Научи меня дышать

22

Элина появилась в просторном представительном зале во всей своей невероятной красоте. Она изменила себя. Так она чувствовала в этот момент. Так она хотела. Словно создавала щит из чужого образа.

ЗАГС оказался настоящим экзотическим дворцом в стиле Золушки. Резные широкие лестничные пролеты. С колоннами, ковровыми дорожками и невероятными цветущими зонами. Это было сказочно украшенное помещение из нескольких гигантских залов. Элина шла очень медленно. И перед ней, как в сказке, открывались высокие арочные двери. Мягкий белоснежный ворс ковров заглушал звук ее шагов. А сердце выстукивало прощальную серенаду. Остановилась. Несколько раз махнула ресницами. Приложила ладонь к центру груди. Сжала кулачок и стукнула себя. Ладошки вспотели.

Тобольский увидел ее первым. Радужка синих глаз заискрилась гневной тьмой. Прожигал. Испепелял взглядом. Элина ожидала, что он будет один. И растерялась. Не подала виду, но запаниковала. Рядом с ее, теперь уже мужем, стояли Рената и Аркадий Филатовы. Они не должны быть здесь! Увидев родителей, Элина слегка споткнулась. Высоченная тонкая шпилька утонула в ворсе. А глаза блеснули влажной грустью. В очередной раз, Тобольский сам распорядился ситуацией. Он же понятия не имеет, как справятся с происходящим Рената и Аркадий. Как она, Элина, сможет и дальше претворятся, играть роль. Не выносимо. Он делает все, чтобы вызвать ее негативные эмоции. Желает войны? Скандала? Или слез? Как предугадать ее смысловой посыл?! Жить так, словно шагаешь по минному полю. Он этого желает? Это и получит!

София вошла следом, после прихода Элины. И ее возглас тихим эхом разнесся по залу.

Все смотрели на невесту. С печалью, болью, некой доли ярости. Все взгляды закручивали ее в водоворот своего собственного спокойствия. Она справится и выстоит.

Высокая, тоненькая фигурка Элины облачена в потрясающее свадебное платье. Нежное серебристо-атласное кружево. И обнаженная изящная спина. Великолепно. В тонких пальцах, выглядывающих из под кружевной манжеты, крошечный букет ландышей. Все тело обрисовывает тончайшая ткань. Длинные ноги, округлость бедер, тонкая талия и небольшая грудь. Но это стало шоком для всех. Ее волосы. Сейчас они собраны в художественно-беспорядочный пучок на затылке. Вьющиеся тонкие пряди обрамляют тонкое лицо. И цвет волос больше не рыжий. Темно-русый. Почти черный цвет делал лицо Элины совсем бледным. Она полностью оставила без цвета щеки, губы. И выделила глаза. Сейчас ее глаза казались черными, как ночь.

За Элиной, как верный страж маячила Арина. И теперь появилась и София.

Тобольский подошел ближе. И взял Элину за предплечье:

— Новый протест? Или душа просит порки? — угроза сочилась в каждом слове. Повернул ее к себе лицом. Прошелся ладонями по ее рукам, удерживая холодные пальчики. Поднес ее руку с букетом к своему лицу. Сделал вид, что вдыхает аромат цветов. А сам губами ухватил ее пальчик и прикусил слегка. — Ты прекрасна, Элина. — он запускает биение ее обледеневшего сердца в другую сторону. Словно перезапуск всех систем. И не факт, что теперь оно бьется правильно. Попыталась отвернуться. Но Сергей склонился и коснулся ее губ своими губами.

— Отпустишь теперь? Я не похожа на твою бывшую жену.

— Преврати себя хоть в негритянку, все равно не оставлю, милая.

Послышался возглас Ренаты:

— Вы здесь просто розыгрыш устроили? Это же вовсе не наша дочь. Зачем нас пригласили?

Элина подошла к матери. И даже коснулась рукой ее руки. Родители так и стояли чуть поодаль. Они все сейчас словно чужие. И увиделись в первый раз.

— Прости, мам. Я долгое время заставляла вас много нервничать. Но это не розыгрыш. Я выхожу замуж.

Вот тут подошла София, и развернула сестру к себе. Старшая сестра, как всегда милая, нежная леди. И глаза, как у олененка, полные печали.

