Не оглядываясь назад

Глава 2

Александр расслабленно развалился в кресле, вытянул гудящие ноги и прихлебывал горячий крепкий чай, наслаждаясь столько редким в последнее время покоем. Бер изредка бросал взор в окно на темнеющий небосвод и старался ни о чем не думать, но мысли из присущей им вредности нет-нет да врывались в уставший от постоянных забот разум. Прорвавшиеся думы радости не добавляли. Все как-то навалилось, причем много и по нарастающей. Тут и предстоящая война и бандиты, и непрекращающийся поток людей, которых кормить, обуть-одеть и пристроить надо. И если проблема с жильем как-то решаема — вокруг полно еще относительно целых зданий, нужно только затратить усилия на обеспечение условий проживания и организацию защиты, причем руками самих соискателей вступления в клан и беженцев, то вот с остальным туго. Особенно с одеждой. Ну, нет среди перенесенных с Земли швейных цехов и тем более складов с тканями, а из чего производят текстиль ишхиды, пока только ишхиды знают.

«М-да… И барон свет Дробыш затихарился… Что странно. Обычно он очень деятельная персона», — вспомнил Бер единственного «дворянина» Зареченска. Самое интересное, что тот никуда не уходит из занятых сел. И ведь не может не понимать, что по-прежнему остается на острие удара лесной армии. Радует, что его люди, как дружинники, так и селяне, не такие упертые и понимают, что второй раз помощь может не придти, поэтому начали потихоньку сбегать под защиту города. Дробышевцы правда приносят с собой панические настроения и добавляют дополнительную нагрузку на ресурсы клана, вэвэшников и города в целом, но с другой стороны не хочется наблюдать, как часть немногочисленных выживших погибают под мечами зверствующих аборигенов.

И это только малая доля основных проблем, а есть же целый сонм мелких, требующих к себе не меньшего внимания. И пока они не превратились в большие их также необходимо или оперативно решать, или готовиться, чтобы когда ситуация назреет не бабахнуло. Например, где Пушок? Казалось бы ну животное и животное, почти домашнее, любимец детворы. Но что случится, если скарх вдруг вернется? Сейчас на территории контролируемой кланом проживет много новеньких, не меньшее количество народа перемещается туда-сюда, за всеми не уследишь, несмотря на блокпосты и патрули. Напугаются при виде Пушка и его испугают. Чем закончится встреча человека и ошалевшего опасного хищника неизвестно. То есть предположить несложно чем: или Пушка пристрелят; или вероятнее Настин любимец кого-нибудь порвет, защищаясь.

Подобных проблем и проблемок на целый состав вагонов и маленьких тележек накопилось.

Есть еще Дар, магия, колдовство, псионика, экстрасенсорика… Как только люди не изгаляются, называя появившиеся и до сих пор проявляющиеся у некоторых зареченцев способности. Порой на почве изучения нового для человечества направления развития возникают такие казусы, что диву даешься. Лично у Александра от открывшихся возможностей и перспектив захватывало дух. Изучение собственного Дара манило его мощным магнитом и давно превратилось в страсть.

— Мур-мур-мур…

Бер вздрогнул от неожиданности, когда Даша зашептала в ухо и тут же плюхнулась ему на колени. Сегодня вечером Дарья изменила повседневному камуфляжу и нарядилась в короткий легкий сарафанчик небесно-голубого цвета. Тонкие бретельки, каким-то чудом удерживали наряд от сползания с прекрасных девичьих плеч.

Александр поставил чашку на журнальный столик и, не придумав, куда деть освободившуюся руку, попросту по-свойски пристроил её на обнаженную Дашину ножку.

— Чем мой котик занят? Загадки Мироздания не дают покоя?

— Как ты подкралась? Заикой так сделаешь, — вместо ответа сказал Бер, чувствуя, как её попка все ближе и ближе передвигается по нему, елозя, отчего начал понемногу приятно заводиться.

— Не заикой, а зайкой, — Даша весело рассмеялась. Александр тоже не удержался от улыбки.

Посерьезнев, девушка спросила:

— Как съездил? Как там мой папа̀?

— Нормально съездил. Генерал в норме, — не стал вдаваться в подробности Бер. Да и не интересны они были девушке, по глазам видно, что другое задумала.

