Надломленные оковы

Глава 15 Азартные игры

После этой памятной ночи я почувствовал себя вновь молодым, мне было так легко, будто с плеч упал огромный неподъёмный груз. Возможно, причина заключалась в том, что ранее он ровным слоем жира распределялся по моему телу, а теперь наконец-то и в самом деле почти исчез. Возможно, в результате действия эликсиров мои мускулы и вправду стали сильнее, что в сочетании с противоестественно быстрой потерей веса вылилось в ощущение, что с каждым шагом я взлетаю в воздух, словно астронавты, высадившиеся на Луну. Ну а возможно, причины лежали в области не физической, а душевной.

Кенира мне безумно понравилась с первого взгляда, и во время пути это чувство лишь росло и крепло. Но я стыдился своих желаний, считал их чем-то неподобающим и аморальным. Теперь же, когда выяснилось, что все мои сомнения оказались смехотворными, я отдался страсти с силой и пылкостью подростка, встретившего на танцевальном вечере девушку, которая сообщила, что сегодня вечером её родителей нет дома.

После столь долгого перерыва, ну а, возможно, вследствие возраста меня постигла позорная неудача. Но Кенира проявила терпение и понимание, так что при последующих попытках у нас всё наладилось. И, несмотря на грозящие опасности и на неопределённое будущее, несмотря на стоящую передо мною эпичную задачу, к которой я не знал, как подступиться, возникло светлое и яркое ощущение чего-то, похожего на счастье.

Последствия приёма эликсира давали о себе знать ещё несколько дней. Я то ощущал резкую головную боль, то ломоту в теле, то невыносимое жжение на слишком стремительно поджавшейся коже. На привалах я преодолевал боль и дурноту, занимаясь физическими упражнениями до полного изнеможения и даже дольше — отдавая управление своему «автопилоту».

Если меня что-то и удивляло, так это то, что, потеряв через кожные выделения и с дерьмом восьми десятков кило своей массы, я до сих пор не валялся стонущим изломанным манекеном и не выглядел как Фредди Крюгер — персонаж фильма ужасов, кассету с которым я посмотрел незадолго до того злополучного призыва. Но уже через пару дней, пусть я и продолжал чувствовать себя дерьмово, магия Кениры привела меня во вполне живое состояние. Ну а может дело не только в элир, может её любовь и нежность сделали жизнь в этом проклятом мире почти что сносной. Даже кожа, свисавшая отвратительными лохмотьями, подтянулась, делая меня похожим не на какого-то мутанта, а на просто старого человека.

Тренировки во снах тоже изменились, пусть и не слишком сильно. Я, наконец-то собрался с духом и показал ей свой настоящий облик. Ну как настоящий, того сорокашестилетнего Ульрика Зиберта, которым я всё ещё себя ощущал. Теперь, когда стал известен настоящий возраст Кениры, появилась возможность лучше выбирать отрезок её жизни, на котором тренировки в управлении магией дают наилучший эффект. В этом деле мы достигли заметного прогресса. Наконец-то Кенира не только окончательно освоила навык извлечения из контейнера нужных предметов, но и научилась помещать вещи в пространственное хранилище без ограничивающего контура и не подбрасывая их в воздух. Мы отпраздновали это событие единственным доступным в условиях похода способом, к обоюдному нашему удовольствию.

Ещё через два дня как-то буднично и незаметно мы покинули королевство Сориниз и вступили на территорию княжества Рахашнар. Граница между территориями, к полному моему удивлению, отмечена никак не была, она даже не проходила вдоль какой-нибудь реки или другого географического ориентира. О том, что нахожусь на территории Рахашнара я узнал сугубо эмпирически, когда ориентиры с карты в моей картенмельдеташе стали указывать, что мы уже давненько идём по его территории. И когда мы, наконец, вышли к тому, что можно было назвать дорогой, я понял — промежуточный пункт нашего пути уже близок.

Крогенгорт, к которому мы добрались вечером, когда солнце уже начало клониться к закату, оказался не то большой похожей на город деревней, то ли маленьким городком. Был риск, что тут мы можем нарваться на неприятности, на то, что нас ожидает засада преследователей или местных, получивших ориентировки на Кениру. Но никакой возможности скрыть её женскую фигуру или яркие волосы у нас не имелось.

— Не волнуйся, Ули, — ободряюще улыбнулась мне девушка, — мы справимся. Особенно теперь, когда я не беззащитна.

Она похлопала по висящему на бедре мечу, но как по мне, гораздо большую опасность для врага представлял собой контейнер, в пространство которого ей бы хватило сил запихнуть даже живого человека.

— Вижу-вижу, — улыбнулся я, пытаясь скрыть беспокойство, — настоящая валькирия!

Кенира не обратила внимания на незнакомое слово, да и на мой бодрый тон ни капли не купилась.

— Ули, пусть мы не богачи, но деньги теперь у нас есть. И ты сам знаешь, что надо осмотреться и всё разузнать. К тому же мы уже это обсудили. Пусть ты и можешь пойти один, но разделяться всё же не стоит. Так чего же мы ждём?

— Сам не знаю, смущённо улыбнулся я, — наверное, какого-то знака.

— И что, увидел такой знак? — ничуть не убеждённо спросила она.

— Сама же знаешь, что… — я заткнулся, прервавшись на полуслове. — Может и да.

Кенира обеспокоенно подняла брови, но я поднял руку, призывая к тишине. Мне ничуть не показалось, где-то на глубинах сознания, в той части моей личности, которая отвечала за связь с божественным, поднималось какое-то непонятное чувство. Ощущение лёгкой неправильности, непорядка и дисгармонии.

— Ладно, идём, — сказал, наконец, я. — Похоже, мы пришли куда надо!

И с этими словами я толкнул дверь гостиницы «Кружка и Ветвь» и мы вошли внутрь, в тёплый, освещаемый камином и горящими магическими шарами зал.

