Научи меня дышать

17

Элина закурила. Сейчас ее окружал густой осенний лес. Недавно прошел дождь. И теперь ароматы мокрой желтеющей листвы щекотали рецепторы. Сделала глубокую затяжку, и подняв лицо к небу, выпустила клубок никотиновой дымки. А небо тяжелое, серое. Не важно.

На берегу небольшого пруда находилась просторная деревянная беседка. Резные перила, широкий длинный стол, лавочки. И деревянные ступени, уходящие прямо к кромке воды. Хорошо здесь.

Оглянулась. Затушила сигарету. Чуть поодаль находился тот самый дом отдыха. Или проще говоря психушка. Для тех, кто внезапно стал дураком, или просто лишним элементом общества. В стороне от беседки стояли, грозно озираясь охранники. Элина ехала на встречу не просто в тонированном внедорожнике с водителем, но и с машиной сопровождения.

Усмехнулась. Бригада, блин!

Диана пришла в сопровождении санитаров. Трех! Они так же остались в стороне. Выглядела она… как сумасшедшая. Ну прям реально! Элина стояла, облокотившись на широкие перила. И совсем не хотелось разглядывать женщину, обрубившую ее жизнь в прошлом.

Волосы не просто обрезаны. Они выдраны тупыми ножницами и торчат клочками. Бледная, как смерть. Широченный теплый халат, поверх которого накинута меховая куртка. Диана даже попыталась нанести макияж. Но тонкие, увитые синими венами руки, явно подрагивали. Не жаль ее. Совсем. Диана Соболева сама довела себя до ручки.

— Презираешь? — села на лавку. Тоже пытается быть расслабленной. Но постоянно озирается на своих надсмотрщиков. Теребит замок куртки. Ноги в тапочках и шерстяных носках. Да. Такую Диану увидеть не самое приятное зрелище. Нет. Элина никогда, и никому не желала зла. Пыталась отстранится от таких вот людей. И сейчас она здесь так же не по своей воле. О чем говорить с призраком? — сигареткой угости, королева.

Элина молчала. Не сразу достала пачку сигарет из кармана. И зажигалку. Золотую. С изумительной гравировкой. Стырила у Тобольского. В салоне самолета много чем можно было поживиться. И сигареты с зажигалкой оказались прям в тему!

Положила пачку на стол. Не хотелось касаться рук этой женщины. Нет. Не призирает. Ей все равно.

Вот только никто из них двоих, больше не королева.

— Тебя Тобольский прислал? Ниче так охрана. Вот только надолго ли. Чего молчишь то? Королева, блять.

Элина все так же молча оттолкнулась от перил и направилась в сторону своих охранников. Она не могла находится больше с этой женщиной. Ни слушать, ни говорить нет ни сил, ни желания.

— Стой. Разговор этот нужен тебе, Элина. Рыжая принцесса. — она закурила. Глаза все же под кайфом. Она словно отвыкла от дневного света. Даже в такую пасмурную погоду, щурится. — я должна тут перед тобой извиняться, ну и все в этом роде. Ну молчи, если хочешь. Пальтишко крутое. Тобольский о тебе позаботится. Лучше чем Димочка. Вообще давно пора было тебя от Соболевых отвадить. Из-за тебя все. Что? Правда глазки колет? Да, Элина. Ты во всем виновата. Даже в своих собственных проблемах. Не уходи. Я тут надолго. А сказать все же надо. Мне Тобольский за это обещал поддержку в этом… заведении. он такой. Предприимчивый. Во всем ищет выгоду. И ты для него тоже выгода. Он мог и сам тебе все рассказать. Знаешь, зачем ты здесь? Увидеть, что бывает с теми, кто идет наперекор приказам Тобольского. Он оставил меня в живых только ради подтверждения правды. Вот такая у меня жизнь.

Элина отвернулась к пруду. Наблюдала, как желтый лист плывет и толкается по темной воде. Слышала каждое слово. Плакать перед этой страшной женщиной она точно не станет. А вот правду узнать хотела. Очень. Голос Дианы похож на скрежет металла. Ну и пусть.

