Наследник Хлада

Глава 22

22.

— Где они? — Юлия ворвалась в конференц-зал, но тут же остановилась. Кроме Советников в красиво обставленном помещении никого не было.

— Он, — поправил ее Радов. — Он был один. Курьер от Совета. Не официальный посланник.

— И где он? — Бельская вздернула подбородок. Она не любила помощников старого князя и не скрывала неприязни.

— Уехал, — спокойно объяснил второй Советник и кивнул на стол. — Передал послание и улетел.

В подтверждении его слов снаружи донесся шум раскручивающихся винтов, вертолет посланцев Конфедерации готовился к взлету. Юлия невольно бросила взгляд в сторону панорамного окна, за которым виднелась посадочная площадка.

— Он оставил это, — Радов указал на стол.

На стеклянной поверхности стояла грубо исполненная шкатулка из потемневшего дерева. На крышке выжжен огненный солнцеворот — символ Совета, внизу росписью вилась надпись — «Слово рождает действие». Еще один привет из далекого прошлого, бывшего девизом Круга Волхвов.

— Что внутри? — Юлия посмотрела на шкатулку, как на ядовитую змею.

Главный Советник пожал плечами.

— Как видите, мы не открывали. Курьер сказал, это юному повелителю, — последовал выразительный взгляд в мою сторону, причем от всех сразу. Неприязненней всех смотрела Милорадская — Советник сердца. Чем-то я ей сильно не угодил.

— Они понимают о необычности сложившейся ситуации. В частности, их волнует чрезмерная молодость нового властителя Северного Удела, — размеренным тоном произнес Радов.

— Раньше тоже вступали в права владения в раннем возрасте, — резко перебила княжна. — Критерий отбора всегда был один — принятие места Силы.

Мужчина равнодушно пожал плечами:

— Да, несколько веков назад. В летописях упоминалась подобные случаи. Но согласитесь, ваша светлость, сейчас другие времена.

Юлия явно хотела ответить грубостью, но в последний момент сдержалась.

— Так чего они хотят? — спросила, и сама поняла, что сморозила глупость. Шкатулка оставалась закрытой. Однако Радов ответил:

— Судя по всему Совет озабочен не только возрастом нового повелителя Сейд-Озера, но и обстоятельствами его посвящения. Курьер этого прямо не сказал, но намекнул, что это приглашение для официального представления, — он кивнул на черную коробочку на поверхности стола.

Юлия нахмурилась.

— Зачем? Это же формальная процедура, ее не использовали много лет.

Радов печально улыбнулся.

— Они знают о потенциальной одержимости и выражают озабоченность данным фактом.

Княжна резко дернула головой, вскидывая подбородок.

— То есть, если его не признают, то убьют прямо в зале Совета, — она смотрела не на меня, а на Радова, но холодок нехорошего предчувствия пробежал по моей спине. Я вмешался:

— Разве они не знали об одержимости? Ведь слухи давно разошлись.

Юлия покачала головой и все же взглянула на меня.

— Одно дело слухи, распространяемые СМИ, на такое вообще могут не обратить внимания. И совсем другое официальное подтверждение. Тут уже не выкрутишься. Несмотря на статус Уделов, они входят в Конфедерацию, и если дело касается общей безопасности, остальные будут требовать доказательств, что им ничто не угрожает.

— Иначе не прислали бы гонца, — мягко добавил Радов. — Это политика, в ней важна каждая деталь. Не будь члены Совета озабочены проблемой, то не стали бы идти на такой шаг. В первую очередь это удар по их собственным вольностям. Но, ее светлость права, — последовал уважительный кивок в сторону Юлии: — Когда дело касается общей безопасности, они предпочитают перестраховываться.

— Они не допустят безумца на трон одного из Уделов, — подхватила Юлия. — Это слишком опасно для всех.

Милорадская и другой Советник молчали. Я подошел к столу и взял в руки шкатулку. Дерево оказалось неожиданно приятным на ощупь, но тяжелым, от поверхности веяло холодом.

Все четверо внимательно следили, как я откидываю крышку. Внутри на черном бархате лежал аккуратно свернутый лист пожелтевшей бумаги — свиток, скрепленный восковой печатью с изображением все того же солнцеворота с язычками пламени.

— Чертовы ретрограды, — не стесняясь ругнулась Юлия. — Дай волю этим болванам, они до сих пор ездили бы в каретах.

