Народ о религии

1. СОЛДАТ И ЧЕРТ

Стоял солдат на часах, и захотелось ему на родине побывать.

— Хоть бы, — говорит, — черт меня туды снес!

А он и тут как тут.

— Ты, — говорит, — меня звал?

— Звал.

— Изволь, — говорит, — давай в обмен душу!

— А как же я службу брошу, как с часов сойду?

— Да я за тебя постою.

Решили так, что солдат год на родине проживет, а черт все время прослужит на службе.

— Ну, скидавай!

Солдат все с себя скинул и не успел опомниться, как дома очутился.

А черт на часах стоит. Подходит генерал и видит, что все у него по форме, одно нет: не крест-накрест ремни на груди, а все на одном плече.

— Это что?

Черт и так и сяк — не может надеть. Тот его— в зубы, а после — порку. И пороли черта каждый день. Так — хороший солдат всем, а ремни все на одном плече.

— Что с этим солдатом, — говорит начальство, — сделалось? Никуда теперь не годится, а прежде все бывало в исправности.

Пороли черта весь год.

Изошел год, приходит солдат сменять черта. Тот и ^ПР° душу забыл: как завидел, — все с себя долой.

— Ну вас, — говорит, — с вашей и службой-то солдатской? Как это вы терпите?

И убежал.

2. ЧЕРТ-ЗАИМОДАВЕЦ

У мужика случилась беда, а на беду надо денег. Между тем денег нет; где их взять? Надумался мужик идти к черту просить денег взаймы. Приходит он к нему и говорит:

— Дай, черт, взаймы денег.

— На что тебе?

— На беду.

— Много ли?

— Тысячу.

— Когда отдашь?

— Завтра.

— Изволь, — сказал черт й отсчитал ему тысячу.

На другой день пошел он к мужику за долгом. Мужик говорит ему:

— Приходи завтра.

На третий день он пришел. Мужик опять велел прийти завтра. Так ходил он сряду несколько дней. Мужик однова говорит ему:

— Чем тебе часто ходить ко мне, то я вывешу на воротах моих доску и напишу на ней, когда тебе приходить за долгом.

— Ладно, — ответил черт и ушел.

Мужик написал на доске: «Приходи завтра» и повесил ее к воротам. Черт раз пришел, два пришел — на воротах все одна надпись.

— Дай, — говорит он сам с собой, — не пойду завтра к мужику!

И не пошел.

На третий день идет к нему и видит на воротах другую надпись: «Вчера приди».

— Эк меня угибало, — сказал черт, — не мог вчера я прийти, видно, пропали мои денежки!

И с тех пор попустился он своему долгу.

3. КОЛПАК ЗОЛОТА

Жил-был мужик, все по чужим людям в работниках жил. Пришел однажды к барину, а барин послал его сетями рыбу на озеро ловить; а он никогда не делал того, что хозяин приказывал, а что на ум придет.

Пришел он к озеру, бросил сети на берег, сел, попил, выспался и принялся яму рыть; вырыл яму глубокую, потом надрал липовой коры и замочил в озере; ходит по берегу, ждет, когда кора вымокнет, чтобы наделать лыка. Один раз нашел на берегу двух маленьких зайчат и положил их в ямку, а кругом сделал изгородь. Вымокла кора, он набрал лыка и вьет веревки; ночью в яму попался медведь.

Только лег он спать в эту ночь, из озера выбегает чертенок и говорит ему:

— Что ты, дядюшка, делаешь?

— А вот веревки вью, хочу все озеро сморщить и вас всех, чертей, скорчить!

Чертенок сейчас же в озеро, а через несколько времени вышел оттуда и говорит:

— Дедушка мне приказал с тобой потягаться; если ты меня обгонишь, то и морщи озеро, а если я тебя обгоню, то прочь уходи от озера.

— Эка невидаль, — говорит мужик, — с тобой бегать: ты пробеги с моим меньшим братишкой, и тот тебя обгонит, а со мной и тягаться нечего.

Взял мужик одного зайца, держит в руках и говорит:

— Ну беги!

Чертенок побежал, а мужик пустил зайца, недолго его и видел чертенок: заяц в лес, а чертенок бежит кругом озера; прибежал чертенок, а мужик другого зайца в руках держит и говорит:

— Ну где же тебе тягаться с моим братом, он давно прибежал, видишь — уж отдыхает?