— Тобольский тогда усиленно вырубал лес по всей запрещенной территории города. И полностью нацелился на наш поселок. Он же из того самого детдома. Ненавидел все, что с ним связано. Ты знаешь? Он не особо болтливый. А я решила помочь. Разузнала о нем кое-что. По большей части дочурка его та еще сплетница. Алина нас и свела. Видела, что время мое уходит. Могла ни с чем остаться. Андрей и тот отказывался от меня. Папаше своему в рот смотрел. А Тобольский он очень даже умеет убеждать. Ставить правильные задачи. Заставлять. Нормально все было. Жили себе все спокойно. Пока ты не появилась.

— Хватит. Скажи, что должна и я уйду.

— А нет! Элина! Не выйдет так просто от меня отделаться. Потерпишь! Тобольский уже трахал тебя? Ну и как? После Соболева Димы… — она начала ржать, широко раскрыв свой рот.

— Почему же только Димы? Твой сын тоже в моей постели побывал. Сладкий мальчишка.

Диана угрожающе рыкнула. Встала. Но тут же уловила боковым зрением движение охранников.

— Сука ты Элина. Всегда всех вокруг завлекала. Вот и получила за то, что не там хвостом крутила.

— Я ведь тебя и убить могу, Диана. Легко. Сломаю твою мерзкую шею. Чтоб глаза выкатились. И никто мне ничего не сделает. Это сейчас вот те самые дядечки скорее тебя от меня защищают. Не наоборот.

— Ой, не пугай. Мне похую твои угрозы. Тобольский давно по тебе слюни пускает. И мой Андрей ему не помеха. Ты сама не позволишь его обидеть.

— Тобольский и тебя трахал?

Она скривилась. Села обратно. Вот тут Элина рассмеялась.

— Задевает? Он не позарился на твои прелести. И к Диме ты Алину подослала, а сама мечтала поближе подобраться. Никогда не была нужна никому из них. Верно? Долго еще будем друг другу иголки под ногти загонять? Говори. Быстрее. Дел еще полно.

— В больничку да, я тебя отправила. Не думала, что ты так грохнешься не аккуратно. Высоко забралась. С бракованным снаряжением.

— Дальше.

— Не стану прощения просить. Вернуть время, повторила бы. Таких как ты надо проучить сразу. Чтоб меньше нос задирали. Чистенькая вся такая!

— Ну все. Я пошла.

— Яйцеклетку я твою сохранила. — сказала это уже в спину уходящей Элины. Девушка замерла. И медленно обернулась. Снова вошла в беседку.

— Это фантастика? Ты точно больная. Мне же сразу удалили все! Кровотечение не могли остановить! И угроза жизни была! Я же тогда все внутренности себе раскрошила вместе с костями! — Элина пыталась не кричать. Но голос срывался на странный писк. Она словно теряет сознание от нестерпимой боли. Ведь, оказывается все было совсем не так, как она думала! За что?! Почему она?! Сейчас могла бы давно быть замужем! С кучей детей! В тепленьком доме!

— Тобольский за этим тебя прислал. Чтоб от меня услышала. Ему же не поверила бы! — Диана скукожилась, трясущимися руками, прикрывая лицо.

— Говори, Диана! Не собираюсь к тебе даже ради удара прикасаться! Вдруг ты мерзостью своей заразная!

— Ты тогда почти месяц между адом и раем летала. В отключке или под действием лекарств. Я тогда сначала доктора того неумеху спрятала. Он же тебя чуть инвалидом не сделал. Вообще не понятно, как его в твоем случае в операционную пустили! А я ему за это денег дала. И матку он удалил. Без надобности. Поймала его, чтоб вообще тебя прибил. А решила по другому из тебя не полноценную сделать. Думала станешь инвалидом, да еще рожать не сможешь.

— Ты шутишь сейчас? Как вообще такое в голову приходит?! Это же бред?! Ты наркоманка?

— Я не наркоманка. Всего лишь увлекаюсь…

— Похуй на твои увлечения!

— Смотрю, перестала играть снежную королевну. Вон глазища засверкали. Так вот наняла я докторшу. Которая взяла твою яйцеклетку. А потом удалила и остатки твоих женских органов. Забавно.

