Научи меня дышать

15

Элина еще раз поднесла телефон к лицу. Несколько сообщений о том, что ресторан ее семьи терпит убытки. О том, что отец под следствием. И фото их аварии с Димой. О том, что Дима ловкий преступник. Присела на краешек кровати. В сумраке ночи посмотрела на спящего парня. Он спит, потому что действие лекарств еще не отпустило. Авария, операция и бесконечный побег дают о себе знать. Он измотан. Так же как и она. И все вокруг.

Слишком затянулась эта странная история. Без ответов и вопросов. Тупик. Нет. Есть выход. И он один.

Элина оделась и вышла. В одном из сообщений говорилось, что все эти новости скоро станут достоянием общественности. Но есть шанс все исправить. Зависит лишь от нее, Элины Аркадьевны Филатовой. Сейчас, все дальше отдаляясь от Димы она обретала веру в свою собственную силу и возможность победить. В одиночестве всегда есть смысл. Просто надо правильно его распознать. Закурила. Дима ругается за это. сейчас дым нужен ей.

Во дворе дома уже стоял тот самый навороченный автомобиль. Рядом, в немом ожидании стоял водитель. Встреча необходимость. Элина вышла второпях. Драные джинсы и объемный джемпер крупной вязки. Ничего, кроме телефона не взяла. Она просто вышла по инерции. Словно в голове кто-то импульс послал. И то, что ее ждут явилось неожиданностью. При виде девушки, водитель открыл дверцу автомобиля и ждал. Не было сомнений кто это. В руке она держала сигарету. Сделала еще затяжку и выкинула, почти под корень истлевший окурок. Спрятала лицо в ладонях. Вдох. Выдох. Почему так сложно сейчас уходить. Предчувствие работает? И уходит она навсегда. Навсегда это так нестерпимо долго. Откинула ладонями спутанные пряди волос. Господи! Она сейчас похожа на Гавроша. И почему она сейчас вспомнила «Отверженных». Все же совсем не так. Жизнь другая. Люди другие. А она одна. Совсем одна.

Встреча безысходность. Автомобиль увез ее далеко за город. Внутри не просто тонировка. Элина не видела, куда ее везут. Да и какой смысл. Она легла на заднее сиденье роскошного автомобиля и начала петь. Ей так хотелось. Душа рвалась наружу. И почему то вспомнила именно эта песня. То ли болгарская, то ли башкирская. Но прекрасная. Элина иногда срывала ритм странным всхлипом. Но остановится не могла. Плевать на водителя! Он поднял загородку между водителем и пассажиром.

Крылья все свои изранил

Белый лебедь у воды.

Так же в муках расставанья

Поломаешь крылья ты.

Никогда не расставайтесь,

Сто причин найдется хоть.

Долгие часы разлуки

Крыльев искалечат плоть

Одинокий белый лебедь

Птиц чужих отринет всех.

Нам не быть с тобою вместе,

Хоть вода польется вверх

Одинокий белый лебедь

Рвет на части сердце мне,

Почему, когда мы вместе,

счастье наше не в цене?

Никогда не расставайтесь,

Хоть найдется сто причин.

Долгие часы разлуки

Сокращают нашу жизнь.

Элина не услышала когда автомобиль остановился. Никто ее не торопил выходить. Села. Пригладила волосы. Толку мало, конечно. Не помешало бы расчесаться. Плевать. Дима трепал и гладил ее голову. Прижимал к себе. Целовал. Лицо, лоб, макушку. Дима. К нему вернуться. В теплую постель. И в побег вместе с ним.

Вдох. Выдох. Вздернула подбородок. И водитель, словно мысли прочитал, распахнул дверь автомобиля.

А оказалась она в аэропорту. Прямо перед трапом самолета. Она звезда долбанного романтического сериала. Тобольский желает ее впечатлить. Нет. Вряд ли. Ему пофиг на ее мнение. Он просто приволок ее туда, где находится сам. Или она прибежала? Поморщилась от этой мысли. И стукнула кулачком по лбу. Да не может она быть причиной всего происходящего. Но только человек, в этом самолетике способен ответить на этот вопрос!