После всех этих лет жизни в чужом мире, пребывания в рабстве сначала у могущественного социопата, а затем у приграничного жулика, после тяжелейшего путешествия через незнакомые леса с «невинностью в беде», оказавшейся, несмотря на юную внешность, даже старше меня, на меня новыми волнами накатывало странное и непостижимое ощущение нормальности. Если не обращать внимания на совсем уж незначительные детали, «Кружка и Ветвь» могла бы показаться обычной гостиницей фатерлянда — с толстыми потемневшими деревянными балками, массивной мебелью, высокой полированной от частого употребления стойкой и подвыпившими посетителями, которые после тяжёлого трудового дня собрались в этом заведении, чтобы воздать должное очень даже неплохому пиву.

В гостинице имелись свободные номера, так что мы с Кенирой без проблем сняли небольшую комнату, в которой имелась удобная двухспальная кровать и большое окно с видом на сады и лес. Туалет располагался не на улице, а прямо на этаже, плюс, за совсем небольшую доплату можно было воспользоваться прачечной, сходить в душ или даже искупаться в ванной.

После многих дней скверной еды — ведь к готовке в походных условиях талант не лежал ни у меня, ни у Кениры — мы решили насладиться простыми радостями хорошего ужина. И он мало бы чем отличался от привычных блюд Германии, если бы не яркий оранжевый цвет у овоща, в остальном полностью похожего на обычную картошку. В целом еда здесь разнообразием не блистала, обширного меню на шести страницах никто не подавал. Посетитель имел возможность выбора из двух салатов, пары гарниров, а также главного блюда: либо толстых жирных жареных сосисок, либо тушёного мяса. Как истинный немец, я предпочёл, конечно же, сосиски.

Вечер уже полностью вступил в свои права, посетителей резко прибавилось. Началась непонятная суета, хозяин и гости принялись сдвигать в стороны столы и стулья, высвобождая место в не очень просторном зале. Наконец, когда всё было готово, за выставленным в центре свободного пространства столом расселись восемь человек. Хозяин гостиницы — большой, похожий на медведя моложавый парень (о чьём возрасте теперь, после того разговора с Кенирой я не взялся бы даже строить предположений) достал из-под стойки большую колоду карт и маленькую статуэтку в виде женщины, держащей в одной руке весы, словно Фемида в моём мире, а в другой — нечто похожее на свиток. Он водрузил статуэтку в центр стола, а сам сел во главе, начав перемешивать карты.

Наконец, он раздал по пять карт игрокам, взял себе тоже, и они начали играть. Мы с Кенирой подошли поближе.

— Начнём по маленькой! — радостно объявил один из игроков. — Например, по половинке!

— Карада, мы что тут, дети малые? — возразил игрок напротив. — За половинку тут у Ридошана возьмёшь лишь пару кружек пива! Ставим сразу по два!

— О тебе, дурила забочусь! — не остался в долгу Карада. — Проиграешься, как в прошлый раз, жена снова под бок не пустит неделю! Ну ладно, два так два!

Игроки засмеялись, издали одобрительный гул и положили в центр стола по паре монеток.

— Главная масть — Гроза! — объявил ведущий, которого, похоже, звали Ридошан. — Карада, твой ход — первый.

— Беру! — сказал Карада, забирая карту сверху колоды, а одну из своих выкладывая на стол. — И ставлю половинку сверху!

— Поддерживаю! — сказал следующий игрок, положив на стол две карты и взяв одну из стопки.

Я встал поближе, пытаясь понять правила игры, чем-то напоминавшей обычный покер, но имевший свои особенности. Как минимум колода была гораздо толще, да и сброшенные карты уходили не в отбой, а выкладывались на стол, откуда их подбирали другие игроки.

— Повышаю на один белый!

— Пропускаю!

— Поддерживаю!

Игроки обменивали карты, увеличивали ставки, иногда пропускали ходы, пока, наконец, игра не подошла к завершению.

— Открываем! — сказал Ридошан. — Ступени Потока!

— Малый Отряд!

— Свита Повелителя!

— Дерьмо! Круг Перемен! Эй, Ксаншур, ты чего лыбишься? Открывай!

— Ты сам этого захотел. Ступени Грозы!

Оставшиеся игроки заворчали и кинули свои карты на стол. Ксаншур с довольной улыбкой сгрёб горку монет. Я с интересом изучал карточную колоду, которая ничуть не напоминала кустарную или самодельную поделку. Карты были ровными, с яркими чёткими изображениями, сделанными явно полиграфическим способом. Я насчитал номиналы от единицы до десяти, а также пять разных мастей. В отличие от привычных по прошлой жизни французских карт, или более редких немецких, итальянских или швейцарских[24], их символы больше напоминали сводку прогноза погоды. По крайней мере тут имелось облако с молнией, красные волнистые линии, напоминающие символ нагрева на бытовых приборах, а также стилизованная морская волна.

— Ксашнур, хорош звенеть монетой, сдавай быстрей! И старайся к деньгам не привыкать, я выгребу всё до деции!

Победитель широко улыбнулся, собрал карты и начал их быстро перемешивать.

— Мечтай-мечтай! Смотри, как бы сам домой босиком не пошёл! — он быстро раздал карты, снял сверху ещё одну, посмотрел и засунул в средину колоды. — Главная масть — Туман! Ну что, может сразу по три?

— По три, так по три! Вот мои три белых!

Игроки снова кинули на стол по несколько монет и продолжили игру. Я никогда не был особо азартен, но теперь завороженно стоял и наблюдал за игрой с неизвестными пока что правилами и пытался во всём разобраться. Как и в покере, сами по себе правила оказались не очень сложными. Как и в покере, результат тут зависел от комбинаций карт, оказавшихся на руках игроков в финале. Главным отличием от покера тут оказалось наличие «кладбища», места на столе, где игроки раскладывали сброшенные карты, откуда их потом подбирали остальные игроки. Плюс, имелись непонятные модификаторы комбинаций мастей, например, Гроза и Туман давали Ненастье.

Больше всего мне хотелось поговорить с кем-то из местных, чтобы выяснить, каким из самых простых способов мы смогли бы добраться до федерации Дариид, но, увы, если такая возможность и имелась, то только до первой раздачи. Сейчас что игроки, что зрители, были слишком уж увлечены игрой, хозяин гостиницы сидел за столом и сам, а единственная официантка сбивалась с ног, разнося зрителям выпивку и еду.