— Позвольте, ваша светлость, — Радов шагнул вперед.

Тонкие, но крепки пальцы Советника легко сломали печать. Радов пробежал послание глазами, скривил губы, но тут же пожал плечами.

— Как я и думал — приглашение на Совет. Официальная причина — познакомиться с новым властителем Удела, возможно пригласить занять место в Совете. На последнее есть намек, но не думаю, что это серьезно.

Юлия с отвращением покосилась на бумажку, но не сделала попытки взять ее в руки.

— Придурки, — ругнулась она, но скорее устало, чем со злостью. Кажется, платиновая блондинка заранее ожидала увидеть нечто подобное.

— Я так понимаю, отвертеться от приглашения нельзя, — вставил я слово.

Все четверо уставились на меня с легким недоумением.

— Кхм… не думаю, что это будет разумно, — протянул Радов. Второй Советник ничего не сказал. Милорадская и вовсе отвернулась к окну. За весь разговор эта парочка не произнесла ни слова.

— Тогда тебя объявят нелегитимным и сместят через общее решение Совета, — разъяснила Юлия и уточнила: — А воевать в одиночку против всех Уделов гиблое дело, нас сомнут, — помедлила и злорадно добавила: — Но кровью, поганцы умоются.

— Война это не выход, — поспешно заявил первый Советник, обеспокоенный воинственностью княжны Однако она возразила:

— Война — это всегда выход. Другой вопрос, какой смысл воевать, заранее зная исход.

Классическое рассуждение боевого мага, обученного думать с позиции силы.

Дверь в конференц-зал неожиданно открылась, на пороге стоял крепко сложенный мужчина.

— Дядя Герман, — Юлия развернулась. Советники обозначили короткий поклон.

Мужчина степенно прошел в центр комнаты. Холенные пальцы легко коснулись ближайшего кресла, будто сомневаясь, стоит ли доверять тело хозяина продукции современного дизайна, либо же лучше позволить ему остаться стоять.

— Если не возражаете, то я хотел бы поговорить с племянником наедине, — прозвучал спокойный уверенный голос.

Радов бросил быстрый взгляд на коллег, о чем-то подумал:

— Разумеется, ваша светлость.

Кивок двум другим, и Советники покинули помещение. Юлия осталась, но мужчина поднял на нее вопросительный взгляд, и княжна подчинилась, перед уходом покосившись на меня с прищуром, словно не зная, чего ожидать. Внезапное появление старшего родственника явно застало ее врасплох.

Мужчина, названный дядей Германом, после секундных колебаний все же изволил доверить свою тушку творению модных дизайнеров. Был он широк в плечах, с уверенным волевым подбородком, но при этом с немного обрюзгшей фигурой. Хорошо пошитый костюм скрывал недостатки, но они присутствовали, хоть и не бросались в глаза.

— Итак, мы наконец познакомились, меня зовут Герман Игоревич Бельский, я родной брат почившего князя, но все зовут меня — дядя Герман, так можешь звать и ты, — представились мне густым басом со спокойной уверенностью идущего в атаку броненосца.

Я со своей стороны вдруг вспомнил, что буквально недавно думал о родственниках, не желавших знакомиться. И вот появляется родной брат старого князя, судя по всему, представляющий интересы всего правящего рода Бельских. Что это, случайное совпадение, или умение опытного политика точно подгадать момент? Если последнее, то у него хорошо получилось.

— Да, я неплохой политик, но, к сожалению, это мое единственное достоинство, — сказал сидящий в кресле мужчина.

Я вздрогнул. Черт возьми, что это? Он мысли мои прочитал⁈

— Нет, я не умею читать мысли. Ментальными способностями боги меня обделили. Я просто умею читать лица, подмечая малейшие детали. Кстати, на будущее, если хочешь остаться править Северным Уделом, то тебе придется научится лучше скрывать свои мысли, твое лицо тебя выдает.

Вот так, всего одним удачно подобранным ходом, меня поставили на место. Взгляд мужчины на другом конце стола говорил: да, Священное озеро приняло тебя, наделило силой, но ты все еще неопытный молокосос, который даже толком не повидал жизни.

— Если вы такой мудрый и опытный, почему допустили, что дело с Советниками зашло так далеко? — дерзко спросил я, желая отыграть ситуацию.

