне хотелось бы изучить и самому. Тем не менее, должен признаться, что слабо представляю, насколько это осуществимо в подобные кризисные моменты. Одна только этическая сторона вопроса способна поставить в тупик любого учёного. Нельзя же превратить какое-либо сообщество – район, небольшой городок или даже кампус колледжа – в лабораторию для подобных исследований. Нельзя заставить серийного убийцу разгуливать среди группы лиц лишь для того, чтобы выяснить, как она отреагирует на это. Тем не менее, я верю, что способ изучения этого важного вопроса всё же существует…

Далее Циммерман продолжал поднимать другие вопросы, которые, по его мнению, заслуживали дополнительного исследования, но Райли не обратила на них внимания. Раз за разом она в растущей панике перечитывала тот же абзац.

«Нет», – говорила она себе, стараясь выбросить эти мысли из головы.

Я ошиблась.

Это невозможно.

Но она уже начала вспоминать, что она чувствовала относительно доктора Циммермана до того, как ближе его узнала – каким неприятным, слишком слащавым и сентиментальным он ей казался, как он был помешан на объятиях и доброжелательности.

Она изменила своё мнение после их первой беседы – тогда она начала уважать и даже восхищаться им, думая, что он понимает и ценит её так, как никто другой, кроме, разве что, агента Криваро.

Более того, Райли стала доверять ему.

Ей казалось, что она может говорить с ним обо всём.

Сколько же других студентов думали так же?

Сколько ещё студентов – возможно, её сокурсников – не чувствовали ни малейшей тревоги, если им случалось встретить этого доброго, слегка взъерошенного, улыбающегося джентльмена поздно ночью на одной из дорожек кампуса?

Если они знали его не меньше её, разве не приятно им было начать занятную беседу с таким интересным человеком?

Разве не могли они пригласить его в комнату лишь для того, чтобы продолжить с ним разговаривать?

Как они вообще могли начать подозревать его в опасности, вплоть до самого конца?

Райли с дрожью перечитала предложение…

Нельзя же превратить какое-либо сообщество – район, небольшой городок или даже кампус колледжа – в лабораторию для подобных исследований.

Райли встряхнула головой, стараясь избавиться от этой идеи.

«Нет, – подумала она. – Это просто безумие».

Разумеется, никто не мог быть настолько психически больным, чтобы ради научной работы убивать людей, и уж тем более не такой добрый и чувствительный человек, как доктор Циммерман.

Тем не менее…

Разве это не написано в его книге, чёрным по белому?

Возможно ли, что он превратил Лантонский университет в лабораторию, о которой мечтал?

Райли трясло. Даже в просторной библиотеке ей вдруг стало тесно до клаустрофобии – и в то же время одиноко.

«Я должна с кем-то поговорить, – подумала она. – Кто-то должен сказать мне, что я ошибаюсь».

Потому что я просто не могу не ошибаться.

Но с кем она может поговорить о такой безумной, извращённой теории?

Тут она поняла: профессор Хейман иногда работал по воскресеньям. И у неё есть номер телефона его кабинета. Она бросилась к таксофону и набрала его номер.

Когда ей ответил не автоответчик, а сам профессор Хейман, она выдохнула с облегчением.

Она представилась, и он сказал:

– Привет, Райли, не ожидал услышать тебя сегодня. Чем могу помочь?

Райли с трудом сглотнула.

Как обсуждать такие вопросы по телефону?

Она пробормотала:

– Профессор Хейман, если… если вы сейчас у себя, можно мне…

Профессор Хейман встревоженно сказал:

– Зайти поговорить? Конечно. Где ты сейчас?

– В библиотеке.

– Тогда подходи прямо сейчас.

Повесив трубку, Райли поняла, что ей нисколько не стало легче от того, что она нашла, с кем обсудить своё дурацкое предчувствие.

Какого мнения будет о ней профессор Хейман, узнав, что она придумала такую мерзость?

Райли взяла на руки Кингу доктора Циммермана и, выйдя из библиотеки, направилась к зданию факультета психологии. Ещё не дойдя до места, она с удивлением обнаружила, что профессор Хейман вышел, чтобы встретить её по пути.

– Райли, ты говорила очень грустно, – сказал он, подходя к ней. Он разглядел её получше и добавил: – В чём дело? Что с тобой случилось? На тебя напали?

Райли только сейчас поняла, что выглядит ужасно. Кроме того, что её лицо покрыто синяками, она уверена, что была белой от шока.

Она попыталась объяснить:

– Вчера на меня напал парень на вечеринке. Пытался изнасиловать. Не волнуйтесь, я отбилась от него.

Она нервно рассмеялась и добавила:

– Поверьте, он сейчас выглядит намного хуже, чем я. Полиция приехала и забрала его.

Хейман сказал:

– Полиция считает, что… ну…

Райли поняла, что он хотел сказать. Она осторожно ответила:

– Полиция совершенно уверена в том, что он – тот, кто убил девочек.