— Я вот тут поразмыслила… Раз я дочь аж самого Генерала и единственно любимая женщина аж самого главы Клана… Я же у тебя единственная? — дождавшись согласного кивка, удовлетворенно продолжила. — А раз так, то могу рассчитывать, как Первая Леди, причем двух самых крупных общин, на лучшие условия проживания? — и тут же сменила требовательный тон на просящий. — Ну, Сашенька, сколько можно ютиться в это крохотной комнате. Пора уже сменить обстановку и найти подходящее нашему статусу жилье. И потом… Мы не самые последние маги, можно сказать, творческие люди. Нам, чтобы творить магию и думать о вечном, нужен простор.

— Для творчества полигон есть, — буркнул Бер, — но я подумаю, — тут же добавил, стоило увидеть, как Дарья наморщила носик.

«Сговорились все что ли? Все забито людьми впритык», — немного недовольно, но все же понимая и принимая правоту любимой, подумал Александр, но пока смолчал, чтобы не давать пустых обещаний.

— Ах так! Тогда оставлю тебя без сладкого, — Даша вскочила, отпихнув со своей коленки руку Бера и покачивая бедрами, направилась к кровати, где умостилась, соблазнительно изогнувшись своим красивым молодым телом. Бретелька с левого плеча соскользнула, перестав удерживать верх сарафана, чуть оголив упругую грудь.

— Пожалуй, оставлю тебя без сладкого… завтра, — и призывно улыбнулась.

«Вот же зараза такая… Моя». — Александр поднялся и сделал шаг навстречу. О не прошенных проблемах можно поразмыслить и после. Тем более это «после» может и не наступить.

Чтец Душ Ардонил сидел, скрестив ноги на ровном полу просторного помещения, расчищенном воинами от серой пыли и мусора. Сознанием он витал не здесь — отправился в очередной поиск на обратную сторону реальности. Чтец и маги ощущали дуновение силы Мастера Ветра все отчетливее, но с какого направления веет отголоском редкой и оттого узнаваемой энергией понять затруднялись, отчего приходилось днями кружить, постоянно скрываясь или устраняя редких встречных людей. Благо преследуемые сами не горели желанием появляться в густонаселенных районах города. Отчего-то они скрывались, еще бы понять от чего. Любая мелочь, упущенная из виду, грозила окончиться для ишхидов фатально. Этого нельзя допускать.

Иногда казалось, будто вражеский Мастер Ветра побывал везде в округе, в каждом соседнем доме, на заваленных обломками и останками странных варварских повозок улицах. Вполне вероятно, что так оно и было, когда небольшой отряд варваров искал места для тайной стоянки.

Младший сотник Каранил так же понимал, что время поисков подходит к логическому концу и его грела мысль о скором завершении преследования. Ему опостылели чудовищные в своем однообразии и убогости строения. Причины такого запустения разведчикам Леса были понятны. Мало какие здания выдержат магический шторм, катаклизмом выплеснувшийся из междумирья на варваров, и на беду всем живущим, соединивший на краткий миг разные миры.

«Но все же… Где в городе находятся, пусть разрушенном и во многом заброшенном, остатки уютных парков, водных садов, хоть какие-нибудь места для отдохновения и созерцания прекрасного? Неужели тут никогда ничего подобного не выращивали и не творили? Тогда жаль варваров. Хотя какой с них спрос?»- из задумчивости Каранила вывел хрипловатый надтреснутый усталостью голос Чтеца.

— Я нашел его, — Ардонилу тут же помогли подняться подскочившие маги, дежурившие рядом, готовые при необходимости поделиться энергией или вступить в бой, защищая старшего мага.

— Младший сотник Каранил, прошу, проследите, чтобы воины готовились выступить. Мастер Ветра по-прежнему не один. С ним еще пятеро варваров охраны, — обратился к Каранилу Чтец Душ. В его тоне сквозило легкое превосходство, отчего молодой Каранил едва не вспыхнул от возмущения.

Подавив раздражение, младший сотник поправил на плече ремень с закрепленным на нем чехлом для мощного лука и стрел, молча, развернулся и направился к своим воинам. Не та пора и не то место, чтобы пререкаться с магами по поводу подчиненности. Не вечность же Каранилу суждено оставаться все лишь младшим сотником. Когда-нибудь и маги склонят головы перед ним. Молодому офицеру очень хотелось в это верить и потому всячески гнал от себя мысль, что для таких как он подобное будущее может никогда и не наступить.