Черт — в озеро, а работник поспал и веревки вьет.

Снова выходит из озера чертенок и говорит!

— Бегаешь ты, дядюшка, лучше, а давай поборемся — кто кого поборет!

— Эко диво бороться, мой средний брат — тот тебя поборет, а где же тебе со мной тягаться!

Спустился чертенок в яму, а мишка захватил так чертенка, что тот еле живой в озеро нырнул.

В третий раз выходит чертенок из озера и говорит:

— Вот, дядюшка, я принес палицу, давай тягаться, кто палицу выше бросит; если ты выше меня бросишь, то и морщи нас!

Работник попробовал поднять палицу, палица была тяжела — куда бросать, когда и поднять не может.

— Ну что ж, бросай; я смотреть буду, высоко ли улетит!

Бросил чертенок палицу, высоко палица улетела и упала назад и завязла глубоко в земле, одна ручка видна.

— А высоко, брат, ты бросил, а все-таки посмотрим, кто выше бросит!

— Ну, давай, дядя, тащи палицу!

— Сам завязил, сам и тащи, я после, буде придется, вытащу!

Вытащил чертенок палицу, работник держится за ручку палицы и пошевелить не может.

— Что же ты думаешь? Бросай, — говорит чертенок.

— Не торопись, — говорит мужик, — я вон подожду то облако; пусть нанесет его поближе, я швырну палицу на облако, она там и останется.

— Нет, нет, не бросай палицы на облако, палица дедушке нужна, он без палицы никуда не ходит и мне велел сейчас принести.

— Ну, как хочешь, — говорит работник, — велишь — брошу, не велишь — твое дело!

Чертенок схватил палицу — и в озеро. Работник опять вьет веревки; выбегает из озера чертенок и говорит:

— Что хочешь бери, только от озера уйди и нас не морщи!

— Да что с вас, чертей, возьмешь, как у вас, кроме золота, ничего нет. Наносите мне один колпак золота, да и будет с вас.

Чертенок согласился и ушел в озеро, а работник убил медведя, на ту яму наклал корьев и прикрыл хворостом; прорезал в колпаке дыру, приладил колпак над ямой, и ночью черти стали носить в колпак золото: выльют золото, а оно через дыру в яму; пока полной

ямы не наносили, в колпаке не было золота; наконец колпак наполнился. Снес мужик сети барину и отказался от работы, купил четырех лошадей, и на них увез четыре воза золота, и стал жить да поживать, а после еще барин из ямы набрал воз золота и стал жить богачом!

4. РАБОТНИК И ПОП

Жил-был поп с попадьей. Раз приходит к попу работник наниматься.

— Что, — говорит, — батюшка, возьмете меня в работники?

Поп и спрашивает:

— А что можешь работать?

— Что? — говорит. — Дрова могу рубить и все.

Вот поп и посылает работника:

— Поди рубить дрова.

Работник и пошел дрова рубить. Нарубил работник дров пребольшу-большу кучу да пришел домой.

Поп и говорит ему:

— Что, нарубил ужо дров?

— Нарубил, — говорит работник.

— Мало, — говорит поп.

— Дак поди посмотри, — отвечает работник.

Пришел поп, посмотрел и диву дался — сколько

дров нарубил работник. Приходит он домой и говорит попадье:

— Матушка, вот беда, попали мы на работника. Страшно дров много нарублено. Пошлем мы его в поле — пускай наших коров приведет.

А коров-то в поле у попа и не было.

Приходит поп к работнику и говорит:

— Сходи-ко в поле да приведи наших коров.

Вот приходит работник в поле, и медведь хочет его съесть. Он медведя схватил за голову, сел к ему на спину и поехал. Приехал домой, медведя спустил на двор. А у попа на дворе было пять коров. Медведь всех этих коров и задушил.

Вот работник приходит к попу в избу да говорит ему:

— Поди смотри. Я привел коров.

Поп пришел на двор, а там один медведь ходит, а коровы все мертвы. Он работнику и говорит:

— Поди сходи к озеру: там я купался да крест потерял. Найди-ко ты его да принеси мне.

А сам посылает, чтоб воденник съел. Работник и пошел. Пришел он к озеру — воденник ходит. Работник схватил воденника за длинные волосы и повел. Привел опять на двор к попу и спустил. Приходит к попу.

— Поди, — говорит, — крест твой на дворе.

