Не оглядываясь назад

Глава 14

Сержант Бевз выплюнул изо рта землю и тяжело приподнялся со дна траншеи, куда плюхнулся во время обстрела позиций роты. Встать в полный рост не решился, предпочел сидеть на корточках, привалившись спиной к укрепленной бетонными столбиками насыпи. Отряхнулся нервно, и было хотел в привычном жесте пригладить свою гордость — усы, но с досадой вспомнил, что от его некогда шикарной седоватой поросли почти ничего не осталось.

В предыдущий раз ишхиды накрыли окопавшихся солдат клана зарядами, начиненными чем-то огненным. Тугая пылающая волна пронеслась бурей над головами и успела плеснуть жаром в лицо сержанту, он чудом не получил сильного ожога, но и совсем без потерь не остался — лицо покраснело и пекло, подпаленные волосинки усов скукожились, значительно уменьшившись в длине, а запах паленого собственного волоса под носом заставлял морщиться. Сержант чувствовал себя теперь каким-то облезлым котом, и это его бесило больше, чем даже тупость собственных подчиненных:

— Куда полез, ты, швабра с придурью! — гаркнул сержант на долговязого бойца с позывным «Гильза», вознамерившегося выглянуть из стрелкового окопа. — Решил поскорее помереть?! Обстрел еще не закончен! А ну быстро заныкались все!

Никто не ожидал, что ишхиды имеют столь дальнобойные метатели. Разведка докладывала, что за холмами противник собирает то ли баллисты гигантские, то ли требушеты из металлических деталей, однако должного значения этому конструктору не придали. Без малого шесть километров все-таки.

По полученным сведениям от согласившегося сотрудничать в обмен на почетную смерть пленного ишхида было известно, что артиллерия его народа способна стрелять на дистанцию много большую, чем аналогичные устройства известные по земной истории. До полутора километров снаряды запускали, может чуть дальше. Вдобавок опыт столкновения с гноллами, которые применяли против зареченцев легкие, захваченные у тех же ишхидов метатели, подтверждал полученную информацию. То есть с поправкой на магию в руководстве полагали, что артиллерия врага способна наносить пусть мощные удары, но все равно на относительно короткие дистанции, не идущие ни в какое сравнение с военными технологиями людей.

Штабных больше настораживала постепенная тенденция ишхидов на отказ от привычки ходить в атаку сомкнутым строем, что облегчало ранее защитникам Зареченска отражать атаки. Ишхиды как-то подозрительно быстро подстроились под возможности людей, и перешли на окопную тактику, превратив войну в позиционную. Чем еще сильнее удивили командование силами обороны. В перспективе этот факт сулил долговременное противостояние на истощение ресурсов, каковые восполнить пока что не представлялось возможным. Несмотря на превосходство в технологиях и тактике, стратегически люди войну проиграют. Такого исхода никто не желал.

Подразделениям Клана и частям армии генерала Быстрицкого новые реалии в войне принесли немалую толику ужаса, а для многих бойцов боестолкновения стали последними в их жизни. Укрепления строились из расчета защиты от ливня стрел, от подобравшихся на близкое расстояние магов и очень редких накрытий позиций снарядами из метателей. Все считали, от командиров, до простых солдат, что последняя угроза минимальна, никто просто не допустит приближения неповоротливой и медленной баллисты на удобную для выстрела дистанцию. И уж точно чего никто не ожидал от ишхидов такого разнообразия в начинке снарядов. У людей богатая фантазия, но не настолько, чтобы предвидеть, что в реальности может сотворить магия на службе у врагов. Слишком много еще непонятного и неизученного.

Началось все с прилета казалось бы банальных каменных ядер. И все бы ничего, кабы не их вес, скорость и начинка. Ядра, врезаясь в землю, поднимали грунт ввысь метра на три, будто при подрыве минометной мины. Они не всегда, но часто раскалывались на куски и шрапнелью разлетались во все стороны, при этом происходили странные остаточные последствия в виде распространяющихся сильных колебаний почвы, как во время землетрясения баллов так два-три. Эти искусственные сейсмические толчки разрушили в паре мест плохо укрепленные переходные траншеи, за что бойцы, готовившие позиции получили втык.

Удивительными оказались и сами обработанные камни. Вся площадь поверхности исписана знаками ишхидов, а сами ядра, по уверению ротных магов светились от влитой в них энергии. Предположили, что снаряды представляют собой амулеты, значительно усиливающие сотрясение почвы, нанося дополнительный урон фортификационным сооружениям.

Однако самое поганое — первый обстрел всего лишь пристрелочный. Спустя час наступил настоящий ад для не бывавших ранее под подобным огнем клановцев. Благо метательные орудия ишхидов достаточно долго перезаряжались и совершали пуски с интервалами раз в двадцать пять минут примерно, что позволяло между ударами перевести дух, зарыться глубже, перевязать раненных и оттащить из окопов и траншей убитых. И, конечно же, настойчиво требовать нанести ответный артиллерийский удар.