Приготовленная к плановому сносу и расселенная еще в той, прошлой жизни, двухэтажка на двенадцать квартир, построенная из красного кирпича в конце сороковых двадцатого века, каким-то чудом пережила отсутствие должного ухода в течение десятилетий, перипетии переноса и продолжала упорно сопротивляться климату нового мира. Ждала, что люди хоть ненадолго вернутся под ее продырявленную крышу и дождалась. Шестеро мужчин устроились у костра в пустующей квартире на первом этаже. Выглядели они осунувшимися от выпавших невзгод и грязными. От каждого несло застарелым потом. Одежда местами пообтрепалась, а щетина завершающим штрихом придавала бомжеватый вид. Сильнее всех из-за отсутствия элементарных удобств страдал Петр Коромыслов, но не возмущался и ничего не требовал. Фингал под левым глазом еще не успел пожелтеть и доставлял болезненные ощущения, если его тронуть. Громила Постриганов в прошлый раз постарался в раздражении.

Петр знал, что подлечить пустячные царапины и ссадины легко, но не знал как. Издержки самостоятельного обучения. Чему сам научился, да подсмотрел у других, то и знаешь. Да и не уверен он был, что получится подлатать болячки. То ли дело играть с податливым воздухом, который подчинялся часто одному только желанию, главное подкрепить желание внутренней силой. Иногда и с огнем выходило работать, но хуже, с большим напряжением, после которого в теле чувствовалось неприятное опустошение.

Коромыслов исподлобья глянул на попутчиков и незаметно вздохнул. Умом он понимал, что стоит ему только отпустить свернувшуюся в тугую пружину силу своего Дара и всех вокруг раскатает в тонкий мясной блин с кровью. Но боялся… Боялся оплошать в последний момент и кто-нибудь успеет нашпиговать его пулями. Боялся просто уйти и боялся остаться. Бывший Верховный Маг потерялся в этой жизни и не понимал, что ему дальше делать.

— Тихо! — громким шепотом предупредил Ринат, прерывая тихий разговор Михася и Олега. Все сразу замерли, прислушиваясь. Лишь потрескивание огня доедающего порубленные на дрова остатки стульев, чудом обнаруженные в одной из квартир, да бульканье доходящей каши в армейском котелке нарушали тишину.

— Ничего не слышу, — спустя минуту произнес Михась, но не расслабился и подхваченный автомат из рук не выпустил.

— Михась, Борзый — проверьте. Ринат подстрахуй, — начал раздавать приказы Постриганов. — А вы, Петр Васильевич, приготовьте весь свой магический арсенал и смотрите без глупостей. Олег проследи.

Все задвигались привычно и без суеты. Первая названая пара тихо выскользнула в окна, и растворились в сумерках. Ринат и Постриганов, стараясь не шуметь, вышли из квартиры на лестницу. Первый направился наверх, чтобы со второго этажа обеспечить в случае чего огневую поддержку, сам Постриганов осторожничая, присел у выхода из подъезда, проверил сигналку из банальных консервных банок и, переступив через натянутую леску, вышел на улицу осмотреться. Кто его знает, что именно услышал Ринат, может одичавший пес камешек сдвинул, может местная мелкая живность уже без былой опаски осваивающая Зареченск пробежала, но проверить стоило. Навыкам и чутью своих бойцов Постриганов доверял, поэтому не отмахнулся от предупреждения и сейчас продвигался осторожно, готовый к бою.

На периферии зрения промелькнуло нечто, будто марево. Или показалось в сумерках? Бывший телохранитель барона Дробыша резко развернулся на месте и на рефлексах согнул ноги в коленях, тем самым затрудняя вероятному врагу точно прицелиться.

За домом раздался одиночный выстрел, затем следующий. В самом здании гулко загудел ветер и громким хлопком вынес сквозь давно лишенные стекол оконные проемы тучи пыли. Коромыслов, похоже, воюет.

Постриганов рванул под прикрытие стен приютившей людей ветхой двухэтажки, но у входа в подъезд резко остановился столбом, словно напоролся на нечто опасное. Капитан почувствовал под подбородком прикосновение режущей кромки и горячую струйку крови, неприятно закапавшую за шиворот. Опустив взгляд, увидел остановившее его забег изогнутое лезвие короткого меча, оно будто висело самостоятельно в воздухе. Затем разглядел и приблизившееся полупрозрачное лицо, заявившее:

— Тиу, кираэ, тайрам.

