Начало (Я есмь)

Глава 19

Я бы и ниже наклонился, но зачем? Итак, ясно, кто есть кто. Я ассенизатор, она королева. У каждого своя судьба, свой путь мой, понятно, куда ведет — в дерьмо.

– Как ты здесь оказался, древний? —спросила богомолиха, подождав, пока ее свита вернётся в первоначальное положение, и снова зашумела басовыми нотами органа. – Какими путями судьбы?

– Сам бы хотел это понять, -честно признался я. –Пока просто иду в пустоте.

— Как всегда изъясняешься красиво и непонятно. — щелкнула жвалами королева. —Не хочешь говорить? Твое право. Ты взял эту расу под защиту?

—Она ткнула коготком в мое голое тело, хорошо, что не задела самое дорогое. —Считаешь, они достойны твоей опеки?

— Они молоды и нетерпеливы, как когда-то были мы, – ответил я, с удивлением прислушиваясь к самому себе. Вот это я вчесываю! Откуда только слова такие беру, типа, умный. –У них есть шанс пройти звёздным путем, совсем небольшой, но есть, и я им помогу. И как всегда миром правит случай, именно он привел меня в это тело.

Я, если честно, завис, говорил я и не я. Слова просто появлялись в моем мозге, и я их воспроизводил, словно диктор центрального телевидения повторяет то, что высвечивается на мониторе. Впрочем, считать, что кто-то мне эту чушь заставляет говорить, тоже вряд ли стоит. Ученые давно исследуют этот феномен, обвешивают человека датчиками, на голову вешают эту шапочку, а потом начинают задавать вопросы или показывать картинки. Так вот в половине случаев ответ появляется в мозге, чем его задают. Как? Никто не знает. Но активность в мозге происходит раньше, чем звучит вопрос. Вот и со мной похоже, происходит тоже самое. Я отвечаю раньше, чем понимаю, о чем меня спрашивают. Некоторые ученые говорят о душе, что это она отвечает, но ко мне это точно не относится.

– Я услышала тебя, древний, -богомолиха наклонила голову. – А что ты скажешь об этих существах? —Она ткнула в стоящих рядом ампов. — Они тоже находятся под твоей защитой?

– Нет, – покачал я головой. – У них свой путь.

– Он у них закончился, – королева щелкнула жвалами и придерживая еще бьющееся тело Корка начала его пожирать. Господи! Я вздрогнул, у меня подкосились колени, так это было сделано неуловимо быстро и страшно. – Каждую тысячу лет рой мигрирует по этому маршруту, и каждый раз в этой станции находится кто-то, кто хочет нам помешать лететь дальше. И всегда, поверь, древний, всегда, мы забираем их тела, набиваем ими трюмы наших звездолетов, и летим дальше. И это известно всем, но все равно еще ни разу эта станция не оказывалась пустой. Ты можешь это объяснить, древний?

– Да, пожалуй, – кивнул я, делая вид, что ничего не происходит, хоть желчь уже поднялась к горлу и стремилась выплеснуться наружу. Что будет потом? А кто его знает? Надо держаться. Думать, о чем– то своем. Мало что ли в моей жизни было неприятных моментов? Да их было столько, что пережить поедание ампа, который до этого грозился меня сам уничтожить путем пожирания, мне совсем ничего не стоит. Кто с чем к нам придет, тот от того и погибнет. Но все равно мерзко внутри, и ноги подкашиваются от ужаса. – Память роя вмещает в себя вечность, память других существ лишь мгновение, в этом вся разница. Вы помните о своем маршруте, они нет.

– Ты как всегда мудр, древний, – королева проглотила главу станцию, сделала неуловимо быстрое движение, и Крин, мрачно наблюдающий за тем, как поедают его собрата, оказался у нее в лапах уже без головы, и продолжила свою трапезу. – Каждое твое слово доставляет мне удовольствие своим пониманием мира. Мне приятно встретиться с тобой. Но я хочу узнать, почему ты убил больше пяти десятков моих созданий, чем они тебя разгневали или обидели, я чувствую их кровь на тебе.

