Наследие Белых (СИ)

Глава 5

Эйрин проснулась среди ночи, как от резкого толчка. Чувство радости и тревоги, нарастающее, уловимое и даже чуть осязаемое.

Видений этой ночью не было… Жаль. Ей вновь хотелось оказаться в родных руках, спрятаться, завернуться в них, как в тёплое одеяло. " Эсмонд… Я только твоя, муж мой! "

Она прикрыла глаза, но вместо желанного образа, явился другой — мутный и склизкий, гадкий, невероятно холодный. Белый наг с чёрной душой. Сосуд убийцы, запертая в этом сосуде душа… Чья то душа, бившаяся в предсмертной агонии. И руки, не маленькие, с аккуратными ногтями и белыми пальчиками, а страшные, с длинными пальцами и тёмными ногтями, загнутыми на манер кошачьих. Да кто же она?! Не может быть, что беулл… Не может.

Эйрин поднялась с постели. Комната тут же закружилась то ли от резкого движения, то ли от… Картинки её видений наскакивали друг на друга, одна стремилась вытеснить другую, но посыл видения оставался неизменным. ТАМ она, Королева, была страшной и бездушной. Кривой, как её когти. Она ломала, кромсала и жрала, наслаждаясь страданиями и слезами жертв. Их мучения были наркотиком для неё. Чистым, невинным, желанным глотком вина за праздничным столом. Однако, попадались другие — с чернотой и гнилью. Тогда то и приходило чувство насыщения и некоторое забвение. И вот таких — гнилых и чёрных, было в разы больше. Поганых, трусливых и жалких…

Резкий болезненный толчок прервал очередное видение… Ребёнок просился наружу. В этот свет, в этот мир. Несмотря ни на что.

— Лиона! — крикнула Эйрин, морщась и прижимая рукой поясницу.

Второй рукой сдёрнув ненавистный, ставший давным — давно бессмысленным, кожаный контур с шеи, тут же обратилась. Приняв Вторую Ипостась, данную от рождения, почувствовала себя лучше. Прекратилось головокружение и боли сошли на нет.

— Сира! — Лиона протянула руки, желая помочь, поддержать свою госпожу.

— Лиона, настало время. Мне нужно то, о чем мы договорились тогда. Мертвый ребёнок. Беги к отщепенцам. Пора!

— Сира Эйрин, а как же Вы сами то?!

Королева прикрыла глаза, не отпуская рук от поясницы:

— Я справлюсь… Змеи рожают быстро и легко. А ты торопись!

Служанка убежала быстрее ветра. Договор с отщепенцами был заключён накануне. Белые наги из низших слоёв, бунтовщики, ненавидящие диктат Шеннара, с готовностью согласились помочь. Труп ребёнка был — как раз на днях разродилась одна из них, приблудная сирота, без роду, без племени. И как всегда, ненависть и алчность решили всё… Иногда миром правят только эти две вещи!

Королева гладила живот, успокаивала малыша, поторапливая его. Ей не терпелось увидеться с ним, подержать на руках, вдохнуть родной запах. Стать хотя бы на миг просто женщиной, просто мамой… Испытать те чувства, которые ежеденно испытывают миллионы матерей по всему Экриссу… Поцеловать своё дитя, прижать к груди и покормить.

…Роды начались и закончились быстро. Громкий плач разрезал ночную тишину. Тут же он был приглушен влажной ладонью. Королева дотянулась до пелёнок, обтерла малыша. Взяла в руки. Тёплый комочек удивлённо разглядывал её своими зелёными с жёлтыми крапинками, глазами. Так смотрел Эсмонд, когда восхищался ей! Малыш тянулся к матери, размахивая ручками, покрытыми тёмными чешуйками. Груди Эйрин отяжелели, нагрубли ещё в последние несколько дней, но сейчас она чувствовала в них молоко. Ребёнок и сам почуял его, захватил сосок губами, причмокнул, жадно глотая предложенное угощение.

Малыш напился молока и уснул на руках матери, согретый ее заботой и теплом. Эйрин тихонько напевала колыбельную, раскачиваясь из стороны в сторону, даря сыну покой. А сама стиснув зубы стонала, сдерживаясь, чтобы не зарыдать в голос. Не в силах расстаться с ним, таким родным и желанным. Теснее прижала его к груди. Боль разрывала сердце. Сейчас она была не человеком, а зверем. Готовая в любой момент наброситься и растерзать любого, кто приблизится к нему или просто бросит взгляд. Зверем, который готов любой ценой защищать свое потомство. Но, не в этот раз…

Душа ныла, болела, не желая отпускать от себя это крохотное создание.

