Нелегкая поступь прогресса

Глава 15

Мы сидим друг напротив друга: королевская чета и мы с Лизой.

Во дворец Малый Трианон, любимый дворец Марии-Антуанетты, расположенный в Версале, мы добрались за четверть часа, что ещё непривычно для хроноаборигенов. В самом деле: два первых автомобиля для королевского гаража доставлены были во Францию года два назад, но это были ещё крайне несовершенные модели, развивавшие скорость не более полсотни километров в час. Возможно скорость могла бы быть и выше, но подвеска… Подвеска и амортизаторы были как на карете, разве что немного усиленная. Уже на скорости в пятнадцать километров в час, те машины трясло и швыряло просто неимоверно. И резиновых уплотнителей на дверях и окнах не было совсем, отчего пыль засасывалась внутрь, отчего ездили с опущенным верхом. В первый раз, когда я организовал встречу императрицы Натальи Алексеевны из роддома, весь муть по набережным, через мост и собственно к роддому солдаты заранее полили водой, чтобы пыли не было совсем. Но тот путь составлял всего-то пару километров, да ещё вдоль реки, откуда солдаты и черпали вёдрами воду, для увлажнения дороги.

Пара автомобилей, что подарены августейшей семье на этот раз, имеют и резиновые уплотнители на дверях и окнах. Амортизация улучшена за счёт торсионной подвески на задних колёсах и гидравлической на передних. С гидравлической амортизацией пока плохо: существующие станки не дают нужной чистоты внутренних поверхностей цилиндров, поэтому производятся в единичных экземплярах. Вот научимся обрабатывать детали с высокой точностью, и тогда в большую серию пойдут гидравлические и гидропневматические амортизаторы, усилители руля и прочие незаметные, но крайне важные приборы.

Итак, мы с Лизой сидим напротив королевской четы, а все наши сопровождающие занимаются своими делами. На этот раз мы общаемся неформально, без чинов, просто по именам, что для нас является немалой честью и показателем высокого доверия со стороны собеседников.

— Итак Жорж, во время прошлого разговора из ваших уст прозвучало весьма грозное предупреждение. — заговорила королева — Скажите, вы что-то знаете точно, или вас посетило мистическое озарение?

— Видите ли, Ваше величество…

— Мы с вами уже договорились общаться запросто, по именам. — мягко прервала меня Мария Антуанетта — Не огорчайте меня излишними формальностями.

— Извините великодушно, Мария. — отвешиваю лёгкий поклон. Хотят они некоторой лёгкости общения, будет им лёгкость, и продолжаю — Совсем недавно в России было подавлено мощнейшее народное выступление, возглавляемое простым казаком, Емельяном Пугачевым. Подавить сие выступление правительству стоило огромнейшего труда и невероятных расходов. Во французской истории была подобная война.

— Жакерия. — кивнул Людовик — Да, это была страшная страница нашей истории.

— Подавить выступление Пугачёва удалось только потому, что дельных офицеров в его армии было мало, а простые крестьяне не отличаются дисциплиной. Растерзав собственных помещиков, а их было, за что казнить самыми жестокими способами, и, поделив их земли, крестьяне разбредались по деревням.

— Видите! — поднял палец Людовик — Налицо превосходство дворян над чернью.

— Нет, Людовик, налицо превосходство образования и дисциплины над необразованностью и расхлябанностью.

— Войска генерала Суворова составляли точно такие же крестьяне, только вымуштрованные и под началом образованных командиров. — поддержала меня Лиза.

— Я веду свою речь к тому, что третье сословие ещё не осознало общности своих интересов. Война пошла бы по совсем другому сценарию, если бы к крестьянам, разумеется, в собственных интересах, примкнула бы горожане, буржуа и нарождающееся образованная прослойка, включающая инженеров, техников, высококвалифицированных мастеровых, учителей, медиков и библиотекарей, покуда не примкнувшая ни к кому. Что будет, когда французский Пугачёв поведёт в бой французских крестьян, возглавляемых образованными молодыми людьми, коим отказали в получении офицерского чина? А в бою, государи мои, учатся весьма быстро. Скажу более того: высокородные вельможи, задыхающиеся от нестерпимой спеси предадут вас при первой же возможности, просто по врождённой привычке предавать.

