Неласковый дождь в вельде при 45.1 по Фаренгейту.

9. Робинзон и Пятница, как Геродот для болота.

На следующее утро после французского (как выяснилось) ракетного удара, резиденция триумвирата (и гостей) переехала на торфяник Гугланд. Тут главное русло Белого Нила делало большой изгиб, обходя невысокий массив гранитных скал. Ленивая циркуляция водяного потока, несущего массу различного растительного мусора, создала огромную площадь плавней, будто футбольные поля, небрежно сплетенные из ветвей деревьев и жестких стеблей тростника. Плавни переходили в торфяное болото, местами поросшее высоким кустарником, а местами разорванное провалами: небольшими озерами с очень чистой водой, хотя коричневатой от торфа. Этот ландшафт тянулся от скал и плавней к горизонту, и там будто вскипал серым туманом, переходя в небо без четкой границы…

…На плавнях и на торфянике встречались, помимо природных объектов, еще хижины туземцев племени йокйо: плетеные корзины-полусферы примерно 5 шагов в диаметре, перевернутые и обмазанные глиной. Такие хижины сливались с ландшафтом и потому йокйо уцелели, когда война уничтожила прочие племена в этой части великого болота. Точнее, еще потому что их хозяйство было столь же незаметно, как их хижины. Йокйо жили собирательством, рыболовством, мелким огородничеством и разведением уток. В отличие более продвинутых племен, они не обрабатывали плодородные полосы между трясинами и не занимались скотоводством. Ничего демаскирующего. Даже очаги йокйо делались закрытыми и не использовались днем: чтобы враг не увидел ни огня, ни дыма. Говорят, эти обычаи сложились, когда на Белом Ниле хищничали арабы-работорговцы, однако точно неизвестно, ведь у йокйо нет писаной истории. Точнее, не было, а теперь появилась. Икар Порридж принял на себя роль нового Геродота (отца истории)…

…Точнее, это оказалось единственное регулярное интеллектуальное занятие, которое в сложившейся обстановке он сумел придумать. Суть же обстановки такова: триумвират, убедившись, что гости (Икар и Мими) не впали в ступор от жизни в плетеной хижине и обычаев туземцев-йокйо, укатил по своим триумвиратским делам. Надолго ли — неведомо. Икар логично полагал, что дела связаны с освоением аванса 150 миллионов долларов (у триумвирата даже мысль не возникала вернуть деньги после форс-мажора, сорвавшего контракт). Конвертировать банковские суммы в какой-то вид кэша, заключить теневые сделки, и организовать перевозки по ржавым узкоколейкам или по грунтовым дорогам откуда-нибудь из Кении через Уганду — та еще морока, на две-три недели, не меньше. А характер Икара отчаянно сопротивлялся столь длительному безделью. Ему требовалась нагрузка более-менее привычного типа: например, историография, немного похожая на составление обзорного доклада о состоянии регионального медико-фармацевтического рынка (и соответствующее планшетное приложение годилось для историографии).

Стартап «история йокйо» встретил энтузиазм у нескольких туземных семей из соседних хижин. Соседство не особо близкое: примерно полкилометра до ближайшей хижины и примерно километр до самой дальней, но такое расстояние не мешает собраться вместе после захода солнца у закрытого очага на берегу одного из торфяных прудов, устроить вечеринку с купаньем и танцами, ужином и фольклором.

Романтика. Темнота. Лишь сквозь зазоры между камней очага мерцал оранжевый свет, придавая вечеринке несколько инфернальный оттенок. Икар вспомнил куплет из «Бала вампиров», спетый Тэнго Фукумото по случаю после французской авиабомбардировки. Возможно, ассоциация возникла из-за танца йокйо после купания. Движения под ритм барабана кеберо напоминали танец-кульминацию вампиров в мюзикле. Впрочем, Мими быстро отвлекла Икара от раздумий, вытащив его в круг. Для нее такие движения были привычными с детства, а у него получалось что-то другое, похожее скорее на уличные танцы Латинской Америки. Между прочим, соседям-туземцам это нравилось: они даже пробовали подражать. Весело – если отвлечься от мыслей…

…Танцы слабо отвлекали, зато позже, когда из-под углей в очаге была извлечена утка, запеченная с ямсом, а туземцы постарше начали рассказывать истории… Да! Это было именно то, что надо! Мими старательно и гордо переводила с местного диалекта, порой переспрашивая по нескольку раз у рассказчика. В общем, она заразилась геродотовским энтузиазмом Икара даже сильнее, чем он сам. И (судя по проявлениям эмоций, которые Мими не считала нужным скрывать) ей с каждым днем становилось все уютнее тут, на торфянике Гугланд. Почти первобытные условия жизни были знакомы ей с детства, а в нынешнем варианте (благодаря инъекции нового ген-адаптогена) устранялось главное неудобство: патогенная микробиота — разнородная и всепроникающая при такой жаре, влажности и близости цветущей воды…

…Гигиенические процедуры тут выполнялись с применением воды из ближнего пруда. Каждое утро Робинзон и Пятница (в смысле: Икар и Мими) маленьким электрическим насосом закачивали воду в бочку на треноге. Такая первобытная водонапорная башня. Солнце нагревало бочку, однако не настолько, чтобы достигнуть дезинфекции. Без ген-адаптогена, романтическая робинзонада на торфяном болоте очень скоро перешла бы в прелести хронического энтерита или чего-нибудь еще жестче.

Икар волевым усилием выбросил это промелькнувшее негативное рассуждение вон из головы. Зачем грузить себя несбывшимися проблемами, когда хватает сбывшихся или сбывающихся? Кстати, многими сбывающимися проблемами тоже незачем было себя грузить. Одно дело — проблемы быта здесь, сегодня или завтра, они конкретны, их надо решать. Другое дело — проблемы большого мира, куда Икар не попадет ни завтра, ни…

…В этой точке размышлений, он каждый раз приказывал себе остановиться, поскольку усвоил на примере прошлых экстремальных ситуаций одно психологическое правило: выбрасывай из головы те вещи, о которых не можешь узнать, и на которые уж точно не можешь повлиять. Чем чаще он себе это приказывал, тем менее реальным ему казался большой мир. Океаны и континенты, города, гигафабрики, переплетения магистралей и бизнесов: все это истончалось и таяло, как яркий хаотичный сон после пробуждении.

Это, однако, не значило, что Икар информационно окуклился в игрушечной вселенной Гугланда. Используя пиратский спутниковый гаджет (кстати, подарок триумвирата), он следил за мировыми событиями в той мере, в которой это было возможно по открытым источникам. Икар читал сетевые газеты, смотрел медиа-каналы и любительские клипы очевидцев, сопоставлял и формировал связную картину… Хотя, не факт, что верную. И выводы выглядели негативно-экзотическими (Икар специально изобрел такой термин).

Наверное, он держал бы это все в себе, переваривая внутри сознания и подсознания, но настал день, когда Мими поинтересовалась: что в мире? Точнее, то был не день, а ночь.

…