Дядя Герман невесело усмехнулся.

— Потому что мой брат был вовсе не таким рохлей, как всем казалось. Он специально довел ситуацию с управлением до кризиса. Не знаю почему. Может на старость лет ему стало скучно, может его разум был уже не так ясен, как прежде. А может у него был какой-то план, о котором никто не знал. Многое может быть. Факт в том, что на протяжении последних лет он активно противодействовал любым попыткам урезонить распаявшихся Советников, под конец почувствовавших себя настолько уверенно, что некоторые решения, касающиеся государственных дел, принимались без одобрения князя. Единственное, что их сдерживало — клятва. Но давали они ее князю, а не клану и не Уделу, что позволило манипулировать делами в своих интересах.

Прозвучало убедительно и весомо. Собеседник был отличным оратором.

— А потом они испугались, чем все может закончиться, — сказал я, только для того, чтобы хоть что-то сказать.

Старший Бельский прищурился, по лицу скользнула добродушная улыбка.

— Испугались, — кивнул он. — Даже не собственного смещения, а угрозы лишиться жизни за то, что успели натворить.

Я хотел сказать про наследников, про заговор и попытку переворота, но мне не дали. Мужчина пронзительно заглянул мне в глаза

— Хочешь покажу документы, где подробно перечисляется куда и сколько было выведено финансовых средств? На офшоры, на подставные счета. И все за счет клановой казны и проданного налево Конденсата. Это длилось годами.

На секунду в комнате наступила тишина.

— А вы сами, наверное, безгрешный, — язвительно произнес я.

К полному изумлению, он не среагировал на грубость, будто ничего другого не ждал. Вместо этого тема вдруг резко сменилась.

— Время магов прошло, — размеренным тоном произнес Герман Игоревич, закинув ногу на ногу. — Солдаты, вооруженные оружием, созданном на основе артефактов и технологии, ничем не уступают среднему по силу одаренному третьего-четвертого ранга. Такова суровая правда. Научно-технический прогресс сделал магический дар ненужным.

Сам он не ощущался сильным одаренным, как раз тот же самый третий-четвертый уровень.

— Но нужно контролировать места силы, — обронил я, приняв правила игры, заодно постаравшись скрыть раздражение. — И как же артефакторика? Без квалицированных магов невозможно создать даже самый простой амулет. Необходимо уметь обращаться с энергией, преобразуя ее в статичные заклятья для внедрения в материальный объект.

Бельский вальяжно махнул рукой.

— Ты же знаешь, что это другое. Там неважен ранг, важны другие умения. Я говорю об общем развитии.

К чему это, черт возьми? Намекает, что без меня клан прекрасно обойдется? Ведь если подумать, он прав, поставки стратегического сырья магического происхождения, позволяют создавать сокрушительное по мощи оружие. Что в свою очередь влияет на уровень цивилизации, принявшей смешанный тип техно-магического развития, где магия становится дополнением технологиям.

Или все же наоборот? Без Конденсата, Хрусталита и кучи других подобных веществ, образующихся в местах скопления силы, невозможно создать вещи, которые создаются сейчас. Так что магия тоже играет важную роль в прогрессе.

Другое дело одаренные. При таком способе, сильные маги не нужны, по крайней мере в классическом понимании. Необходимы умельцы, способные производить тонкие манипуляции с энергией при создании артефактов.

Боевики, способные выжечь целое поле с живой силой противника отходят на второй план, вместо этого, то же самое делает одна установка РЗСО, снаряженная специальными боеприпасами, в чьей основе лежит не только взрывчатка, но и нечто убойное, вроде заполненных магической энергией кристаллов. Против такого даже Щиты не помогут.

Вот про что вел речь дяди Герман. И вот на что прямой намек: ты маг, ты прошел Озеро, но ты всего лишь хранитель, «рубильник», чья задача контролировать место силы.

— Боитесь, что ваши договоренности с Советниками сорвутся? — язвительно произнес я.

— Боюсь вот этого, — последовал кивок на открытую шкатулку и лежащий рядом свиток. — Это может навредить всему клану, и спровоцировать кризис, которого Северный Удел еще не видел.

Он поднялся и застегнул пиджак.

— Надеюсь ты понимаешь риски, и осознаешь, что никто не будет делать скидки на возраст. Тебя могут убить, и никто этому не сможет помешать.