— Дворянство есть главная и сильнейшая опора трона! — торжественно провозгласил Людовик.

— Это ваша страна и ваш престол, государи мои. Только ваша воля может быть решающей в глазах как ваших, так и всех французов. — заключил я наш эту часть разговора — Собственно говоря, я хотел бы поговорить о строительстве во Франции автомобильных, тракторных и судостроительных заводов. Моторы вы можете получать из России, а впоследствии мы поможем в строительстве и собственных моторостроительных заводов.

— Мои офицеры говорили о превосходных пушках, которые продемонстрировали свою мощь в прошедшей войне. Могу ли я рассчитывать на получение орудийных заводов?

— Можете, Людовик, но не сразу. У вас ещё нет инженеров, техников и мастеровых с достаточной квалификацией. Мои станкостроительные заводы произведут станки для вашей промышленности, за это время ваши инженера и мастеровые наберутся необходимого опыта, и вскоре вы получите первые французские машины.

— Да, такой план выглядит весьма многообещающим.

В глазах Людовика вспыхнул огонь, заблистали мысли об многочисленных освободительных, самых справедливых на свете войнах. Я даже знаю, в какую сторону направить этот воинственный энтузиазм. А на остров, с которым уже решился воевать Людовик, скоро тоже пойдут караваны со станками и оборудованием.

— Я не вижу довольства на твоём лице. — сказала Лиза, когда мы, уже в отеле Матиньон, переодетые и чистенькое после душа уселись у огня.

Я набил трубочку из кукурузного початка чудесным табаком со своих виргинских плантаций, справа на приставном столике пристроил кувшин с портвейном Гаррафейра и тюльпан тонкостенного бокала. Пока молчу, поскольку вижу, что Лиза не закончила свою мысль. Моя половина не заставляет себя долго ждать:

— До определённого момента ты был ярок и убедителен, а после слов Людовика о ценности дворянства ты резко угас и говорил только о деньгах. Поставки, дель кредо, сальдо, бульдо, индоссамент… Я, было, решила, что ты намеренно вгонял августейших слушателей в скуку, во всяком случае, Мария-Антуанетта выглядела недовольной.

— Ах, моя дорогая Лизонька! Когда я говорил, что Францию ждут потрясения почище Пугачёвщины и Жакерии, то нисколько не лукавил. Не пройдёт и двадцати лет, как проблемы, которые он старательно заметает под ковёр, вспыхнут, взорвутся и разнесут его трон в клочья. Посмотри на Людовика: он не умён настолько, что не может представить народ вершителем собственной судьбы. И не желает собрать команду из дельных специалистов разных отраслей, этакий штаб по управлению страной. А ведь пример подобного рода в Европе имеется: это клуб советников Павла Петровича. Согласись, усилиями его клуба разрешены многие беды и несчастья, доставшиеся Павлу в наследство от его матушки, с-с-светлая ей память.

— И что же ты хочешь сделать?

Рассказывать о Наполеоне и его нашествии на Россию я рассказывать не хочу и не собираюсь, но логика событий, приведшая Наполеона в Москву, вполне явственно прослеживается и сейчас.

— Есть несколько точек зрения на события. Можно смотреть с уровня плана или крупномасштабной карты. Тогда мы видим многие детали, но упускаем остальной мир. Другое дело, если глядеть на предстоящие события с уровня глобуса. Мелкая возня и пошленькие интриги останутся где-то там, внизу, зато станут видны действительно масштабные события и личности. Сейчас, моя милая, начался второй передел мира. Первый раздел был между Испанией и Португалией, когда какой-то там Папа Римский просто провёл черты и сказал: эта часть земного шара ваша, а эта ваша. Сейчас, когда появились средства передвижения лучше, чем галеоны, когда открыты все пригодные для жизни материки и крупные острова, борьба вышла на новый уровень. Испания и Португалия потеряли силу и влияние, вместо них поднялись Англия и Франция. Я думаю стравить этих монстров, чтобы они, объединившись, не уничтожили Россию.

— Для этого ты предлагаешь Людовику оружие и средства его доставки?

