Нечаянный тамплиер. Книга 2

Глава 20

Решив кое-как проблему со статусом трофейных женщин, отпустив тех, кто хотел уйти и оставив тех, кто хотел остаться, Родимцев велел сделать во дворце эмира госпиталь. Ведь с десяток бойцов из его отряда получили ранения в ходе боестолкновений последних дней. А потому они нуждались в лечении и реабилитации. К счастью, тяжелых ранений удалось избежать, и шансы на выздоровление у всех раненых имелись неплохие. Григорий, конечно, не был врачом, но, как человек военный и опытный, он имел кое-какие начальные медицинские познания, позволяющие оказывать первую помощь. Знал он и то, что представления средневековой медицины скорее вредны для пациентов, чем полезны.

Средневековые врачеватели не слишком преуспели в науке и часто шли в методиках лечения ложными путями. Они не имели достаточных познаний в анатомии. Мало что знали про анестезию. Использовали для лечения ядовитые вещества, например, ртуть, белладонну, сок болиголова или мышьяк. Да и выбор методов и лекарственных средств, был очень скромен. К тому же, положение еще больше усугубилось, когда папа Римский в начале тринадцатого века запретил монахам практиковать медицину, что сразу спровоцировало повсеместный дефицит лекарей.

Ведь, если монахов еще можно было назвать относительно грамотными людьми, читающими медицинские трактаты, то самодеятельные медики, вышедшие из фермеров и мясников, грамоте не обучались, действуя, скорее, по наитию, сообразно с традициями и общими тенденциями времени. Такие эскулапы вполне могли ради лечения устроить смертельное кровопускание, а при малейшем ранении руки или ноги запросто отхватывали пациенту всю конечность, дабы заранее избежать гангрены. Но, других врачей вокруг пока не имелось. До рождения знаменитого Парацельса оставалось еще около трехсот лет. Значит, Родимцеву оставалось лишь одно: развивать медицину самостоятельно.

К счастью, в его отряде оба капеллана оказались неплохими целителями. Несмотря на все запреты официальной церкви, медицина внутри ордена Храма, конечно, практиковалась. Во всяком случае, хирургические навыки вовсю применялись для извлечения стрел и зашивания ран, чему Григорий был свидетелем уже не однажды. Кроме того, помогали и особые молитвенные практики, которыми владели капелланы. Но, все это не заменяло антибиотиков. Любое инфекционное заболевание оставалось смертельным. Потому Гриша решил начать выращивание плесени и проведение экспериментов над пациентами с гнойными ранами. Для этой цели и нужен был госпиталь, который должен был, по мысли Григория, сделаться первым научно-исследовательским медицинским институтом. И дом эмира Ибрагима для этой цели очень хорошо подходил.

Из женщин эмира, конечно, неплохо было бы сделать медперсонал. Но, позиция ордена Храма, который отличался обетом безбрачия, да и вообще не любил особ женского пола, препятствовала этому. Потому, чтобы никого не раздражать, не провоцировать и не вводить в искушение, Родимцев решил отправить всех теток подальше, на создаваемое за городом пороховое производство, а в доме Ибрагима оставить лишь пожилых евнухов, которые будут выполнять обязанности санитаров. Лечением же пока смогут заниматься капелланы. Ну, и про чудодейственную плесень он им обязательно расскажет.

Разобравшись с госпиталем, Родимцев решил осмотреть и остальные свои владения. Теперь, заполучив под свое правление значительный кусок Тверии и обретя место равного в военном совете с такими значительными персонами, как граф Ибелин и барон Монфор, Гриша почувствовал себя, если и не настоящим феодалом, то точно комендантом района. А это означало, что власть его достаточно велика, и карьеру он за короткий срок сделал совсем неплохую. Не только прижился в иной эпохе, но и весьма преуспел. Более того, даже смог повлиять на исторические события.

