Научи меня дышать

10

Кладбище. Он поставил автомобиль на парковку перед высоченной стеной, из красного кирпича. А там, целый город из мраморных памятников. Могилы. Ровные дорожки, ярко-зеленый ухоженный газон. Он шел медленно. Не оборачиваясь. Элина не сомневаясь, шла следом. В какой-то момент догнала. Вложила свои пальчики в его ладонь. Дима даже обернулся, словно забыл о ее присутствии. Или просто убедился, что это она.

— Сегодня годовщина, — голос такой рокочущий, как далекий гром. Тихий. Она не спрашивала. Ничего. Просто ждала. Словно понимала, время пришло. Он расскажет.

На небольшом памятнике фотография его матери. Она.

Дима присел на мраморный выступ. Красиво. Все чисто. Здесь вообще кладбище, которое выглядит как идеальная картинка. И тихо. Кажется, даже птицы не летают. Лишь солнце грустно прощается, уходя за горизонт.

— Твоя мама. Ты говорил, что вы жили где горы, и море.

— Отец устроил так, что похоронили ее здесь. Мне было 10. Что я тогда мог.

Элина хотела сесть рядом, но Дима потянул на себя. Усадил на колени. Склонил голову ей в волосы. Опустил длинные ресницы. Ноздрями втянул ее аромат. Ее личный запах. От которого словно дурман заполнял и остужал голову. Как же уютно быть в его руках. Сердце волнуется, а душа тихо стонет.

— Ты же понимаешь, что не один. — она единственная могла быть так близко к нему. Здесь, на этом самом месте никогда, за двадцать лет он не был еще не один! Алексей приезжал сам. Всегда порознь. Отец, который когда-то бросил Таню и их общего сына.

— Наверно, не один. Дышу тобой. И да, верю в это.

— Твой отец. Дима. Он сделал так, чтобы ты мог бывать на могиле матери. Он привез тебя в свою семью. Он любит тебя, хоть вы и не особо ладите. Вы слишком похожи. Слишком упрямые и непреклонные!

— Анализируешь? — поднял лицо. Прошел ладонью по шее. Пальцем по пухлым губам.

— Вы оба не умеете выражать! Ненавидишь его из-за матери? — Элина потянулась и начала языком зализывать тот самый свой укус на его шее. Дима лишь сжал ее сильнее в своих руках. Она жалеет, что сделала больно? Целует. И дрожь прокатилась по его спине, ударяя туда, куда совсем не к месту.

— Нет. Уже нет. Она тогда даже как-то счастливее стала. Или просто не помню. Давно было все. Сам факт его блядства. Элли! — остановить пытается, и тут же притягивает к себе.

— Блядство отца ты теперь копируешь? Дим, мы на могиле твоей мамы. Ты же не станешь здесь совершать непотребства!

Он запутал кулак в ее волосах и повернул лицо к своему. Приподнял бровь, улыбаясь. А сердце Элины чуть не остановилось. Какой контраст! Его улыбка. Она пьянит и дурманит. Он точно Демон! Самый демонический и волнующий.

— То, что мы творили вчера под дождем ты так называешь? Непотребство? Элли! Никогда не думал, что ты ханжа. — девушка попыталась встать, но ей не позволили.

— Ты не его, а себя простить не можешь.

— Эль, я тебя сейчас отшлепаю. Прямо тут. Как раз, солнышко скрылось. Не желает видеть твой позор. Психологиня, блять.

— Я педагог. А психология основная часть моей профессии.

— Себя хорошенько пропесочь! По всем фронтам! Озабоченная одиночка! Неспособная хоть одно дело довести до конца! И насколько я знаю, ты взяла академ в универе.

— Взяла. Кажется, академ у меня и в жизни. Мне не нужно понимать себя. Я знаю. Я ищу. Понимаешь? Спасение. Потому что получить то, чего хочу, никогда не смогу. Никогда. А в последнее время, ты подкинул мне такие задачки, что я уже скоро завою! Иногда понимаю, что пережила прошлое и готова к настоящему. Новый поворот и я в тупике.

Дима встал, все так же обнимая, Элину.

— Что это? Что ты не сможешь получить никогда? — смотрел в зеленые глаза, которые тут же потемнели. Почему-то ей вспомнилось то время, в больнице. Запах больницы резанул обоняние. Словно наяву.

— Семья. Как мои родители. Дом, муж, дети. Любовь. Понимание. Это было моей установкой. Приоритетом среди множества других целей. Дим, ты скорее всего в курсе, я пустая оболочка. Не могу иметь детей. Не могу лазить по горам. Достигнуть вершины. Победить. Оторваться от земного притяжения. Меня лишили этого. Собственные ошибки лишили самого важного. И будущее кажется пустым болотом! Я падала, но забывая о боли, стремилась идти дальше. Теперь не знаю, в правильном ли направлении двигаюсь.

— Из-за вот этого ты хотела всю жизнь быть одна? Андрей, как пес послушный возле твоих ног кружится. Ты столько лет тянула его за собой, одновременно отталкивая. Наблюдал, и понять не мог, чего же принцесса добивается. Хотела влюбить в себя посильнее? Не угадал. Поставила цель разогнать вокруг всех, кто посмел бы претендовать на право быть с тобой! Элли! Ты серьезно?!

— Да.

— А со мной? Никогда, ни каких приемчиков.

