Недотрога для волка (СИ)

Глава 21

Совершая привычную пробежку утром, Рон свернул с парковкой дорожки и направился к дому Ульва. Юноша сгорал от любопытства, чем закончился танец наставника и теперь уже бывшей одноклассницы на школьном выпускном. Только зрелище парнишке совсем не понравилось, и, честно говоря, ожидал он совсем другого результата. Выглядел оборотень небрежно. На нем до сих пор была вчерашняя одежда, которая за ночь основательно измялась и имела несвежий вид. Растрепанные волосы скрывали лицо.

— Привет, как вчера все прошло? Ты поговорил с Майей?

Ульв молча кивнул, и раз мужчина шел на контакт, Рон продолжил:

— Я ведь еще не рассказал тебе, что нам удалось уладить с поступлением в Йельский университет. Так что мы с Майей можем совершенно беспалевно ехать вместе. Вопросов с нашим одновременным исчезновением не возникнет.

— Майя не поедет с нами, — категорично отрезал Ульв и, откинув с лица прядь, сверкнул желтыми глазами.

— Почему? — опешил юноша.

Вопрос так и остался без ответа. Наставник отвернулся, не посчитав нужным объясняться. Рон чувствовал, как от злости закипает в венах кровь.

— К черту всё! — выкрикнул он. — Забудь, что я тебе говорил. Просто заберем ее с собой. Если понадобится, силой.

— Нет, — спокойно произнес Ульв, подкрепляя решение покачиванием головы.

— Да почему? — снова повысил голос парень.

Оборотень повернулся. Глаза снова были серыми, человечьими. Только пустыми. Безжизненными.

— Я отпустил её.

— Значит, все было напрасно? Ну, хочешь, мы останемся тут.

— Мы вернёмся на Фаркас, как и планировали.

— Это из-за меня? Да плевать, пусть дядя сам правит кланом. Ну, или свергнем его позже. Когда там следующий благоприятный момент для перехода?

— В том-то и дело, что я не знаю. Это может случиться и через год, и пятьдесят лет. Я не смогу пройти здесь ритуал, даже если Майя со временем примет меня, а значит, она будет стареть, как обычный человек, и я в любом случае ее потеряю.

Шумно выдохнув, Ульв прихватил со стола открытую бутылку с крепким алкоголем и, слегка пошатываясь, направился к лестнице в подвал.

— Мне жаль… — негромко произнес в спину юноша.

Наставник, резко затормозив, развернулся. Выставив вперед руку с зажатой бутылкой, он направил указательный палец на юнца и прорычал:

— Я не просил меня жалеть!

Говорить что-либо оборотню в таком состоянии — идея плохая и Рон мудро заткнулся. А когда мужчина спустился в подвал, нервно провел рукой по волосам и тоже выскочил из дома.

Больше своего наставника трезвым парнишка не видел. Ульв заливался всем подряд: от дорогого бренди до самого дешевого вина. Мужчине было все равно, что пить, лишь бы не давать себе возможность думать и анализировать. Время от времени он немного просыхал, чтобы выйти на работу и снова уходил в себя до следующей смены. Рон сначала пытался достучаться до чертогов разума оборотня, а потом бросил. Просто поглядывал за собратом, вынося коробками пустые бутылки и жестяные банки. Однажды он вскользь упомянул об этом при Майе, та никак не отреагировала. До того, как на долго разъехаться по университетам, ребята старались поддерживать многолетнюю дружбу, встречаясь раз-два в неделю. Тайлер, конечно, крутился возле девушки чаще, а Рон больше уделял внимания приемным родителям. Хотя была еще одна причина минимизировать встречи с бывшими одноклассниками. Пока эти голубки мило ворковали друг с другом, Ульв страдал в одиночестве, превращаясь все больше в зверя в шкуре человека.

Окно в спальне юноши превратилось в наблюдательный пункт, из которого было видно всё. Он видел, как Майя возвращалась с работы в компании друга. Видел, как Тайлер держал девушку за руку, прежде чем попрощаться, и уходил, когда зажигался свет в ее окне на втором этаже. Видел, как блестели желтые глаза в кустах спиреи. Волк мог пролежать там всю ночь и уйти, когда Майя выйдет из дома, чтобы отработать свою смену в кафе. Но хуже всего было понимать, что каждый из участников этого гребанного любовного треугольника — его близкий друг, и вставать на сторону одного из них он попросту не в состоянии. Хотя и понимал, что Тайлер разлуку с Майей переживет, а Ульв — нет. А еще Рон дико устал от ожидания. Устал видеть страдания родителей. Юному оборотню уже и самому хотелось скорее совершить этот чертов переход и начать новую жизнь, но наставник молчал. Боясь, что мужчина в своем состоянии может просто не заметить активации кристалла, парень сам регулярно проверял камень. Увы, никаких изменений, свечения или гула, как описывал наставник, не было.

Перемены произошли внезапно. Ульв, как обычно, вошел в кухню за очередной порцией спиртного. Перебрав несколько пустых бутылок, он недовольно сгреб их в мусорный мешок. В холодильнике нашлась банка пива. Открыв жестянку, мужчина сделал глоток и выдохнул с довольным мычанием. Блуждающим взглядом случайно выцепил зеркало на стене напротив. И замер. В отражении глядел неприятный, неопрятный, опустившийся тип. Заляпанная майка, спутанные грязные волосы и здоровенная щетина, грозящая перерасти в бороду. В довершении опухшее лицо и тусклые глаза. И это первый волк клана Грихольм? Телохранитель семьи Риманд и советник кхана! Чтобы сказала на это Свея? А Майя? Ульв зажмурился и потряс головой. На столе лежала вчерашняя газета, датированная пятнадцатым июля. Значит, он потратил целый месяц непонятно на что. Волевым решением оборотень бросил недопитую банку в ведро и отправился в ванную. Холодный душ отрезвил окончательное, возвращая ясность ума. Через полчаса совсем другой мужчина смотрелся в зеркало ванной комнаты. Намытый, набритый и готовый к новым свершениям. Теперь нужно было восстанавливать спортивную форму. Каждый день пробежки, тренировки и правильное питание. Нагрузка давалась не только на тело человека, но и на зверя. Ульв изматывал себя физически, чтобы к ночи вырубаться, рухнув на кровать, лишь бы не думать о девушке и избежать соблазна снова скатиться в объятия зеленого змея.

В дверь Ноланов с важной и в тоже время неприятной новостью оборотень постучался десятого августа.

— У вас есть три дня, — заявил мужчина, не переступая порог.

Мистер и миссис Нолан прекрасно понимали, о чем идет речь. Именно этих слов боялись больше всего приемные родители юного оборотня. В доме как-то сразу стало неуютно и безрадостно.