Хейман выдохнул с явным облегчением.

– Наконец-то всё закончено. Слава богу. Больше он никого не убьёт. И это ты его победила! Ты вообще понимаешь, как это замечательно, Райли? Ты просто герой!

От его слов Райли испытала смешанные эмоции.

Герой.

Именно так сказала ей и Джина сегодня утром.

Нельзя сказать, что тогда ей не было приятно это услышать.

Но сейчас она вовсе не чувствовала себя героем.

Нет, скорее наоборот.

От этого слова она почувствовала себя виноватой и несправедливой.

Я ошибалась, я так ошибалась насчёт всего.

К её собственному удивлению, по её щекам вдруг побежали слёзы, а из горла вырвался всхлип.

– Райли, ты плачешь?

От этих слов Райли расплакалась ещё сильней.

Хейман бережно взял её под руку и сказал:

– Пойдём, давай присядем и поговорим.

Райли снова задумалась…

Неужели я правда собираюсь рассказать ему обо всём?

Тут она подумала, что, возможно, профессор Хейман сможет облагоразумить её, объяснить, как она ошибается насчёт доктора Циммермана – ведь она точно ошибается.

«Это было бы чудесно», – подумала она.

Они дошли до здания факультета психологии, профессор Хейман отпер главную дверь, а когда они вошли внутрь, снова её запер. Он провёл Райли в свой кабинет и предложил ей присесть перед столом. Сам он обошёл его, уселся на своё вращающееся кресло и с сочувствием посмотрел на неё.

Он осторожно проговорил:

– Райли, ты знаешь, что я не являюсь клиническим психологом. Надеюсь, ты уверена в правильности своего выбора – я про то, что ты решила поговорить со мной. Я лишь хочу помочь тебе. Если хочешь, я могу направить тебя к профессиональному терапевту…

Райли покачала головой, постепенно её плач сошёл на нет.

– Всё нормально, – проговорила она. – Возможно, вы сумеете понять. Дело в том…

Она задумалась.

С чего мне начать?

Она очень медленно проговорила:

– Профессор Хейман… Скажите мне, пожалуйста… Как вы относитесь к доктору Циммерману?

Хеймана её вопрос очень поразил.

Однако затем на её лице отразилось глубокое уважение, практически благоговейный трепет.

– Этого не передать словами, – проговорил он. – Он мой наставник, мой вдохновитель. Мне кажется, что я обязан ему… буквально всем. Он для меня как отец.

Райли упала духом, вспомнив слова Хеймана о Циммермане на уроке: «Это самый проницательный человек из всех, что я когда-либо знал».

«Он точно решит, что я сошла с ума», – подумала она.

Но с кем ещё она может поговорить об этом?

Она открыла книгу доктора Циммермана и нашла смутивший её абзац. Трясущимися руками она передала открытую книгу через стол профессору Хейману.

– Не могли бы вы прочесть третий абзац и… скажите, что вы думаете?

Хейман нацепил очки для чтения и стал молча читать, пока не дошёл до фразы, которую прочёл вслух:

– «…лабораторию для подобных исследований».

Во время чтения выражение его лица изменилось. Теперь он выглядел грустным и озадаченным.

«Понял ли он?» – гадала Райли.

Хейман медленно закрыл книгу, снял очки для чтения и на какое-то время просто уставился перед собой в пустоту.

Затем он посмотрел на Райли и сказал:

– Райли… вы действительно полагаете, что…

У Райли сердце забилось сильнее.

«Он понял!» – подумала она.

– Знаю, это звучит безумно…

Профессор Хейман медленно покачал головой.

– Нет, боюсь, что это не звучит безумно. Я часто спрашивал себя… я часто думал… мне приходило в голову…

Он поднялся с кресла, снова надел очки, поднял тяжёлую книгу и снова открыл её.

Он стал ходить по комнате, читая отрывки из текста:

– «Одна только этическая сторона вопроса…», «Нельзя же превратить какое-либо сообщество…», «Нельзя заставить серийного убийцу разгуливать…»

Всё ещё уставившись в книгу, он стал обходить стол.

– Вот вопрос, верно? Почему нельзя заставить серийного убийцу разгуливать по кампусу колледжа, если это на благо науки? Если сведения, которые будут получены, очень важны? Не доктор Циммерман, конечно… такой добрый, невинный учёный…

Когда он подошёл к ней, Райли вдруг стало очень не по себе.

Хейман продолжал:

– Но кто-то другой, тот, кто восхищается его идеями, мог, конечно, принять его предложение...

Без предупреждения Хейман захлопнул книгу и ударил ею Райли по голове сбоку, из-за чего она слетела со стула. Она сильно стукнулась головой о деревянный пол.

Из глаз её посыпались искры, она не могла ничего сообразить.

Она попыталась сфокусироваться на происходящем, однако мысли её смешались.

Профессор Хейман опустился рядом с ней на корточки и со злобой заглянул ей в глаза:

– Это мог сделать тот, чья сила воли очень велика.