Поп как посмотрит, а на дворе воденник ходит»

Приходит опять поп к работнику да говорит:

— Поди-ко в лес сходи да принеси мои деньги.

Работник преспокойно запряг медведя, воденника

кучером посадил, а сам сел в повозку барином.

Приехал он в лес, а навстречу ему черт идет.

— Давай, — говорит, — с тобой в карты поиграем.

— Давай, — отвечает работник.

Ну вот, сели они в карты играть. Играли-играли, играли-играли всю ночь напролет. Работник черта и обыграл. Черт работнику все деньги отдал.

Работник сел в повозку и поехал. Привез он к попу деньги и говорит ему:

— На, бери!

Поп и говорит своей попадье:

— Вот беда, матушка, никуда не денешься от работника, давай стряпать стряпню да убежим из дому.

Попадья стряпню настряпала, полный кошель наложила и повесила к воронцу. Работник приходит в избу — в избе никого нету. Заглянул в кошель — в кошеле стряпня. Он стряпенку-то эту всю и съел, а сам в кошель сел. Сидит. Вот приходит поп да говорит:

— Ну, матушка, нету работника — побежим!

Поп кошель на плечи схватил, и они убежали.

Вот они бегут, бегут по дороге, а работник в кошеле тихонько и кричит:

— До-го-ню, до-го-ню!

А поп попадье и говорит:

— Вежи, матушка, скорее. Он вслед бежит, пес.

Бежали они, бежали, пока устали да есть захотели.

Добежали до озера, поп и говорит:

— Давай, матушка, поедим.

Вот снимает поп с себя кошель и начинает его развязывать. Только хотел взять стряпню, а из кошеля вылезает работник. Опять им беда. Так голодные они и спать повалились.

Положили они работника с краю возле озера и говорят тихонько;

— Как заснет он, дак мы его и пихнем в воду.

А работник был не дурак. Поп с попадьей уснули, а он взял да перешел на другой бок. Вот попадья проснулась да вместо него пихнула в воду попа. На след попа работник пихнул в воду попадью. Они оба и потонули. А работник пришел домой, все распродал, денежки себе в карман положил да уехал. Стал жить-по- живать да добро наживать.

5. КУЗНЕЦ И ЧЕРТ

Как начнет кузнец робить в кричне[2], наломает себе бока за четырнадцать часов, постоит у огня да вымажется весь в черную сажу — прямо на черта похож станет.

Ну, а потом куда кузнецу деваться, куда пойдешь, кроме как в кабак. А кто не пил? — тогда каждый пил.

Придет кузнец в кабак, напьется в долг пьяным да начнет буянить. Тут его кабатчик за шиворот да на улицу:

— Иди, грязный черт! — а сам лишнюю полтину в книжку запишет.

Кузнец пойдет домой, наболит у него на сердце, и почем зря кроет приказчиков, хозяина, кабак, всех чертей, — ну, одним словом, всех, кто тянет кровь из жил.

Много «побасок» про эту жизнь сложено. Говорить-то их нельзя было: неровен час, услышит гад какой и до приказчика доведет. Вот тут-то и разбирайся.

Одну как будто припоминаю, может, только словцо какое забыл.

Вот раз вытолкнули кузнеца из кабака:

— Иди, чертяка страхолюдный!

Пошел кузнец по улице, идет и думает себе: «Хоть я не черт, а со всем удовольствием согласен быть чертом и в аду жить. А вот пусть черт на моем месте поживет — узнает, как мы-то живем».

А черт — известно черт. О нем скажешь, а он тут как тут. Услыхал, как кузнец чертыхается, думает: «Постой, друг. Ты, видать, не знаешь моего житья, вот я поведу тебя в ад, будешь помнить».

Подходит черт к кузнецу и говорит:

— Здорово, кузнец, я тебя давно хотел видеть.

— А ты кто такой? — спрашивает кузнец.

Черт покрутил хвостиком, подмигнул глазком и говорит:

— Не узнаешь, что ли? Ты ж со мной меняться хотел. Вот я сам черт и есть.

Кузнецу что — черт как черт. Не любил кузнец словами долго распускаться и говорит:

— Давай меняться: я к тебе пойду — в ад то есть, а ты ко мне — в кричню. У тебя лучше.

— Ты в аду не бывал, смерти не видал, потому так говоришь.

Одно слово, черт свое и кузнец свое.

Тут черт за попереченство осерчал на кузнеца и поволок его в ад показать мучеников да грешников, которые в котлах смоляных варятся.