— Ставлю ещё три белых!

— Повышаю до жёлтой!

— Нет, для меня слишком, пропускаю!

— Опять забздел, Ташлад? Поддерживаю жёлтую!

Игра шла своим чередом, игроки ставили деньги, выигрывали и проигрывали. Игроки не выигрывали или проигрывали целые состояния, но, тем не менее, суммы на столе являлись вполне ощутимыми. По моим прикидкам один белый курзо стоил около двух-трёх дойчмарок, ведь двухместный номер обошёлся нам в один жёлтый курзо, а ужин — в пятёрку белых. А значит, игроки ставили на круг иногда до десятка марок.

— Может пойдём? — шепнул я Кенире.

— Чуть позже! — ответила она. — Это так интересно! Во дворце я играла во многие игры, но про такую даже не слышала!

Я пожал плечами. Пусть стоять и пялиться на чужую игру не являлось самым полезным занятием, но небольшую передышку мы, полагаю, заслужили.

— Поднимаю на один белый!

— Поддерживаю!

— Поднимаю ещё на половинку!

Воздух внезапно прорезала тихая тревожная мелодия, которую почему-то оказалось прекрасно слышно даже сквозь шум и гам толпы. Статуэтка, стоящая на столе, внезапно словно зашевелилась, весы в её руках качнулись, а свиток загорелся оранжевым цветом.

— Я нечаянно! Ребята, я вовсе не хотел! — воскликнул один из игроков.

— Это уже не в первый раз, Ишарт! — прогремел хозяин гостиницы. — Вали-ка ты домой и карты оставить не забудь. Следующая игра пройдёт без тебя, а если не научишься сдерживаться, то играть с тобой вообще перестанем!

Под осуждающий гул толпы Ишарт сбросил карты, встал из-за стола, оставив на нём свою ставку и окликнул официантку, попросив ещё пива.

— Что случилось? — спросил я стоящего рядом парня с лихо подкрученными усами.

— Дедуль, ты что, сам не видел? Ишарт опять мухлевал!

— Мухлевал?

— Подглядеть хотел карты магией, дурила. Ну не идиот ли? Делать это, когда на столе освящённая статуэтка Керуват…

— А причём здесь богиня торговли?

— Дед, откуда ты такой вылез? Покровительница Соглашений защищает не только договоры, но и честную игру. Нет, понятно, в нашей жопе редко встретишь святую реликвию, но, говорят, в Федерации такие ставят на каждый столик каждого игрового дома! Представляешь, сколько деньжищ рубят на этом клирики да каноники?

Я отделался многозначным мычанием и вернулся к наблюдению за игрой. Партия как раз заканчивалась, один из игроков сгребал все деньги.

— Эй, у тут освободилось место! — воскликнул со смехом Ридошан. — Ни у кого не завалялось парочки лишних курзо? А то обобрать кого-то до голых пяток мы тут вовсе не прочь!

Зрители вновь зашумели, послышался смех, но желающих присоединиться к игре так и не нашлось.

— Эй, дедуля, а чего бы тебе не сыграть самому? — спросил меня мой недавний собеседник. — Монета у тебя явно водится, вон какой на тебе костюмчик. Великоват, конечно, ты бы его ушил.

— Я не умею и не знаю правил этой игры, — признался я.

— Ридошан, тут новенький! Только он не умеет играть в Большую Пятёрку, надо научить!

— Научим. Садись, дедушка! — улыбнулся хозяин гостиницы. — Только не вздумай использовать магию, как видишь, Мать Торговли бдит!

— У меня вообще нет магии, — улыбнулся я. — И, если бы вы выгнали меня из-за стола за использование чар, я бы стал самым счастливым человеком на континенте.

— Ну так что, садишься? Или кто-то хочет ещё?

Я колебался. С одной стороны, такие забавы мне никогда не нравились. С другой — карточный стол являлся прекрасным местом для общения, а игра — поводом задавать любые вопросы.

— Давай, Ули! — звонко рассмеявшись, воскликнула Кенира. — Раздень этих сосунков до последней деции!

— Эй, красотка, давай садись лучше ты! Если уж говорить о раздевании, то я бы лучше полюбовался на тебя, а не на старикана!

— Прости, малыш, не играю, — улыбнулась Кенира.

— И спасаешь этому идиоту жизнь! — захохотал игрок по имени Карада. — Эй, Ташлад, узнает твоя Ривида, что липнешь к другим женщинам, отрежет самое ценное деревянной щепой!

— Это да, она такое может! Эй, дедуля, садись! Сейчас всё расскажем! Ребят, у нас новенький, так ставим понемногу, скажем, по половинке!

Я лишь улыбнулся и опустился на освободившийся стул.

— Повышаю до жёлтой!

— Поддерживаю! — сказал я, положив на стол ещё две монеты.

Сбросив две карты на Кладбище, я подобрал оттуда карту, которую ранее сбросил Брашан, и ещё одну взял с подбора. Как верно подсказала маленькая практически незаметная потёртость на рубашке, им оказался Целитель Тверди, что вместе с подобранным только что Инженером, приносило мне Полную Свиту. Главной мастью сейчас являлась Твердь, так что, если кто-то не соберёт Коварный Удар этой же масти, победа снова окажется за мной. Но так как Единица Тверди до сих пор лежала на кладбище, такого можно было не опасаться.

Мы играли довольно давно, передо мною уже лежала большая груда монет суммой почти три красных курзо: месяц постоя в гостинице или даже верховое животное типа тахару, только у нормального продавца, а не у кровопийцы-Жорефа.

— Поддерживаю! — сказал Ксашнур.

— Пропускаю! — сказал Ташлад.

— Ну что, вскрываем!

Все сбросили на стол карты.

— Малый Отряд! Твердь!

— Весёлая Компания!

— Двойная Ярмарка, Дождь! Ну, давайте, давайте, показывайте!