— Именно так, моя дорогая. Во-первых, я получу для России деньги, материалы и людей. Во-вторых, пусть она сами, своими руками разрушают себя.

Где-то я читал, что после наполеоновских войн, рослые француза стали редкостью. Не знаю, правда ли это, но то, что война уничтожает в первую очередь здоровых, ответственных и решительных мужчин — святая правда. А мы сохраним своих мужчин — они невосполнимый ресурс.

Разговоров о будущем ни Мария-Антуанетта, ни Людовик больше не заводили, оно и к лучшему, ибо ничего утешительного я им сказать не мог, да и изрядно разочаровался в этих людях. Видит бог, я попытался спасти их жизни, и привычный им уклад жизни, но не заставлять же в самом деле?

Мария-Антуанетта, как выяснилось, была изрядная театралка, сама сочиняла пьески пасторального содержания, сама же играла в них главные роли. меня она привлекла в качестве известного композитора для написания парочки пьес. Ну что же, раз такое дело, пришлось немножко экспроприировать классику советского кино. Из фильма «Обыкновенное чудо» спёр дуэт Эмиля и Эмилии:

Вообще-то там, в будущем, песенка является иронической и даже несколько пародийной, но тут зашла и поётся на полном серьёзе, не раз потом слышал дуэты влюблённых придворных. Естественно, не удержался, нахулиганил, запустил для особо нахальных придворных другую песенку из того же фильма, куплеты министра-администратора:

Было приятно слушать, как придворная молодёжь распевает песенку на аллеях Версаля. Впрочем, в Малом Трианоне, вотчине Марии-Антуанетты, песенка была запрещена. Впрочем, мы с Марией-Антуанеттой как то спели дуэтом, и вышло вполне недурно:

Королева после нашего дуэта смилостивилась, да и разрешила песенку к исполнению. На самом деле, ей было очень лестно, что песенки из её пьесы получили такую популярность. Тем более, она полноценный соавтор этой и других песенок. Для всех песенок я писал мелодии, а оркестровку, дело кропотливое и ответственное делала она. И тексты тоже: я делал черновой перевод, а Мария-Антуанетта шлифовала французский текст до полного блеска.

Совсем уж расшалившись, я передрал «Собаку на сене» великого Лопе де Вега, только Диана у меня стала простой пастушкой. Марсела стала подружкой пастушки, Теодоро дворянином из соседнего поместья. Соискатели руки и сердца простой пастушки так и остались графом и бароном. Особенно пикантно и умилительно звучала серенада барона Рикардо у балкона хижины пастушки Дианы посреди ухоженного парка. Уж не помню, в каком фильме я услышал песенку:

Но и эту песенку я использовал. Милые овечки тоже наличествовали в количестве пяти голов, их роли исполняли балерины в пачках, овчинных жилетках и в масках овечек. И, конечно же, изменил развязку: из Палестины возвращается старый рыцарь, отец Дианы, который признаёт дочь, сначала хочет отдать её за графа Федерико, но влюблённые Диана и Теодоро бросаются ему в ноги и всё завершается пирком и доброй свадебкой.

Диалоги я сократил до минимума, разумеется, адаптировав под новых персонажей, зато добавил много песен и танцев, и получился вполне узнаваемый мюзикл нашего времени.

Лиза мне помогала по мере сил, жаль только, времени у неё было совсем немного. Основное время Лизы занимала подготовка посиделок с мороженым и шоколадом, моментально ставших невероятно популярными в среде великосветских дам.

По соседству с отелем Матиньон Лиза купила обширный участок, и строители ускоренными темпами возвели там целый комплекс зданий: корпуса кондитерской и шоколадной фабрик, большого кафе, а рядом комплекс развлечений для мужчин: оружейный магазин и громадный подземный тир. Между прочим, тир был оборудован мощной естественной и принудительной вентиляцией, так что мог принять до ста стрелков на десяти стрельбищах, разделённых по расстояниям: от двадцати пяти до ста пятидесяти метров. А рядом находился магазин автотракторной и мототехники, куда пойдут все, без различия пола, возраста и толщины кошелька — если не прицениться, то хотя бы полюбоваться шедеврами мощи и скорости.