Пришли в ад; черт повел кузнеца по геенне огненной, показывает ему все, а сам думает, что кузнец устрашится и назад вернется; а кузнец идет, ему хоть бы что, как дома себя чувствует. «Кому — ад, мне — рай», — говорит. Ходили, ходили, черт и спрашивает кузнеца:

— Ну как… страшно? Видишь грешников, как они живут — в котлах смоляных кипят?

Тут кузнец осерчал да и говорит черту:

— Иди ты к своей матери — к чертовой, значит, не морочь мне голову. Пойдем, я тебе покажу ад! Дело верное, а то время тратим, а толку нет.

Потащил черта кузнец к кричне. Вот приходят. Идут по кричне, а в ней — ночь черна от пыли да от сажи. Сто горнов горят, четыреста молотов стучат. Рабочие ходят, рожи у них как полагается — нет кожи на роже.

Кузнец идет впереди, черт позади. Тут начали сажать крицу и мастеру на лопате подавать. Искры посыпались из глаз, черт уж и дышать не может.

Тут и случись беда: кузнеца увидел хозяин и закричал:

— Ты что, черт, расхаживаешь без дела, морду побью!

А черт испугался, спрашивает кузнеца:

— Что он тут делает?

— Морды всем бить хочет и тебе побьет, — сказал кузнец, а сам хотел глянуть на черта. Только это покосил через плечо глаз, черт уже повернулся уходить.

Тут кузнец говорит черту:

— Куда ты, черт, это еще не все: ты хоть погляди, как хозяин с нами-то расправляться будет. Научись, — говорит, — с грешниками в аду обращаться.

— Нет, — говорит черт, крутнул хвостиком, и только его и видали…

1. НЕУДАЧНАЯ КУТЬЯ

Сварила баба на рождество кутью.

Хозяин пошел с нею, чтоб три раза обойти вокруг хаты, как велит церковный обычай.

Обошел раз и стучит в окно.

Баба спрашивает:

— Кто пришел?

— Иисус Христос!

— Просим войти!

Обошел хозяин другой раз и опять стучит.

Баба снова спрашивает:

— Кто пришел?

Тот снова говорит:

— Иисус Христос!

Баба ему:

— Просим!

Обошел хозяин третий раз да как стукнет горшком о подоконник и разбил его, а кутья вылетела на снег. Баба спрашивает:

— Кто пришел?

Хозяин отвечает:

— Черт! Иди собирай кутью на снегу!

2. ИКОНА И ТАБАК

— Здоров, кум!

— Здоров!

— Где ты был?

— На ярмарке!

— Что ты купил?

— Образ!

— А ну, покажи!

— Та, хай ему черт, не хочу разворачивать. Руки замерзли.

— Ну, тогда доставай табак, давай покурим!

— Давай!

3. БОЖЕНЬКА С ХВОСТИКОМ

Раз пришла баба в церковь с маленьким ребенком. Подошла близко к образу, на котором был нарисован ад, а на нем впереди стоял чертяка с длиннющим хвостом; баба поднесла к образу ребенка и говорит ему набожно:

— Марусенька, целуй же боженьку в хвостик!

4. ПРОКЛЯТЫЕ СОБАКИ

Шел раз по селу чабан, и напали на него собаки. Всполошились, сбежались со всей улицы, вот-вот разорвут. А чабан задом, задом отступает от них, отступает и не заметил, как в церковь зашел. Оглянулся он (как раз служба шла — людей много) и говорит:

— Вот проклятые собаки, сколько же они сюда людей понагнали!

1. ЧЕРТ, МЕДВЕДЬ И ЗАЯЦ

В одной деревне жили старик со старухой, и было у них трое сыновей. Бедно они жили. Пришло время старику помирать, поделил он между сыновьями все свое добро: старшему сыну дал он ручную мельницу, среднему — пастуший рожок, а меньшому — лыко на лапти.

Когда отец умер, старший сын взял свою мельницу и пошел куда глаза глядят. Вдруг видит он: стоит у дороги избушка. Он влез на крышу, положил жернова на трубу, а сам сел и ждет. Ночью в избушку вошли разбойники, сели за стол и стали считать свои деньги, а он как загремит на крыше жерновами да кинул их в трубу. Испугались разбойники, убежали, а деньги бросили на столе. Тогда слез он с крыши, забрал себе деньги, воротился домой и зажил богато, а братьям своим не дает и хлеба.