— Тогда вы потеряете доступ к Озеру, — заметил я. — А значит и к Конденсату, а это уже смерть клана и всего Удела в целом.

Старший Бельский спокойно кивнул.

— Все верно. Без Конденсата мы не выдержим, просто не удержимся. Слишком много найдется желающих завладеть ценным активом. Сначала они попытаются захватить Озеро, а затем покорить его. Вряд ли у них что-нибудь получится, но проблем это принесет. И Северный Удел перестанет существовать, по крайней мере, в своей прежней форме.

Больше ничего не сказав, он вышел из зала, оставив меня одного. Несколько секунд я стоял и бесцельно пялился в окно. За стеклом лежал снег, и это в конце весьма жаркой весны. Неужели даже летом здесь ничего не тает?

А впрочем, как разница. Если поездка в столицу пойдет не плану, обратно я уже не вернусь.

В голове пустота. Взяв свиток и пробежав глазами заковыристый текст, я аккуратно свернул его в трубочку и уложил в черный бархат сломанной печатью наверх. Постоял еще пару мгновений, закрыл крышку и направился к выходу.

— «К зарубежным новостям. Продолжается поиск рыболовецкого траулера в районе Гренландии. По заявлению Королевской службы морского спасения, судно скорее всего угодило в шторм. Эксперты утверждают, что для этого времени года шторм не являются обычным явлением и скорее всего носит искусственный характер, что может говорить о причастности к случившемуся кого-то из одаренных, достаточно сильного, чтобы повлиять на погодные условия в таких масштабах» — заявила ведущая на экране телевизора.

Откинувшись в кресле, я задумчиво почесал подбородок. А вот и оборотная сторона силы магов. В чем-то дядя Герман может и прав, но точно не в этом. Ни один прибор, ни один артефакт и ни одно совмещенное маго-техническое оборудование не умеет создавать искусственные штормы и ураганы. Просто не способны физически.

А вот маги могут. Что и демонстрируют периодически.

— Разрядник и бомбы это конечно хорошо, но климатическое оружие массового поражения куда лучше, — пробормотал я, наблюдая кадры, снятые с борта поискового вертолета.

Внизу творился ад, волны вздымались на невероятную высоту, небо почернело, не прекращаясь лил дождь. Где бы ни находился потерявшийся траулер, ему сейчас приходилось несладко.

— Если уже не затонул к чертям, — я зевнул, но переключать не стал. Пошел следующий репортаж, на этот раз из земель гораздо южнее.

— «Южноафриканские власти уже заявили, что не имеют отношения к исчезновению шведского грузовоза и не могут контролировать прибрежные воды на протяжении всей береговой линии. Патруль осуществляется по строго заданным курсам, утвержденным военно-морским ведомством республики» — сообщила все так же ведущая.

И снова пропавший корабль, на этот раз где-то в районе Африки. Судя по всему, контейнеровоз исчез с радаров, когда проходил зону, где промышляли пираты. Об этом промычал еще один приглашенный в студию эксперт.

У них что, на каждый случай, отдельный болван, с умным видом рассуждающий о том, в чем сам явно плохо разбирается? Ставлю свои честно заработанные двести пятьдесят тысяч золотым номиналом против корявой зубочистки, что этот так называемый «специалист по морским торговым путям, международной транспортной логистики и безопасности» даже близко не находился к тем местам, где исчезло злосчастное грузовое судно.

— «У многих племен, занимающихся пиратством, есть множество варварских обычаем, показавшихся бы цивилизованным людям дикими и совершенно неприемлемыми», — заявил слащавый мужичок в смешном клетчатом пиджаке.

Судя по тому, что глазки за маленькими очками ни разу не стрельнули в вырез глубокого декольте, откровенно демонстрируемый полногрудой ведущей, с ориентацией у него было явно не в порядке. Одни к десяти, что шалун предпочитает правостороннее движение.

— «Про какие обычаи вы говорите? Можете привести пример?», — судя по реакции, девушка знала, что мужичок праворульный и не обижалась. Хотя окажись на его месте нормальный мужик, и не посмотри он даже краем глаза в указанном направлении, обида была бы стопроцентной.