Я напрягся, не зная, что отвечать. Это уже не болтовня, это обвинение. И что сказать? Прости, королева, я не хотел, все произошло случайно, я шел из спальни в туалет и мне под ноги попала пара тараканов, и я их тапком, потому что настроение было ни к черту, да и вообще не люблю насекомых, а тут еще и выпил, да Вика завизжала – так что ли? Ну или не пара попаласьна этот раз, а пятьдесят –разницы же только в количестве, я шел, они бежали…

– Вероятно ты имел на это право, – продолжила богомолиха. – Но я все равно хочу знать причину.

– Они напали на меня первыми, – ответил я, с облегчением чувствуя, что кто-то снова пришел мне на помощь. В моей голове опять стали появляться явно не мои мысли. –Возможно, не узнали, а может просто не захотели узнавать, а я жестоко караю непочтение, ты знаешь об этом, королева. Кому как не тебе понять, почему я это сделал? Непочтение губит огромные миры. Порядок превращается в хаос, и самые большие любители свободы погибают первыми, а в след за ними гибнет и все вокруг. Непочтение – это неуважение, а неуважение начало распада порядка.

– Я поняла тебя, – богомолиха доела Крина и задумалась. Сказать, что это было мерзкое зрелище, это ничего не сказать. Капли крови, куски тела, лохмотья тканей, которые кстати с пола сразу слизывала и съедала какая-то небольшая тварь, похожая на лохматую гусеницу. Я боролся с тошнотой, и пока мне это удавалось. – Но это непозволительно, когда гибнут мои дети от собственной глупости. Мне кажется, я знаю, что сделать, чтобы это не повторялось. –Она щелкнула жвалами, и толпа насекомых за моей спиной расступилась. Я оглянулся и увидел, как двое золотистых вводят в зал Вику, выглядела она не очень хорошо, губы поджаты, на щеке царапина, в глазах злость и растерянность. – Это самка твоего нового вида?

– Да, – признал я очевидное. – Отпусти ее. Она мне дорога.

– Не волнуйся, я верну самку тебе после того, как изучу ее тело, – ответила королева. Она щелкнула жвалами, и Вику куда-то увели. Я тяжело вздохнул. – А пока отдыхай. У роя мало времени и всегда много работы в отличие от тебя, древний, но твои пути неисповедимы. Перед тем, как рой улетит, мы поговорим еще раз.

И золотистые меня отвели в жилую комнату на этом же этаже. Сначала я рванулся в туалет, чтобы выбросить из желудка все, что в нем находилось, потом помылся в душе, и только потом лег на кровать и стал мрачно смотреть в потолок. Интересное зрелище, да только долго этим не позанимаешься. В какой-то момент мой желудок ответил болезненнымспазмом, и я стал искать еду. Шкафчик нашелся на том же месте, где и обычно. Я бросил питательный кубик в бокал с водой и выпил получившуюся смесь, мне стало немного легче, потом открыл еще один ящичек, вытащил оттуда пару салфеток и оделся.

Все-таки одежда великое изобретение человека, после того как я напялил эту жалкую пародию на себя, то почувствовал себя защищённым, хоть и понимал, что это лишь иллюзия. А потом я снова сел на кровать и сталдумать. О чем? О том, что я жалкий слизняк и пародия на мужика, раз не смог защитить свою женщину. Да у меня не было ни единого шанса, ну и что? Я представил себе, как бросаюсь к моей женщине, разбрасывая огромных насекомых, используя приемы каратэ, джиу-джитсу, дзюдо, тхэквондо и классической римской борьбы, и после этого истерически хохотал минут пять.

Да меня бы сожрали раньше, чем я бы пробежал пару метров, та же королева лишь бы дернула чуть коготком, и я оказался в ее пасти вслед за ампами. Да и кого я бы смог поразить своими приемами, предназначенными для людей? Попробуйте сломать ногу огромному кузнечику рукой или чем-то еще, и сразу поймете, что внешний экзоскелет это круче внутреннего человеческого костяка. Попробуйте укусить движущийся танк за гусеницу, и вы поймете, как были не правы. Насекомые рулят. Если бы они на земле увеличились в размере, хотя бы до уровня собак, люди бы не правили миром, и вероятнее всего это было бы хорошо. Я помню, как в Мексике обнаружили паука размером с метр, а в его паутине пару высушенных человеческих трупов, то-то было крику и воя, но как-то быстро все стихло.