Делать нечего, взял средний брат свой рожок и пошел путем-дорогою. Шел он, шел, вдруг видит: стоит на лесной опушке сторожка, а в той сторожке был заперт медведь. Сел он у двери и давай трубить в рожок. Медведь как заревет, даже сторожка вся затряслась.

В это самое время едет мимо барин на тройке и спрашивает:

— Ты чего здесь делаешь?

— Зверя стерегу.

— Покажи мне его!

Только он отворил дверь и заиграл в рожок, медведь как выскочит, как кинется на барина — и задрал его. Парень же сел на тройку и ускакал. Стал он еще богаче старшего брата, а меньшого кормить не хочет.

Что тому делать? Взял он с горя свое лыко и пошел себе по дороге в дремучий лес да и забрел в большое болото. Сел он там на кочку и стал кроить лыко. Увидел черт его, вылез из болота и спрашивает:

— Ты что хочешь делать?

А тот отвечает:

— Буду тут церковь строить.

Испугался черт, побежал к своему старшому и говорит:

— Там какой-то человек хочет на нашем болоте церковь строить!

А старшой приказывает:

— Ступай скажи ему: пусть возьмет все, что захочет, только чтоб не строил тут церковь!

Пошел черт и передал, а тот говорит:

— Насыпьте мне золота полную яму, которую я выкопал.

Черти насыпали, но только жалко им стало золота. И приходит к нему черт по прозванию Могучий.

— Давай бороться. Кто кого поборет, тому и золото.

А парень отвечает:

— Вон под елкой лежит мой старый дед, ты вперед с ним поборись, а потом уж и со мной!

Подошел черт к елке, а там медведь.

— Давай бороться!

Тут как начал медведь его ломать, так тот едва ноги унес.

Прибежал он снова к старшому и жалуется, что человек уж больно силен. Тогда выслал старшой другого черта, по прозванию Быстрый. Тот приходит и говорит:

— Давай гоняться. Кто кого перегонит, тому и будут деньги.

А парень говорит:

— Вон под елкой мой сынок сидит, ты сперва с ним погоняйся.

Черт подошел к елке, а там заяц.

— Давай гоняться!

Заяц испугался и побежал. Черт кричит ему:

— Подожди, давай поровняемся!

А того уж и след простыл.

Опять пошел черт к старшому и плачется, что человек его обогнал, только, мол, его и видали!

Вышел тогда третий черт, Свистун.

— Давай, — говорит, — свистать! Кто кого пересвищет, тому и золото.

— Давай! Ну, свищи!

Черт как свистнул, так даже лес затрясся. А парень ему говорит:

— Завяжи-ка, брат, себе глаза, а не то, как я свистну, так они у тебя на лоб вылезут!

Завязал черт глаза платочком, а парень как свистнет его дубиной по уху, так тот даже завизжал.

— Давай я еще разок свистну!

— Ой, нет, братец, не свищи больше, у меня и так уж глаза на лоб вылезли. Бери себе деньги!

Тот взял деньги и зажил богаче своих братьев.

Купил я у одного мужика овса, тут и сказка вся.

2. КАК МУЖИЧОК ЧЕРТА ПЕРЕСПОРИЛ

Жил один мужичок. И такой он был работяга по топорной части — значит, плотник.

Вот ставил он одному хозяину дом, а уж к нему приходит другой и просит:

— Приходи, брат, ко мне, когда тут закончишь.

А идти до другой деревни надо было верст пять или шесть. Вот он закончил работу, рассчитался и пошел.

Прошел он без малого версты три, а навстречу ему черт:

— Здравствуй, мужичок!

— Здравствуй, незнакомый человек.

— Как так незнакомый? — удивился черт. — Ну, а ежели и незнакомый, так давай познакомимся!

— А как мы с тобой будем знакомиться? — спрашивает мужичок.

— А вот как: давай, с тобой песни петь.

— Ну давай! — согласился мужичок.

Вот он запел песню, а черт ему стал подтягивать, да все не в лад. Тот и говорит черту:

— Вот что я тебе скажу: сколько нам с тобой ни петь, а мне надо к своему хозяину поспеть. Давай-ка мы лучше вот что сделаем: того, кто будет песни петь, другой на своей спине повезет!

Черт подумал-подумал да и говорит:

— Я первый запою, а ты меня вези!