Чего только за последующие три часа роте не пришлось пережить. Огненные шары вспыхивали при соударении с землей яркими расширяющимися куполами, выжигающими все в радиусе семи-восьми метров. Металлические ядра разрождались электрическими протуберанцами, поражали людей, выводили из строя технику и оборудование. Полые сферы раскрывались высоко в небе и выпускали из чрева сотни коротких стальных дротиков со стабилизаторами, заставляя в страхе искать укрытие в блиндажах или под щитом с активированным защитным полем.

Кульминацией последнего обстрела послужил магический удар, вызвавший у всех без исключения рвотные спазмы. И пусть никто от него не погиб, однако моральный дух очень сильно подточил.

— Так, гаврики! Перекличка! — сержант продолжил надрывать голос. — Живо проверились сами и осмотрели ближайшего товарища! О раненных и, не приведи Господи, об убитых доложить немедленно!

Через пять долгих минут бойцы отделения пришли в себя, огляделись и пересчитались. К счастью никого и в этот раз не зацепило. Смерть тоже прошла мимо, не удостоив третье отделение второго взвода роты «Шатун» своим вниманием. Пожалуй, отделение сержанта пока что единственное не понесшее безвозвратных потерь. Все перепуганные, немного подпаленные, но относительно целехонькие. Что не могло не радовать.

— Гильза! — позвал сержант высокого и немного нескладного солдата. Впрочем, самого толкового из всех подчиненных, несмотря на изредка демонстрируемую рассеянность и нежелание делать все по уставу. Как заметил взводный — лейтенант Мартьянов: «Когда надо Гильза делает все как надо».

— Я! — Гильза не вытягиваясь во фрунт умудрился, тем не менее, выглядеть подтянутым, разве что честь не отдал.

— За старшего. Я к лейтенанту. И смотрите у меня тут, — пригрозил сержант.

— Понял.

— Не «понял», а «так точно».

— Да понял я, понял, что «так точно».

— Тьфу. Курвины дети. Закончится эта катавасия, и займусь вами. Обратно в окопы попроситесь.

— Так, тащ сержант. Без командира отделения в окопы не пошлют, — возразил Гильза, пряча ухмылку.

— Тьфу, — в очередной раз сплюнув, сержант пригибаясь направился искать командира взвода.

Лейтенанта на месте не оказалось. В блиндаже вместо него сидел злой комроты капитан Завьялов. Он хмуро посмотрел на вставшего, чуть пригнувшись из-за низкого потолка сержанта и не дожидаясь вопроса, читавшегося во взгляде вошедшего, сказал:

— Всё. Нету больше Мартьянова. Молнией шибануло. Сердце остановилось, не успели откачать. Поэтому принимай, сержант, взвод.

Сержант опешил:

— Я? Погодите. Как же зам? Семен… Виноват… Прапорщик Неклюдов?

— И Семена тоже нет. Такие вот дела, Сергей Викторович, — без звания, по имени отчеству обратился капитан.

— А… — начал было ошарашенный новостями сержант. Однако капитан поднял руку, перебивая подчиненного:

— Остальные сержанты и старшины молодые, без должного авторитета. Так что не отвертеться тебе, Бевз. И хватит, — неожиданно капитан стукнул ладонью по раскладному деревянному столику, за которым сидел, едва не сломав при этом. На таких самодельных столах раньше торговцы у рынка товар раскладывали. — Принимай взвод. Если не пришлют офицеров, то дотянем тебя до прапорщика и станешь взводным с полным на то соответствием. Кого поставишь на отделение?

— Так… — запнулся сержант, переваривая свалившиеся на голову изменения в статусе. — Думаю Гильзу,… то есть рядового Латникова Владимира.

— Хорошо. Пусть будет он, раз ты в нем уверен. Подпишу представления к очередным званиям. Старшинские и сержантские лычки получите позже. Вопросы?

— Как не быть? — сержант, а скоро считай старшина[21], подобрался. — Товарищ капитан, когда планируется накрытие артиллерии противника? Нас в течение трех часов утюжат. Где поддержка? Где подкрепления?

— Обещали скоро подавить. Они там, в штабах, сами, похоже, не ожидали такого сюрприза…

Комроты не успел договорить, как в блиндаж заглянул боец и коротко доложил:

— Ишхиды идут, — и исчез.

Новоиспеченный старшина и исполняющий обязанности взводного буквально вылетел следом. За спиной послышался грохот резко отодвинутого стола. Капитан, ругаясь под нос, тоже спешил наружу.

— Где, там? — тут же спросил ротный, всматриваясь вдаль.