— «Это самые разнообразные традиции, присущие африканским племенам. В первую очередь это конечно каннибализм. И сейчас я говорю не просто о поедании человеческой плоти, а о ритуалах с соблюдением религиозных культов, распространенных на территории африканского континента. Например, представители некоторых племен обожают отрезать у захваченных пленных гениталии и пожирать их, веря, что таким образом забирают у них мужскую силу. Другие предпочитают печень и почки, готовя их на жаровне, считая, что со съеденным к ним перейдет удача убитых», — смачно объяснил эксперт и чуть ли не облизнулся.

Хрена себе у них «деликатесы», отрезанные члены в качестве сарделек. Удивленный, я покачал головой. А вот ведущая не выглядела шокированной.

— «Как вы считаете, каким образом можно прекратить пиратские набеги? Возможно, объединенные усилия нескольких стран, чьи корабли ходят по этим маршрутам…»

— «Нет-нет, это не сработает. Во-первых, военно-морские силы разных государств предпочитают действовать, полагаясь исключительно на себя. Кооперация в таких вопросах пока не достигла необходимого уровня. Во-вторых, и это, пожалуй, главное, во многих африканских племенах присутствуют шаманы, использующие природную магию, опирающуюся на племенные тотемы. Последние в свою очередь, делают сильней не только шамана, но и каждого воина племени, готового умереть, но не сдастся белокожим захватчикам».

— «Захватчикам? — ведущая растерялась. — Но ведь их никто не захватывает. Уже больше пятидесяти лет Африка предоставлена самой себе. Даже родовые корпорации сильнейших кланов не суются туда, предпочитая добывать сырье в других местах».

По слащавой физиономии эксперта растеклась не менее слащавая улыбочка.

— «Вы конечно сейчас говорите об эффекте „ловцов душ“ и „похитителей лоа-темных духов“. На самом деле указанная сила шаманов сильно преувеличена. Они, конечно, могут доставить немало проблем, но вряд ли хоть один сможет сравниться с квалифицированным боевым магом, подготовленным по методикам кланов. Это просто невозможно».

Несмотря на уверенный тон эксперта, лицо ведущей выражало скепсис.

— «И тем не менее, на африканский континент уже больше полувека ни одна компания не рискует заходить, предпочитая более безопасные районы. Что вы на это скажете?»

— Что никто не хочет, чтобы его член отрезали сожрали, — буркнул я, переключая канал.

— «Торговая палата Усть-Илимского Удела решительно заявляет о недопустимости нарушения закона о поддержке производителей на внутреннем рынке и дальнейшем снижении заградительных пошлин на уровень позапрошлого года. Это нанесет непоправимый урон всем предприятиям, связанным с производством…»

Я снова зевнул. Скука. Кто-то подкупил чиновников и давит через Торговую палату Удела пытаясь обойти дополнительные налоговые сборы на ввозимую на территорию княжества продукцию. Сговор вскрылся и началось бурления.

— «Мы решительно требуем полного расследования. Виновные должны быть наказаны по всей строгости закона, — один из пострадавших предпринимателей тряс кулачком, глядя в глазок камеры. — Это происходит не первый раз. Тарифы меняются, налоги повышаются, а ситуация с производством и сбытом становится только хуже. Надо немедленно запретить ввоз всей иностранной продукции».

— «Это все коррумпированные чиновники. Надо их повесить или посадить на кол, чтобы другим неповадно было, — кровожадно заявил еще один и добавил: — В Северном Уделе знают, как обращаться с преступниками, а у нас только говорят, но ни черта не делают!»

О, а это про меня. Казнь тех придурков мне еще долго будут аукаться. А ведь формально это даже был не я, меня тогда вел автопилот Хлада и шок, от того, что стихия проникла так глубоко. Внутри все слово выморозило, не оставив ни эмоций, ни чувств.

Те кретины, даже людьми не воспринимались, а некой угрозой, которую следовало устранить.

— «И все равно, это продолжается уже очень долго. Почему договор о перемещении товаров внутри границ Конфедерации подвергся изменению исключительно на местном уровне? Разве это честно, когда один Удел имеет такое высокое конкурентное преимущество?» — а это уже другая сторона отстаивала свою точку зрения. К чести СМИ, они давали выговориться всем участникам конфликта.

Нет ничего более скучного, чем разборки из-за таможенных пошлин, тем более в пределах внутренних границ Конфедерации. Следующий канал.