— Но зачем?! Зачем! Мне 15 было! Тебе-то я что сделал?! Всего кошмара с падением мало показалось?! — руки зачесались от желания врезать этой тетке обезумевшей. Элина на месте подпрыгнула сжимая кулаки. Ее раздирала такая убийственная злоба, что она легко могла убить!

— Ребенка я хотела. Как ты. Рыжего. Счастливого. И красивого. Когда Андрея рожала чуть не сдохла. Мне все перевязали, запретили рожать. А удержать Соболева другого способа не было.

— Ты точно больная. Причем очень давно.

— Гениально же!

— Забрала яйцеклетку! Даже это полный абсурд! Зачем всего лишать?!

— Чтоб поумерила свой пыл! Чтоб на сына моего не посматривала. И к Диме не лезла!

— Я даже не знала их до больницы! Вообще в поселке почти не появлялась! У меня график был под завязку! Я даже спать не успевала! Зачем!

— Они знали. Мои мальчики. Они очень хорошо знали бойкую рыжую соседку! Смотрели тебе вслед. Даже этот дикаренок Дима рот разевал на тебя! Можешь сколько угодно строить из себя наивную милашку. Но мы обе женщины. И я точно знаю, что ты понимала свою привлекательность. Особый шарм. Твой образ жизни, окружение. Все было так светло и приторно.

— Это тупая женская зависть? Боже! Всего лишь зависть? И жизнь наперекосяк?! Ты хоть знаешь, что такое, когда в теле нет целых костей! Когда их ломают и снова собирают! Сколько боли! Сколько адских пыток! Я всего лишь мечтала о горах! Просто жить! — Элина не смогла сдержать себя. Она ухватила Диану за полы куртки и отшвырнула в сторону. Никто из охраны не двинулся.

— Может быть и зависть. Тобольский тогда плотно следил за тобой. Он прознал, что Дима этого Рогова зазывает. А Рогов тот еще жук. Ему Тобольский в итоге денег дал. Много денег за твое лечение и спасение.

Дима придумал! А Тобольский осуществил. Вот как сильно она, не ведая того, зацепила совершенно незнакомых людей. Только никто не хотел помогать просто так. Без корыстных планов и помыслов. Кроме Димы. Дима ничего не ждал от нее. Никогда. Он наоборот очень даже в грубой форме отталкивал. Огрызался. Или она его оправдывает? Ведь, подсознательно он уже тогда словно клеймо на ней выжег. Подослал Андрея. Помогал. Он все равно понимал, и даже говорил об этом, рано или поздно они оказались бы в одной постели.

— Мне уже плевать кто и что.

— Не плевать тебе! Насквозь тебя вижу! Ведьма. Самая настоящая ведьма, — Элина хмыкнула, отвернувшись. Когда-то Дима сказал ей, что женщин с зелеными глазами и рыжими волосами сжигали на костре. Обернулась и состроила страшную рожицу, чтобы Диана вздрогнула.

— Тобольский узнал про яйцеклетку. Он и докторшу ту, и того молодого закопал скорее всего. — она пыталась понять реакцию Элины. Прочитать и проникнуть. Но Элина словно слушала сводку новостей. Молча и спокойно, — Он все забрал. Все! Может уже воспитывает твоего ребенка где-нибудь.

— Теперь все?

— Он когда узнал, на кладбище меня привез. Заставил могилу рыть. И закопать живьем хотел. — Вот тут Диана, пошатываясь, встала. Подошла ближе. Так, что Элине захотела отклониться, но не стала. Упрямство не давало ей права казаться слабой. Выдержала мутный взгляд Дианы, — Тебя не волнует то, что говорю?! Он убийца! Тот, с кем ты теперь шашни крутишь! Ты же такая вся правильная, а в постель лезешь к тем, у кого руки по локоть в крови! Ты все теперь знаешь. Спаси меня. Видишь же что я не сумасшедшая.

— Знаешь, ты получила то, за что всю жизнь боролась. И еще. Тобольский тебя обманул. Поддержки не будет. Больше скажу. Я все сделаю, чтобы ты оказалась в самой отдаленной психушке, не в такой богатой. Где-нибудь в Сибири. Чтоб ты подыхала от холода и лекарств. Медленно. Мучительно. И жалела до конца своих дней о своих деяниях! И не надо меня пугать убийствами! Самая мерзкая убийца это ты! Ты, Диана Соболева настоящая поганая ведьма. На встречу согласилась ради помощи? Не смеши. Ждала от меня прощения. Вижу по затравленному взгляду. Только прощать тебя я не стану. Никогда. Живи с этим. В аду!