— О, Боги Светлые! Почему же так больно?! — прошептала она, не в силах оторвать от него взгляда — Эсмонд! Ты не успел и теперь…

Эйрин все же заплакала, не в силах остановить рыдания. Малыш заерзал в ее руках и в порыве отчаяния Королева прижала его сильнее, причиняя ему неудобство, делая больно. Отчаяние, захлестнувшее всю ее суть не отпускало, сжимая горло, давило, образуя комок горечи, который мешал…

В коридоре послышались тихие и торопливые шаги. Это пришла Лиона, чтобы забрать ребёнка.

— Сира, как Вы себя чувствуете?

— Плохо, очень плохо! — через рыдания и слезы прошептала Эйрин.

— Все готово! Давайте малыша…

— Нет!!! — выкрикнула Королева, пугая своими воплями сына. — Не отдам! Я просто… просто не смогу без него… НЕ СМОГУ! Он мой!

— Но сира, подумайте…

— Замолчи! Дай… дай мне еще несколько минут.

Служанка вышла в коридор, оставив мать и сына наедине.

Эйрин прижалась мокрыми, от соленых слез губами к розовой щечке, поцеловала.

— Я приеду к тебе. Обещаю! Сделаю все возможное, чтобы мы снова были вместе! Не забывай меня, мой сыночек!

Трясущимися руками передала сына, положив в приготовленную колыбель другого, мертвого. Стоило служанке выйти с ребенком, как Королева ринулась за ней. Не обращая внимания на слабость, все же сумела догнать.

— Сира, время!

Эйрин всем сердцем понимала, что любое промедление и их план разлетится в прах. Еще раз бросив прощальный взгляд на детеныша, дотронулась до пушка темных волос на голове.

— Иди, Лиона! Беги, спасай его…

Эйрин смотрела им вслед, придерживаясь рукой за стену. Перед глазами все плыло. Боль, затуманивала разум. Разъедала мысли и желания. Заполняла всё пустотой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шеннар прилетел в поместье, как только узнал. Ворвался к Эйрин в комнату, без стука.

— Что Вы себе позволяете?

— Где твой змееныш? Почему не позвала целителя? Что за самодеятельность?

Его колотило от ярости и негодования:

— Столько планов и все собаке под хвост. Дуура! Идиотка!

— Хватит!

Голос Королевы прозвучал слишком громко и звеняще. Шеннар аж подскочил от неожиданности, но тут же кинулся к ней, схватил за волосы.

— Не смей кричать на меня! В моем доме! Поняла, тварь?

Он потянул её косу, заставляя девушку преклонить перед ним голову.

— Я Вам ничего не должна. — произнесла Королёва громко и отчётливо.

Несмотря на боль и выступившие слезы, сумела поднять голову и высвободить волосы из цепких пальцев.

Шеннар хотел сказать еще какую — нибудь гадость, может даже ударить, но осекся. В мгновение ока превратился из белого нага в безжизненного и обрюзглого старика.

Стоило лишь заглянуть в ее глаза…

Сейчас они не полыхали, не казались яркими, а были почти черными, злыми и бездонными.

“ Не смотри в глаза беуллам …”

Ему это тоже говорили, страшилки из детства, однако лишь сейчас он поверил в них. И отвернуться либо закрыть свои не представляло возможным. Король стоял, словно зачарованный ее темной энергией, которая сейчас властвовала над девушкой. Сейчас она была нагом, с зачатками беулльской расы.

Эйрин стала монстром. Его острый нюх чувствовал это, видел, как и ощущал витавший в воздухе страх. Страх исходивший от Короля…

А девушка тем временем протянула к нему руки, распространяя невидимое притяжение. Словно невидимые злые силы, которые хотели питаться. Эмоциями, страхом и больше всего живой душой.

Тело Королевы горело. Кости тянула боль, её сотрясала крупная дрожь. Она ничего не видела вокруг и не понимала. Замешкалась, раздумывая, как бы поступить.

А вот Шеннар, Король Интикии не растерялся, отшвырнув её от себя, успел надеть ошейник. Заставляя дочь свалиться кулем на каменный пол.

— Если ты повторишь это еще раз…

— То что? — уточнила она. — Лучше ты бойся меня и моих возможностей! Предполагаю, что это были лишь цветочки.

Ошейник сдавливал, заставляя кашлять.

— Мне уже удалось снять эту штуку с себя, сниму и снова. А теперь, пошел вон! И можешь забрать своего мертвого внука!

Шеннар лишь скользнул взглядом по завернутому в простынь неживому созданию, еще раз скрипнув зубами, удалился к себе. Радуясь, что ему удалось ее остановить и подумывая о том, как бы побыстрее сплавить обузу — дочь новому мужу.