Наступающий Рассвет

Глава 24

Северный предел был удивителен. Край вечного холода, снега и льда. Казалось бы, как тут может существовать хоть что-то живое? Ведь даже на границе предела температура опускается до минус сорока градусов! И чем дальше, тем становится только холоднее. Однако, тут всё же есть живые существа, те кто смогли приспособиться к ужасающим отрицательным температурам. Для них этот край, родной дом. В любом другом месте они будут чувствовать себя очень не комфортно. Тот же мостонд, способный бивнями пробивать стена крепостей, на юге страдает от жары, что сказывается на его характере. И без того суровый зверь становится крайне раздражителен и часто впадает в ярость. Оймя поведал мне, что в старину, предки северян могли найти ключики к сердцам этих зверей и те становились их питомцами. По доброй воле. По словам того же Оймя, тот мостонд которого я видел в Винерии, подчинён каким-то сильным артефактом или как альтернатива этому, его новый хозяин может помогать зверю охлаждаться в жарком климате. Только эти два варианта могут заставить столь строптивого зверя служить кому-то. Занятно то, что моснтонды, одни из самых редких зверей в северном пределе. Они живут дальше всех и у границы их почти невозможно встретить! Куда проще тут наткнуться на полярную пуму, волка или стадо оленей. Также, в северном пределе обитают редкие виды летающих зверей. Это белоснежные филины и совы. И что куда интереснее, в отличии от своих южных товарок, местные птицы травоядные или скорее всеядные, но мясом они тут почти не питаются. Все звери северного предела всеядные, но даже если предложить им мяса, предпочтут местные травы и редкие ягоды. Думаю не сложно догадаться почему тут всё так заведено. Северный предел — это аномалия этого мира. Первородная энергия здесь течёт по особенному. Тепло недр планеты тут почти не доходит до поверхности, отчего здесь так холодно, однако, тугие потоки энергии мира находят выходы во многих местах у поверхности земли. В таких местах и произрастают местные растения, вбирающие в себя поистине большое количество силы, прямиком из сердца мира. Звери же, питаются этими растениями и получают от них недюженные силы. Альтернативу такому питанию они не горят желанием искать. Да и зачем? В куске мяса энергии почти нет! Случай с новорожденным ребёнком обладающим третьей ступенью, исключение из правил.

— Звери так просто не нападают,— заверил меня Оймя, аккуратно ступая по плотному снегу, идя в обход нахоженных троп.— Но если приблизиться к их растениям, особенно если те находятся на их территориях, жди беды.

— А ваши группы в основном за растениями и ходят,— произнёс я, мягко ступая лапами рядом со своим проводником.

— Да,— кивнул Оймя.— Поэтому в партии всегда есть пара опытных охотников. Обычно, если группа насчитывает пятерых участников и больше, звери решат отступить, не нападая. Мы же, в свою очередь, не берём слишком много. Расходимся миром.

— Но вы ведь иногда охотитесь на зверей,— припомнил я чучело огромного медведя в клановой резиденции правителя самой северной провинции.

— Редко,— кивнул Оймя.— Для этого собирается большая группа, мы уходим за пределы исхоженных троп, любо восточнее, либо западнее Арханта. Выбираем удалённую ложбину со следами одного зверя и начинаем собирать все травы. Сборщики рискуют, но отправляются одни. Их цель не столько собрать всё, сколько убедить в этом зверя, чтобы он напал. А уж когда завязывается бой, они должны продержаться до прихода всей остальной группы. Зверьё тут умное, если вся партия попадётся ему на глаза, предпочтёт поголодать.

Словом, особенностей у северного предела хоть отбавляй. Кстати, как раз из-за одной из таких особенностей мы и двигаемся ножками. Ещё будучи в резиденции клана, я спросил у Оймя, можем ли мы просто полететь до места. Он тогда ничего не ответил, но странно улыбнулся. Спустя немного времени, перейдя границу, я спросил ещё раз, на что он предложил мне попробовать полететь. Проводник очень удивился, когда я сменил человеческую форму на форму птицы Рух. Я предложил ему взобраться мне на спину, но он отказался. Сказал лишь чтобы я не пытался взлететь высоко. Тогда меня обуял интерес. Я не хотел лезть в голову к проводнику, дабы узнать что именно будет когда я взлечу. Мне хватило его заверений, что это не опасно, если не взлетать высоко. И я оторвался от земли. Сделал всего пару взмахов. Ох как меня закрутило! Я даже ненамеренно исполнил бочку! Приземлился кое-как, с горем пополам ничего себе не сломав.

— Почувствовали?— участливо спросил Оймя тогда.

— Да,— ответил я ему.— Ветер больно сильный.

Шутка удалась и суровый северянин улыбнулся. На самом деле, ветра никакого не было, разве что совсем лёгкий. Однако, стоило мне взмахнуть крыльями, как я разогнал поток воздуха. А в местной аномалии севера, потоки первородной энергии струятся не только под землёй, но и в воздухе. И эти потоки, напрямую усиливали любое дуновение ветра, даже созданное искусственно, например мной. Было в этом что-то неправильное. Так не должно быть, не должна первородная энергия влиять на ветер, но так есть. Я бы мог попытаться изменить это, но дело это не пяти минут. Проще дойти до места пешком, тем более что Оймя уверен что времени у нас вполне достаточно.

