Нечаянный тамплиер

Глава 12

Адельгейду Григорий уложил спать подальше от входа, в дальнем углу часовни. Он отдал свое одеяло девочке. Впрочем, он и не нуждался в одеяле. Было жарко, но Гриша не мог позволить себе даже полностью раздеться. Снял он только ремень с ножнами, шлем, подшлемник, наплечники и сапоги. Но, кольчугу снимать не решился, потому что не исключал возможности нападения врагов ночью. Меч он положил рядом с собой на достаточно широкой лавке под левую руку, с тем, чтобы схватить его правой, едва проснувшись, можно было почти мгновенно.

Засыпая, Григорий приметил, что монах не спит, а сидит на лавке в углу возле входа перед огоньком свечи и шепчет молитвы себе под нос. Свечной огонек был достаточно маленьким, и его отсвет вряд ли был заметен снаружи издалека. Потому Гриша не стал делать старику замечание. Сам он очень устал за день и быстро заснул.

Проснулся он внезапно от какого-то звука, доносящегося снаружи. Маленькая свеча по-прежнему горела в углу, разрывая мрак ночи. Но, старого монаха в часовне не было. Григорий резко сел на лавке, сразу схватив меч. Он обернулся и, убедившись, что Адельгейда на месте и спокойно спит в углу часовни, немного успокоился и, обернув ноги портянками, натянул латные сапоги. Но звук, доносящийся снаружи, повторился, и Григорию он определенно не нравился. Это был странный отдаленный вой.

Григорий подумал, что, наверное, снова где-то завыли шакалы, пришедшие перекусить мертвечиной. Но, звук повторился, и он был другой, какой-то более низкий и хриплый. В ответ испуганно заржали у входа лошади и заголосил ослик. Рывком Гриша встал и направился к выходу. Уже на пороге часовни он понял, что шакалы тут ни при чем. Вокруг часовни выли какие-то неизвестные твари. И источников звуков было несколько. Они были где-то далеко, но завывания звучали жутко, лютый голод и злоба слышались в них.

К удивлению Григория, старый монах спокойно стоял снаружи перед входом в часовню. Монаха было хорошо видно в ночи, потому что вокруг него клубился беловатый подсвеченный туманчик. Так, обычно, светится газ на болотах. А тут, словно бы источником этого свечения был сам старик. Инквизитор опирался на посох и, казалось, внимательно вглядывался в ночь. Но, разве может человек видеть в темноте? А старик, казалось, видел.

— Они еще далеко, — произнес Иннокентий, заметив рыцаря.

— Кто это там воет? — спросил Грегор.

— Это вампиры. Те, кого поднимает некромант, становятся вампирами. Ты не знал об этом, брат тамплиер? Чтобы поддерживать свое существование, они должны пить живую кровь и есть живую плоть, — проговорил монах.

— Те самые вампиры из сказок, которые кусают людей за шею? А вы уверены, что это не какие-нибудь животные, вроде волков? — спросил рыцарь.

— Нет. Это точно вампиры, некромант из Магриба поднял их, — ответил Иннокентий и обернулся к рыцарю.

Григорию сделалось жутко, потому что глаза монаха светились в ночи, подобно тому, как светятся глаза у кошки, только горели они не зелеными огоньками, а желтыми. Старик явно находился в каком-то измененном состоянии. Не зная, что и сказать, Гриша пробормотал:

— Так, надо скорее бежать от этих тварей.

— Человеку никогда не убежать от вампира. Он настигнет. Вампиры бегают быстрее гончих. Даже на лошади от вампира трудно оторваться, — сказал монах.

Услышав такое, Григорию стало совсем уж не по себе. Он сразу вспомнил, что его дочка Леночка любила читать про вампиров книжки и обожала смотреть про них кино в подростковом возрасте. Соответственно, он, как родитель, был в курсе того, кто такие эти вампиры. Но, Гриша всегда считал подобных тварей лишь персонажами сказок. «Хотя, кто его знает, быть может, вампиры и существовали в тринадцатом веке? Дыма же без огня не бывает? Ведь, даже святая инквизиция тогда еще только начинала зарождаться, а великий инквизитор Томас Торквемада родится лишь в пятнадцатом веке. Значит, вполне возможно, что истребили всяких вампиров, некромантов, ведьм и прочую подобную нечисть на несколько веков позже», — подумал Григорий. Но, воевать еще и с мистическими тварями Родимцеву совсем не хотелось. Тем более, что в сказках они были невероятно живучими, а убить их могло только серебряное оружие. Потому он промямлил:

— Так, что же нам делать?