Довольный самим собой, Григорий поручил пока управлять дворцом эмира верному Мансуру и уже направлялся в сторону конюшни к своему коню, когда к нему неожиданно подбежал сержант и доложил, что явился посетитель, монах по имени Иннокентий. И Гриша сразу вспомнил таинственного посланца церкви, успешно охотящегося на вампиров. Старик не изменился и был одет точно так же, как раньше: в длинную серую рясу и в шляпу от солнца. Через плечо у него висела простая котомка из мешковины, а на ногах сидели потертые деревянные сандалии. Правой рукой он опирался на пастушеский посох. Они поздоровались тепло, как старые добрые знакомые. Монах улыбнулся, передал привет от дона Карлоса и, взяв Родимцева левой рукой под локоть, неторопливо пошел вместе с ним по аллейке сада, перейдя сразу к делу:

— До меня дошли слухи о твоих успехах, брат Грегор. И я добрался сюда не просто так, а для того, чтобы предупредить тебя. Некоторые люди, обличенные властью, тоже получили известия о победах последних дней. И они уже видят в твоем возвышении угрозу для себя.

— Но, почему? Кому я угрожаю? — недоумевал Григорий.

— Например, руководству ордена Храма. Обстоятельства сложились так, что в руководство братства проникли не лучшие люди, а карьеристы и стяжатели. Так всегда бывает во время войн. Когда в боях гибнут лучшие и храбрейшие, худшие и трусливейшие делают карьеру в тылу. И в конце концов, они возвышаются и часто впадают в искушение, а потом переходят на сторону зла и во всех, кто успешен и талантлив, подозревают угрозу для себя. Мне же, как посланцу здоровых сил святой церкви, совсем не безразлична твоя судьба. Потому что, не скрою, та партия в церковном руководстве, к которой я отношусь, озабочена сменой руководителей ордена и поддерживает продвижение новых талантливых людей, способных изменить орден Храма изнутри в лучшую сторону, — сказал монах.

И Гриша снова почувствовал, что за этим человеком стоит очень серьезная сила. А он не совсем тот, кем кажется. Старик весьма непростой. Не верить монаху, вместе с которым сражался с вампирами возле заброшенной часовни, у Родимцева оснований не имелось. И он спросил:

— Но, неужели, руководству ордена чем-то может угрожать обычный командир отряда? Я же не командор какой-нибудь, чтобы претендовать на руководящие должности братства?

Монах ответил:

— В том-то и дело, что теперь, после завоевания этого города, решается вопрос о создании в нем командорства. А по внутреннему обычаю самого же вашего ордена, командором нового командорства назначается командир того отряда храмовников, который в город ворвался первым. Следовательно, на эту должность рассматривается именно твоя кандидатура. И это обстоятельство очень мешает тем, кто хотел бы видеть во главе командорства Тибериады своего ставленника. Но, как известно, любой человек может представлять проблему для кого-нибудь, только пока он жив. Так что будь осторожен.

— Спасибо за предупреждение, но, мне кажется, что я достаточно защищен. Весь мой отряд состоит из надежных людей, доказавших преданность на поле боя. Да и сам за себя я постоять вполне способен, что показали недавние сражения, в которых мне пришлось сойтись лицом к лицу с лучшими вражескими воинами, — проговорил Григорий.

Но, Иннокентий продолжал нагнетать:

— Есть различные способы ликвидировать неугодного. Отравление, лошадь, которая внезапно взбесилась и понесла, или, например, наемный убийца. Сейчас модно подсылать ассасинов. Говорят, что после того, как ордынцы разорили их крепости, эти наемники берутся за любые заказы.

— Я даже не предполагал, что перехожу кому-то дорогу. Постараюсь, конечно, быть осторожнее. Спасибо за предупреждение, — сказал Гриша.

Они отошли уже достаточно далеко от дворца и находились где-то посередине боковой садовой дорожки, когда что-то мелькнуло справа за кустами, и в тот же момент зазубренный дротик ударил Родимцева в правое плечо. К счастью, надетый под белым орденским плащом кольчужный доспех с наплечниками позволил отразить удар без ущерба. Попав в стальной наплечник, дротик отрикошетил, воткнувшись в черешневое дерево. А в следующий миг Григорий инстинктивно сбил с ног монаха и сам упал на него, прикрыв своим телом. Ведь на старике никаких доспехов не было, а слова про опасности, только что сказанные им, уже начали воплощаться в реальность. Убийца пробрался в сад и целил Родимцеву в голову или в шею, но, к счастью, промазал.