— А как же местные птицы?— задал я тогда вопрос, меняя форму птицы Рух на Райдзю, чтобы по снегу было удобнее идти.

— Местные птицы с рождения учатся использовать ветер,— ответил мне проводник, во все глаза осматривая ещё одну мою звериную форму.— Их сила, в том что они могут совладать с потоками ветра, направив местные особенности себе на пользу.

Так мы и шли до плато четырёх ветров. Оймя рассказывал мне о любимом им крае, а я шёл рядом, впитывая новую для себя информацию и изучая местные потоки первородной энергии. Северный предел мне нравился, не столько своими видами, сколько необычностью. Когда-то давно, тут что-то произошло. Возможно, я даже был частично повинен в этом событии. Я явственно ощущал воспоминания связанные с этим, но никак не мог вытянуть их из огромной массы забытого. Меня не покидало чувство, что случившееся здесь обладает некой важностью, что может помочь мне в предстоящей битве. И посему я не перебивал проводника, внимательно слушая и порой задавая вопросы, мало ли, вдруг какие-то из его слов смогут натолкнуть меня на верный путь и мне удастся всё вспомнить?

— Южный ветер усиливается,— спустя пять часов пути произнёс Оймя.

Да, я давно заметил, что над нашими головами проходит поток первородной энергии. Этот поток направлен как раз туда, куда и лежит наш путь. Это своего рода указатель для нас. Теперь, даже если с моим проводником что-то случится, я смогу найти плато.

Между тем, время шло и мы пробыли в пути уже десять часов. Мы всё также разговаривали, я смог узнать у своего спутника как он получил свои шрамы, заодно послушал о дяде Эдора, старшем брате Дробана. Оймя поведал мне о том, как тот оказался изгнан. Северянин на эту тему не хотел говорить, но я смог вывести его на эмоции и тот поделился со мной информацией. Оказалось, изгнание главы клана Белых Волков не стоило и выеденного яйца! В тот раз, за плодом дерева на плато четырёх ветров отправился он. И он его забрал, но по пути обратно, был вынужден схлестнуться с могучим зверем — белым медведем. Победу он одержал, но был ранен, а вся остальная его партия была убита. И посему, ему пришлось задержаться в пути. Император, пребывавший тогда в резиденции клана, словно с катушек слетел. Он и без того вздорен и скор на расправу, а тут словно в него бес вселился. Когда глава клана прибыл в Архант, император по надуманному поводу учинил над ним суд. Клан последователей собаки не мог противиться воле сюзерена, тем более что главу клана было решено всего лишь изгнать. С тех пор, великий воин обитает в северном пределе, изредка выходя к членам своего клана, дабы передать весточку родным. Вот и Оймя он в своё время спас. Как ни странно, но именно эта история окончательно расставила для меня все точки над i.Император находится в зависимости от ресурса с плато четырёх ветров. Я уже встречался с кое-чем подобным. Чёрная лилия Гемиты, состоявшая из Ёко и моей личной силы была чем-то схожим. Думаю, плод с плато четырёх ветров не столь пагубен и не превращает императора в Ёкай, но он зависим от него и без своевременной дозы становится крайне агрессивен и зол. Замысел Лими лежит прямо-таки на поверхности. Нужно ускориться, нам нельзя опоздать. С артефактора станется убить всех сопровождающих его людей ещё до того как созреет плод.

Словно в подтверждение моих самых худший опасений, поток первородной энергии, усиливающий южный ветер начал странно пульсировать. Нет, этого просто не может быть, кто-то тянет её насильно!

— Грядёт пурга,— нахмурился Оймя.— Ветер сильно усилился. Пока он выше нас, ничего страшного, но дальше будет подъём, и поднятый ветром снег не даст нам пройти.

Мужчина невольно коснулся своего лица, несшего на себе следы как раз такой вот пурги. Чёрт, придётся оставить проводника одного. Он дальше точно не пройдёт, а вот я могу попробовать. Если Лими смог воздействовать на поток первородной энергии, то и плод может оказаться у него раньше положенного срока. Пока он на плато, я могу с ним сразиться и отобрать ресурс, но если опоздаю, то шанс найти его где-то на просторах северного предела очень низок.

— Оймя, спрячься где-нибудь от пурги,— произнёс я ненадолго принимая человеческую форму.— Ты помог мне чем смог, но дальше тебе нельзя. Не нужно лишнего риска.

— Вы уверены?— спросил он.

— Да, не нужно идти на жертву, я справлюсь один.

— Один в поле не воин, даже вы, великий мастер сменяющий облики,— уважительно склонил голову северянин.— Но дальше я и правда буду для вас лишь обузой. Я обойду пургу и постараюсь найти северного отшельника. Бывший глава нашего клана сможет вам помочь, я уверен в этом.

— Если он придёт, я буду рад такой подмоге,— произнёс я и протянул руку северянину.

— Крепкого снега и льда вам под ногами,— крепко сжал Оймя мою руку, после чего не прощаясь развернулся и пошёл на запад, желая обойти нарастающую пургу.

Надеюсь что с ним ничего не случится, ведь если южный ветер начал крепчать, то и остальные три потока тоже начали набирать мощь. Проводив своего проводника взглядом, я развернулся в сторону плато четырёх ветров и перекинувшись в Райдзю побежал прямо в метель.