Научный маг

Глава 11

Маг льда продолжал стоять в глубоком поклоне. А мы с Сиегилом не понимали, что, собственно, сейчас происходит. Если этот человек приспешник лича, то тогда почему он поклонился, как только узнал, кто такой Сиегил? Всем известно, что последователи Мельтаса, а тем более жрецы, являются самыми опасными и ненавистными магами для любой нежити. Огонь и свет — типы магии, которые наносят наибольший урон по осквернённым телам, так что любой последователь Мельтаса будет неприятным противником для этих тварей. А жрец — тем более.

Если же он не слуга возродившегося некроманта, то всплывает важный вопрос. Какого Мелека он крадёт цветки скверны и передаёт их личу?

— Встань прямо и отвечай на мои вопросы, — приказал только через десять секунд пришедший в себя Сиегил.

После слов жреца Мельтаса маг льда тут же разогнул спину и посмотрел на него взглядом, полным покорности.

— Зачем ты крал цветки скверны и доставлял их личу? — жёстким голосом спросил мой спутник.

— При всём уважении, господин жрец, это не цветки скверны, и я не знаю ни о каком личе, — спокойным голосом ответил маг льда.

— И что же это тогда, если не цветки скверны? — с издёвкой спросил Сиегил.

— Это редкий цветок, сильно понравившийся одной воистину прекрасной девушке, — сказал недавний противник с влюблённым выражением на лице.

И тут я, мягко говоря, сильно удивился. Сиегил вообще впал в ступор. И думаю, так отреагировал бы каждый окружающий это место член корпуса Меридиан, если бы был здесь.

То есть мы тут сражаемся во благо рода людского. Спасаем Аспию от страшной угрозы в виде лича. А этот кретин собирает цветочки своей бабе? И не розы там какие–то, а цветки скверны! Рядом с которыми и находиться–то опасно, если у тебя, конечно, наследия Мельтаса нет. Вы серьёзно?

— Да как… Ты… Да что… — растерянно забубнил Сиегил, пытаясь подобрать нужные слова. Было видно, что он просто не может поверить в тупость стоявшего перед нами мага.

Наконец успокоившись, жрец объяснил наивному молодому человеку, что он натворил:

— Это именно цветки скверны. Не так давно стало известно, что был возрождён Лич, и я лично видел место, где была создана одна из филактерий. Или ты сомневаешься в моих знаниях слуги Мельтаса? — с вызовом закончил он.

После слов жреца лицо мага посерело. Он схватился за голову и произнёс:

— Лич? Цветки скверны? Да не может такого быть! Но как же так?

— Сколько ещё подобных цветков ты украл для своей барышни? — устало вздохнул Сиегил.

— Ещё три, — пробубнил маг льда.

— Я полагаю, та девушка тебя обманула. Скорее всего она нежить, созданная личём. Тебя провели, как последнего идиота, — спокойно произнёс Сиегил.

— Да не может такого быть! Она красивая девушка и прекрасный человек! Это бред! — возмутился маг льда.

— Успокойся, — остановил раскрасневшегося парня служитель, — может так и есть, возможно, её, как и тебя, обманули, чтобы заставить собрать нужные ингредиенты для создания филактерий.

— Да, скорее всего именно так и есть! Кана не могла знать, для чего нужны эти цветки. Она просто замечательный человек. Она бы никогда не стала помогать твари, подобной личу, — начал сам себя уговаривать юноша, схватившись за слова собеседника как за спасательный круг.

Пока вёлся этот диалог, я спустился с дерева и подошёл ближе к двум магам.

— Расскажи, кто ты такой и откуда прибыл? — поинтересовался я у парня.

К этому времени тот уже немного успокоился и вновь вернул адекватное выражение лица.

— Моё имя — Айзек Тоширан. Я прибыл из империи Кельтон, — гордо поведал он нам.

После его слов наши с Сиегилом глаза вновь округлились. И нам было чему удивляться. Тоширан. Благодаря деду и своей любви к чтению мне было знакомо это название. Это имя носил один очень древний род империи Кельтон. Он специализируется на магии и рунах льда. И теперь всё стало на свои места. Только представитель данного рода может быть столь силён, используя магию этой стихии. К тому же, в столь юном возрасте обладать подобной силой… Нельзя сказать, что на это способен лишь член древнего рода, но таким людям будет добиться подобного явно проще, чем тем, у кого за спиной нет поддержки.