— Единственный способ противостоять вампирам заключается в том, брат-рыцарь, чтобы выманить их на себя и убить, — поведал старик. И добавил:

— Отойдем немного от часовни. Мы должны наблюдать за их приближением, чтобы не прозевать нападения. Они бросаются по одному. В стаи не собираются, потому что друг друга боятся. И в этом наш шанс.

И они отошли от входа в здание на пару десятков метров.

— Но, там же спит девочка! — воскликнул Родимцев.

— Это хорошо. Она и будет приманкой, на которую вампиры обязательно польстятся. Они очень далеко чувствуют запах жертвы. Для них девочки — это особенное лакомство, — зловеще проговорил пожилой францисканец.

Страшные звуки постепенно приближались из глубины ночи.

Монах походил на странную статую с подсветкой.

— Готовься встретить созданий тьмы, тамплиер, — сказал он.

— Что я должен делать? — спросил Григорий.

— То, что можешь. Молись Господу и бей мечом. Остальное я возьму на себя, — произнес старец.

Страшные завывания раздавались все ближе. Твари приближались с разных сторон. Судя по звукам, их было четверо. Левой рукой Грегор достал из ножен кинжал, которым уже убил сарацина.

Но, монах предупредил его:

— Учти, против этой нечисти простая сталь почти бесполезна. Нужно специально освещенное оружие или серебряное. Раны, нанесенные вампирам простым металлом, на них очень быстро затягиваются. Но, способ усилить действие обычных клинков тоже есть. Возьми это и натри свои лезвия перед боем, пока осталось время.

И монах протянул Григорию обыкновенный чеснок. Родимцев не стал спорить и последовал совету, сказав:

— Я тоже слышал, что вампирам не нравится запах чеснока и серебряное оружие. Говорят, что помогают еще и осиновые колья.

— Да, брат, колья тоже нужны. Но, их применяют уже для добивания вампиров, чтобы снять заклятье, наложенное некромантом, — объяснил Иннокентий.

В последний момент Григорий вспомнил про арбалет, лежащий в седельной сумке, и спросил, может ли помочь метательное оружие?

— Попробуй, только болты чесноком обязательно нужно смазать, — сказал монах-инквизитор.

Григорий метнулся к седельным сумкам, сложенным на снятых с лошадей седлах, и достав оттуда небольшой арбалет, быстро намазал несколько болтов чесноком и зарядил оружие, натянув арбалетную дугу с помощью железного рычага с двумя крючьями.

Вой раздался гораздо ближе. И в лунном свете Григорий увидел силуэт твари, приближающейся к часовне. Тварь мчалась галопом, прыгая через препятствия. По виду это был полуистлевший мужчина в каких-то лохмотьях. Такие существа, кажется, в двадцать первом веке назывались не вампирами, а зомби. Сильно пригнувшись, восставший покойник помогал себе бежать еще и руками, подобно обезьяне. Скоростью перемещения он, действительно, не уступал лошади.

Родимцев неплохо стрелял из огнестрельного оружия, а стрельбой из арбалета только несколько раз баловался, когда навещал своего друга, реконструктора старинных побоищ. Потому он совсем не был уверен, что попадет с расстояния метров в сто, на котором тварь пока находилась. Григорий решил подпустить вампира поближе. Тварь быстро приближалась и все равно через пару мгновений пришлось стрелять.

Тетива щелкнула, и болт поразил зомби-вампира в плечо. Тварь взвыла, но скорость бега не сбавила. Перезаряжать арбалет было некогда, Григорий кинул его на землю и снова выхватил из ножен меч. А странный старик инквизитор пока бездействовал. Он вытащил из-под своей рясы большой крест самой простой формы, без всяких украшений, сделанный из светлого металла, поблескивающего при луне начищенными гранями, и сжимал его за нижнюю длинную часть в правой руке, а левой по-прежнему опирался на свою палку.