В этой игре правила действительно оказались схожими с покером, их мне объяснили за считанные минуты. Больше всего времени понадобилось на перечисление различных выигрышных комбинаций, причём не только карт, но и мастей. Особое значение уделялось сочетанию мастей, которые иногда имели большую силу, чем отдельная масть, а иногда меньшую. Очень редко бывали случаи с ничьёй, ведь самую сильную комбинацию била самая слабая, но тогда ставки оставались в банке, а игра шла по второму кругу. К сожалению, особого удовольствия игра мне не доставляла, ведь из-за усиленной работы мозга постоянно болела голова. Зато таким в форсированном режиме я не только мог замечать малейшие отличия в рубашках карт, но и просчитывать, насколько получалось, какие карты и комбинации оказывались на руках у моих противников. И, пользуясь этим, я не только умудрился не слить выделенные на игру три жёлтых курзо, но и выиграть более чем в десять раз больше.

— Полная Свита! Твердь! — довольно осклабившись, сказал я, показав карты.

— Тьфу ты! — сплюнул Брашан, бросая на стол карты. — Ули, тебе сегодня везёт, словно сами боги сидят на плече! Нет, я проиграл уже достаточно. Ридошан, угости ещё пивом и я домой.

— Я тоже домой, — сказал Ксашнур. — Не зря говорят, удача улыбается новичкам. Или ты, Дед, совсем не новичок и решил нас разыграть? Если что, отлично получилось! А то как же, не умеет он играть, расскажите-ка ему о правилах!

— Не ной, Ксашнур, — фыркнул Карада. — Если кто и проигрался, так это я. Но, пожалуй, тоже пойду. Поздно, да и мой кошель больше не выдержит.

— Тогда закругляемся, — объявил Ридошан, собирая карты и складывая их в коробочку. — Да, Ули, раздел ты нас всех до пяток. Не хочешь заказать у меня другой номер? Специальный, королевский! Хотя бы верну себе часть денег.

Компания захохотала. Мне же было не до смеха. За столом собрались простые приятные парни, чьи кошели я бессовестно обчистил, пользуясь своим совершенно нечестным преимуществом. И сейчас я ощущал лишь стыд и неприятную горечь во рту.

— Ребята, подождите! — воскликнул я. В опустевшем к этому времени зале мои слова прозвучали особо громко.

— Нет, Ули, играть мы больше не будем, — криво улыбнулся Ташлад, — даже не проси. Денег больше нет!

— Да нет же! Всё совсем наоборот! Я хочу вам всё вернуть!

Скрип отодвигаемых стульев внезапно прекратился и в пустом зале воцарилась полная тишина.

— Почему? — наконец, спросил Ридошан. — Объяснись.

— Потому что я выиграл эти деньги нечестно! И не имею права их брать!

Ридошан тяжело бухнулся обратно на стул и пристально посмотрел мне в глаза. Остальные тоже расселись.

— Ты не мог играть нечестно, — наконец, медленно сказал он. — Богиня бы не дала. Ты применял магию?

— Нет, я же сказал, что вообще не обладаю магией.

— Может воспользовался помощью богов?

— Я действительно имею отношение к богам, но Право моей богини — сны. И я не взывал к силе её.

— И как же ты тогда умудрился сжульничать? — нахмурился Ридошан. — Учти, в этом городке я, помимо всего, мэр, а Харуж — констебль. И жуликов мы тут очень недолюбливаем.

— Эй, Ридошан, успокойся! — сказал Харуж. — Он мог бы просто ничего не говорить и уйти с нашими деньгами. Ну так что, Ули, как ты такое провернул?

Я сглотнул слюну. Краем глаза заметив, как Кенира переменила позу, готовясь к немедленной атаке, поднял руку, давая ей знак остановиться.

— Я… Я считал карты! — сказал я.

Горячий интерес на лицах моих карточных партнёров тут же сменился разочарованием.

— Всего-то? — фыркнул Ксашнур. — Покажи идиота, который их не считает!

— Ишарт не считает! — хохотнул Брашан. — Не умеет играть, вот и приходится мухлевать. И что, на этом всё?

Мне внезапно стало обидно. Я признался в тяжком проступке, а никто это не воспринял всерьёз.

— Я наблюдал! Смотрел, какая карта кому досталась! Пытался запомнить, пытался различить их рубашки! Следил, кто какие карты скидывает на Кладбище! И действовал исходя из этого!

— Погоди-погоди, Ульрих, — медленно, словно разговаривая с ребёнком, произнёс Ридошан. — То есть ты утверждаешь, что делал то, что делает каждый проклятый богами игрок в этом проклятом богами мире? Просто играл в сраную Большую Пятёрку, как играли все мы, делая то же самое, что делает каждый из нас? И это ты называешь «нечестно»? Давай заткнись, забирай деньги, снимай королевский номер и перестань морочить нам всем головы!

— Можешь всех угостить пивом! — добавил Харуж. — Хотя нет! Как представитель полиции славного княжества Рахашнар, я официально приказываю! По две кружки каждому!

— Да как же вы не понимаете? — в отчаянии воскликнул я. — За этим столом…

— Ты метил карты? — спросил Ридошан.

— Конечно нет! Я…

— Использовал магию?

— Нет, я и не могу! Но…

— Пользовался помощью посторонних, хотя бы твоей девчонки?

— Конечно, нет, она-то тут…

— Взывал к силам твоего бога?

— Это не её Право! Нет, конечно…

— Ну тогда чего ты тут разнылся? Выиграл и выиграл! Я пожертвовал в храме Керуват четыре красных курзо, и статуэтка ни разу не подводила! Богиня игры говорит, что ты чист! И если я попытаюсь оспорить её решение, мне не будет удачи в делах. А вот выпивку поставь, Харуж говорит дело!

— Конечно поставлю, — слабо улыбнулся я. — Но…

— Но не пиво! — хихикнул Ксашнур. — Может по такому поводу закажешь бутылку Лесной Отравы? Ридошан, сделаешь скидку?