Растянувшись на садовой дорожке, Григорий закрутил головой, внимательно вглядываясь в соседние кусты, из-за которых неизвестный убийца произвел метание дротика.

— Кажется, я его вижу, вон там! — монах, придавленный Родимцевым к садовой дорожке, все это время смотрел куда-то за его спину.

Вскочив на ноги, Грегор Рокбюрн выхватил меч из ножен. И в этот момент получил от неизвестного еще один дротик. На этот раз он чиркнул прямо по голове, вырвав клок волос и изрядно оцарапав макушку. И Григорий пожалел, что не одел шлем. На войне расслабляться нельзя, а он как раз позволил себе расслабиться. Третий дротик угрожал в любой момент, например, попасть в глаз. Оставалось надеяться лишь на то, что убийца недостаточно точен. Ведь уже две его попытки попасть в цель оказались не слишком удачными.

Тень мелькнула за кустами, и Григорий, не раздумывая, ринулся туда. Монах же продолжал лежать на садовой дорожке, не торопясь подниматься и делаться второй мишенью для убийцы. Прорвавшись сквозь кусты, Гриша увидел, как мужчина, одетый словно монах, в серой и достаточно короткой рясе с капюшоном из-под которой выглядывали такого же цвета штаны, обутый в полусапожки из коричневой кожи, улепетывает по параллельной аллее в глубину сада. Парень был среднего роста и отнюдь не выделялся могучими плечами, но двигался очень шустро.

Размахивая мечом, Родимцев погнался за убийцей и получил третий дротик, который преследуемый, неожиданно развернувшись, довольно ловко метнул. Но замах, все же, оказался недостаточным. И дротик, пробив орденский плащ, застрял на левом боку в звеньях кольчуги и в толстом гамбезоне, не дойдя до тела. Как ни старался догнать Родимцев негодяя, но так и не смог этого сделать. Убийца бежал быстрее. Ни плащ, ни доспехи не мешали ему. Неизвестный опередил Гришу, ловко подбежал к каменной стене сада и стремительно взобрался наверх по веревке с узлами, которая там уже висела, приготовленная, похоже, заранее.

Оказавшись наверху ограды, парень в сером ловко перекинул веревку на другую сторону и скрылся. Лица его Родимцев так и не разглядел, потому что оно оказалось закрыто, кроме капюшона, еще и повязкой из серой ткани. Стена ограды была высотой почти в два человеческих роста. И перелезть ее сходу без веревки не представлялось возможным. Грегор Рокбюрн вынужденно прекратил преследование, вернув клинок, оказавшийся на этот раз бесполезным, обратно в ножны. За стеной с этой стороны сада находились жилые городские кварталы, в узких и кривых улочках которых затеряться не составляло никакого труда. Потому тревогу поднимать не имело смысла, и Григорий вернулся к монаху.

Иннокентий уже поднялся на ноги и отряхивался. Он не пострадал. Родимцев рывком выдернул вражеский дротик из своей кольчуги, внимательно осмотрел его и проговорил:

— Я видел подобный в долине Герц, недалеко от замка Тарбурон. Тот дротик торчал из груди немецкого посла, которого распяли враги. Страшная история там случилась. Немцев всех вырезали.

— Такое оружие используют ассасины, — произнес Иннокентий.

— Говорят, что они не промахиваются. Этот же промазал три раза подряд, — заметил Грегор.

Монах кивнул:

— Господь хранит тебя, брат Грегор. Если бы не было на тебе высшей защиты, то одна из трех попыток достигла бы цели. А раз он не попал, то в этом есть добрый знак.

Григорий высказал свое мнение:

— Наверное, причина в том, что уровень подготовки этих наемных убийц значительно снизился в последнее время, после того, как их главные замки пали. В любом случае, охрану я распоряжусь усилить.

