Не все НПС попадают 2

19. ЗНАКОМСТВА ПРИЯТНЫЕ И НЕ ОЧЕНЬ

А ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВСЕГДА НАЙДУТСЯ

Петька усмехнулся и пошёл к весёлому столику. А что? Информатором девчонка оказалась неплохим. Язык имела живой… во всех отношениях, кхм… так что — почему и не поговорить? А то, что сразу несколько человек угрюмо сверлят ему спину, так плевать мы на это хотели. Пусть глазеют, пока глаза есть.

Он подошёл к столу и галантно поклонился:

— Приветствую вас, прекрасные дамы! Не соблаговолите ли принять случайного путника в свою компанию?

Девки захихикали и завозились.

— Садитесь, милсдарь, отчего же нет? — за всех ответила Юмина товарка, тоже с высоким хвостом, но блондинистым. Да здесь все девушки были с такими причёсками, кроме одной, с распущенными волосами и лютней. По ходу, знак профессии.

Петька присел на свободное место, так, чтобы лучше видеть зал. Девицы тут же подвинулись поближе, демонстрируя, что называется, товар лицом. Он, не скупясь на комплименты, похвалил это цветник и дружески подмигнул Юме:

— Вторая смена?

Она немного отстранилась и пристально на него посмотрела:

— Я не поняла, ты из наших, что ли?

Вот блин! Неужели она НПС? А он ведь ничего такого не имел в виду, просто для начала разговора. А если она — моб, и тут у них какое-нибудь подполье или тайная организация, и вопрос про вторую смену — это типа пароль, вроде как «грузите апельсины бочками»? Что сказать?

Третья дама резко наклонилась ближе:

— Брось, Юма! — Юма вздрогнула, как будто её пнули под столом. — Перегреешься в своих банях и несёшь всякое. Вы не обращайте на неё внимания, милсдарь.

— Спокойно, барышни! — примирительно поднял ладони Петька. — Не стоит портить друг другу лодыжки. Просто сделаем вид, что я ничего не услышал — тем более, что я ничего не понял. И не выпить ли нам по этому поводу по стаканчику? Что здесь подают из приличествующего красивым дамам?

Девицы оживились и начали предлагать сорта вина. В итоге они поймали за полу́ служку, заказали кувшин лучшего Меттинского розового, тарелку жареных куриных крылышек, сыра, фруктов, запечённую в пряностях баранью ногу с овощами. Рассудив, что закуски получилось много, а выпивки мало, Петька спросил у служки лучшего вина и получил ещё кувшин выдержанного Туссентского — и хотя оно обошлось вдвое дороже, чем всё остальное вместе взятое, на вкус было просто божественным.

— Дамы, за вас! — поднял он первый стаканчик. — Не уверен, что смогу остаться на ночь, но хотел бы провести ужин в приятной компании. Ваше время я оплачу, — Петька вынул из кошеля и положил перед каждой по паре серебряных монет.

— Всегда бы так работала! — довольно сказала блондинка, и подружки согласно кивнули.

— О, смотрите! — воскликнула рыжая. — Это же Ромуаз из Виля! Говорят, он учился у самого́ Люпика!

— Да брешут всё, — критически высказалась блондинка, но всё равно повернулась к возвышению, на котором очередной красавчик подкручивал колки лютни.

Песня была не так грустна и не так пространна, как можно было опасаться. После этого музыканта выступил следующий, затем девица с распущенными волосами. Менестрели выходили с некоторыми паузами, оставляя посетителям таверны возможность отдать должное еде и напиткам. Кроме того, девчонки вскоре разрумянились, расслабились и болтали наперебой, так что Петька успел здорово дополнить для себя картину города.

— Слушай, а что ты весь в чёрном? — блондинка пристроила грудь поверх сложенных на столе рук, от чего белые объёмистые округлости чуть не выкатились из декольте рубашки. — Я уж думала, у тебя траур, что ли.

Петькино одеяние, действительно, резко контрастировало с общим видом таверны — броским и кричащим. Даже ведьмаки, самые сдержанные в этом отношении, имели в костюмах кой-какие зелёные, тёмно-красные или синие детали, да и кожу предпочитали в основной коричневую, а не чёрную.

— М-м-м… давайте назовём это словом «обет», девочки? — предложил Петька. — Хотя траур по потерянной беспечности тоже подойдёт.

Рыжая девица глубокомысленно скривила губы:

— Что ж, полагаю, этот повод стоит того, чтобы выпить.

— Не чокаясь, — не вполне трезво кивнула блондинка.