— Ты спятила? — София искала проблеск в зеленых глазах, — А как же Андрей? Как же все те, кто переживает за тебя? И любит?! Как можно выходить замуж вот так!

— Я выхожу замуж. И поэтому прошу вас просто быть со мной рядом в этот важный для меня момент в жизни. — Элина убрала руки сестры со своих плеч. Отошла в сторону. Улыбнулась. — Все происходящее долгий и сложный процесс, к которому… мы, — посмотрела на Сергея, — оба шли. Нас никто не поймет сейчас. Но время, самый лучший судья.

Тобольский приобнял Элину. Родители и сестра следили за каждым его движением. И нельзя было не уловить эту безграничную нежность в суровом взгляде. Ласку в грубоватых руках. Мужчина, готовый прощать Элине все! И то, что Филатовы находятся здесь — маленькая поблажка именно для них!

— Не заставляйте меня пожалеть о том, что пригласил вас, господа. Мы с Элиной приняли решение. И оно не подлежит обсуждению. Мы созданы друг для друга. И не нужно устраивать скандал.

Они находились не просто в городском ЗАГСе. Нет. Это был совсем другой ЗАГС. Тот о котором не знали обычные люди. И весь день здесь проходит лишь одна церемония. И этот день принадлежит Тобольскому.

Элина оглянулась: — Ты не пригласил свою дочь?

— Нет. У Алины другие заботы. Она сейчас отдыхает, и находится вне города.

Элина слегка покачнулась. И поняла еще чуть-чуть и разревется. Она одна. Совсем одна. И пожалуй, сейчас, как никогда осознала это. Появление Алины, в сопровождении мужа, стало бы окончательной точкой ее падения.

— Я ненадолго отойду.

— Ровно пять минут. — задержал ее на миг, — ты можешь побыть наедине с родителями. — он так хотел порадовать свою девочку. Или наоборот, показать всем, кто теперь владеет ею!

Элина вздернула подбородок.

— Ты ошибся, Сергей. Сегодня ты промахнулся с сюрпризом.

София попыталась пойти следом. Но Элина сама махнула головой. Ни каких слов. Теперь уже поздно. Не факт, что Сергей хотел порадовать Элину. Он понимал, что все не так просто и понятно! И каких родителей обрадовал бы такой союз?

Аркадий подошел к Тобольскому и не очень дружелюбно заговорил:

— Вы же понимаете, что Элина еще ребенок.

— Боюсь, что именно вы не увидели ее взросления!

— Это очередная махинация или способ повлиять на кого-то? На кого? Сергей…

— Романович. Но, в данной ситуации, вполне достаточно просто Сергей.

— Давно ж ты по лицу не получал, Сергей Романович. Дочь свою не отдам.

— Поздно. Скандал уже ничего не изменит!

Элина стояла в помещении дамской комнаты. Она закрыла глаза и прислонилась к стене. Пульс зашкаливал. Она здесь. Так сложно играть роль перед близкими. Так сложно понимать, что они возможно прощаются сейчас. Видеть слезы в глазах мамы. Молчание отца. Укор в глазах сестры. Они злятся и не верят в настоящее. Открыла кран и пальцами плеснула в лицо водой. Косметика выдержит. Хотя, плевать. Она все равно не понятно на кого похожа. Это ее призрак. Это не она. Дима. Он знает? Если Тобольский пригласил ее семью. Они знали, куда едут?

— Я могу тебя вывести не заметно. И спрятать. — На звук этого голоса девушка вздрогнула. Марина Станиславовна Саульская. Стояла, прислонившись к золотой стене. — А ты красотка. Только тебя не узнать. Странно, как родители приехали сюда.

Элина понимала, о чем речь. Она провела в салоне Кэтрин часа три, как минимум. И да. Теперь ее роскошная шевелюра превратилась в черную шелковистую массу. Арина пыталась воспротивиться. Или позвонить Тобольскому. Смешно было наблюдать. Элина закрыла ее в туалете. Так было весело. Но отступать она не собиралась. Они с Кэтрин курили и залпом опрокидывали в себя текилу. И нет никакого действия алкоголя. Вообще. В ней яд происходящего выжигает даже яд никотина и алкоголя.

— Я замуж выхожу.