— Говорил, что не хочешь близких отношений. Мы же соседи. Приходилось иногда подслушивать. — улыбнулась, не то чтобы приходилось. Специально разведывала тайны двух братьев, — Вы разные с Андреем. И сравнивать вас нельзя. Две отдельные вселенные. Ты сразу сказал, насколько уважаешь свою свободу. Я была уверена, что не смогу стать той, с кем ты захочешь больше, чем секс. А потом, просто полностью отпустила тормоза. Перестала пытаться доказать себе, что я хорошая. Хочу быть как все.

— Элли! Принцесса моя! Ты прогадала! Как все тебе не стать. Никогда. Даже во всем черном выглядишь, как солнце. Мое личное солнце. Моя душа. Я тебя люблю. И очень давно. До того, как ты связалась с Андрюхой. В смысле вашей дружбы. Считай, сегодня привел тебя знакомится. Пусть мама видит, как хорошо мне с тобой. Она порадуется. А по поводу секса! Всегда хотел тебя. Всю. Целовать твои пальчики и гладить стройные ножки. Терзать пухлые губы. Так чтобы щеки покрывались румянцем, чтобы кричала в моих руках. Люблю твою неудержимую силу. люблю твой взгляд, который читается, как книга. Люблю твое дыхание, и стук сердца.

— Ты изменился. И несешь чушь. Не люби меня. Во мне нечего любить.

— Ты сама по себе целая вселенная! — он ее поцеловал. В своей манере. Грубовато и нежно одновременно. Языком врываясь в рот. А руками лаская поясницу, спускаясь ниже. Остановился. Дыхание тяжелое. Сбивается настрой. Возбуждение волной накрывает тело. И молнии страстного безумия пронзают их насквозь. — Я, Элли, убил свою мать. Думаешь, это вообще можно простить?

— Она погибла во время спуска со скалы! Тебе было 10! Ты что, все эти годы винишь себя за то, чего не делал?

— А ты все эти годы не даешь себе право быть счастливой из-за несчастного случая?!

Она направилась по дорожке в сторону выхода. Но Дима догнал ее и развернул к себе.

— Это же правда, Элли.

— Что было на самом деле с твоей мамой?

Дима опустил голову. Запустил руки в карманы джинсов.

— Никто ни разу за двадцать лет не задал этот вопрос.

— Ты был там?

— В тот день она не хотела ехать. С утра плохо себя чувствовала. А я знал, мама не умеет болеть и долго лежать в кровати. Уговорил ее. Там замечательная команда собралась. Я мечтал об этой поездке. Да, я видел, как она упала. — он зажмурился. — даже слышал тот глухой удар. О камни. — Элли в этот миг сама истекала болью. Протянула руку, но так и не коснулась. Жалости он точно не выдержит. Он открылся ей не для этого. Просто это маленький круг спасения. Слова. Близость. Вот что ему нужно. Не жалость! — Прошло столько лет, а я словно слышу ее вскрик. Иногда ночи не сплю, потому что ее вижу. Она упала. И головная боль. Была не случайной. Острая форма глиобластомы. Опухоль головного мозга. Мама слишком любила эту жизнь, каждый миг куда-то спешила. Торопилась жить. И не хотела тратить ее на больницы. Она никогда не жаловалась. Только в тот день. Видимо боль была слишком сильной. — Элину вдруг прошиб горячий озноб. Сейчас она поступает точно так же. Не ради жизни. Он панически боялась повторения. Легко сказать — нужна повторная операция. Ее случай это не просто разрез и швы. Это переломанные кости, замена металлических пластин. И снова учиться ходить, мириться с адовой болью. Снова отказаться от чего-то важного. Если Дима узнает. Нет. Она уйдет тихо, не прощаясь. Сначала сделает нечто важнее жизни. Освободит жизнь того, кого любит.

— Дим. Димочка мой. Но ты не думал, что умереть для нее так было лучше, чем в больнице. Жестокие слова. Прости. Прости за такие фразы! Но зная это, как ты можешь винить себя! Да, принять выбор близкого человека иногда очень сложно. И мама твоя тоже немного эгоистично поступила. Но в той ситуации ты все равно не смог остаться с ней. Даже если была бы операция. Это необходимость помощи со стороны. Это невероятная сила воли. Стремление жить и побеждать. Она могла превратиться в овощ. и ты не смог бы ей ничем помочь в любом случае!

— Я должен был заметить это! Должен был настоять на лечении!

— Тебе было 10!

— И я упивался ненавистью к отцу. Бесконечными походами и прогулами школы!

— Пусть возраст 10 лет это не оправдание. Дим. Но твоя мама, наверняка знала, что делает. И отец твой мог знать. Скорее всего, Алексей знал о состоянии Татьяны. Да?

— Мог. Он быстро приехал. Очень быстро. Когда все случилось, мир перевернулся для меня. Элли! Я ведь и отца хотел прогнуть. Гонимый своей ненавистью.

— Решил откровенничать до конца?

— Выдержишь?

— О! Раньше так редко слушала твой голос. Только глазками сверкал.

— Я хотел отжать бизнес отца, когда вернулся из армии. Мне тогда 22 было. Кажется. Тебе 12.

— При чем тут я? Ты ко мне и близко не подходил.

Они уже стояли возле машины. Дима подсадил Элли на капот. И встал рядом. Тихо так. Даже ветер, гоняющий листву, стих.

— Ты не помнишь. Но мы целовались. За долго до того, как ты в меня влюбилась.