В противоположном углу таверны, между столов менестрелей, разгорался какой-то спор. Голоса возвышались всё громче, перерастая в крики.

—…да ч-чё я н-на! Я тоже менестрель! Пусти, грю!..

На возвышение прорывался пёстро одетый парень. Что-то в спотыкающейся фигуре показалось как будто знакомым.

— Пусти его, Гро! — махнул тряпкой для протирки кружек хозяин заведения. — В «Трёх зайцах» привечают всех менестрелей. Пускай господин споёт, не то ещё обидится на нас.

— Слышл, да⁈ — глотая звуки, поддёрнул штаны менестрель и довольно бодро взобрался на сцену, споткнувшись всего один раз. Стукнувшая о ступеньки лютня гулко загудела, заставив скривиться всю музыкальную братию.

Дальше он начал петь.

— О, Господи… — пробормотала Юма, сморщившись. — Лучше б он упал под стол…

— Этот парень третий день в городе, — пояснила блондинка, подкрепляя слова витиеватыми движениями руки с зажатой в пальцах апельсиновой долькой. — В первый день стеснялся. Во второй — напился до нестояния. А вот сегодня…

В этот момент поющий дал такого петуха, что до него самого наконец дошло, насколько он лажает. Он остановился, пробормотал: «Ещё раз…» — но лучше не стало. Хуже того, дальше ему играть не дали. Нет, вышибалы не полезли на помост, а вот посетители начали дружно свистеть и орать всякое в духе «гоните его в шею!»

Незадачливый менестрель слез с возвышения, наливаясь дурной кровью. Гнев требовал выхода, но парень был всё же недостаточно пьян, чтобы нарываться на компанию — а все столы были заняты именно компаниями… и тут его взгляд упал на Петьку. Петька сидел за столом один — бабы не в счёт! — и явно испытывал к певцу смешанное чувство досады и брезгливости. И это было оскорбительно вдвойне!

Менестрель нетвёрдо доковылял до их стола и остановился набычившись:

— Что, господин Чернильное Пятно? Вам недостаточно понравилась песня?

— Чё ты лезешь? Не видишь — человек в трауре? — взвилась рыжая, а блонди согласно поддержала её:

— Иди, проспись! Нажрался — нечего приставать к порядочным людям!

Однако мозг менестреля, видимо, достраивал предложения внутри собственного мирка, потому что он злобно сощурился:

— Это я нажрался как свинья? — он покачнулся и вцепился в столешницу. — Ах вы ш…

И тут Петька совершенно на автомате выплеснул парню в морду целый бокал вина, задним числом порадовавшись, что это было просто розовое, а не выдержанное Туссентское. И глядя в мокрое, кашляющее лицо понял, почему этот парень так сильно казался ему знакомым!

— Лучше последуйте совету этих дам, сударь. Поди́те и проспитесь, — холодно посоветовал он, и совсем уже тихо, глядя в выпученные глаза: — И я никому не скажу, почему вы, господин менестрель, так тщательно натягиваете берет на свои хорошенькие ушки.

В глазах менестреля мелькнуло узнавание:

— Ты!!!

Рыжая и блондинка, всей душой оценив, что мужчина за них заступился, готовы были ринуться в бой, но Юма быстрее товарок прочитала намёк — и успела первая. Глаза её загорелись яростью:

— Проклятые эльфы вырезали всю мою семью! А ну, показывай уши, урод!

На её выкрик на ноги вскочила добрая половина таверны. С эльфами в этих местах много десятилетий шла перманентная война.

— Да вы что⁈ — заорал стремительно трезвеющий музыкант, тыкая в Петьку пальцем, — Вы этого спросите! Я его знаю! Он с Ягой шашни крутит!

— Со всеми разберёмся, — капитан городской стражи сделал знак вышибале, чтобы тот запер выход, и повернулся к менестрелю, — но начнём с тебя. Показывай уши, малыш, пока нам не вздумалось проверить тебя на наличие хвоста…

Петька сидел в столовой и пил горячий чай — чёрный, крепкий, с молоком и без сахара. В голове постепенно яснело. Вот ведь какая коварная штука это выдержанное вино. Вроде, сам почти и не пил, в основном девчонкам подливал…

Народу в столовой было мало, за их столом — так вообще никого.

— Здоро́во, — подошедший Санёк подвинул себе ногой стул и сел поближе.

— Здоро́во, — кивнул Петька, пожал протянутую руку.

— Поправляешься?

— Есть немного.

