Наказание любовью

Глава 15

— Отпустите меня! — сказала Диана за завтраком Яну. Он как раз заканчивал пить свой кофе.

Дождь резко ударил в оконные рамы. Он шел уже шесть часов подряд, но ветер начал усиливаться, низко опустившиеся облака и свинцовое море предвещали приближение сильнейшего шторма. Волны яростно бились о прибрежные скалы, посылая фонтаны серебристых брызг в сад, а их шумный рокот, казалось, усугублял депрессию Дианы.

Прошлой ночью она чувствовала себя слишком утомленной, чтобы говорить или возражать даже тогда, когда Ян привел ее обратно в замок. Она покорно приняла напиток, предложенный Яном, и как только ее голова коснулась подушки, тут же провалилась в тяжелый сон.

Она чувствовала себя совершенно разбитой и, с трудом одевшись, спустилась к завтраку.

Ян дожидался ее уже целый час. Она ответила на его приветствие, но после этого не обращала на него внимания и только немного пришла в себя после кофе и завтрака, почувствовав, что может вступить в спор.

Диана подождала, пока они выйдут из комнаты, где завтракали, но затянувшееся молчание и плохая погода усугубили ее состояние, и она не выдержала ожидания, с яростью отодвинула стул и сказала:

— Отпустите меня!

Ян неторопливо допил свой кофе и встал.

— Нет! — ответил он. Его выражение и тон, решительно выдвинутый подбородок, все говорило о том, что ответ не был импульсивным, решение продумано.

— Сколько вы собираетесь держать меня здесь?

— Я привез вас сюда исходя из двух причин, — ответил Ян. — Я хотел вас и к тому же решил проучить. Моя первая задача осуществилась, но вторая осталась без изменений.

— Мне кажется, что мое наказание намного превосходит преступление, — ответила Диана с горечью. Ян не отреагировал на ее слова. — Хорошо, держите меня здесь, если хотите… но, ради всего святого, оставьте меня в покое!

Он вышел, а она бросилась в низкое кресло и в ярости от полнейшего бессилия стала бить стиснутыми кулаками по подушке.

Вскоре она успокоилась и уставилась в окно, не видя ни дождя, ни серого тумана. Она чувствовала только свое унижение.

На его месте другой мужчина невзлюбил бы ее, упрекал или даже оскорбил, но Ян, не тратя лишних слов, поступал иначе, и она ненавидела его за это, но должна была признать, что такое поведение в двадцатом веке требовало мужества и смелости, которые она никогда не встречала в своей жизни.

Слуги убрали завтрак, а она все сидела, устремив взор вдаль, как вдруг вздрогнула, увидев тень в окне и услышав стук пальцев по нему.

Снаружи стояла Джин Росс. Она была в плаще и клеенчатой шляпе, ветер растрепал ее волосы, которые висели мокрыми прядями, а рука, поднятая к окну, была синей от дождя и холода.

Диана торопливо открыла окно.

— Что случилось? — быстро проговорила она, поскольку знала, что Джин никогда бы не подошла к ней, если бы не было важной причины.

— Вы хотите перебраться на материк? — спросила Джин, и безумная надежда вновь вспыхнула в Диане, когда она ответила:

— Конечно, но как?

— У меня есть моторная лодка, — ответила Джин, — внизу, у ступеней замка. Мой отец сейчас разговаривает с лаэрдом, и если вы поторопитесь, я могу отвезти вас сейчас.

— Сейчас, я буду готова сию минуту, — выдохнула Диана и бросилась вон из комнаты. Поднявшись в свою спальню, она схватила свою шляпу, пальто и сумку с деньгами и бросилась обратно вниз, туда, где ждала ее Джин.

Диана вылезла в окно с помощью Джин и через минуту под хлещущим дождем, преодолевая порывы ветра, спешила по узкой тропинке к скале.

Внизу была маленькая каменная пристань, редко используемая, поскольку залив был в четверти мили от дома. Ступени от редкого пользования покрылись морскими водорослями, а швартовочные кольца проржавели.

Моторная лодка была там, ее раскачивало на волнах, и в ней было уже почти на дюйм воды.

Это была одна из тех широких лодок, которые в этих местах использовались для рыбалки. Мотор располагался посередине и очень часто обрызгивал пассажиров маслом. Лавки были сальными и пахли рыбой, но Диана была слишком возбуждена, чтобы обратить на это внимание, и присела, сжавшись на носу, прикрывшись куском брезента.

Джин оттолкнула лодку от причала и завела мотор.

Наконец-то! Диана была свободна! Она обернулась и посмотрела на замок, но не увидела никого, кто бы наблюдал за ними: их отъезд прошел, очевидно, незамеченным. Оказавшись на континенте, она поймет, что значит свобода, и будет наслаждаться своей победой.

И тут с внезапным страхом она спросила у Джин:

— А будет ли поезд?

— Да, через тридцать минут, — ответила Джин. — Я знала об этом, когда приехала за вами… Сегодня это единственный поезд, — добавила она, стараясь перекричать шум мотора и ветра.