Также сразу стало понятно, почему маг льда настолько резко поменял своё поведение, как только узнал, что Сиегил — жрец Мельтаса. Ведь все в империи Кельтон поклоняются этому Первобытному. Вообще, империя Кельтон является самым могущественным государством из всех, где ему возносят молитвы. Любой жрец Мельтаса — многоуважаемая фигура на родине этого Айзека.

— И что представитель столь древнего и уважаемого рода забыл в нашем скромном королевстве? — задал я резонный вопрос.

— У Тоширан есть один обычай. Каждый молодой представитель нашего рода, достигнув ступени Мастера, тут же отправляется в путешествие по Алондару, чтобы лучше осознать свои возможности и понять, на что он способен в одиночку, без помощи семьи.

— Разве родители таких Мастеров и старейшины рода не боятся, что их чада погибнут во время путешествия? При всём уважении, ступень Мастера — это не тот уровень могущества, когда магу нечего бояться. Тебя легко может укокошить один Магистр, — заметил я.

— На этот случай у меня есть портальный артефакт! — сказал юноша, взяв в руку амулет, висящий у него на шее.

Он был сделан из металла серебристого цвета. Судя по красивым узорам, над амулетом поработал отличный ювелир.

— И что же делает этот портальный артефакт? Дай угадаю. Он телепортирует твою ценную тушку обратно в империю Кельтон, — съязвил я.

— Отнюдь, — хмыкнул Айзек, — стоит только мне сорвать или снять с себя этот амулет, как тут же сюда переместится мой прапрадед и задаст всем жару!

— И какая ступень у твоего уважаемого родственника? — нахмурившись, спросил Сиегил.

Видимо, жрец начал осознавать, что с ним бы случилось, если бы он навредил этому парню. Тут даже Мельтас его бы не спас.

— Мой прапрадед в данный момент находится на ступени Бессмертного, — во весь рот улыбнулся Айзек.

Однако кому было не смешно, так это Сиегилу. Его лицо в один момент посерело. Он понял, что ходил по краю.

— Так может ты снимешь свой амулет, и твой уважаемый родственник поможет нам найти и убить лича? Маг такого уровня точно справится с подобной задачей без проблем, — предложил я.

— А какая ступень у Лича? — нахмурился Айзек.

— Предположительно он Мастер, — ответил Сиегил.

— Нет, не вариант. Мой дед не станет тратить своё время на подобную мелочь. Скорее разозлится, что я вызвал его из–за такой ерунды, и зная его вспыльчивый нрав, возможно, он выместит свою злость на вашем же королевстве… — пожав плечами, предположил Айзек.

— Нет, нам такого не надо! — подал голос Сиегил.

И я, собственно, был согласен с жрецом. Пока я не достиг вершин могущества, мне лучше не встречаться с подобными личностями.

— Тогда что нам теперь делать? — спросил я поникшего спутника.

— Айзек, ты же можешь отвести нас к своей девушке? Нам нужно узнать, каким образом украденные тобой цветки скверны попали в личу, — обратился к магу льда Сиегил.

— Я отведу вас к Кане только в том случае, если вы пообещаете мне не вредить ей, — встал в позу Айзек.

— Давай договоримся иначе. Я пообещаю ей не вредить, но только в том случае, если твоя Кана не является нежитью. А у меня есть весомые подозрения на этот счёт, — предложил служитель Мельтаса.

— Это исключено. Какой вздор! Не может Кана быть нежитью, — возмутился парень.

— В таком случае тебе нечего опасаться, — ответил Сиегил серьёзным тоном. — Так что?

После слов жреца представитель рода Тоширан немного поразмыслил и через полминуты сказал:

— Хорошо. Хоть я и абсолютно уверен, что Кана не нежить, но чтобы доказать свою правоту, готов согласиться на то, что вы сможете ей навредить. Конечно, если она и вправду окажется нечистью, что, понятное дело, никогда не случится, — выдал тираду Айзек.

— По рукам, — кивнул мой спутник.

— Но как вы собираетесь проверять, кем является Кана? — нахмурил брови парень.

— «Свет инквизитора». Особое плетение света, которое абсолютно безвредно для живых и крайне губительно для нежити, — объяснил жрец.

— Это подходит, — кивнул головой маг льда.

— Теперь говори, где находится твоя Кана, — встрял я в разговор.

— Она живёт в деревне, которая находится недалеко от столицы. Я отведу вас к ней, — ответил наш недавний противник.

— Тогда я отправлю сообщение людям из корпуса Меридиан, которые окружили сейчас нас, чтобы они оставили нам три лошади, прежде чем покинуть это место.

— Но что с цветком скверны? — вдруг вспомнил я о цели лича.