Вампир приближался к часовне справа. И Григорий уже различал при свете луны и звезд его ужасный нечеловеческий оскал с длинными вампирьими клыками и злые глаза, светящиеся красным в глубине облезлых глазниц, как у боевого робота-терминатора, и жаждущие крови. Донесся и запах мертвечины. Лошади испуганно ржали и брыкались у коновязи, порываясь сбежать. Рыцарь поднял клинок и шагнул навстречу монстру.

— Domine, exaudi orationem meam! Господи, услышь молитву мою! — выкрикнул монах на латыни и добавил несколько непонятных слов.

Крест в его руках неожиданно вспыхнул ярким электрическим светом, словно бы весь крест был напичкан светодиодами. И из его концов появились три луча разного цвета. Из верхнего конца ударил зеленый луч, а из краев перекладины креста били желтый и белый. Родимцев успел подумать, что больше всего эти лучи похожи на лазерные, когда все три сфокусировались в точку на бегущей твари, и она, мгновенно вспыхнув, закружилась на месте.

— В атаку, брат! Бей нечисть мечом, пока она горит! — прокричал инквизитор-францисканец.

Григорий выполнил приказ, рванувшись вперед, и начал наносить удары по горящему существу. Страшный оживший мертвец корчился в голубом огне, похожем на пламя газовой горелки, и одновременно судорожно пытался парировать удары руками, стараясь поймать меч своими костяными ладонями, с которых давно сошла кожа. И вскоре Григорию удалось обрубить противнику все пальцы. Запах горелого трупа наполнял воздух.

То ли от огня, то ли от напора рыцаря, тварь начала отступать, отпрыгнула назад и жалобно взвыла, воздев вверх обрубки рук и защелкав клыками. Но, это оказался лишь хитрый маневр. Когда Григорий приблизился, чтобы добить этого зомби-вампира, тот неожиданно прыгнул вперед. Но, изловчившись, Григорию удалось проткнуть тварь в прыжке насквозь. Клинок вошел в грудь твари между обгорелых ребер, и его кончик вышел из спины.

Хотя и это мало что дало, потому что нечисть все никак не хотела успокаиваться. Продолжая гореть, зомби-вампир пытался укусить рыцаря за руку. Но, левой рукой Григорий ударил сталью кинжала прямо в раскрытую пасть монстра. Кинжал был достаточно большим, широким и острым. Войдя между длинных зубов твари, клинок проник глубоко внутрь черепа, лезвие словно бы вспыхнуло снопом искр, а красные глаза внутри черепа погасли. И только тогда тварь успокоилась.

А монах в это время за спиной рыцаря уже вел бой со второй такой же тварью. Он точно также поджег ее своим крестом, а потом, в отсутствие рыцаря, сам колотил горящего вампира своей палкой-посохом. Григорий извлек оружие из останков нечисти и поспешил на помощь монаху. Но, старик колотил посохом так бешено, что довольно быстро раздробил зомби все кости, упокоив его самостоятельно.

С другой стороны быстро приближался еще один монстр, а другой одновременно с ним вынырнул из-за противоположной стены часовни. Громко читая молитвы, монах жег своим крестом того вампира, который напал слева. А Григорию пришлось встать на пути твари, которая рвалась справа к привязанным лошадям. Те по-прежнему бились на привязи и громко ржали, а ослик просто орал. Животные давно бы разбежались, если бы не были привязаны.

Приближающийся оживший покойник на этот раз выглядел получше. Во всяком случае, почти все мясо оставалось при нем. Да и ростом этот казался повыше прежнего. К тому же, еще его защищала и кольчуга. Но, тактика нападения оставалась той же. Монстр клацал челюстями, выл, рычал и старался наброситься и укусить. Хотя это когда-то и был человек, но теперь, когда он стал зомби, повадки его сделались откровенно животными. Подобно собаке или волку, он старался наскочить на жертву и укусить ее за горло. Только рыцарь сделать этого с собой никак не давал. Он, как и в прошлой стычке, сначала обрубил вампиру руки. А потом перешел в наступление сам, прикрываясь от твари мечом и кинжалом и нанося ей удары.