Диана очень скоро промокла насквозь. Они с трудом преодолевали каждый фут и медленно двигались вперед в море, борясь с приливом. Замок медленно исчезал из виду, становясь серым и расплывчатым, пока окончательно не был поглощен туманом, перед ними возникли резкие очертания гавани Торвиш.

Дрожа, но в приподнятом настроении, Диана ступила на берег. Они достигли цели, она убежала! Ей хотелось петь от радости, хотя зубы стучали от холода, а пальцы онемели, потому что она забыла перчатки.

Она повернулась с улыбкой к Джин и протянула ей руку.

— Я никогда не смогу отблагодарить тебя в достаточной мере, — сказала она. — Я не знаю, почему ты сделала это для меня, но я тебе бесконечно благодарна.

Диана стояла на ступенях причала, и Джин смотрела на нее из лодки.

— Я помогла тебе, потому что хотела избавиться от тебя, — ответила Джин, и Диана была поражена резкостью ее тона и неприязнью, которую увидела в глазах девушки. — Он слишком хорош для таких, как ты! Ты хотела уехать, и я предоставила тебе такую возможность. Ты не любишь Ронсу, и Ронса не нуждается в тебе!

Она как бы выплюнула последние слова, и, прежде чем Диана смогла прийти в себя от удивления от этой вспышки, Джин повернула лодку назад.

Диана поспешила по узкой улочке к станции, которая была расположена примерно в ста футах над гаванью, ее огни показались Диане флагами приветствия.

Торвиш была совсем маленькой рыбацкой деревушкой, состоящей из нескольких разбросанных домов, почты и небольшой церквушки, но она гордилась своей железнодорожной станцией и спасательной шлюпкой, почему и считалась основным общественным центром на много миль вокруг в этой редконаселенной части страны. На станции Диана увидела много людей, ожидающих поезда.

Старики, закутанные в старые пледы, курили глиняные трубки, вели неторопливые разговоры.

Они с удивлением разглядывали Диану, будто она была марсианкой. Растрепанная, в мокром пальто и шляпе она тем не менее была слишком модной для этого пустынного места.

В кассе Диане сказали, что поезд пойдет до маленькой узловой станции на северном побережье, где она сможет пересесть на главную железнодорожную линию; и через десять минут она сидела в старом и душном вагоне.

Диана все еще не чувствовала себя в безопасности. Ян казался таким непобедимым, что она не могла поверить в свою удачу.

Она сидела неподвижно, слишком нервничая, чтобы расслабиться, охваченная тревогой. Только когда Диана оказалась в тепле и комфорте экспресса, который вез ее на юг, она действительно почувствовала себя в безопасности. Девушка приехала в Лондон совершенно больной и простуженной.

Проезжая по улицам, ей казалось, что прошли годы с тех пор, когда она видела их в последний раз, когда ясным утром спешила к Ханворту, предвкушая отдых на юге.

Она чувствовала себя сейчас старше, все такое знакомое с детства перестало быть как бы ее частью. Чувство было очень странным, она ощущала себя теперь иначе.

Диана постарается забыть этот кошмар. Ей удалось убежать, и она больше не позволит Яну войти в ее жизнь.

У нее не было ни малейшего желания рассказывать кому-либо о том, что с ней произошло. Она слишком стыдилась унижения, которое испытала, чтобы вспоминать об этом, хотела только одного: продолжать свою нормальную жизнь, собрать друзей и развлекаться, как бы защищаясь, но не от него, а от себя и своих воспоминаний.

Всю ночь в поезде Диана почти не сомкнула глаз, не в состоянии убежать от собственных мыслей, иногда проваливалась в тяжелый сон, но тут же внезапно просыпалась в страхе.

Со вздохом облегчения она опускала голову на подушку:

— Неужели ты действительно свободна?.. Действительно свободна?.. Действительно свободна?..

Ей казалось, что даже в равномерном стуке колес звучал этот вопрос: была ли она действительно свободна? Смогла ли она убежать?

Диана всегда верила в свои силы, а где эти силы сейчас? Она думала, что ни один мужчина не может относиться к ней иначе, как с обожанием и благоговением. Сможет ли она вновь смотреть на мир с той же уверенностью, доверять, как прежде, обрести вновь смелость и бесстрашие?

Ян овладел не только ее телом, но и ее духом; она все еще могла бороться, бросать вызов жизни, но ее уверенность в себе была подорвана. Останется ли память о тех десяти днях на Ронсе неизгладимой на всю жизнь?

Вот она и дома. Такси резко остановилось перед дверью, и в ответ на ее звонок лакей открыл дверь, она вошла в холл с закрытыми ставнями и зачехленной мебелью. Ни слова не говоря, Диана, задыхаясь, взбежала вверх по лестнице, мимо своей собственной комнаты, и вошла к Элен.

Няня сидела на своем обычном месте и шила. По крайней мере, это не изменилось, и все вокруг нее осталось как и было. Любимая, знакомая комната. Приветливая улыбка Элен и ее протянутые руки… и вдруг Диана, не в силах что-либо сказать, разрыдалась. Как часто раньше, знакомые руки и голос успокаивали и утешали ее.