Наследница поневоле

Глава 13

Светина мама — Лариса Александровна — пекла потрясающие пирожки. Дочь предупредила ее, что приведет в гости иностранца и какую-то девушку, на которой тот собрался жениться, и она постаралась от души. Лариса Александровна не могла понять, почему ее симпатичная дочь сама никак не выйдет замуж за богатого иностранца, ведь Светочка такая хорошенькая? Увидев застенчивую дурнушку, вокруг которой вьюном вился симпатичный американец, Лариса Александровна совсем расстроилась. Везет же таким!

Троица удалилась в комнату Светы, а мама принялась хлопотливо собирать на стол. Бегая на кухню и обратно, она прислушивалась к спору, который шел в комнате дочери.

Чайник пришлось греть дважды.

Потом иностранец вышел в гостиную, плюхнулся за стол, сам налил себе чаю и начал с потрясающей скоростью поглощать пирожки, не переставая улыбаться, как счастливый идиот.

В комнате дочери что-то упало. Света вскрикнула, затем засмеялась, незнакомка забормотала, словно оправдываясь.

Наконец девушки вышли, и Лариса Александровна, присевшая спиной к двери, увидела, что Джейк Херби вытаращил глаза и подавился пирожком.

Лариса Александровна медленно повернулась…

— А где же та? Другая? Которая пришла с вами? — пролепетала она и прикрыла рукой рот.

Света засмеялась:

— Джейк, она совсем не умеет ходить на каблуках и… Оказывается, у нее очень маленькая нога! Представляешь? Туфли ей ужасно велики!

Джейк не слышал ее трескотни. Он с трудом проглотил кусок пирога и замер.

Облик Лизы Батуриной, неожиданно, невероятно, немыслимо изменившейся, поразил его.

Яркий макияж подчеркнул правильность черт Лизиного лица, «Велла-колор» сделал чудо с ее бесцветными волосами, обтягивающее черное платье, очень короткое и открытое, превратило тощую фигуру в изящную, каблуки удлинили и без того длинные стройные ноги, а цикламеновый шарф выгодно контрастировал с бледной кожей.

Джейк Херби понял, что Лиза Батурина и в самом деле могла бы стать фотомоделью!

Лиза стояла в дверях, не решаясь войти, словно боялась, что, сделав шаг, сразу же упадет. Света подтолкнула ее, и она, неуверенно переставляя ноги, обошла стол и села рядом с онемевшей Ларисой Александровной. Она казалась испуганной и растерянной. События последних нескольких часов скорее пугали, чем радовали девушку. Она вовсе не хотела привлекать к себе внимание и была уверена в том, что выглядит просто ужасно — вульгарно и вообще неприлично. Свете с трудом удалось убедить ее поменять цвет волос. Только когда она сказала, что «Велла-колор» легко смывается, Лиза смирилась. Она вообще утратила способность сопротивляться и решила стерпеть все, что в этот вечер выпало на ее долю.

Джейк забегал по комнате, щелкая аппаратом. Он гонял Лизу из угла в угол, так и не дав ни перекусить, ни напиться чаю. Потом потребовал, чтобы они пошли на улицу. И опять она не стала возражать.

Света с удовольствием их сопровождала. Как ни странно, она была даже рада, что ей удалось с такой легкостью превратить серого воробышка в райскую птичку, но маленький червячок ревности время от времени давал о себе знать. Лучше бы эта Батурина оставалась замухрышкой!

Они объездили всю Москву, Джейк отснял четыре пленки, заставляя Лизу позировать то на Красной площади, то на берегу какого-то пруда, то возле Большого театра, то у фонтана на бывшей ВДНХ.

Как ни странно, скованность и смущение Лизы быстро улетучились. Волнение выдавала только некоторая порывистость движений, но своеобразная неуклюжесть девушки только добавляла ей шарма.

Она охотно позировала, словно занималась этим всю жизнь. Улыбка украшала ее, а тихий смех звучал обворожительно.

Лиза словно бы скинула с себя старую кожу и теперь всеми порами впитывала солнечный свет, радость бытия и восхищенные взгляды случайных прохожих… пока совсем не замерзла.