После первого боя с нечистью Григорий уже не боялся вампира. Несмотря на то, что этого монстра монах не поджигал, Григорий предпринял атаку. И она удалась. Как и в прошлый раз, он изловчился и ударил кинжалом в открытый зубастый рот. После чего опять наблюдал, как после яркой вспышки, произошедшей внутри черепа, красные глаза монстра погасли и он упал к ногам рыцаря мертвым мешком с костями. К этому моменту монах тоже завершил свою схватку. Они снова стояли рядом. Странный монах, убийца вампиров, и странный рыцарь, пришедший из будущего.

— А ты и вправду не просто так здесь, брат тамплиер. Я сразу почувствовал, что Господь послал тебя. Но, не знал, для чего. Теперь вижу, что в помощь тебя послал Господь. Иначе, один бы я не справился, — произнес монах, когда немного отдышался после схватки. И глаза его по-прежнему горели желтым огнем, а крест в правой руке искрился электрическими разрядами.

Останки зомби-вампиров догорали в языках синего пламени, а над мертвой деревней и ее кладбищем стелился тонким слоем чуть заметно светящийся белесый туман. Но, другие зомби-вампиры, если они еще где-то поблизости и оставались, пока не атаковали. Да и воя больше не слышалось.

— А что же остальные вампиры? Они будут нападать? Или сбежали? — спросил Грегор.

— Они затаились, увидев гибель подобных себе. Но, до рассвета есть время, значит, могут еще и напасть, — поведал монах.

— А после рассвета не нападут? — спросил рыцарь.

— От солнечного света создания тьмы сгорают, брат тамплиер, — объяснил францисканец.

Старик повернул голову на восток и направил взгляд своих светящихся глаз куда-то вдаль, всматриваясь далеко в глубину ночи.

— Вампиры уходят. Где-то там находится некромант, который создал их. Я почувствовал его темную силу. Он прощупывает пространство. Скорее всего, он тоже мог почувствовать гибель своих тварей и отозвать их. Но, быть может, он и не видел сражения. Он, все же, достаточно далеко от нас. А твари могли уйти сами, — сказал монах.

— Как? Как вы сделали крест оружием? — задал Родимцев вопрос, который мучил его. Ведь крест в руках монаха больше всего напоминал лазерный боевой излучатель с управляемой фокусировкой.

— Никому не говорите, брат. Это запретное оружие. Истинный Крест Животворящий, не распятие животворящее, а именно Крест. Древнейшая и редчайшая вещь. И я один из немногих, кто владеет тайной его, — ответил Иннокентий.

— По-моему, вы владеете еще и тайной свечения в ночи, да и ночным зрением, — сказал Григорий.

— Это как раз потому, что Животворящий Крест со мной. Он дает мне такие силы, — признался монах. И добавил:

— И Господь, конечно, помогает.

«Оказывается тут и какие-то древние артефакты еще существуют», — подумал Родимцев, не переставая удивляться. Впрочем, после его собственного «попаданства» в тринадцатый век, Гриша уже мало чему удивлялся. Особенно, после ночного сражения с нечистью.

— А у тебя, брат рыцарь, тоже кинжал не простой. Дай, я взгляну, — сказал францисканец.

Родимцев протянул монаху свой трофейный клинок. Тот взял его и внимательно рассматривал в электрическом свете своего креста, который он повесил на шею на длинной цепочке поверх рясы. Крест по-прежнему продолжал светиться в ночи. Только теперь свет его постепенно угасал, все больше напоминая свет фонарика с севшими батарейками.

Наконец Иннокентий проговорил:

— Так и есть. На лезвии древние руны. Взгляни сам.

И действительно, в свете, идущем от креста, как под ультрафиолетовой лампой, на лезвии проступали странные знаки, похожие на буквы давно исчезнувших алфавитов забытых цивилизаций, вроде древнеханаанейской письменности.

— И что это значит? — спросил Григорий.

— Это значит, что вещь очень древняя и запретная, как и мой крест. Старайся никому ее не показывать. Я не знаю, известно ли тебе, но Святой Престол борется не только с нечистью и ересями, но и с подобными древними вещами и книгами, дающими силу. Так что пусть это будет твоей тайной. И не удивляйся, если у тебя установится связь с этой вещью, — загадочно произнес монах. Потом спросил:

— Где ты взял такой кинжал?

— Добыл в бою, — честно ответил Грегор.