Бевз кивком головы указал в направлении противника, хотя этого можно было и не делать. Вопрос прозвучал риторический. И так понятно где.

Вдалеке с холмов струйками спускались отряды врагов. Они расходились по широкому фронту, выстраивались в длинные цепи в несколько рядов, отстоящих друг от друга на десятки метров. Все действо происходило быстро и слаженно. По окончании солдаты ишхидов замерли на какое-то время. Десятки фигурок забегали перед строем, в бинокль было видно, что каждому что-то дают в руки. Так продолжалось несколько минут, пролетевших почти незаметно. После чего не меньше тысячи ишхидов резко взяли старт и развили скорость, явно превышающую возможности человека как минимум вдвое. Таким темпом они достигнут первых заграждений минут через пять.

— Рота! К бою! — заорал капитан Завьялов. Тут же его команду подхватили офицеры и сержанты. Громкие приказы послышались слева и справа, бойцы засуетились, забегали, приготавливаясь к предстоящему столкновению.

Временный взводный, пока еще сержант Бевз, направился к своим ребятам, лихорадочно соображая какие распоряжения в первую очередь надо отдать. Неожиданное повышение в должности ненадолго выбило из колеи, но он мысленно выругался, встряхнулся и взял себя в руки. Оказавшись среди солдат родного взвода, отбросил ненужные, отвлекающие сейчас сомнения. Времени на рефлексии не оставалось.

— Гильза! Ко мне!

— Слушаю! — солдат моментально очутился рядом.

— Довожу до сведения… Взводный и прапор погибли…

Гильза не удержался и присвистнул.

— А ну цыц, — Сержант недовольно посмотрел на солдата и продолжил. — Капитан поставил временно меня командовать взводом. Ты теперь командуешь отделением. После боя получишь сержанта.

— Почему я?

— Потому что. Володя, иди и не смей мне облажаться, — своеобразно напутствовал подчиненного Бевз. Сам же, не дожидаясь ответа, развернулся и пошел занимать предписанную для комвзвода позицию, откуда проще руководить солдатами.

Не прошло и трех минут, как послышались короткие очереди пулеметов, установленных выше по склону и бабаханье ротных минометов. Только этого было мало, чтобы остановить атакующих.

В степь перед курганом начали вгрызаться памятные по первому обстрелу каменные ядра, превращенные магами ишхидов в амулеты. Снаряды создавали локальное сотрясение грунта. Распространяющаяся от эпицентра сильная рябь подбрасывала в воздух пыль, мелкие камешки и провоцировала детонацию установленных противопехотных мин. Минное поле ликвидировалось противником целенаправленно и целыми участками. К ужасу клановцев стало понятно, что эта преграда ишхидов так же не задержит.

— Их не берут пули! У каждого индивидуальный щит! — крикнул кто-то и тут же заткнулся, получив затрещину.

— А ну притихли все! — зычный голос нового взводного пронесся по траншеям и окопам. — Начинаем работать. Это всего лишь ишхиды. Концентрируем огонь, продавливаем щиты. Не высовываемся. Не подставляемся! Гранатометчики, мать вашу! Дистанция. Не спать! Где наши маги?!

— Тут мы, — раздалось совсем рядом.

Бевз резко развернулся. Оба приписанных к взводу одаренных пригнувшись, сидели в окопе. Алексей — молодой, лет двадцати. Выглядел по-боевому. Страха в глазах невидно совсем. Алексей со взводом почти с самого формирования и нареканий не вызывал. Звезд, как маг, с неба не хватал, но заряжал амулеты и кидал пару огненных шаров умеючи. Второго звали Дмитрий. Этого мужика сорока пяти лет прислали незадолго перед отправкой сюда и что он за птица Бевз сказать вот так сходу не мог. Лейтенант говорил, что подлечить мелкие ранения способен и телекинетик неплохой, ну и так по магической амулетной мелочи специализировался — умел самостоятельно защиту силовую подшаманить, что тоже немало.

— Не рассиживайтесь. И без вас есть, кому стрелять. Пройдитесь по бойцам, проверьте накопители. Узнайте кому, что надо по магической части. Короче не мне вас учить делать вашу работу.

— Да, сержант, — сказал Алексей.

Его старший товарищ кивнул только. Что понравилось, так оба не сговариваясь, пошли от центра к флангам, каждый к своему.

«Ну, хоть тут не нужно тыкать и указывать», — удовлетворенно подумал взводный и, было, опять хотел пригладить усы, но вспомнил, что их считай, больше нет. Он в раздражении отдернул от лица руку и всецело сосредоточился на обязанностях.