Вот мужичок присел, черт на него влез и не успел начать песни, как тут же ее и кончил.

— Ну что, твоя песня вся? — спрашивает мужичок.

— Вся!

— Ну теперь ты присядь: я на тебя влезу!

Вот влез он на черта и затянул: «О-а-и-е… О-а-и-е!»

Черт спрашивает:

— Ну что, это вся твоя песня?

А мужичок отвечает:

— Как так вся? Я еще и не начинал!

Испугался черт, сбросил своего седока, а сам наутек.

А мужик бежит вслед за чертом да кричит:

— Держи его, держи!

Так и не догнал, потому что черт за облака скрылся, и пошел мужик своей дорогой.

3. МУЗЫКАНТ И ЧЕРТИ

Жил-был музыкант. С малолетства он ничего не делал, только играл. Еще хлопчиком, бывало, пасет волов или коней, сделает из лозы дудочку, как заиграет, так волы бросят пастись, развесят уши да слушают, а в лесу пташки притихнут, даже жабы не квакают. А как поведет коней в ночное — лето, ночи теплые, так и парит, приведут в дубраву коней хлопцы и девки из его села, резвятся, смеются, поют песни — ведомо, молодость, всегда весело, а музыкант как заиграет на своей дудочке, так сразу все притихнут. И кажется им, что какая-то сладость влилась им в сердце, а какая-то сила подхватила на плечи и несет все в гору и в гору, к ясным звездам, в чистое, синее, широкое небо. Сидят они, ни о чем не думают, забыли, что руки и ноги млеют от тяжкой работы, что в животе урчит от голода. Сидят и все слушают. И хотелось бы им сидеть этак всю жизнь, слушать, как играет музыкант. Вот он замолчит. Но никто не смеет пошевельнуться, чтобы не спугнуть тот голос, что по лугам рассыпался, по дубраве, по лесу и поднимается в самое небо. Но вот заиграет музыкант жалостливо — и заплачут и лес, и дубрава, набежит тучка, и с неба слезки так и польются.

Идут поздно домой мужики и бабы, услышат ту музыку, остановятся, слушают, плачут. Словно вся их горькая жизнь перед глазами стоит, и такая их захватит печаль от той музыки, что старые, бородатые мужики плачут, как бабы над покойником или когда провожают сынков в солдаты. Но вот мало-помалу музыкант от жалостливого да ка веселое свернет. Побросают мужики и бабы косы, грабли, горшки и баклаги, руки в боки и давай плясать. Пляшут малые дети, пляшут кони, пляшут кусты и лес, пляшут звезды, скачут тучки — все пляшет и смеется.

Вот какой был музыкант чародей: что захочет, то он с сердцем и делает.

Подрос музыкант, сделал себе скрипочку и пошел по белу свету. Куда ни придет — поиграет, за то его накормят, напоят как самого лучшего гостя да еще дадут на дорогу. Долго ходил так по свету музыкант, веселил добрых людей, а лихим без ножа резал по сердцу. Видят черти, что, куда музыкант ни придет, там меньше люди грешат, и давай вострить на него зубы. Идет раз музыкант через лес, а черти напустили на него двенадцать голодных волков. Стали они на дороге, стоят да зубами щелкают, а глаза горят, как горячие уголья. Нет у музыканта ничего в руках, только под мышкой в мешочке скрипка.

Думает музыкант, что тут делать, пришел, видно, ему конец. Достал он из мешочка скрипку и смычок, чтоб хотя бы еще раз напоследок поиграть, прислонился к дереву да и провел смычком по струнам. Как живая, заговорила скрипка, раздался отзвук по всему лесу. Притаился лес, и листочком не шелохнет, а волки как стояли разинувши пасти, так и окаменели: стоят да слушают, а слезы так и текут из волчьих глаз. Перестал музыкант играть, а волки словно сонные потащились в лес. Пошел музыкант дальше. Идет он, идет, подходит к реке. Солнышко уж закатилось за лес, только еще светит на самые верхушки, словно обливает их позолотой. Тихо, ни один листок не шевельнется. Очень хорош вечер. Сел музыкант на камень на крутом берегу возле реки, достал свою скрипочку и заиграл, да так хорошо, что заслушались его и небо, и земля, и вода, и ну все плясать. Звезды мечутся, как зимою снег, тучки плавают по небу, как ласточки перед дождем, а рыба так разгулялась, что река кипит, как вода в горшке. Но вот поднялся из реки водяной царь да как начал плясать, а вода так расплескалась, что залила берег, а черти испугались и повыскакивали из воды. Видят они, что от музыканта нигде покоя нет, вот и давай они думать, как бы его загубить.

