Неласковый дождь в вельде при 45.1 по Фаренгейту.

11. Smart-war as a smart-contract: возмездие (полу)мертвой руки.

Smart-contract придуман еще в Древнем Египте. Из трактата Герона Александрийского известно, что при храмах работали механические торговые автоматы. Посетитель кидал медную монету в отверстие, и автомат наливал в кувшин порцию воды для омовения… Жрецы не знали, что это smart-contract, ведь термин придуман лишь в 1994 году вначале т.н. «цифровой революции», когда появилась мода изобретать птичий язык для т.н. «новой экономики». По сути smart-contract это любой автомат, механический или программно-компьютерный, который выдает товар покупателю, выполнившему условия сделки.

Аналогично (как оказалось) smart-war это автомат, который начинает боевые действия против стороны, выполнившей условия срабатывания. Смысл такой штуки очевиден: в быстро меняющейся обстановке просто нет времени на бюрократические согласования, типичные для больших многоярусных финансовых олигархий (шутки ради называемых либеральными демократиями). Вооруженный ответ на действия вероятного противника должен последовать незамедлительно — иначе все (или почти все) пропало.

Но есть нюанс: условия smart-contract сообщаются (порой даже навязчиво сообщаются) всем потенциальным покупателям, а условия smart-war старательно засекречиваются от любого потенциального противника. Таким образом, конфликтная ситуация становится минным полем: какой-то неосторожный и, кажется, незначительный шаг вдруг зацепит ниточку условия, щелкнет триггер военной машины, и… (далее лексика 18+). Если еще учесть, как упал в XXI веке уровень программистов, и как выросло число багов в как бы готовых программно-аппаратных комплексах, то смешно надеяться на happy end.

Еще два дня вокруг блокированного зернового каравана ничего не происходило, и даже появились слухи, будто Вашингтон готов пойти на компромисс с Пекином: отдать часть зерна, а Дели просто поставить перед фактом. То ли эти слухи, то ли какие-то секретные мотивы побудили Дели пойти ва-банк. Китайская атомная субмарина, оказавшаяся несколько в стороне от основной группировки, была атакована и критически повреждена. Это стало триггером smart-war и в следующий час последовательно срабатывали автоматы запуска ядерных средств поражения с разных сторон. Это напоминало лавину: каждое действие автоматов у одной стороны вызывало срабатывание автоматов у другой стороны, на это тоже реагировали автоматы — пока не исчерпались роботизированные арсеналы.

Похоже на страшилку о ядерном апокалипсисе, но разрушения… Разумеется, они были огромными. Многие ключевые порты Азиатско-Тихоокеанского региона — уничтожены ядерными ударами. Существенно разрушена топливно-энергетическая инфраструктура Аравии и Средиземноморья. Фатально повреждены железнодорожные узлы в середине Евразии. Центры обработки данных в Европе и Америке сгорели от электромагнитного импульса при ядерных взрывах в космосе… Можно перечислять дальше, но картина не выглядела апокалипсической. Это следовало из сообщений в интернете, продолжавшем работать, хотя с многократным снижением скорости, а многие знакомые сайты вовсе не загружались. Так или иначе, Икару и Мими всегда удавалось найти удовлетворительно работающий новостной сайт мирового уровня: BBC, CNN, NYT и прочее. Для местных новостей у них был надежный частный источник, не подверженный мировым сбоям:

Ежедневно на ленте внутреннего чата появлялись заметки от персонажей триумвирата: Эрнесто, Шнукки и Тэнго. В их заметках не все было понятно, но складывалось общее впечатление, что в окрестностях великого болота Сюдд военно-политические события развиваются почти так, как задумано (отклонения от плана есть, но не критические).

Икар смотрел и читал поток новостей без ощущения реальности. Разумом он, конечно, понимал: эти события на самом деле происходят в разных частях большого мира прямо сейчас. Но вокруг ничего не менялось. Нил лениво влек свои воды с юга на север через рукава посреди великого болота, жизнь на торфянике Гугланд шла своим чередом, как неделю, как две недели и как три недели назад. Так что отсюда атомная война казалась телесериалом, снятым по неряшливо сочиненному сценарию на не очень качественной аппаратуре. Сериал шел 16 дней в стиле экшн, затем как-то выдохся и стал скучным. В очередных сериях вместо экшн пошли унылые спектакли в конференц-залах, но иногда экшн возвращался: какой-нибудь жуткий взрыв вносил драматизм в спектакль.