Элина ушла очень быстро. Слезы катились по щекам. Вся жизнь под откос. Просто потому что кому то захотелось играть грязно. Все виноваты. Все не правы. Больно. Как больно.

То, что Тобольский опасен, она понимала. Возможно, не до конца воспринимала это всерьез. То, как он ведет себя с ней, совсем не похоже на убийцу или жестокого человека в принципе. Но то, что он давно и плотно в разработке правоохранительных органов, к тому же безрезультатно. Да. Это говорит о многом. Он не просто неуловим. Он в принципе живет на уровень выше всех тех, кто так упорно за ним гоняется. И чем в итоге он занимается не знает никто!

Автомобиль привез ее в тот самый ресторан. И снова зал был пуст. Приглушенно мерцали свечи. Тобольский мирно рассматривал Элину. Опаляя своим горячим откровенным взглядом. А в ней клокотало безумие. Ненависть. Ярость. Разочарование. Отчаяние. До дрожи. До темных кругов перед глазами. Она подошла к столу. Сквозь зубы выпускала пар. Дышала тяжело. Ей нужно выпустить ярость. Открыть люк и снизить давление.

Она схватила краешек скатерти. Дернула. Так что все содержимое красиво сервированного столика разлетелось во все стороны.

Она ногами, в красивых туфлях, топтала стекло. Схватила не разбившуюся бутылку шампанского и сделала глоток. Так что шипящая пенка полилась по ее шее, груди. Зарычала и завизжала. Сейчас она очень походила на чокнутую психопатку. И именно ее надо было закрыть где-нибудь далеко.

Слезы размазали макияж. Пальто теперь тоже испорчено.

— Вернулась, моя любимая ведьма. — не пытался остановить, успокоить. Выжидал. Наблюдал. И понимал. Именно понимание в его синих глазах сбивало с толку.

— И что дальше? Какую еще тайну мне откроешь? Смирительную рубашку где припас?

— Ту самую, которой так тебе не достает в жизни. Рубашка тебе не требуется. Ты слишком долго копила все внутри. Я открою тебе тайну. Тайну любви, Элина. Никто из твоего окружения не научил тебя главному. Умению любить.

Мужчина встал. Очень быстро. Откинул из ослабевших рук бутылку. Обнял. Элина попыталась брыкаться. Но он очень ловко скрутил ее и прижал к себе.

Никто не вошел в зал на шум. Они так и стояли одни. В темном зале. Вокруг лишь панорама ночного города. Откуда то из далека слышны звуки классической музыки. Но Элина стоит крепко прижавшись к сильному горячему телу. И слышит лишь его голос. Его дыхание. Он усмиряет ее ярость и боль. Он калечит и исцеляет. Он тот, кто по сути все закрутил когда-то давно. Но ненавидеть его не получается. Рядом с ним можно все! Но он будет это «Все» контролировать и редактировать.

Мужские руки ухватили девушку за тонкую талию. Легкое движение и вот она уже сидит на столе. Снова попыталась вырваться из цепкого кольца мужских рук.

Тобольский отшвырнул ногой осколки и присел на корточки. Заглядывая в сверкающие зеленые глаза. Снизу вверх. Она затаила дыхание. Не понимая, что происходит.

Провел ладонью по колену. Поцеловал. Как то слишком откровенно. Трогательно. Нежно. Он умеет быть таким? Мужчина загадка. Мужчина которого надо бояться. Но видеть его практически у ее ног. Это потрясающее чувство. Словно только что погладила дикого льва.

Мужчина снова встал. Подхватил Элину на руки и пошел на выход из ресторана. Не просто держал ее крепко. Он нежно ласкал ее, прижимая к своему телу. И стало Элине так не по себе, от странных совершенно новых ощущений. Рядом с этим мужчиной.

— Я могу сама идти.

— Можешь. Но и я могу тебя нести. Куда и когда пожелаешь. Я все для тебя сделаю Элина. Все — это значит без исключений!