Видит музыкант, что водяной царь наделал людям беды, перестал играть, положил скрипку в мешок и хотел идти дальше, но глядь: подходят к нему два паныча и просят поиграть на игрище, обещают заплатить, сколько он захочет. Вспомнил музыкант, что негде ему ночевать да и денег нет, послушал панычей и пошел с ними играть на игрище. Привели панычи музыканта в палаты. Видит он, а там панов и паненок хоть гать гати. Покуда он собирался играть, видит, что все паненки подбегают к столу, опускают пальцы в миску и мажут себе глаза. Помазал и он, да как помазал, так и видит, что это не паны, а черти и ведьмы и что он не в палатах, а в пекле. Вот и заиграл он, да так, что все пекло разлетелось в щепки, а черти разбежались по всему свету. С той поры черти боятся музыканта и больше его не трогают.

4. ЧЕРТ И БАБА

Была у одного мужика упрямая баба, все хотела по- своему сделать. Бился-бился он с ней — никак не переспорит поганую бабу. Раз ехали они по лугу и видят: одна делянка очень ладно скошена. Мужик говорит:

— Во, выголили делянку!

А баба отвечает:

— Нет, выстригли!

— Нет, выголили!

— Нет, выстригли!

Приехали к колодцу.

— Скажи, баба, «выголили», а то утоплю!

— Топи себе, все равно выстригли!

Мужик и кинул ее в колодец. А в том колодце жил черт. И так она там надоела черту за ночь, что ему показалась ночь за пять лет. Пошел утром мужик к колодцу поглядеть, жива ли баба, а она там загнала черта в угол. Увидел черт мужика и давай просить:

— Вытащи, пожалуйста, меня, добрый человек, что хочешь дам тебе!

Мужик вытянул из колодца черта и бабу.

— Ну, спасибо тебе, — говорит черт. Я пойду теперь к пану и выгоню всех вон, а ты берись меня выгнать вон из хаты. Как ты придешь, я и уйду. А пан тебе заплатит.

Бросился черт убегать от бабы и прямо на панский двор. Повыгонял всех панов со двора. Мужик пошел в корчму и говорит:

— Я слышал, что на панском дворе черти есть. Коли хочет пан, так я их выгоню.

Доложили тотчас пану. Тот зовет мужика и дает ему пятьсот целковых золота, лишь бы он выгнал со двора чертей. Мужик пошел к черту. Черт ему и говорит:

— Ну, мужик, я пойду других панов выгоню, но ты уже туда не иди, а то я тебя задушу там!

Повыгонял черт других панов со двора и стал там жить. Пан нашел мужика и говорит:

— Это ты, такой-сякой, загнал чертей мне во двор. Коли выгонишь — тысячу целковых получишь, а нет, так со света сживу!

Что тут делать мужику? И черт сказал, чтоб не показывался на глаза, и пан со света сживет. Вот поймал он большую мышь и пошел к черту. Как пришел, так сразу мышь пустил между двойными рамами. Идет к черту, а тот на мужика:

— Чего ты пришел, или я не говорил тебе?

— Да я пришел сказать, что баба та сюда бежит: коли поймаю, говорит, черта, то будет ему еще хлеще, чем в колодце.

— Ах, спасибо тебе, мужик, что ты мне сказал!

А мышь тут скреб-скреб по окну.

— Это кто скребется?

— Да это баба уже прибежала!

Черт опрометью со двора. А мужик спрашивает:

— Куда же ты теперь побежишь?

— Побегу к ксендзу во двор. А коли она узнает да будет искать меня, ты прибеги да скажи!

Побежал черт к ксендзу, выгнал его вон, а сам стал жить в ксендзовом доме. Наговорили паны ксендзу: это, мол, мужик нагнал к тебе чертей. Припугни его, так он их выгонит. Ксендз отыскал мужика и говорит:

— Ты на что нагнал мне чертей? Не жить же тебе на свете, если не выгонишь! А выгонишь, тысячу целковых заплачу.

Мужик снова поймал мышь, пустил ее между окон, а сам пошел к черту. Черт как его увидел, испугался:

— Чего ты прибежал?