Поднялась. Замерла на верхней ступени. Оглянулась. Солнце еще только начинало окрашивать рассветными красками спящий город. А у нее уже так много всего изменилось. Молчаливое согласие на любые условия, как приговор.

Тобольский не сразу оторвался от ноутбука на своих коленях. Специально? Чтобы она понимала, кто хозяин положения. Говорил с кем-то по видео связи. Слегка поднял взгляд на свою гостью. Сосредоточенное и холодное выражение лица изменилось. Нет, не на солнечную улыбку. Но что-то дрогнуло в синих глазах. Еще пара фраз на английском. Убрал гаджет.

Элина начала разговор первой. Руки спрятала за спиной. Заключенная. Он молчит, позволяя ей нарушить этот странный момент. Но его взгляд. Осуждающий? Ему не нравится внешний вид девушки. Да и она не могла настолько себя унизить. Перед Тобольским так важно быть сильной! Хотя бы внешне. Единственный способ хоть как-то реабилитировать себя, нападение.

— Ты! — вздернула подбородок, и сверкнула глазами, как кошка, — Это ты подстроил! Твоих рук дело? Зачем? Так сильно желаешь поскорее меня убить? Странные у тебя способы убеждения. — она говорила ровным и спокойным голосом. Тобольский встал. Руки в карманах брюк. он идеальный. Весь. Она почему-то засмотрелась на его мощную шею. Белоснежный ворот рубашки. Блеск золотой цепочки. Квадратный подбородок. Четко-очерченные губы. Улыбка, скорее жестокая усмешка.

— Поверь, кошечка, Демон многим дорогу перешел. — его голос всегда завораживал и немного пугал. Странный проникновенный тембр и легкая хрипотца. Словно простуженный. Но это звучало даже немного эротично.

— Скажешь, что не ты? — уже менее уверенно произнесла Элина. Но не отступила. Тобольский почти навис над ней.

— Скажу. — смотрит прямо в глаза. Стальная выдержка и способность внушать, — Подвергать опасности тебя не стал бы. Сейчас в этом нет смысла. Элина. Ты сама пришла. — он сердится. На нее? Они не настолько близки, чтобы вот так друг друга наизнанку выворачивать. Но сейчас этот чужой, взрослый мужчина выглядел даже слишком понятным! Он позволяет ей видеть то, что никогда не видел никто другой! В прошлую их встречу, мужчина умело держал свою маску ледяной сдержанности. Сейчас что-то изменилось. Он уверен, что изменилось!

— Мне нужно остаться? — села в удобное кожаное кресло. Стюардесса подвезла столик с напитками. — нормально тут так! Решил похвастаться, какой ты крутой? Сергей.

В салоне частного самолета Элине бывать не приходилось. Но эта роскошь не радовала. Молочно-золотистая кожа премиум качества. Все плавное, скользящее. Светодиодные невидимые лампы и куча наворотов.

— Мы улетаем Элина. Покидаем этот город. — он все так же стоял, разглядывая девушку. Он знает, что буквально вытащил ее из постели другого мужчины. Нормально такое?

— Я не собираюсь с тобой спать или подчиняться беспрекословно.

— Хорошо. Ты всегда сможешь вернуться. Если пожелаешь. Мы заключим договор. И обсудим все условия. Нам никто больше не сможет помешать.

— Моим первым и безоговорочным условием будет свобода и спокойствие моей семьи и Соболевых.

Тобольский вздернул бровь и усмехнулся. Сел напротив. Нога на ногу. Расслаблен. И доволен собой. Он словно счастлив от происходящего.

— Ожидаемо. Уверена, что Соболевы заслуживают твоего внимания?

— Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответы. Ты следил за нами. Видел меня и Диму на кладбище. А значит, Сергей, тебе известно, кто испортил нам дорожку. Повезло, машина старого типа. Легко было убить нас на хрен!

— Это уже не важно, Элина. Ты будешь в полной безопасности. Даже от самой себя. — он снова резко встал и подошел совсем близко. Склонился, осматривая свою гостью. Элина выпрямила спину, хотя очень хотелось согнуться и скрыться в уголочке диванчика. Тобольский подавляет.

Сердце подпрыгнуло, когда послышался приглушенный рев моторов.

— Нет! — она занервничала. Так сильно заклокотало все внутри. — Я не хочу никуда лететь! Нет! Останови все это! Оставь меня уже! — оттолкнула мужчину. Но он крепко стоял на ногах. Одной рукой ухватил за талию, в кулак сжимая толстую ткань джемпера.

— Выдохни. Такой фобии у тебя нет, Элина. И самолет уже отрывается от полосы. Поверь, как только мы закончим и подпишем наш договор, ты не захочешь возвращения. — он практически тащил ее за собой, направляясь к скрытой двери в роскошном салоне. И втолкнул ее в просторную спальню. Большая кровать. Зеркала. И разложенные на покрывале вещи. — Переоденься. То, что на тебе, это не одежда. Элина, пора уже начинать ценить себя. — холодный взгляд синих глаз. И абсолютно не проницаемое выражение лица. — Ты со мной. Здесь и сейчас. — слегка подтолкнул Элину, так что она села на край кровати. Он знал. Он прекрасно понимал, что она окажется здесь! И не просто приволок! Он заманил ее!

— Я этого не хочу! Ты все делаешь так, словно я кукла! Найди себе послушную и милую девочку! Что ты от меня добиваешься?!

Вот тут Тобольский ловко расстегнул свой идеально сидящий пиджак. Аккуратно повесил его на специальные плечики, стоящие в углу маленького пространства.

— Я научу тебя не только ценить себя, Элина, но и уважать мое время и слова. — он закатывал рукава рубашки, не отрывая взгляда от девушки. Подошел. Провел пальцами по ее голове. Приподнял лицо за подбородок. Так что его большой палец гладил ее дрожащие губы. В этот момент она находилась в полном одиночестве, высоко над землей, во власти одного мужчины. Глаза расширились от панического ужаса. По щекам тихо покатились слезы. Ей не нужны его прикосновения. Они словно оскверняют кожу. Тобольский тот, кого она привыкла считать плохим. Теперь она узнает его жестоким.

— Отпусти меня. Я не стану играть в то, во что ты так желаешь!

— Это давно уже не игра. Лишь ты одна сомневаешься. — Сергей выпрямился. Спрятал руки в карманах брюк. Спокоен внешне. Но такая война внутри. Ладони горели, от воспоминаний прикосновения к коже.

— Я останусь в своей одежде.

— Бессмысленный спор. — один широкий шаг. Движение рук. И свитер с треском расползается на ниточки. Приподнятая бровь и яростный блеск синих глаз. Элина впилась ногтями в покрывало кровати. И тяжело дышала. — Девочка, я с радостью понаблюдаю за тобой и без одежды. Но одеваться ты будешь так, как я сказал. Либо, ходить голой.

— Я ни одна из твоих деталей интерьера. Не твоя собственность. Меня нельзя загнать в ангар. Меня нельзя покрасить в твои любимые цвета. И уж точно я не стану молча ждать твоих указаний.

— Элина. Мы даже не начали обсуждение. А ты уже набираешь резкие обороты, причиняя вред только себе. Да, ты привыкла жить, подчиняясь лишь своему буйному воображению и велению сердца. Это похвально. Но пора взрослеть, милая. Переодевайся и выходи. Останешься здесь в таком виде, продолжения разговора не будет. А это нужно именно тебе. Я в самолете, потому что он мой. Ко мне пришла ты. Не наоборот.