— Если буду делать скидки, то моё дело прогорит, — ухмыльнулся Ридошан. — Ну ладно, совсем чуть-чуть. Три жёлтых, меньше не могу! Ну что, Ули, заказываешь?

Увидав мой ошарашенный кивок, он встал из-за карточного стола и направился к стойке.

— Ну а пока наш гостеприимный хозяин несёт лучшее пойло на всю округу, расскажи-ка, как ты такое провернул и как мне этому научиться?

Я нахмурил лоб. Рассказывать о том, что со мной проделал Эгор, я не мог, запрет действовал до сих пор. Так что я решил отделаться общими словами.

Эта реакция на чистосердечное признание, признаюсь, сильно выбила из колеи, мне до сих пор продолжало казаться, что это какое-то недоразумение, что стоит им всё понять, как они тут же заберут у меня нечестно нажитые деньги, и что этот инцидент, наконец, себя исчерпает.

— Так уж получилось, что у меня отличная память, — сказал я, — так что…

— Мы это заметили! — перебил меня Ташлад. — Правила пришлось объяснять всего-то разок! И все комбинации запомнил сразу!

— А ещё я очень хорошо умею считать в уме. И под «очень хорошо», я имею в виду действительно, по-настоящему очень хорошо!

— Старик, вот что ты забыл в этой дыре? — неодобрительно качнул головой Ташлад. — Вали скорее в Федерацию и прокатись по игорным домам! Кучу денег нагребёшь!

— Мы как раз в Федерацию и направляемся, так что обязательно подумаю, — улыбнулся я.

— Правильно! Ридошана спроси! Он мэр, подскажет, как добраться побыстрее!

— Кто-то меня звал? — спросил владелец гостиницы и бухнул на стол большую покрытую пылью и паутиной бутыль из синеватого стекла. — Стаканы сами возьмите! И знаете что? Моя Галида уже спит, а нам сильно не хватает женской компании! Эй, красавица! Бери стул и присоединяйся!

Этой ночью мы даже не стали погружаться в сон. Завалились в кровать и, обнявшись, просто заснули, наслаждаясь теплом друг друга, чистым бельём, удобным матрасом и мягкими подушками. У меня не хватило ни сил, ни желания не то что делать упражнения, но даже просто сходить в душ и почистить зубы. Выпитой бутылки крепкого шнапса оказалось недостаточно, чтобы хорошо напоить девятерых человек, но всё равно хмель приятно играл в голове и расслаблял тело.

Мне не было понятно, что послужило причиной пробуждения, ведь никакой опасности я не ощутил. Прохладный воздух холодил лицо, избавившееся, наконец, от многонедельной поросли, которую вполне можно было даже назвать бородой. За окном издавали резкие звуки какие-то насекомые, да время от времени тишину прорезал выкрик ночной птицы. И лишь на задворках сознания переливалось какое-то странное чувство, неопределённое, но тем не менее имеющее отношение к божественному.

— Ты куда, Ули? — сонно пробормотала Кенира, пока я выбирался из постели.

— Ещё не знаю, — честно ответил я. — Ты спи, я быстро.

Я встал с постели и прямо как есть, в одолженной у Ридошана чуть тесноватой пижаме вышел из номера. Спустившись по деревянной лестнице, я обнаружил хозяина гостиницы, сидящим прямо за стойкой. То самое ощущение диссонанса, та неправильность, что я ощутил ранее и которое продолжало меня тревожить даже во время игры, сейчас чувствовалась ещё сильнее. И, странным образом, одновременно я ощущал что-то тёплое и родное, похожее на скользнувший по лицу лучик солнечного света или забытую мелодию маминой колыбельной, почему-то сосредоточенное в стоящей перед ним в большой глиняной кружке.

— Тоже не спится? — скривившись, спросил он, ничуть не удивившись.

— Вовсе нет. Я всегда сплю как младенец!

— Везёт, мне бы так!

— Ридошан, а у тебя что, проблемы со сном?

— Давно уже, четвёртый год. Тогда прокатился в Дариид, себе на зло. Ехали через Увядшую Долину, ну и там…

— Воздействие этой самой долины? — поинтересовался я.

— Да нет, ты что! Там просто очень тускло, никто не живёт, да и обычного зверья немного — всё сплошь уроды. Сильные, конечно, но не чересчур. Последствия прошлых войн, приложили чем-то масштабным, видать, резвился кто-то из Повелителей Чар. Там же проход через горный хребет, можно сэкономить почти полторы недели пути. Ну вот и сэкономили. Попали, как дураки, в засаду. Отбились, конечно, но бандиты приложили чем-то скверным. Не знаю, что это было чары, артефакт или божественное проклятие, вот только оправиться после этого мне так и не удалось. Целители ничего сделать не могут, а священники Мирувала деньги-то с готовностью берут, но потом всегда говорят, что я совершенно здоров. Ладно, забудь, что-то я совсем разболтался, вываливаю на постояльца лишнее.

— Да чего уж, мне несложно выслушать. А что у тебя в кружке?

— Ха, тебе такого не дам, ещё та гадость. Галида собирает в лесу, иногда помогает заснуть почти нормально. Сюда я спустился, чтобы не будить её, пока ворочаюсь. Налить чего-нибудь? Пива, сидру или чего-то покрепче? За мой счёт!

— Не-а, на сегодня мне и так хватит. Напиток твой интересует, ну, для сна. Из чего он?

— Я же сказал, траву собирает Галида. Мы с ней даже названия толком не знаем, зовём сонными бубенцами. Потому что цветки похожи на бубенцы, а сонные — ну так, потому что помогают спать. Погоди, сейчас покажу — на кухне сушится пара пучков. Точно не хочешь выпить?

— Точно не хочу. А вот на цветок бы глянул!

Ридошан одним глотком осушил содержимое кружки, скривился, встал из-за стойки и скрылся в соседней комнате. Вернулся он через минуту, сжимая в руках пучок длинных стеблей, усыпанных маленькими круглыми засохшими соцветиями, действительно напоминающих бубенцы.

— М-м-можно мне один? — спросил я заплетающимся языком.