И тут же получил мощный удар по затылку от кого-то подошедшего сзади. Перед провалом во тьму Постриганов успел подумать: «Как щегла».

Очнулся капитан как-то вдруг, будто его включили. Перед глазами все плыло, почти ничего не удалось разглядеть, только какие-то силуэты. Попытался резко сесть, но заработал сразу удар в грудь и повалился обратно, больно стукнувшись повторно затылком об пол. Хотел матюгнуться, но получилось промычать нечто нечленораздельное. Помешала засунутая в рот тряпка, которую придя в себя, не ощутил сразу. Слегка подергавшись понял, что к тому же связан по рука и ногам. Больше не нарываясь, сообразив, что произошло непоправимое проморгался, прогоняя пелену с глаз, и осторожно осмотрелся. Он по-прежнему находился в том же помещении, где устроили привал. Однако хозяева сменились. Дальнейшее ему очень не понравилось. Неприятно засосало под ложечкой. Его ребята лежали мертвыми у стены, оружие и амуниция складировано горкой недалеко от трупов. Единственным выжившим из их компании оказался Коромыслов, который, так же как и он валялся связанным и выпучил от страха глаза, наполненные слезами. У заново разведенного костра кружком сидели ишхиды в кожаной броне и доедали из деревянных плошек кашеобразную массу коричневатого цвета. Один из аборигенов повернулся к капитану и что-то произнес по-своему. Раздались смешки.

Сбоку кто-то присел, схватил капитана за подбородок и повернул голову к себе. Узкое грубое лицо ишхида приблизилось, дав рассмотреть себя ближе: нос с ярковыраженной горбинкой, как у североамериканских индейцев, в отсвете костра кожа казалась красноватой, отчего сходство с индейцами усиливалось, почти безгубый рот. Если бы не длинные уши с небольшими мохнатыми кисточками, торчащие из черных длинных волос, то легко можно спутать с человеком, пока не увидишь конечности с дополнительными суставами.

— Твой, ноги, идти, долго. Не быть, так. Умирать, — коверкая слова, раздельно, но вполне понятно донес мысль ишхид. После чего встал и направился к Коромыслову. Тот противно заскулил, вызвав тихие довольные смешки аборигенов.

Вопреки ожиданиям, ишхиды собрались выдвигаться с раннего утра. Хотя логичнее было бы уйти из города следующей ночью, не опасаясь возможных патрулей и случайных встреч. Капитан недолго размышлял почему. Быстро вспомнил о возможностях ишхидов становиться почти невидимыми.

Его догадка почти сразу подтвердилась. Ему надели на шею кругляш на веревочке, один из воинов зажал тот в руке, подержал и отпустил. На собственных глазах Постриганов исчезал. Это было настолько удивительное зрелище, что капитан на мгновенье забыл, что находится в плену и жизнь висит на волоске.

С Петром Коромысловым возились дольше, видно было — опасаются ишхиды человеческого мага. К нему подошел важный ишхид, возложил руки на отдернувшуюся голову и что-то зашептал. После чего Коромыслов застыл, дав на себя надеть ошейник. Ему развязали не только ноги и руки, но и вынули кляп, что вообще было удивительно. Затем маг заполучил такой же кругляш на веревочке и тоже превратился в полупрозрачную фигуру.

Увиденное действо слегка подняло настроение Постриганова и заставило воспрянуть духом. Если удастся как-то освободить Коромыслова, то не все потеряно. Пусть он сам не являлся магом, но не пальцем деланный.

«Еще пободаемся», — с каким-то злорадством подумал бывший начальник охраны Дробыша.

Все разведчики лучились довольством. Они не только выполнили задание, но и возвращаются без потерь. Простых солдат ожидала щедрая награда. Младший сотник Каранил постарается, чтобы воинов не забыли. Сам же втайне надеялся, что его повысят до сотника. Что думают и о чем мечтают маги, Каранил не знал, но полагал, что уж кому-кому, так им точно достанется большая часть почестей. Вероятно даже не столько за Мастера Ветра, сколько за сведения, вытащенные из сознания многих перехваченных за время поискового рейда, и затем убитых жителей этого чуждого города. Чтец Ардонил даже умудрился язык чужаков выучить, пока копался в их наверняка грязных помыслах.