— Да-а, выдержанное Туссентское — штука коварная.

Петька отставил кружку и внимательно посмотрел на приятеля.

— А я тебя не сразу узнал, — ухмыльнулся Саня. — Зашёл такой, чисто герцог. Я уж подумал: щас потребует стол себе освободить, а он — к девкам! И давай их королевским вином накачивать! — Санёк довольно рассмеялся.

— Девки-то наши хоть? — надо, по крайней мере, этот вопрос разрешить, пользуясь случаем.

— Да конечно наши! — Саня снова засмеялся, крутя головой. — В полном недоумении остались. И главное — никто не видел: куда ты делся? — Саня сделался серьёзен. — Некоторые, правда, трепались, что ты вроде бы вошёл в дверь винного погреба, сразу за вашим столом. Однако, все в голос утверждают, что ни явного, ни скрытого выхода там нет, и свидетелей сочли пьяными.

Петька покрутил кружку, не зная, что сказать.

— Ты если знаешь потайной выход из таверны — будь другом, скажи, — прямо попросил Санёк. — Полезная инфа.

Блин, что говорить-то?

— Так, — Петька потёр лоб, собираясь с мыслями. — На счёт тайного выхода или входа — мне об этом ничего не известно. Способ своего ухода из локации я, к сожалению, раскрыть не могу. Пока. Не имею права, извини.

— Понял! Без вопросов, — кивнул Санёк.

Но Петька тоже понял, что спрашивать Саня не будет, однако думать не перестанет.

— А цель нахождения в локации тоже тайная? Ты пойми, я не то что бы выведать хочу, — Саня досадливо покачал головой, — просто не хотелось бы тебя убивать, а этот типок трепался про ягу.

— А с ней-то что не так? — Петька ощутимо напрягся. — Она ж вообще в другой локации! Вы имейте в виду, за Ягусю я любому кадык вырву!

— Погоди-погоди, — примирительно поднял ладонь Саня, — я не понял — так он какую ягу-то поминал? Бабу Ягу, что ли? Из Русских сказок?

— А какую ещё? — развёл руками Петька.

— Тьфу, блин! У нас в Ведьмаке есть монстры. Монстрихи. Ну… типа ведьм, страшные на вид, шопипец. Называется яга.

— Нужны мне больно ваши монстрихи, — проворчал Петька. — Да я и в локации то вашей так был, ознакомительным пролётом. Можешь своих успокоить.

Сзади сдвоенно зацокало, Петька безошибочно узнал каблучки своих дам и поднялся, каждую поцеловал в щёчку.

— Познакомься, Саня — это Марина, а это Яна, — Петька слегка приподнял брови, — баба Яга.

Надо же доставить себе удовольствие и посмотреть, как приятель поднимает челюсть с пола.

ПЯТНИЦА ЖЕ Ж!

Потихоньку собралась компания. Пришли Дэн с Леной. Неотвязная Ритуся страшно застеснялась бабы Яги и ко всеобщей радости почти всё время молчала. Оддгейр представил свою даму, вызвавшую у Петьки стойкую ассоциацию с отважной амазонкой. Андреа привёл целую толпу девчонок и объявил, что нашёл классное — реально, классное! — место, которое всем понравится, и там на самом деле можно отдохнуть, потому что пятница же, парни! Ну сколько можно кровищу месить?

И они пошли.

Нужное место оказалось не на первом этаже, а на верхнем.

— Ух ты, а я и не знал, что тут такое есть! — Вольф с интересом разглядывал список.

— Да и никто не знал, друг мой! — изысканно возопил Андреа. — Спасибо девочкам, просветили!

Яна с Мариной переглянулись, и Петька понял, что это место им положительно нравится. Длинный перечень микролокаций этой секции включал серфинг, горные лыжи, скалолазанье и прочее, что вроде бы спорт — а вроде и развлечение.

— Может, прыжки с парашютом? — азартно спросил кто-то из девчонок.

— Погодите, без фанатизма, — примирительно замахал руками Андреа, который сегодня был за организатора. — Вдруг кто-то прыжки не хочет? Можно договориться отдельно, например, на вторник? — Петька внезапно обратил внимание на завораживающие движения его рук. Девчонки, собравшиеся было спорить и капризничать, как-то вдруг согласились, что да — почему бы и не вторник? Да и вообще они ему в рот смотрели, как индийскому факиру… — А пока предлагаю дайвинг. Вот, например, — Красное море. Приятно, красиво, познавательно. Тепло! Пару часиков поныряем — а потом можно и в Серпантин, заказать что-нибудь вкусненькое из подходящей кухни — как будто и съездили, да девочки?