— Да забирай хоть всю связку! — фыркнул Ридошан. — Всё равно что-то не сильно помогают, а в лесу их как говна в свинарнике.

Я принял из его рук букет так бережно, словно он был священной реликвией. Впрочем, для меня он священной реликвией и являлся.

— Ридошан, помнишь, я говорил, что служу богине?

— Ну? Помню. И что? Ты, конечно, не слишком похож на клирика, но всякое бывает.

— Ну так вот, Право моей госпожи — это здоровый сон!

Он резко вскинул голову, окинув меня очень острым и внимательным взглядом.

— И ты хочешь сказать…

— Да, что, возможно, с твоей проблемой мне удастся помочь. Обещать не бу… — я оборвал себя на полуслове. — Да что я несу? Говорю, словно какой-то мелкий жулик, подсовывающий простофиле фальшивые таблетки! Я обязательно помогу тебе с этой проблемой! Ведь я проводник воли её и силы её! И не пристало паладину Ирулин сомневаться в своей Ночной Госпоже!

— И что, говоришь, я смогу заснуть прямо здесь и сейчас? — недоверчиво переспросил Ридошан.

— Вообще-то да, но это было бы не лучшей идеей. Госпожа дарит сон и исцеляет разум, но вот тело… Если ты заснёшь прямо за стойкой, завтра всё будет болеть. Ляг хотя бы на одну из лавок!

— У меня есть кое-что получше, — усмехнулся Ридошан. — В подсобке стоит маленькая кушетка. Давно поставил, на ней иногда и ночую. Галида злится, но не буду же я её каждый раз будить? Пойдём!

Я обогнул стойку и последовал за хозяином в тесную комнатку, заставленную какими-то бочками, шкафами с припасами, стеллажами с бутылками и инвентарём для уборки. В углу действительно стояла скромная узкая кушетка, отличающаяся от лавки лишь шириной и лежащей на одном краю небольшой подушкой.

— Что мне делать? Нужно как-то молиться?

— Просто ляг! — ответил я. — Дальше дело за мной и силой госпожи.

Пока он укладывался на кушетку, я успел вытянуть из связки один-единственный цветок.

— Ирулин, Ночной Проводник, — нараспев произнёс я, поднимая полузасохший цветок, который окутался мягким сиянием и прямо на глазах начал менять форму, распрямляясь и наливаясь соками. — Ты, чьи крылья окутывают дремотные земли, чья ласковая рука укрывает в нежном сне, чей закрытый глаз дарует покой! Пронеси этого человека сквозь мрак тьмы и укутай его своей волей! Ирулин, Богиня Ночи, прими мою молитву с любовью и верой!

Я коснулся лба Ридошана кончиком растения, чьё название я теперь прекрасно знал прекрасно. Но к этому моменту он уже крепко спал и сладко похрапывал во сне.

Следующим утром мы с Кенирой не стали вскакивать на рассвете, а воспользовались такой редкой возможностью понежиться в мягкой кровати, почувствовав себя, наконец, людьми. Мы лежали до тех пор, пока нас не разбудил свет яркого солнца. И когда, наконец, окончательно проснулись, то не стали вставать, а долго, неторопливо и нежно занимались любовью, смакуя каждый момент подаренной судьбой передышки.

Вчерашняя игра принесла не только неплохую сумму денег, но из разговоров за столом я получил немало информации для размышления. Существовало немало способов пересечь границу, но самые простые из них нам не подходили из-за того, что у нас при себе не имелось никаких документов, удостоверяющих наши личности. Да и если бы паспорт Кениры не сожрал Рахар, бы не очень благоразумно предъявлять его на таможне было. О нелегальных способах со случайными собеседниками, среди которых, как выяснилось, оказался констебль полиции, я, разумеется, заговаривать не стал, но пара вариантов всё же прозвучала.

— Как считаешь, не пора ли позавтракать? — спросила Кенира, потянувшись в постели, как разнежившаяся под лучами солнца кошка.

— Было бы неплохо, — улыбнулся я, любуясь ею, до сих пор не в силах поверить, что столь прекрасная женщина избрала своим партнёром не кого-нибудь, а меня.

Мы по-быстрому собрались, накинув на себя одежду, вышли из номера и спустились по ступеням в зал. Несмотря на время, приближавшееся к полудню, тут было абсолютно пусто, лишь за стойкой скучала вчерашняя официантка. Теперь-то я знал, что её зовут Галида, и что она не прислуга, а жена владельца.

Пока мы шли по лестнице, Галида нацепила на лицо грозное выражение и сделала странный жест, словно перечеркивая собственный рот. Я не знал точного значения, но нетрудно было догадаться, что она велит молчать и не шуметь. Мы подошли поближе.

— Я закрыла гостиницу и готовить еду не стала, — шёпотом сказала Галида. — Если хотите есть, могу подать что-то из вчерашнего.

— А что случилось? — таким же шёпотом спросила Кенира.

— Он спит, — счастливо улыбнулась «официантка». — Я уже не помню, когда видела его таким расслабленным. Это, конечно, вредно для бизнеса, но посетители пока что обойдутся и без наших услуг. А если кто-то из них не удосужится прочитать табличку, что я вывесила на дверь, и начнёт стучать — я его убью. И вас обоих убью тоже, если, конечно, его разбудите.

— Галида, опять ты за своё? Сколько раз тебе говорил, не угрожай посетителям! — раздался громкий голос Ридошана. — А вы её словам поверьте, она может!

Владелец вышел из подсобки, сладко потягиваясь на ходу. Лицо Галиды окаменело.

— Всё-таки разбудили! — мрачно прошипела она.

— Ну, ну, успокойся, дорогая, — улыбнулся Ридошан. — Я прекрасно выспался, даже не помню, когда такое получалось в последний раз. И помог мне заснуть именно Ули.

Лицо Галиды смягчилось.

— Спасибо! Огромное спасибо! Вы бы знали, сколько он уже так мучился! Теперь, когда он хотя бы разок хорошо поспал, будет чуть легче!

— Почему только «разок»? — мягко улыбнулся я.