— Как чего, быстрей убегай: баба бежит к тебе. «Коли будет, — сказала, — прятаться по дворам, то изведу старого черта!»

— Спасибо тебе, мужик, что ты предупредил меня. Я теперь побегу в болото: там она меня не найдет!

А мышь тут скреб-скреб по окну да как запищит. Мужик говорит:

— Скорей убегай, а то баба бежит и кричит.

Черт как пустится в болото! Только его мужик и

видел. Так мужик перехитрил черта и заработал несколько тысяч денег.

5. ЗНАХАРЬ

Жил в одном селе колдун-ведьмак. Откуда только к нему не ходили люди! Он и завидки вырывал, и от всяких хвороб вылечивал, и отколдовывал, коли кому какое лихо сделано, и волков насылал, и молоко у коров отбирал. Все его боялись и угождали ему. Куда ни придет колдун-знахарь: на свадьбу ли, на крестины, — всюду его сажают в красный угол, потчуют, шапки снимают, как перед попом. А он сидит, надвинувши шапку да только глазами сверкает, как волк.

Вот раз у одного человека заболела корова. Жена хотела попросить колдуна-знахаря, чтоб пошептал, а хозяин не послушал жены — корова утром и сдохла. Горюет мужик: нету детям ни капли молока, а купить другую корову — денег нет.

Пошел мужик с горя в корчму, хотел выпить бутылку горилки. Приходит туда, а там уж сидит за столом колдун-знахарь, сидит, люльку покуривает, ждет, покуда кто полбутылки поставит.

— Что, — говорит колдун-знахарь, — несчастье, Степан?

— Несчастье.

— Это, наверное, подстроено, надо на звезды поглядеть.

— Глянь на бога, Никифор, погляди на звезды, кто это мне подстроил, чтоб тому добра не было!

— Ничего, не бойся, я отколдую, — говорит колдун- знахарь.

Поставил тут ему Степан полбутылки, а другую взял в карман и повел Никифора в свой дом. Зажарила жена яичницу, потчуют колдуна-знахаря. Напился Никифор, наелся и лег спать. Но в самую полночь встал и спрашивает Степана, спит ли он. Степан отозвался: нет, мол, не сплю.

— Спи, — говорит Никифор, — спи, ничего не бойся, — а сам пошел из хаты глядеть на звезды.

Вот назавтра чуть свет слышат: у соседей бабы голосят: самая лучшая здоровая корова вечером чего-то наелась, а к утру и подохла.

— Ну что, — говорит колдун-знахарь, — вот и отколдовал.

Тут давай эти соседи просить Никифора к себе: ласкают, угождают, потчуют. Вот так же, как и у Степана, напился, наелся у них Никифор да и лег спать. Ночью встал и спрашивает:

— Спите?

— Нет, — говорят, — не спим.

— Спите, спите, ничего не бойтесь, я только погляжу на звезды. И шмыгнул из хаты во двор. А на печке лежал хлопчик лет двенадцати, очень любопытный. Захотелось ему знать, как это Никифор глядит на звезды. Вылез он из-за печки, потихоньку вышел из хаты да притаился за углом. Видит: Никифор постоял-постоял на улице да и пошел, озираючись, к соседу во двор. Долго стоял хлопчик, хотел уже идти в хату, да слышит: что-то у соседа в хлеву очень сильно стучит. Побежал хлопчик к соседу под окно, побарабанил в раму и говорит:

— Дядька Никита, дядька Никита, погляди-ка, что в твоем хлеву так сильно стучит?

Запалил Никита лучину, поднял работника, и пошли они в хлев. Видят: Никифор сидит на самом лучшем волу да затягивает ему горло, а вол лежит и только ногами дрыгает.

— Что ты, гад, делаешь? Вот ты как отколдовываешь? — И давай его лупцевать чем попало. Подняли крик, сбежалось полсела. Насилу спасли вола, а Никифора, колдуна-знахаря, так прибили, что думали, он уж больше не встанет. Но живуч он, гад, как кот: полежал малость без памяти, а потом очухался, достал из кармана бутылку водки, потянул из горлышка и на ноги поднялся. Видит: выкинули его за плетень, как падаль, вот и пополз он потихоньку восвояси. Там, наверное, отлежался и совсем поправился. Да только с той поры хватит колдовать да отколдовывать. Вот как Никифор — колдун-знахарь глядел на звезды, заколдовывал да отколдовывал.