От внутреннего ощущения какого-то опустошения, мерзости и дикой тоски мне было никак не избавиться, я решил, что надо мне куда-то незаметно исчезнуть, того общения с королевой, что я уже получил, мне хватит надолго, но открыв дверь, увидел двух вооруженных золотистых в коридоре. Стоящих рядом в качестве почетного караула. Ясно, так просто не уйдешь. Почетный пленник. Если не знаешь, что делать, то ничего не делай, такой мудрый совет дал мне как-то один мой хороший знакомый. Он жил, следуя этому закону, и за свою жизнь так и ничего не сделал, потому что ничего и не знал. Сейчас я оказался в том же положении, и также не знал, что делать. Мне оставалось лишь молиться и верить в то, что богомолиха сдержит свое слово, и Вике не причинят вреда.

Молился я не очень долго, минуты через две дверь открылась и в комнату ворвались трое золотистых, направив на меня свое оружие.

– Королева ждет тебя, – прошипел ивр, вглядываясь в мое мрачное лицо своими фасеточными глазами, словно надеясь что-то там увидеть. – Немедленно. Идем.

– Пошли, – сказал я, как можно безразличнее, забрал из ящика десяток кубиков и стопку салфеток, понимая, что Вике тоже захочется поесть и одеться. Конечно, если она жива. Может она и дура, но она это все, что у меня есть. Не будет ее, что останется? Одиночество? Одинокие люди долго не живут, это закон, они просто теряют смысл жизни. Простое выживание – это глупость, нужно что-то еще. Настроение у меня все равно поднялось, хоть я и не понимал пока происходящего. Но так было легко и приятно ощущать связь между молитвой и приходом насекомых. Вот помолился и на тебе, пожалуйста, королева зовет тебя. Почему бы нет? В жизни происходит много такого, что мы не понимаем. А вдруг сработало? Правда, куда-то делась почтительность, и мне уже не кланяются, а грозят оружием, но видимо таково действие молитвы. – Что-то случилось?

– Скоро узнаешь, -зловеще пообещал ивр. –И поберегись, я сам убью тебя.

– Ты убьешь меня? – внутри меня колыхнулся мрака, заполняя мое тело. – Не стоит тебе меня пугать. Если я действительно почувствую в тебе угрозу, ты умрешь. У меня нет живых врагов, и ты им тоже не станешь.

Золотистый вздрогнул, как от удара и завалился на колени. Остальные направили на меня свое оружие, но я не боялся, мне было все равно. Я знал, стоит мне захотеть, и они все умрут.

– Нет, – прошипел ивр, с трудом поднимаясь на ноги. –Не трогать его, королева нам не простит его смерти. Она уничтожит весь наш род.

И золотистые испуганно отступили назад, они испугались, хоть и не меня, но это все равно добавило мне самоуважения.

– Я услышал тебя, древний, – прошипел золотистый. –И буду осторожен.

– Ты уже мертв, хоть и не знаешь об этом, – фыркнул я. – Мир справедлив, просто справедливость приходит не в то время и не в той форме, в которой мы ее ожидаем.

Эти слова были тоже не мои, но они мне понравились. Надо будет запомнить

Ивры повели меня обратно в ту же комнату, где меня уже раз принимала богомолиха. Народу там заметно поубавилось, вдоль стен стояла золотистая охрана, а рядом с королевой находились ее советники –два жука. Вроде и ничего не случилось, но я ощущал тревогу, которой был пропитан этот зал. Меня подвели к богомолихе, и она снова посмотрела на меня, испытывающим взором, проникая им до самой печенки или что там у меня вместо души.

– Мы нашли паучье яйцо, – произнесла она тем же грудным голосом, от которого у меня снова по телу побежали мурашки. – Почему ты не сказал?

– Что не сказал? –поинтересовался я, внезапно понимая, что жить мне осталось не так уж много. Глаза богомолихи заблестели, она наклонилась ко мне, ее жвала предостерегающе щелкнули прямо перед моим ухом. – И кому?

– Ты не сказал, что здесь есть пауки, и что ты их видел, – проговорила она глубоким вибрирующим голосом. – Мои подданные обнаружили паучье яйцо в верхнем доке, на нем остался твой запах, значит, ты трогал его, и, следовательно, знал, что оно там находится. Ты знаешь, что рой и арахниды не могу существовать рядом, между нами всегда война. Ты знал, но ничего не сказал.