После моих слов прислужник посмотрел на землю, где ранее был цветок и где ныне всё было изрыто из–за недавней битвы Мастеров.

— К сожалению, по нашей глупости цветок был уничтожен. Аспия потеряла все четыре средства, которые помогали убирать накопившуюся скверну. Когда разберёмся с личём, нам придётся обращаться к эльфам Анаераса за новыми цветками, — вздохнул Сиегил.

— А разве они не будут стоить огромных денег? — я сделал предложение.

— На самом деле нет. Чтобы бороться с накапливанием скверны, эльфы Анаераса предоставляют цветки бесплатно. Так что проблем возникнуть не должно, — ответил он.

— Довольно благородно с их стороны, — заметил я.

— Эльфы Анаераса вообще считаются самым благородным государством из всех. Особенно их король, который правит ими уже несколько тысяч лет, — заметил Айзек.

Сиегил отправил голосовое сообщение корпусу Меридиан, и после того, как мы вышли из лесной чащи, нас уже ждал юнец ненамного старше меня. Он держал на поводу трёх лошадей.

— Господин жрец, вот, как вы и просили, три лошади для вас и ваших спутников.

— Молодец, ты можешь идти, — отмахнулся от паренька Сиегил.

Мы оседлали лошадей и поскакали в ту сторону, куда повёл нас Айзек. В течение двух часов пришлось скакать без остановки. Между собой мы практически не общались. Но вот наконец наше путешествие закончилось, и мы въехали в небольшую деревеньку, состоявшую из пары десятков деревянных хибар. Спешившись, направились в сторону одного из жилищ. Когда мы уже подходили к дому Каны, из него вышла очень красивая девушка лет двадцати. У неё была женственная фигура, в высшей степени привлекательное лицо и длинная русая заплетённая коса, которая ей безусловно шла.

Неудивительно, почему Айзек потерял голову от этой дамы. Она явно не походила на замученную крестьянку, живущую в подобной деревушке. На мой взгляд, странный контраст. Нашего аристократа даже не остановило то, что это девушка совершенно не его уровня. Парень был из древнейшего рода Кельтона. Да даже принцесса Аспии не была бы ему ровней. А тут простушка из вшивой деревеньки, забытой Мельтасом. Большинство представителей древних родов посчитали бы подобное вздором. Но не Айзек…

Когда мы подошли ближе к девушке, та ослепительно улыбнулась и нежным голосом спросила:

— Мой милый Айзек. Кого ты привёл в мой дом?

Ну что же, дамочка. Пришло время выложить всё, что ты знаешь о личе. А Сиегил точно позаботится, чтобы ты говорила только правду.

— Милая, эти люди мои друзья. Ты не против принять их на некоторое время в гости? — влюблённым тоном попросил Айзек.

— Милый, ты же принёс тот замечательный цветок, о котором я говорила? Эти цветки такие красивые, они мне очень нравятся, — чарующим голосом поведала Кана.

Однако Айзек не успел ответить, так как Сиегил протянул руку и начал создавать плетение. Видимо, жрецу надоело воркование этой парочки, и он захотел поскорее проверить свою теорию о том, является ли Кана нежитью.

Когда представитель Мельтаса закончил создавать плетение, из его руки полился яркий свет. Когда он коснулся меня, я почувствовал умиротворение и спокойствие. Никогда бы не думал, что «свет инквизитора» будет так благотворно влиять на мага. Однако то, что начало происходить дальше, в один момент развеяло это состояние. Ведь когда плетение коснулось Каны, та завизжала, словно её резали… Кожа девушки потемнела, каждая вена набухла и стала чёрной, изо рта начали расти клыки, ногти превратились в длинные и острые заостренные когти, а зрачки и белки глаз стали чёрными, как ночь. В один момент ослепительная красавица превратилась в страшное чудовище, и её аура тут же возросла до Продвинутой ступени.

— Вурдалак! — выплюнул Сиегил с отвращением.

— Жрец Мельтаса! — скрипучим голосом, полным ненависти и злобы, сказала Кана.

Осознав, что её раскрыли, девушка–вурдалак рванула от нас, пытаясь убежать в сторону леса. Однако разве может нежить, находящаяся на Продвинутой ступени, убежать от Мастера? Так что мой спутник не сплоховал и за мгновение создал плетение «огненной сети». Широченная гибкая сеть из багрового огня полетела в сторону Каны. В итоге существо, что раньше было девушкой, упало на землю, надёжно скованное сетью, и начало отчаянно визжать. Огонь жёг её тело, от чего Кана испытывала сильную боль.