Мои слова явно привлекли их внимание. Ридошан даже подался вперёд, наклонившись над стойкой.

— И что я для этого должен сделать? И сколько?

— Что, «сколько»? — удивился я.

— Сколько денег, конечно же! — уточнил Ридошан. — Ты, вроде, клерик какой-то богини. И за божественные чудеса вы всегда просите немало. То, что произошло — это чудо. Как я понял, первый раз — бесплатно, но я всё равно готов заплатить.

Я уставился на него, открыв рот. Сама мысль о том, что я буду, используя имя госпожи, брать за это оплату, вызывала сильное неприятие, почти что тошноту. Если я начну требовать денег, тогда вся любовь, что я получаю от Ирулин и дарю ей, станет продажной, осквернённой.

— Похоже, Ридошан, ты недостаточно проснулся, если говоришь такую чушь. Я не возьму денег. Конечно, мне несложно погружать тебя в сон каждый раз, пока я здесь ночую. Но мы с Кенирой очень спешим, так что надолго задержаться не сможем.

— Вы будете ночевать бесплатно! И не думай возражать!

— Не буду, конечно. Но всё равно, мы здесь ненадолго, пока не купим кое-какие припасы и найдём портного, который смог бы подогнать этот костюм. Но твою проблему это не решит.

— А что решит? — заинтересовался Ридошан.

— Молитва. Искренняя молитва Ирулин, Владычице Снов. А ещё я могу благословить твой дом. И все, кто тут будет ночевать, получат крепкий здоровый сон, исцеляющий от духовных недугов и придающий сил.

— Хороший сон постояльцев — нелишняя вещь для гостиницы, — рассмеялся Ридошан. — Хотя тут я слишком предвзят, мне важнее всего высыпаться самому.

— Об этом не беспокойся, — вмешалась Кенира. — Если ты поспишь под крылом Повелительницы Грёз достаточно долго, твоя бессонница уйдёт навсегда. Кому об этом знать, как не мне?

— Ты тоже плохо спала? — сочувственно спросила Галида.

— Хуже, гораздо хуже, — качнула головой моя спутница. — Почти всю свою жизнь я была выжженой. Месяц назад не могла даже зажечь свет, не сжигая светильник. Ну а теперь…

Кенира вытянула руку и над ней начали водоворотом закручиваться искры, собираясь в плотный светящийся шар, который быстро вырос до размеров футбольного мяча и залил зал ослепительным светом. Я нахмурился — это упражнение, одно из тех, что я придумал для неё во сне, в реальности пока выходило не слишком хорошо. Кенире всё ещё не хватало контроля, чтобы сжать шар хотя бы до размеров теннисного мяча.

— Ты точно была выжженной? — спросила Галида. — Можешь в этом поклясться именем Керуват?

— Не надо, дорогая, — качнул головой Ридошан. — Она говорит правду. Не удивляйтесь, я знаю, кто она, видел разыскной лист.

Кенира мгновенно отпустила чары и плавно приняла боевую стойку. Её рука легла на бедро, безуспешно нащупывая оставшийся в номере меч, а вторая, с контейнером, вытянулась вперёд, указывая на Ридошана.

— Успокойся, — фыркнул Ридошан. — Месяц назад к нам действительно заезжал курьер из Королевства, даже оставил плакат. Я его сжёг, не показывая никому. Как мэр этого городка я слишком уж не люблю, когда кто-то мне указывает что делать, да ещё ведёт себя, словно мы тут все — дерьмо, налипшее ему на сапоги. Но ты поосторожней, в других городах могут любить Сориниз больше, чем я. Покрасила хотя бы волосы, что ли.

— Я красила, — мрачно сказала Кенира. — Краска слезла.

— Галида тебе поможет, — успокоил её Ридошан. — Она прекрасно разбирается в таких штуках. И мы отошли от темы. Хочешь сказать, что ваша богиня исцелила даже неспособность к магии?

— Ну не то, чтобы… — начал я, пытаясь рассказать, что всё дело в специальных тренировках, но каблук Кениры больно наступил мне на ногу.

— Не то, чтобы это произошло сразу! — сказала Кенира. — Понадобилась не одна ночь, а чуть больше трёх недель! Мне повезло, что мой спутник — паладин Ирулин, а значит, может благословлять её именем каждый сон!

Я повернулся и ошарашенно заглянул ей в глаза. Она, конечно, говорила чистую правду, но при этом опускала многие детали.

— Главное, надо верить! Молиться и верить, как молилась и верила я!

Мои глаза широко распахнулись, как только я осознал, к чему именно она ведёт. Действительно, надо верить! И чем больше людей, пройдя через Предел Натиз-Рууга и потеряв магию, станут молиться Ирулин, веря, что их магия вернётся, тем быстрее это случится на самом деле.

— Если это подарит мне хороший сон, то я готов верить и молиться вашей богине хоть целыми днями! — осклабился Ридошан. — А если она не запрещает брать деньги с постояльцев, то я ещё и стану богачом, стоит шепнуть тут и там, что ночёвка в моей гостинице исцеляет выгорание.

— Не одна ночёвка, несколько, — поправил его я. — И неизвестно сколько.

— Да тем лучше! Деньги-то я буду брать не за исцеление, а за постой! — рассмеялся Ридошан. — И мне выгодно, чтобы постояльцы гостили подольше.

— Думаешь тебе кто-то поверит? — спросил я. — Нет, ты не подумай, пусть мне и не нравится разговор о бизнесе, когда мы поминаем имя Ирулин, но силу её я призову в любом случае. Потому что твоя болезнь претит её воле.

— Да какая разница, поверит или нет? Ули, я знаком не с одним выжженым, и более всего на свете каждый из них мечтает вернуть себе магию. Они ухватятся даже не за шанс, а за отблеск шанса!

Я грустно усмехнулся. Жаль, что сколько бы я ни молился госпоже, магию это мне не подарит. У меня никогда её не и было, ведь я ничем не отличаюсь от остальных землян. То есть пусть сила Ирулин лечит разум и душу, но у меня просто нет болезни, которую она могла бы исцелить.