– Но яйцо же пахнет не только мной, – проговорил я, пытаясь отодвинуться, только двигаться мне было некуда, прямо в позвоночник мне уткнулось оружие золотистого ивра, который мне до этого угрожал. Этот убьет, он готов к этому. – Раз яйцо нашлось в верхнем доке, то на нем должен остаться и запах ампов.

-Он есть, -согласилась королева, чуть отодвигаясь, и я задышал более свободно. – Но только снаружи, а тобой яйцо пахнет и внутри.

И что ответить? Правду? А она мне нужна? Говорить правду нужно только тогда, когда вранье становится бессмысленным. Это не я, а кто-то из писателей сказал, кто, увы, не помню.

-Ампы заставили меня добывать руду на этом яйце – маленьком шахтерском кораблике, – проговорил я. – Поэтому запах остался внутри. Сразу скажу, я был хорошим шахтером, может быть самым лучшим…

-Древний добывает руду для ампов? –богомолиха рассмеялась. – Такого еще не было никогда. Впрочем, всегда что-то происходит такое, чего не было раньше. Хорошо, я верю тебе, древний.

– Спасибо за доверие, – пробормотал я. –Я сказал правду.

– Но не всю, очень многое ты утаил, – ответила королева, отодвигая от меня свою голову с этими огромными фасточными глазами, которые понимали и видели все, что я пытался скрыть. – Я всегда ощущаю недосказанность. Ты проговорил лишь часть, причем ту, в которую я могу поверить. Дальше ты наверняка начнешь лгать. Ты же не скажешь мне, откуда у тебя взялосьэто яйцо?

– Ампы дали, – ответил я. – И сказали, чтобы я добывал на нем для них руду. Я это и делал.

– Опять сказал не всю правду, – богомолиха приподнялась и снова стала задумчиво рассматривать меня, мне в позвоночник больно упиралось оружие ивра, и, наверное, это стало той каплей, которая снова всколыхнула мрак во мне. –Мне, кажется, пора остановиться с расспросами.

– Пора, – ответил я, чувствуя, что опять говорю не свои слова. – Мне не вмешиваемся в ваши распри, ваша война – это глупость, которая вас когда-нибудь уничтожит. Но это ваша судьба и ваш путь.

– Я знаю это, – королева вздохнула, чуть повела коготком, и от моего позвоночника отодвинулось оружие. и из ее яйцевода выкатилось большое яйцо, оно было размером с нормальный холодильник. И как я его потащу? А еще интереснее, какая яичница из него получится, и где взять для него сковороду. – Вы неизменно в стороне, но я все равно исполню то, что решила сделать. Я дам тебе сопровождение. С этого мгновения ты никогда не будешь один. Это яйцо –мой дар тебе, в нем то, что будет всегда рядом и будет беречь тебя от многих проблем. А это… – Из ее яйцевода выкатилось еще одно яйцо. – Твоя женщина, которую я обещала тебе вернуть, с ней все будет в порядке и даже более чем. – Богомолиха улыбнулась. – Она станет лучше, чем была.

– Я не понимаю тебя, – я вздохнул, поняв, что с Викой что-то сделали, и что-то такое, что изменит ее. Вопрос – как мне к этому относиться, и правильно ли я понимаю это огромное насекомое. Что мы о них знаем? Да ничего… А богомолы всегда считались древним и мудрым видом насекомых, не у наших ученых – у предков. И это яйцо. Что в нем? Вика? Но тогда… тут все разумные мысли у меня в голове кончились, осталось только древний спор, кто появился раньше –яйцо или курица. Ответ я знал. – Но принимаю твое решение.

– Эти яйца отнесут на твой новый корабль, который я дарю тебе. Он мощнее, быстрее и более соответствует древнему, чем прежний. Это мои дары. – Богомолиха грустно щелкнула жвалами. – В ответ на твой черный дар. Я не сержусь на тебя, древний, и понимаю, в чем его смысл. Всегда должен быть враг, которого ты не можешь победить. Именно это дает силу рою и надежду на то, что и в будущем он будет также силен. Жаль, что мы оказались не готовы к твоему дару. Впрочем, поэтому, наверное, он нужен и был рою. Спасибо, древний.

– Да не за что, – пробормотал я. – Мне было нетрудно.