— Да, именно так необходимо поступить, — поддержал Иннокентий. Он взглянул на рыцаря серьезно и добавил:

— Ассасины выбрали путь зла. И нельзя допускать, чтобы они запугивали тех, кто идет по дороге добра. Только знай, что они никогда не останавливаются в достижении цели. Последуют и другие попытки убить тебя. Вовремя же я успел, чтобы предостеречь. Почувствовал опасность, потому поспешил.

— Благодарю, брат Иннокентий, я уже предупрежден, и теперь буду начеку. Но, хотелось бы знать, кто именно подослал этого убийцу? — сказал Гриша.

— Я могу с уверенностью сказать, что послали его те, у кого имеются причины желать тебе смерти, — проговорил старик.

— Жаль, что ассасина не удалось задержать, — посетовал Григорий.

— От задержания толку мало. Сам убийца не знает, кто его нанял и почему. Он только действует, выполняя поручение. Даже под самыми страшными пытками он не скажет ничего интересного. Они действуют через посредников. У них серьезная организация, военное братство своего рода, — сообщил монах.

— Забыл поинтересоваться, как там ваши успехи в борьбе с вампирами, брат Иннокентий? Удалось ли выйти на след некроманта? — перевел разговор на другую тему Родимцев.

— Не стану скрывать, что не только желание предупредить тебя об опасности, но и след этого колдуна привели меня сюда, в Тибериаду. Некромант скрывается где-то в этом городе. И я должен найти его. Только боюсь, что мне в одиночку с ним не справиться. Потому хотел и твоей помощи попросить, — признался монах.

— Разумеется, чем могу, тем помогу, — сказал Григорий.

— Надеюсь, брат Грегор, что свой старинный кинжал ты еще не потерял? — улыбнулся старик.

Их беседу прервали какие-то крики, раздавшиеся откуда-то с противоположной стороны сада, от самого дворца. Голос Мансура трудно было спутать с другими. Он что-то выкрикивал по-сарацински. И Григорий бросился туда, не раздумывая, а монах побежал следом за ним. Они быстро достигли дворца эмира и увидели то, что происходило там, возле здания.

Мансур медленно наступал, размахивая саблей и прикрываясь круглым сарацинским щитом. Вместе с ним, справа и слева двигались сержанты с короткими мечами, а на другом конце террасы еще один такой же ассасин, а, может быть, тот же самый, во всяком случае, точно также выглядевший, как тот, который сбежал через стену, держал с ножом у горла одну из женщин, взяв ее в заложницы. Похоже, что ассасин уже израсходовал свои метательные дротики. И Мансур что-то кричал именно ему.

Грегор Рокбюрн приближался к ассасину сзади. И тому уже просто некуда было отступать. Осознав свое положение, убийца отпихнул женщину и попытался бежать, метнувшись с террасы к ближайшим кустам, и Григорий ринулся наперерез, снова выхватив меч. Но, его внезапно опередил монах, оказавшись на пути у парня и точно огрев его своим посохом. Этот старик, когда хотел, умел двигаться невероятно быстро. Недаром же он охотился на вампиров и некромантов. Без особой подготовки подобным делом заниматься не получилось бы.

Когда ассасин упал, на него навалились со всех сторон и быстро связали. Серый шарф, которым он закрывал лицо, сорвали, и оказалось, что парень совсем молодой, лет двадцати. Что заставило его вступить на путь убийцы, было непонятно. Сержанты отвели его в дворцовый подвал где, как выяснилось, имелись камеры, куда эмир Ибрагим сажал нерадивых рабов.

Женщина, которую нападавший взял в заложницы, к счастью, не пострадала. Ею оказалась Зухра, старшая наложница эмира. Григорий подумал, что все эти бабы, оставшиеся в доме-дворце, порядком надоели Ибрагиму, раз он их бросил на растерзание христианам. И неизвестно, что с ними могло случиться, попади они в зону оккупации ни к тамплиерам, а, например, к пехотинцам Монфора.