— Знаю. — протянула Элине крошечную бусину. — это датчик. Можешь закрепить ее в волосах. Только потом не забудь снять. Я должна быть в курсе, где ты. И номер запомнишь. Позвонишь с любого телефона. Номер только для тебя. Запомнишь?

— Мне нужно его увидеть. — они скрестили взгляды, понимая, что речь не о номере телефона. Саульская тяжко вздохнула.

— Нет. Он и так пол города разхерачил в пьяном угаре. Я его закрыла вместе с братцем. Выпущу, когда ты улетишь. Ты хоть понимаешь, что он после операции! Антибиотики водкой запивал! А потом на своей машине гонял по городу. Братец его нашел. Кстати, Андрей Соболев все еще на подписке. Тобольский хоть и забрал заявление, и теперь даже готов на сотрудничество, но не все обвинения сняты. Элина, пойми, ты тихонечко свалишь, жить на берегу океана. А эти двое будут в тюряге гнить. И я реально их обоих закрою и виновата будешь ты.

— Я вам настолько неприятна.

— Элина, это не вопрос личного характера. Вот ни хуя подобного. Ты мне вполне даже симпатична. Справилась с такими казусами своей жизни. Ты очень даже героическая личность. Вот только с Димой вы не пара. Ну, похожи слишком. Вдвоем вы, как чека и граната, блять. Отскакиваете, и вокруг все к хуям летит.

— А Тобольский? Он мне пара?

— О, ты тут бочку не кати! Я тебе предлагаю побег. Нормально предлагаю. Спрячу тебя, как у Христа за пазухой. Ни одна мышь не найдет.

— Закопаете живьем? В гробу меня никто не найдет. — рассмеялась очень тихо и надрывно, — Вы никто никогда не сможете понять ни меня, ни Диму. И то, что я замуж выхожу, это ничего не значит. Мы не пара. Вы правы. Только не в этом суть. Совсем не в этом.

— Соболев оценит твое понимание.

— Наша с ним связь нечто большее чем слова. Немного другой уровень. Мы можем в одном помещении, глядя друг на друга трахаться с другими. И это будет тем, что никто никогда понять и принять не сможет. Вы можете отпустить Диму. Не важно, где я нахожусь. Он знает все. Е го выходки не из-за меня. Он себя так наказывает. И этот датчик. Там где я рядом с Тобольским блокируются все сигналы. А номер я запомню. И свяжусь. — хотела уйти, но остановилась, — Марина Станиславовна, один вопрос. Мне это нужно знать. Тобольский… Он на самом деле убивал?

— Такой информации у меня нет. И даже если была бы, тебе знать не надо.

— Я недавно видела Диану Соболеву. Ее…

— Когда ты ее видела? — Странное волнение в голосе Саульской взволновало и Элину.

— А что? Что-то случилось?

— Пропала она. Из психушки, как в воздухе растворилась.

Элина понимала, что все ответы есть лишь у Тобольского.

— И все же, пара минут на размышление. Элина.

— Я уже его жена. Все это лишь представление. Мое согласие и не требуется.

— Твою ж мать. Окрутил он тебя крепко. Ладно. Когда вы улетаете?

— Сразу отсюда в аэропорт. Я так думаю.

— Быстро.

Элина не хотела уезжать из этого города. Она не хотела уезжать туда, где нет Его. Она хотела его увидеть. До треснувшего сердца. До отчаянного воя.

Выбежала, когда услышала разговор на высоких тонах. Аркадий возмущенно доказывал что-то Тобольскому. Элина встала между мужчинами. И спиной повернулась именно к Сергею. Загораживая собой.

— Пап, не надо. Я вовсе здесь не под влиянием чего-то. Пойми. Это мое решение.

София ухватила Элину за руку. В ее больших глазах застыли слезы.

— Я твоя старшая сестра. И хочу тебя вразумить.

Элина оглянулась на Тобольского. Он молча наблюдал. Не особо радовался происходящему. Но выражением лица дал понять, что не станет вмешиваться. Элина кивнула, словно в знак благодарности. По-другому и не могло быть. Не важно, здесь сейчас или позднее.

— Софи, ты мне сейчас кажешься не старшей, а младшей. Что за истерика?