— «Оренбургское управлении миграции и натурализации уже заявило, что подаст прощение о расширении полномочий для работы с незаконными мигрантами. Документ будет отправлен одновременно в канцелярию князя и столичный Департамент по делам иностранных граждан. Активное привлечение низкоквалифицированных работников из ближнего зарубежья уже повысило уровень преступности в городе на тридцать процентов, чему способствовали появившиеся этнические криминальные группировки и местные диаспоры, как правило связанные с данными преступными сообществами крепкими связями, в том числе родственными».

Бич приграничных Уделов — нелегальная миграция, достигшая в последнее время небывалых высот. Огромное количество жителей среднеазиатских территорий приезжали в Конфедерацию, зачастую не оформляя документов. Итог — огромный наплыв в города.

Для предпринимателей подарок, многие из приезжих были готовы работать чуть ли не за еду. Для обычных жителей — неприятности и стремительный рост преступности.

Показали кадры центров временного содержания. Палаточные лагеря раскинулись на огромной площади. По периметру сетчатый забор и охрана. Но даже это не помогало, наплыв не останавливался, становясь в некоторых краях настоящим бедствием.

Каждый Удел боролся с нелегальной миграцией по-своему. Кто-то ловил и отправлял обратно, применяя закон о депортации в щадящем режиме. Кто-то заставлял отрабатывать билет домой, создавая трудовые лагеря.

Я едва подавил зевок. Повесили бы пару сотен и дело с концом. По крайней мере на уровень преступности это бы точно повлияло.

— «Бесчеловечное отношение с этими людьми не должно остаться незамеченным. Общество обязано позаботиться о них, предоставив кров и возможность работы», — с экрана заявил тип, с внешностью типичного интеллигента.

А вот и защитники появились «бедных и обездоленных». Классика жанра. И ничего неудивительно, всегда находятся подобные персонажи. Но когда доходит до дела, они быстро сливаются. Болтать языком, давая интервью с важным видом, чтобы засветиться по ящику, и действительно что-то делать, совершенно разные вещи.

— Взял бы и пригласил к себе домой пожить пару мигрантских семей, — я не сдержался и все же зевнул.

Судя по лицу берущего интервью репортера ему тоже пришла в голову похожая мысль.

— «А как вы лично готовы помочь приезжим из среднеазиатских республик? Возможно перечисление части зарплаты или единоверный взнос в фонд помощи мигрантам помог бы несчастным обустроится на новом месте?» — провокационно спросил он.

Лицо интеллигента скривилось, впрочем, он быстро пришел в себя, выправив физиономию и важно ответив:

— «Безусловно, это обязанность каждого цивилизованного человека. Я предлагаю…»

Что предлагал придурок мне было не интересно. Я встал с кресла, подошел к окну. Хотя какое к черту окно, вся стена стеклянная. И стекло непростое. Приложив кончик пальца к поверхности, я почувствовал тонкую вибрацию. Работали защитные артефакты. Такое «стекло» в теории должно сдержать даже выстрел из гранатомета.

Комната находилась на втором этаже, отсюда открывался потрясающий вид на видневшуюся вдали опушку небольшой рощи и части открытого поля, с уходящей за горизонт лентой скоростного шоссе.

На стене продолжал бубнит телевизор, а я смотрел на засыпанные снегом деревья и думал о том, что сообщая определенные новости, можно вкладывать людям в голову чужие мысли, заставлять переживать за чужие проблемы, тем самым отвлекая от реальности. Скрывая, обманывая и маскируя, что происходит на самом деле.

Поймал себя на этом и усмехнулся. Забавно, когда это я стал таким умным. Возможно, и правда, что неправильно прошедшая инициация состарила меня, сожрав несколько лет и сделав взрослым? Не замечал за раньше собой такой рассудительности. Хотя нет, скорее цинизма, который всегда присутствовал со времен детдома. Просто сейчас это проступило ярче, острее. Подчеркнуло и сделало выразительнее.

Захотелось вдруг к Озеру, его не было видно, но даже отсюда я ощущал потоки энергии, связывающие нас.

— Охрана наверное попрется следом, — пробормотал, заметив на крыше одного из строений мелькнувшего снайпера в арктическом камуфляже.

Надо придумать, как выбраться незамеченным, а там можно дойти пешком, благо идти недалеко. Исчезновение конечно заметят, поднимут тревогу и начнут поиски, но немного времени будет.

Решено, отправляюсь на прогулку, иначе здесь я просто сойду с ума.