Одно непонятно — зачем Чтецу этот здоровяк варвар?

Каранил в последний раз оглянулся на удаляющиеся высокие постройки и с облегчением подумал, что уж лучше степь. Она хоть дышит жизнью.

Последующие несколько дней выдались поистине сумасшедшими. Люди торопились подготовиться. Разведка донесла, что армия ишхидов разделилась на три части. Одна — самая крупная осталась в древнем городе и обустраивается, похоже, надолго. Две других начали движение на северо-восток и юг. И если, условно, северная армия движется примерно в направлении земель Дробыша, то куда и зачем рванула южная вообще непонятно. Разведчики пытались отследить ее, но та словно пропала. Это настораживало и пугало, потому что исчезнуть четыре-пять тысяч солдат бесследно не могут. Штабные все на уши встали от таких вывертов. В любом случае великий генеральский План накрыть всю вражескую армию единым ударом пошел прахом.

Да одной северной армии хватит, если их командиры не идиоты, чтобы потрепать людей так, что мало не покажется. Достаточно вспомнить прошлые крупные столкновения, которые многие называют войной. Когда вдвое меньшее количество ишхидов навели такого шороху, что если бы часть из них не поперла нахрапом, то неизвестно, чем дело закончилось. Уж точно успели вырезать все баронство вместе с самими бароном. Разом, лишив осколки человечества не только почти всего сельского населения, но части продовольствия, им производимого. Это не считая живности, которое ишхиды наверняка пустили бы под нож.

— Опять думы думаешь?

— Достал подкрадываться, — не поворачиваясь, ответил Александр на подначку Никифорова. — С чем в этот раз пожаловал?

Бер продолжал смотреть с крыши первого форта на юг в сторону степи, продолжая гадать, куда все-таки направилась пропавшая армия. Если решили обогнуть Зареченск, то дела плохи. По факту с южного направления кроме «Восточного» и самой крепости клана, никаких больше укреплений и нет. Пара опорных пунктов и мобильные патрули не в счет. Они изначально предназначались только для контроля за перемещением чужих хашш, что порой появлялись на границе Зареченска. И служили пунктами отдыха для охотников за зубрами, а не для противостояния с хорошо экипированными воинами и магами.

— Нашли пропажу.

— Какую пропажу? — Бер повернулся в недоумении и тут до него дошло. — Неужели армию?

— Ее, родимую. Вырезают стойбища хашш. Всех поголовно.

— Ты смотри какие продуманные, — невольно восхитился Александр. — Это они заметили среди нас многочисленных гноллов, решили лишить нас поддержки вероятных союзников и заодно обезопасить себя от наскоков хашш.

— Точно. Не подозревают, что соплеменники нашего зазвездившегося в последние недели Великого Вождя Пшика, ни сном, ни духом о союзе с нами. И ты знаешь, пусть это прозвучит цинично, но мне нравятся действия ишхидов, они обозлят хашш и нарвутся на ответные действия, что нам на руку.

— Славка, ты гений! — Бер даже дернулся от посетившей его идеи.

Никифоров на такую реакцию насупился, предполагая самое худшее. И оказался прав.

— Мы окажем поддержку хашш, тем самым перетянув на свою сторону, — выдал Александр.

— Ты с ума сошел! У нас одних нет столько сил для противостояния с южной армией. Их там тысячи и десятки, если не сотни магов. Быстрицкий на операцию добро не даст. Он не станет ради гноллов оголять рубежи, когда северная армия шляется неподалеку.

— И не надо. Возьму сотню стрелков, почти всех гноллов и человек двадцать магов… Подожди, не перебивай, — не дал открыть рот Никифорову глава клана, — нам нет необходимости вступать в прямые столкновения с ишхидами, достаточно спасти уже потрепанных хашш и по возможности не дать добить прайды. Это нам зачтется в будущем и многие захотят сейчас встать под наши знамена.

— Саша, ты псих и у тебя температура.

— Прорвемся. Пошли собирать командиров, определим состав подразделения, — Бер, не дожидаясь Никифорова, поспешил к выходу на лестницу. Он увидел свет во мгле и не собирался просто так упускать шанс.

— Его мать меня проклянет, отец убьет, а Дарья с Ксенией плюнут на могилу, — Никифоров с испортившимся настроением направился следом.