Девочки радостно запищали, да и парни в целом были не против такого плана, и все пошли в переходники.

— Вы видели, как он ими крутит, а? — конспиративным шёпотом спросила Яга.

— Ловко, — согласилась Марина. — Так-то полезное качество. Надо присмотреться к этому парню.

И было в её голосе что-то такое от начальника отдела кадров, что Петька понял: она уже подбирает, кого бы и на какую должность завербовать в тёмные земли. Какая полезная ведьма!

Дальше они разбежались по лифтам с метками «эм» и «жо». Парни управились быстро, девчонок пришлось подождать минут десять.

— Слышь, Оддгейр, ты где такую деву-воительницу себе отхватил? — спросил Саня.

Во, не у него одного такие ассоциации, — подумал Петька.

— Да она, вообще-то, не воительница, — пожал плечами викинг. — Я на прошлой неделе на выставку Ренуара ездил, в Париж, — в этом месте все на него посмотрели, и стало так тихо, что Оддгейр слегка покраснел и пояснил: — С родителями. Зашли в кафе, а она там пончики готовит. Вкусные…

Вот тебе и амазонка, — подумал Петька. И больше ничего подумать не успел, потому что появились девы, нарядные, как на конкурс красоты! И все пошли погружаться в пучины Красного моря. А могли бы мечами махать, в кровище по колено… Нет, молодец, всё-таки, Андреа!

ПО-ДОМАШНЕМУ

13 июня, суббота, день девятнадцатый из восьмидесяти четырёх.

Утром Петька привычно уже проснулся с ощущением грелки в ногах. Ну, натюрморт! Гладкое тёплое яйцо в пушистом платке, толстый пушистый кот, урчащий как старинный мотор, и просто гладкий сыр. Причём, сыр был тоже тёплый — подогревался, что ли, от этой компании?

Пользуясь неторопливостью субботнего утра, Петька размотал драконье яйцо, осмотрел скорлупу — вроде бы, никаких изменений. Тёпленькое. Приложил к уху — стучит сердечко. Ну, что ж, судя по всему, полёт нормальный.

Сыр наблюдал за его манипуляциями с видом старой негритянской няньки, которая и вас вырастила, и вашего папу, и дедушку, и ещё с внуками вашими прекрасно справится. Петька завязал яйцо обратно в пуховую пелёнку:

— Держи. Продолжаем патронаж.

Горацио придвинулся поближе к яйцу и начал караулить. Девчонки спали.

Петька прошлёпал в ванную, потом на кухню, подумал — не спуститься ли в буфет? А потом вспомнил о целом складе продуктов, которые лежат у него в хране. Плох тот мужчина, который не может приготовить завтрак своей женщине. А тем более — женщинам. Сытая женщина становится мягкой, уютной и вдвойне приятной в общении. Петька усмехнулся собственным мыслям (было в них что-то гномское, честно скажем) и достал из шкафа сковородку…

В итоге утро получилось очень тихим и даже как будто домашним.

Потом Ягуся засобиралась в локацию — выходные, снова толпа, поди, у избушки стоит — и яйцо с караульщиками с собой унесла. Марина тоже поскакала по делам — до вечера ещё в кучу мест надо было успеть. А Петька занялся рутиной — написал отчёт по ведьмачьему городу для Дрозда, пересортировал почту, вычистил лишнее из фотографий своих похождений. Порадовался, что кто-то умный вчера надоумил ту же фотофиксацию включить перед заходом в Красное море — сколько красивых и ярких фоток, можно родителям отправить, мама обрадуется.

Потом прихватил статуэточку танцующей кошки и пошёл к родителям.

Мама и правда обрадовалась. Правда, внимательно просмотрела альбом и задала неудобный вопрос:

— Петечка, а ты всё время с вот этими девушками. Ты что, сразу с двумя дружишь?

В голове крутились какие-то глупости, и Петька не придумал ничего лучше, чем сказать:

— А что, это плохо?

Мама даже как-то растерялась, а отец засмеялся и сказал, что сын уж как-нибудь сам разберётся. Короче, неловко вышло. В итоге, сбежал он пораньше и три часа маялся тем, что на сто раз проверил всё необходимое для вечернего выхода, пересмотрел кучу вирт-новостей и даже почитал одну из тех настоящих бумажных книжек, что прибарахлил в Зазеркальской хижине. А потом пришла Марина, и они отправились в Средиземье.