Вокруг появились официанты с подносами. И Элина недолго думая махнула одним глотком бокал шампанского.

— Это упрек за мой роман с Алексом?

— Алекс? — Элина начала смеяться, — Соф, какой он на фиг Алекс? Скорее Сэр Алекиус! И по отчеству! Ты-то чем меня лучше? И с чего вообще все решили, что есть причина? Вот такая я любвеобильная и непредсказуемая! Ты ждешь не дождешься, когда твой старичок разведется с психованной женушкой.

Рената подошла ближе к дочери.

— Эль, Алексей мог тоже присутствовать здесь. Но, ты не знаешь. Диана погибла.

— Я же видела ее

— Она утонула. Так что, Алекс теперь вдовец. И нет. Я не ждала их развода. И сейчас он от меня еще дальше, чем прежде. Ты изменилась, сестра. Или всегда была такой. Ты отказалась от семьи. И теперь полностью губишь свою жизнь. Вернись домой. Прекрати все это.

Элина молча взяла за руку Сергея. И он сжал ее ладонь, понимая, что пальчики девушки сильно дрожат. Взял ее лицо и повернул к себе.

— Диана погибла по твоей…прихоти?

— Элина, что еще за глупости посещают твою головку?

— Хорошо. — обернулась к родителям и сестре, — Он самый надежный. И самый лучший мужчина в моей жизни. — пошатнулась. Но крепкая мужская рука уверенно поддерживала ее за талию.

Она проживала церемонию как бы со стороны. Отрешенно. Спокойно. А внутри умирала. После слова ДА. После того, как холодный металл окольцевал ее пальчик. После поцелуя Тобольского. После опустевшего взгляда отца. Она полностью перестала быть собой. Элина Аркадьевна Филатова официально умерла. Наверное, не в этом роскошном ЗАГСе, нет. Она умерла тем утром, когда вышла из квартиры, где остался спящий Дима. Она умерла, когда попрощалась с ним тогда, ночью, сидя рядом на кровати. Его дыхание, ее жизнь.

Почти сразу после бракосочетания, Филатовы уехали. Скупо попрощались. И уехали. Элина выбежала на улицу. Словно ее кто-то пнул в спину. Нет, она не побежала за расстроенными родителями. Нет. Она поняла, что где-то среди пустынных улиц города ее ждет Дима. Просто вырвалась из рук мужа и побежала. Скинула туфли. Босиком. Ее всю прожигало сумасшедшее пламя боли. И на выходе, когда ее накрыла стена ледяного дождя, захлебнулась.

Тобольский вышел следом. Он мог скрутить ее и быстрее увезти. Но это ее способ прощания. Ее последняя выходка, которую он позволит ей.

Он снял свой пиджак и накинул его на плечи своей юной жены. Встряхнул ее.

Она пустая оболочка. Внешность. И совершенная пустота.

Пробиться сквозь изумрудную тягучую боль. И открыть ей новый мир.

Она оглянулась, в руках Тобольского. И увидела стоящего поодаль Диму. Словно тень. Черная бейсболка и капюшон скрывали полностью лицо. Лишь мужской силуэт. В полумраке осеннего дождя. Он приближался. Сощурив свои черные глаза. Его так же сотрясала дрожь. От того что он видел. От того, что он понимал. Остановился. Когда путь ему преградил автомобиль.

Тобольский подтолкнул Элину к машине. Пара шагов. Их разделяет лишь автомобиль. И стена дождя.

Глаза в глаза. Вдох. Выдох. Было все в его глазах. Все. Целая вселенная. И падающий разрушенный мир.

Они не говорили. Да и не надо было. Совсем. Вот чего ей так нужно было. Увидеть его глаза. Увидеть его лицо. Взглядом сказать, что все хорошо. Взглядом прочесть, что все понимает. Слеза скатилась по щеке. Ее не видно никому.

В их жизни все слишком больно. И теперь навсегда.

Она увидела его. И это почти лишило сил. Тобольский почти втолкнул Элину в салон автомобиля.

А Дима понимал, что вернет ее любой ценой. А ценой этого может быть лишь жизнь. Либо его, либо Тобольского. По другому Элина не станет свободной.

Ну, вот и все. Аэропорт. Совсем другая жизнь. И никого рядом. Никого, чтобы душа продолжала жить.