Порывшись во глубоких внутренних карманах своей куртки, я достал перо и цветок. Цветок до сих пор выглядел только что срезанным, а не словно он ещё вчера сушился в связке.

— Сонные бубенцы? — удивилась Галида. — Я их собираю прямо тут в лесу.

— Это Атрибут госпожи, — поправил её я. — Каралия.

Я поднял руки и перекрестил в воздухе перо и цветок, почувствовав, словно за моей спиной распахиваются туманные крылья. Сделав взмах, я ощутил, как сквозь тело проходит её сила, как на язык сами по себе ложатся правильные слова, идущие из самых глубин моего естества.

— О Ирулин, Стражница Темных Залов, Повелительница Снов, Покровительница Ночных Путей, услышь мою молитву. Спустись, Богиня, в тень этого дома, освети его крышу лунным светом. Пусть твои крылья укроют каждый угол, пусть сон людей здесь будет спокоен и сладок. Цветком каралии и пером ночного странника, белым и лиловым, прикоснись, о Богиня Ночи, к этому месту. Узри закрытым глазом, символом твоей защиты, пусть свет твоей милости наполнит воздух. Ирулин, Владычица Грёз, снизойди из твоего Царства, коснись этого места и дай своё благословение.

Мягкое лиловое и белое сияние окутало «Кружку и Ветвь», а в воздухе разлилась слышимая лишь мне чарующая мелодия. Я почувствовал, словно здесь, в этом месте, нахожусь не в гостинице, а внезапно очутился в родительском доме.

— Думаю, я сменю вывеску, — сказал Ридошан. — Назову гостиницу «Перо и Цветок». Говоришь, Ули, вы едете в Федерацию? Ничего тебе не советую, но за благословление, дарующее постояльцам хороший сон, каждый владелец гостиницы испытал бы сильную благодарность. Мы, трактирщики, народ не очень религиозный, в основном чтим Керуват, но твоя богиня… да что я несу? Наша! Наша богиня только и ждёт их поклонения. Хотя подожди, а какое отношение у неё с остальными богами? Если она не в ладах с Керуват…

— Не беспокойся, ей противны только страдания и кошмары. Но не боишься, что, если я призову её милость на другие гостиницы, ты не досчитаешься денег?

— Сразу видно, что ты не слишком понимаешь в бизнесе, — улыбнулся Ридошан. — Сюда всё равно повалят, потому что моя гостиница стала первой. И от желающих попасть в самое главное святилище отбоя не будет никогда! Думаю, придётся увеличить здание и пристроить ещё этажей! Или такое не сработает?

Я выпучил глаза, ошарашенный таким вопросом. Наконец, я прислушался к чувству божественного внутри себя, и медленно ответил:

— До тех пор, пока твоя гостиница остаётся одним зданием, на ней лежит благословение Ирулин. Но что ты…

— Отлично! — расхохотался Ридошан. — А теперь скажи, чем хоть как-то могу оплатить? Только не говори опять, что ты делаешь всё бесплатно. Я не расплачиваюсь за услугу, просто хочу помочь человеку, который, по сути, вернул мне нормальную жизнь.

— Нам надо в Дариид, — прямо сказал я, решив ничего не утаивать. — Но, как ты уже знаешь, за Кенирой погоня. Ты не подумай, мы не преступники, но у неё большие неприятности из-за ненужного внимания одного человека, занимающего в Королевстве слишком высокое положение. За себя мы постоять способны, но наилучшим вариантом стал бы тот, в котором это не понадобилось бы вообще.

— Дариид, — понимающе кивнул Ридошан. — Что же, разумный выбор. Но, как понимаю, тебе, красавица, показывать документы на границе было бы не слишком разумно.

— Всё гораздо проще, — криво усмехнулась Кенира. — Дорога была трудной, в пути случилось многое. В общем, документов у меня больше нет. Вообще никаких.

— А у меня никогда и не было, — добавил я. — Даже не проси рассказать почему, всё равно не смогу. Особые обстоятельства.

Ридошан погрузился в мысли, задумчиво потирая переносицу. Наконец, он пришёл к какому-то решению.

— Времени, конечно, не так много, но, если постараться — можно успеть. Насчёт документов сами понимаете, пусть Крогенгорт — ещё та дыра, но я всё-таки здесь мэр. И предложить вам сделать фальшивые паспорта просто не имею права.

— Понимаем, — опустил я голову.

— Это значит, что паспорта должны быть настоящими! Правильно сделали, что заехали сюда, в наше княжество. Общество у нас тут не самое передовое, мы очень консервативны и многие вещи происходят по-старому, как сотни и тысячи лет назад. Для вас обоих, наверное, Крогенгорт выглядит глухим городишкой, но поверьте, по местным меркам у нас тут почти центр цивилизации. В настоящей глуши жителей до сих пор записывают в учётные книги, а о документах многие крестьяне и лесники не слышали поколениями.

— Но как это поможет в нашей ситуации? — поинтересовалась Кенира. — Даже если ты запишешь нас в такую книгу, вряд ли это поможет пересечь границу.

— Разумеется, — улыбнулся Ридошан. — Но подобная запись поможет получить документы. Обычно процедура занимает целые месяцы, но её можно ускорить. Это стоит немало стоит, но тех денег, что Ули выиграл вчера выиграл, хватит с лихвой. Вот только записать вас в книгу я не смогу. Это идёт против моих клятв, как официального лица.

— Подожди, — тряхнул головой я, пытаясь сообразить, к чему именно он ведёт. — Но ведь ты только что сказал…

— А вот что никак против моих клятв не идёт — так это усыновление и удочерение двух бедных сироток. Даже если одна из них намного меня старше. Ну а уже моим деткам очень скоро могут понадобиться документы. Увы, дети растут так быстро, оглянуться не успеешь, как они уже выпорхнули из родительского дома!

— Всегда мечтала о такой красивой дочурке, — хихикнула Галида. — И никогда не хотела возиться с пелёнками.

— У меня уже есть мама, — ответила Кенира, опустив голову.

— А теперь будет две! — рассмеялась наша новая «матушка».