Ишхиды не притормаживая, ворвались в зону действия мин, но ожидаемо не понесли потерь, продолжив сближение. Скорость их немного упала, так как особо прытким приходилось нестись вверх по склону. Огонь по ним уже велся из всего доступного арсенала. Подключились маги клана и в противника полетели плазменные сгустки и приготовленные к такому случаю камни величиной с бычью голову. Бевз заметил, как пару ишхидов приподняло над землей и расплющило, несмотря на всю их хваленную защиту и доспехи. Это, скорее всего, сработала Марина Свиридова — единственная женщина и по совместительству самая сильная одаренная в роте. Боевая деваха и жуть какая красивая. Солдаты слюной исходят, когда та мимо проходит. Прям не магичка, а приворотная ведьма натуральная.

Рация на груди пшикнула и старшина нажал на тангенту. Голос капитана донесся из динамика:

— Всем внимание. Сейчас по логике ударят метатели на подавление. Приготовиться!

— Принял, — сказал сержант.

— Принял.

— Принял.

На разные голоса почти одновременно прозвучали ответы остальных взводных.

— Взвод!!! — Заорал сержант. — Приготовиться к артудару!!!

Бевз видел, как солдаты встрепенулись, на мгновение замешкались, некоторые подтянули к себе поближе щиты со встроенными амулетами, генерирующими силовое поле, чтобы накрыться ими, когда начнется. Немного подготовившись, солдаты снова продолжили вести огонь, лишь плотнее прижавшись к насыпи.

Сержант удовлетворенно, но с некоторой печалью выпустил из легких воздух. Его предупреждение особо не поможет, но даст людям морально подготовиться и возможно многие успеют вовремя среагировать, когда с неба посыплются ишхидские ядра с разнообразной убийственной начинкой.

Интенсивность боя нарастала, среди ишхидов стали появляться все чаще раненные и убитые. На близком расстоянии потоки пуль перегружали защитные поля и гасили их, только этого недостаточно. Бевз, глядя на пространство перед бруствером, все больше убеждался, что рота не выстоит и отрешенно подумал, что прапорщиком ему точно не стать. Враг преодолел минное поле. Тем немногие мины, уцелевшие после воздействия сейсмической волны, подрывались, однако происходило это настолько редко, что служило слабым подспорьем. Ишхиды почти не страдали от взрывов. Всего лишь три-четыре десятка полегли. Капля по сравнению с количеством рвущихся к позициям людей врагов. Еще немного и придется доставать из ножен мечи, ножи и брать в руки саперные лопатки. При таком раскладе от роты ничего не останется. Куда более опытные лесные воины разделают защитников высоты, даже не вспотев.

В воздухе возник странный свист. На новый звук не сразу обратили внимания из-за какофонии из выстрелов и материных криков.

Бевз тоже не сразу сообразил, что десяток секунд как слышит противный, стремительно нарастающий рев, начинающий пробирать до печенок. Аж зубы заныли. Ишхиды остановились, застыли и стали падать на колени, зажимая ладонями чувствительные уши. Никто не понимал, что происходит. Даже стрельба утихала.

— Глядите! — выкрикнул кто-то, кажется Гильза. — Самолет!

Все сразу посмотрели в небо. В облаках кружился кукурузник. Сержант моментально сообразил, что за звук он слышит.

— Что они делают?

— Сбрасывал старые бочки продырявленные. Психическая атака, — пояснил кто-то.

На этом для ишхидов ничего не закончилось, стоило им остановиться, как на их ряды свалились бочки уже совсем не пустые. Двухсотлитровые емкости при падении взрывались и порождали оранжево-черные клубы из огня и дыма, жаркий вал расплескивался на десятки метров вокруг. Первая, вторая, третья, четвертая… Одна, за другой импровизированные бомбы падали, поджигая все и всех, заставляя бежать в панике никогда не слышавших о подобном лесных воинов. Силовые поля не спасали от яростного огня. Живые буквально воспламенялись, превращаясь в орущие от боли подвижные факелы. Иные пытались сбить попавшую на них пылающую жидкость, они сбивали языки пламени руками, плащами, катались по земле, только ничего не получалось. Огонь не гас, вгрызаясь в свои жертвы. Вопли ужаса и боли нарастали. Последней каплей терпения для наступающих послужило появление бронетехника людей.

БМП, БТРы и добронированные, переделанные под нужды армии грузовые автомобили вклинились в левый фланг, сминая и расстреливая очумевших от всего происходящего ишхидов.

Самолет же кружил вдали, над холмами, куда артиллерия людей направила свой ответный гнев. Эхо взрывов разносилось на километры окрест. А за самими холмами ярко сверкало и чадило.

Из бойцов роты, будто стержень вынули. Все не сговариваясь, повыскакивали на бруствер, радостно крича и размахивая руками.

— Кажись, жить будем, — пробормотал Бевз и устало присел на мешок с землей. Решил, что надо отдохнуть минутку, прежде чем начнет раздавать тумаки бойцам за самодеятельность.