Стоит сказать, что пока всё это происходило, Айзек стоял с широко открытыми от шока глазами. Его лицо выражало множество эмоций, которые сменялись одна за другой. И его можно было понять.

— Ничтожества, хозяин вас покарает! Вы все обречены! — кричала тем временем тварь, бьющаяся в огненной ловушке.

— Говори, где прячется Лич! — гневно крикнул Сиегил.

— Да я скорее буду целую вечность жариться под «светом инквизитора», чем предам своего хозяина!

— Они были правы. Ты оказалась поганой нежитью, — сказал Айзек, заскрежетав зубами.

— Но ты отлично сыграл свою роль. Добыл три цветка. Какой же ты всë–таки тупой. Стоило мне пофлиртовать с тобой, и ты готов выполнить любую мою просьбу,. — рассмеялась Кана.

Сиегил продолжал удерживать «огненную сеть» и, чтобы добавить пыток и выбить у девушки–вурдалака признание, где находится тело лича, левой рукой создал более яркое плетение «света инквизитора». После этого я почувствовал ещё больше умиротворения и спокойствия. Я как будто попал в очень приятное и тёплое место. Вообще, теперь буду ждать, когда доберусь до ступени Мастера, чтобы научиться пользоваться этим плетением. Однако для Каны этот свет был ещё более мучительной пыткой. Она кричала, вопила, просила прекратить эту муку, грязно ругалась, обзывая нас последними словами, но не выдавала местонахождение своего хозяина.

Из–за громких и диких криков все селяне попрятались по своим избам, боясь выйти наружу. Но это нам, собственно, было на руку. Лишних свидетелей ещё не хватало для полного счастья.

— Даже на пороге смерти я не выдам хозяина! — крикнула Кана, и тут же её голова начала раздуваться и с громким хлопком лопнула, разлетаясь на кровавые ошмётки. Каким–то образом девушка–вурдалак покончила жизнь самоубийством. В какой–то мере я даже немного её уважал за такую сильную преданность.

Айзек, хмурясь, стоял перед трупом девушки. Когда он заговорил, в его голосе звучали стальные нотки.

— Клянусь. Я помогу вам в борьбе с личом чего бы мне это не стоило.

— Я принимаю твою клятву, Айзек Тоширан, — серьёзным тоном сказал Сиегил.

— Что теперь будем делать с личом, если учитывать, что единственная наша зацепка взорвала себе голову? — спросил я у него.

— Суть в том, что филактерии создаются не только для того, чтобы Лич мог возрождаться. Также они поглощают магическую энергию и передают её хозяину.

— Ты хочешь сказать, что чем больше магической энергии вокруг филактерии, тем больше магической энергии получает Лич? — понял я, к чему клонит жрец.

— Именно, — кивнул Сиегил, — когда он создаст три филактерии, а именно столько цветков есть у Лича, то точно впадёт в спячку. И чтобы восстановиться, ему понадобится много магической энергии.

— То есть лучшим решением лича будет поместить филактерии рядом с магическими источниками, — довёл я мысль Сиегила до кульминации.

— Именно так, иначе Лич не только не станет сильнее, ему также понадобится множество лет, чтобы выйти из спячки. Поместив филактерии возле магических источников, он станет сильнее и сможет выйти из спячки в рекордно короткие сроки, — подтвердил мои слова жрец.

— Скорее всего Лич связан с созданной им нежитью. То есть он уже знает о том, что вурдалак мертва, и понимает, что четвёртый цветок уже не получит, — продолжил я его монолог.

— А это означает, что если Лич собирался начать действовать после получения цветка, то, поняв, что этого не будет, может активизироваться именно сейчас, — добавил, нахмурившись, Сиегил.

— Дополняете мысли друг друга снова и снова. Вы прям как родственные души, — хмыкнул Айзек.

В ответ я сощурил глаза и презрительно на него зыркнул. Сиегил, конечно, неплохой мужик, но я не чувствовал, что жрец моя родственная душа. Как бы то ни было, любой последователь Первобытного такого уровня — фанатик. Я же не собирался быть им, несмотря на то, что выполнял поручения Мельтаса.

Вдруг переговорный артефакт послушника завибрировал. Жрец поднëс его к уху и начал слушать голосовое сообщение. Постепенно его лицо становилось всё более хмурым. Дослушав до конца, он разжал руку, и металлическая пластинка повисла на его шее.

— Что случилось? Не тяни, — спросил я.

Когда же он ответил, хмурыми стали и мы с Айзеком.