– Нетрудно, – королева рассмеялась. – За что я всегда любила вашу расу, так это за тонкий юмор, умеете вы все события представить в таком свете, что они перестают пугать и становятся забавными. Но это еще не все. Я хочу просить тебя, древний, чтобы ты побывал на одной странной планете. Почему-то, когда я думаю о ней, у меня начинает болеть сердце. Я хочу узнать причину этого. Мой звездолёт доставит туда тебя, а после мы с тобой обязательно встретимся, и ты мне расскажешь, что там рождается.

Это не доставит тебе большого труда. Тем более, что я понимаю, твой путь только начинается. Ты согласен?

Согласен ли я? Я задумался. А что мне делать на этой станции? Мне надоел космос, эта непонятная станция, мне хочется чего-то более понятно и простого –например, куска мяса, обжаренного на костре. Рядом лес. Ручей звенит прохладной и чистой водой. Вика рядом готовит наш обед, а я рублю шалаш…

– Хорошо, – кивнул я. –Я слетаю на интересующую тебя планету и узнаю, что там происходит.

– Вот и чудесно, – богомолиха поклонилась и щелкнула жвалами. – Прощай, древний. Я думаю, мы еще встретимся и не раз. И береги яйца, они сами откроются, когда придет время, не трогай их без нужды, они хрупкие и легко могут разбиться.

Меня развернули и повели вниз, а двое золотистых потащили яйца. Если честно, то я так и не понял, зачем они мне нужны. Как и не понял фразу, что яйцо – моя женщина. Что хотела этим сказать королева? Или так она решила посмеяться надо мной? Как и не понял фразу насчет моего черного дара. Я вообще не понимаю этих ивров, это какая-то совсем другая реальность, к которой я оказался совершенно не готов. Насекомые видят мир иначе, а если точнее, то они живут совсем в другом мире, чем мы. Каждый человек ищет смысл в своей жизни, а иврам не надо его искать, он им известен – смысл жизни в самом рое. Он останется после тебя, и чем мощнее и лучше он станет, тем правильнее ты исполнил свой долг. И в этом смысл твоей жизни – ты не важен, важен рой. И рой помнит тебя.

Рой это всегда память о тех, кто его создавал, делал его сильнее или наоборот слабее. Рой не забывает ничего. Я думаю, он запомнит меня Максима Глотова, хоть и будет меня знать под дурацким именем – «Древний». Какой я древний? Я молод и точно не происхожу из древнего рода. Но паучиха назвала меня древним, и ивры так меня называют. С кем они меня перепутали? Я оглянулся и увидел, как королева, шурша своим яйцекладом вышла через другой ход. И комната опустела, еще минуту назад здесь кипела жизнь, бурлили страсти и страх, и снова тишина и пустота. Интересно, сколько всего помнит эта станция? И помнит ли он настоящего древнего, а не меня.

Нет, то, что меня перепутали с ним это хорошо. Я все еще жив, благодаря этой ошибке, но странно, что это происходит и дальше. Конечно, я могу признать, что древний этот тот мрак, что живет во мне, но что тогда останется от меня во мне? Как мне воспринимать этот мир? Я это ли не я? Это я так думаю, или кто-то так думает внутри меня. Стоит мне признать, то что я это не сосем я, и моей психике придет конец, она просто развалится. Так часто учёные не могут принять бога, потому что признав это, они останутся без науки, а все теории и гипотезы станут никому не нужной глупостью. Нет уж. Я – Максим Глотов и точка, а «древний» – мое погоняло в этом сумасшедшем мире космоса.

В нижнем доке меня ждал новый корабль, он оказался также похож на кузнечика без головы, но был выше, больше и мощнее прежнего. Золотистые занесли яйца внутрь и встали вокруг моего корабля в почетной охране. Корабли роя уходили через шлюз, их уже осталось не больше десятка. Я вздохнул и прикоснулся к нашлепке на борту, чтобы открылась дверь, как в док вбежали пауки. Их было больше трех десятков, и размером они были примерно с метр, но это если считать диаметр брюшка, а вот если добавить длинные ноги, то получался размер уже больше пяти метров. А это уже серьезно, лично меня пробила дрожь, когда я их увидел. Учитывая огромные жвала, когти и быстроту, становилось понятно. Что это очень опасные противники и не только для людей, даже для ивров.