Если перейти от эмоций к фактам, то (как это позже понял Икар) события развивались примерно следующим образом: 1. После срабатывания схемы smart-war, политические лидеры сторон были втянуты в воронку вынуждено-быстрых решений, иногда просто спонтанных — принимаемых при недостаточной информации и без ясного понимания последствий. 2. Упомянутые 16 дней длилась, собственно, война — как обмен ударами согласно таким вынуждено-быстрым решениям. Массированные разрушения в результате оказались не меньше, чем за шесть лет Второй Мировой войны. Возможно, даже несколько больше. 3. Поскольку к третьей неделе войны финансово-экономическая ткань ведущих стран и супер-корпораций оказалась порвана в клочья, политическим лидерам пришлось как-то договориться о прекращении взаимных ударов. Или, быть может, просто пропала такая возможность у всех сторон. То ли средства ударов были в основном исчерпаны, то ли у военнослужащих исчез мотив выполнять приказы. Последнее (по мнению Икара) было весьма вероятно: торгово-платежные механизмы рухнули, и служба потеряла смысл. 4. Однако, долгоиграющие схемы smart-war (также известные под готичным эпическим названием «возмездие мертвой руки») не нуждались в мотивах, они отрабатывали свою программу в режиме, неуправляемом извне. Одна из последних (возможно, что вообще последняя) из подобных схем привела к единственному акту этой войны, который стал непосредственно виден из болота Сюдд.

…

В ту ночь Икар и Мими снова пошли на ночную рыбалку за компанию с соседями. Это азартное занятие притупляет чувство времени, так что Икар, заметив свет в восточном секторе неба, сначала подумал, будто это уже начало утренних сумерек перед зарей. Но взгляд на часы перечеркнул эту гипотезу.

— О, черт… — растерянно произнес он.

— Хрень какая-то, — откликнулась Мими, глядя на слабый чуть мерцающий свет.

— Может, это ядерный взрыв в ближнем космосе? — выдвинул Икар новую версию.

— Зачем? – спросила она.

— Ну… Может, кто-то решил выломить инфосеть военных баз в Джибути.

К этому моменту он уже успел воспользоваться планшетником и установить азимут на середину мнимой утренней зари. Получилось примерно 20 градусов. Значит, вероятно, атаковано что-то в Красном море недалеко от Баб-эль-Мандебского пролива. Джибути самый вероятный вариант. Хотя, война ведь вроде уже…

— Война ведь вроде уже слилась, — произнесла Мими вслух то, что он лишь подумал.

— Вроде… — пробурчал Икар, начиная искать функционирующие новостные сайты.

Пока он был увлечен этим, Мими старалась доступно объяснить соседям-туземцам. Те никогда раньше не имели дело с такими вещами, как сферичность Земли, атмосферная рефракция и загоризонтные источники света. Точнее, имели дело дважды каждый день (перед восходом солнца и после заката), но не задумывались о физических причинах. В общем, Мими стала объяснять им основы астрономии с позиции своего бессистемного квази-школьного образования, полученного за годы работы в опорном пункте Гамбела.

Фальшивая заря успела погаснуть, и ночь снова стала обыкновенной. Икар, между тем, открыл сайт The Daily Telegraph и… Как подобные случаи характеризует эпос древней Индии: «у него волосы встали дыбом на голове и на теле». Всю фронтальную страницу занимала статья: «Red dragon’s final breath?» об атаке сверхтяжелой торпеды или малой роботизированной субмарины-камикадзе класса Liu-Ji. Сообщалось, что это китайский поздний клон советской межконтинентальной торпеды T-6-RI-400 с зарядом около 100 мегатонн в тротиловом эквиваленте. Продукт гигантомании политиканов 1-й Холодной войны. Тогда была простроена и испытана лишь 50 мегатонная бомба, а 100 мегатонная торпеда застряла в архиве… Считалось что навсегда, а вот ведь как вышло…

…Теперь эта термоядерная машинка была очень расчетливо взорвана в узком море над шельфовым нефтегазовым месторождением. В южной части моря вдоль обоих берегов загорелось все, что вообще могло гореть. А когда шар плазмы размером как мегаполис, уполз вверх за границу стратосферы, за ним потянулся смерч из горящей нефти и газа.

— Икар! А радиация дойдет до нас? — спросила Мими и добавила, — Ветер ост-норд-ост, а значит, оттуда в нашу сторону.

— Не должна дойти, — отозвался он, глядя на топографическую схему с прогнозируемой диаграммой выпадения радиоактивных осадков, опубликованную в The Daily Telegraph. Последняя умеренно-опасная дуга накрывала Аддис-Абебу, до которой от «точки зеро» было 600 километров. До Гугланда было в два с половиной раза дальше, и по прогнозу ожидалось лишь 50-кратное повышение радиационного фона. Хотя, проблемы вовсе не исчерпывались радиацией. Ожидались еще экстремальные погодные феномены по всей субэкваториальной Африке восточнее 20-й долготы.

В правой колонке сайта ползла лента мониторинга. Нефтегазовый пожар уже очевидно закрепился на берегу Аравии и по всем параметрам превосходил Великий Кувейтский пожар 1991 года. Причем гасить его было некому.

Читая ленту, Икар, кажется, потерял ощущение времени, и обрел таковое снова лишь с утренней зарей (теперь уже настоящей). Заря была ненормального пурпурного цвета, и ландшафт, проступающий в ее тусклом свете, выглядел каким-то инопланетным. Чуть позже, когда тусклый, будто размытый, краешек солнца уже поднялся над горизонтом, стало слышно негромкое жужжание мотора. С юга приближался 10-метровый катер.

— Шнукки с какими-то тремя парнями! — объявила Мими, воспользовавшись биноклем.

— Вот кто знает про все это дерьмо намного больше, чем мы, — предположил Икар…

…