Золотистые дали залп из своих длинных плазмометов, и сразу пятеро пауков рухнули и забились на полу в предсмертных корчах, но второй раз выстрелить ивры не успели, те пауки, что бежали по потолку, сбросили паутину, и уже через пару мгновений, насекомые превратились в слабо шевелящиеся коконы, которые другие пауки, чуть меньше размерами, сразу потащили к выходу, тоже, как я понимаю, для приемы пищи. Один из огромный пауков подбежал ко мне, встал на задние лапы и замахнулся передними, и так и замер в этой нелепой позе. Нет, если вы думаете, что смотрел на него и улыбался, то конечно это было не так, я присел, сгорбился и смотрел снизу-вверх на свою неминуемую смерть. Внутри образовалась пустота, и мрак во мне начал клубиться, поднимаясь вверх, всего пара мгновений, и темнота заполнила меня всего. И сразу происходящее стало казаться кадрами из фильмов, причем в замедленной съемке.

Черные ивры подкатили какую-то странного вида пушку и выстрелили из нее огромной сетью, которая прижала с десяток пауков к полу, тут же к лежащим на полу подскочили ярко-желтые насекомые похожие на тараканов, и буквально разорвали на части. Но они сами тут же погибли, когда с потолка на них упала три паука, и буквально несколькими быстрыми движениями превратила ивров в коконы из паутины.

Тут же на потолке завязалась схватка между летающими насекомыми и теми пауками, что бежали по потолку. Сверху посыпались куски тел, комья паутины, и через пару минут все стихло. Ивры победили. Паук, что навис надо мной как-то нелепо подпрыгнул и помчался к выходу, но убежать он не успел, его располовинил выстрелами из плазмометов появившийся из дальнего входа отряд золотистых. Ивры подбежали ко мне и встали кругом, настороженно глядя по сторонам.

-Древний, – прошипел один из золотистых. – Мы знаем, что пауки тебя не тронут, но королева приказала, чтобы ты улетал немедленно. Мы задержим арахнидов до твоего старта, но вряд ли победим. Наша смерть неминуема, но мы выполним волю роя. Улетай!

– Я не понимаю того, что происходит, – пробормотал я, снова прижимая руку в нашлепке. На этот раз дверь начала открываться. – Откуда здесь пауки? Почему королева говорит о черном даре?

– То яйцо, на котором ты прилетел на станцию, проснулось, – ответил золотистый. –Из него посыпались полчища пауков, верхний док и половина станции уже захвачены пауками, вряд ли силы роя смогут остановить арахнидов, пока это яйцо живет. Теперь, пока его не уничтожить, оно будет рождать все новые и новые полчища пауков, а мы ничего не сможем с ними сделать. Если в космосе победа была бы за нами, то на планетах и на земле, мы не можем противостоять паукам. Улетай, древний, время уходит.

Меня подтолкнули к моему новому кораблю, и я полез внутрь, ничего не понимая. А куда лететь? Что вообще происходит? Пауки? Но откуда они взялись? Золотистые сказали, что активизировалось яйцо, на котором я прилетел на станцию, и из него полезли пауки. Но как в одном яйце могло поместиться столько арахнидов? Это же невозможно. Впрочем, то, что яйцо могло летать, тоже вряд ли кажется реальным, но оно летало. Неужели в этом яйце я привез на станцию телепорт? Почему бы и нет? Телепортация – это реальный факт, который не раз наблюдали ученые на земле. И кстати, демонстрировали эту способность насекомые.

Королева термитов огромна, термиты переносят ее на новое место и строят термитник над ней. И когда на термитник нападают термиты другого вида, королеве не выбраться просто потому, что ходы, ведущие из ее тронного зала, слишком узки. Королева может только ждать, когда термитник захватят, а ее просто съедят. Но каждый раз, когда чужие термиты врываются в ее покои, то оказывается, что королевы там нет. Обычно ее находят в нескольких метрах от разрушенного термитника, и никто в этом мире не знает, как она там оказывается. Объяснение только одно –телепортация, но принять его не могут.

Получается, что паучиха меня использовала, чтобы доставить на станцию свой выводок. Хитро придумано. Хоть уже бы стоило запомнить и понять, что в этом мире все пытаются друг друга использовать. И я не удивлюсь, если узнаю, что этот корабль ивров, который мне дали, тоже несет в себе двойное дно с яйцами насекомых. Все чего-то от меня хотят, и все меня используют. Правда, надо признать, что зря они это делают. Может это бог, а может вселенская справедливость, но все, кто пытается меня испугать и к чему-то принудить, потом кровавой юшкой умываются.

Вот те же ампы, разве они хотели для меня чего-то хорошего? Нет, они хотели, чтобы я на них работал, а в случае если бы у меня это перестало получаться, просто собирались съесть. Сначала загнали в долговую яму, из которой у меня не было никаких шансов выбраться, а потом заставили работать. При этом делали ставки на то, сколько я продержусь прежде, чем сдохну. Ну и где теперь ампы? А нету их. Последних двух сожрала при мне королева. Конечно, в поясе астероидов может кто и прячется, но большая часть ампов погибла.

Ивры забрали мою девушку, и где они теперь? Правильно –воюют с пауками, и неизвестно, кто победит. Воистину я катализатор дерьма. И кто меня тронет, тот потом от него не отмоется. А Вику жалко до слез и боли в сердце. Я пролез по кишке, которую называл про себя коридором, посмотрел с тоской на яйца, которые лежали прямо посредине пилотской рубки и сел в кресло. Кстати, надо признать, что кресло было на порядок удобнее, чем то, что было на старом кузнечике. Оно было устроено под мой размер, убраны лишние емкости под крылья, и сидеть в нем стало намного приятнее. Как только я сел, на голову опустился колпак, а тело закрыло живой тканью, упаковывая в кокон. И тут же прозвучал в ушах голос знакомый голос искина:

– Древний, я раз приветствовать тебя у себя на борту. Нас несут к шлюзу, приготовься к старту.

– А куда летим? – перед глазами у меня появилось изображение дока, и я увидел золотистых, которые сопровождали корабль, идя рядом. – Маршрут известен?

– Да, древний, – ответил искин. – В десяти прыжках находится нужная нам звездная система, в ней три обитаемые планеты, на одну из них мы и приземлимся, дальнейшая информация станет доступна только после приземления.

Нас начали затягивать в шлюз, и тут снова открылись двери, и в док ворвалось два десятка пауков. Золотистые дали залп из плазмометов, трое арахнидов упали, но остальные продолжили свой стремительный бег. Черные техники выстрелили из своей пушки и прижали к полу еще примернополовину, но тут через открытую дверь в док вполз огромный паук. Арахнид как-то странно сложил свои жвала трубочкой и на защитников дока, словно из брандспойта, полилась зеленая, явно ядовитая и жгучая жидкость. Так где она попала на пол, в воздух стали подниматься клубы ядовитого дыма.

Золотистые успели выстрелить еще раз, но уже не целясь и никуда не попадая, поскольку их тела начали разваливаться от яда. У техников погиб весь орудийный расчет, остальные зацепили один из звездолётов и, прикрываясь им, как щитом, потащили его вслед за моим кораблем в шлюз. Стена дока ушла вниз, открывая космос, мой корабль оттолкнулся своими мощными ногами и вылетел со станции. Всего пара мгновений, и мы уже летели прочь.

За нашей спиной многочисленные паучьи яйца нападали на корабли ивров, а те отстреливаясь, уходили от станции. Насекомые проиграли бой и теперь спешно бежали, оставляя в качестве защиты малые корабли, которые ввязывались в бой и гибли один за другим. Огромный звездолет королевы рвался в ту точку пространства, из которой рой появился в этой звездной системе.

Я еще успел увидеть, как остатки роя влетели в пустоту и исчезли. Яйца

добили все оставшиеся корабли, и рванулись к моему кузнечику, и когда я уже решил, что гибель неизбежна, они неожиданно развернулись и полетели обратно, а в моей голове прозвучал густой голос паучихи.

– Счастливого пути, древний. Еще встретимся.

И что? Кузнечик включил прыжковый двигатель, и звезды смазались в блестящие линии. Я снова летел неизвестно куда и непонятно зачем. Воистину – «судьба играет человеком.

Она изменчива всегда. То вознесет его высоко, то бросит в бездну без стыда». То бросит в бездну… Как же это правильно сказано…