Комплекс быт отстроен в рекордные для этого времени сроки: благодаря применению готовых фундаментных блоков, готовых элементов перекрытий, металлопластиковых рам с двойными стеклопакетами, и прочим усовершенствованиям, завезёнными из России, уложились за два месяца. Ещё на этапе строительства, на площадку съезжались толпы зрителей, привлечённых возможностью полюбоваться на работающие экскаваторы, краны, катки и другие машины, вроде миксеров для перевозки искусственной базальтовой массы.

Завод строительных и дорожных конструкций тоже был возведён. Завод расположился у болот, километрах в тридцати от Парижа, оттуда и доставлялись строительные элементы. На заводе и на стройке работали почти исключительно русские, французы там присутствовали только в качестве учеников. Ну, ничего! Обучим французов, наши люди уедут на Родину, и здесь будут работать исключительно аборигены.

Когда все здания развлекательного комплекса были готовы, на всех объектах наведён лоск и блеск, состоялось торжественное открытие. Весь аристократический Париж, включая иностранных дипломатов, всю неделю, предшествующую открытию, осаждали меня и Лизу, желая получить заветное приглашение. Нет, всем значительным и важным людям, включая их жен и детей, приглашения были доставлены лично, но ведь есть люди не столь важные и значительные! Им тоже хотелось получить яркий билет из пластиковой бумаги. Гостей на открытие комплекса собралось более трёх тысяч, а кроме гостей — несметное количество слуг, прихлебателей, охраны и прочего люда, живущего при сильных мира сего. Исходя из здравого смысла, обычаев и коммерческих целей гостей ненавязчиво но жёстко разделили на три группы. Первую, самую многочисленную группу обладателей простого приглашения, разместили в парке. Каждому из них выдали билетики на одну порцию мороженого, одну плитку шоколада или набор конфет, по выбору, и на три выстрела в тире. Остальное они могли купить на собственные деньги в многочисленных киосках, где подавалось десять сортов мороженого, десять разновидностей шоколада, несколько видов кваса и газировка, а к ней самые разнообразные сиропы. Восхищённые посетители, заплатив несколько мелких монет наблюдали, как в пластиковый (совершенно бесплатно к каждой порции!) стакан мерным стаканчиком отмеряется сироп (особенным успехом пользовались вишнёвый и апельсиновый), а потом в стакан ударяла шипящая и пенящаяся газировка. У киосков с мороженым было не протолкнуться: уж очень велик был выбор. Зажиточные гости покупали по несколько порций мороженого, по нескольку видов посыпки — шоколадную, из цукатов, из вяленых фруктов и ягод, и устраивались у разноцветных пластиковых столиков на невесомых, но прочных пластиковых стульях. Оркестр наигрывал весёлые мелодии, и через пять-десять мелодий — гимн Франции. Гости при звуках гимна вставали и кричали «Да здравствует король!»

Обладатели приглашений, отпечатанных на бумаге, с синим обрезом, приглашались в первые два этажа кафе, где мебель была из лёгких никелированных трубок с пластиковыми крышками и сиденьями всех цветов радуги. Здесь гостей сладостями и напитками обносили официанты, впрочем, можно было усесться в баре, заказывать коктейли и наблюдать, как бармен ловко жонглирует инструментами своего ремесла. Оркестр в кафе тоже имелся, и располагался он так, чтобы его было слышно на двух этажах. В целом, если не считать нарядов посетителей, вид кафе напоминал скорее заведение конца девятнадцатого начало двадцатого века: я заказал архитектору здание в столь любезном мне стиле модерн. Необычный для этого времени дизайн: открытые несущие элементы конструкции, украшенные листьями, гроздьями ягод, плодами, и прочими элементами, откованными из стали, отлитыми из базальта. Всё было необычно, ярко и выглядело очень уютно.

Окна на всех трёх этажах кафе на рост человека были прозрачными, а выше покрыты заливными витражами, в основном, с растительным орнаментом, но включавшем и какие-то пейзажные и жанровые элементы. Короля со свитой мы с Лизой и архитектором Козловым Иваном Сергеевичем, встретили у въезда на территорию комплекса.

Всё как положено: блестящая кавалькада кавалергардов конвоя, впереди два роскошных автомобиля, распахнутые ворота, толпа встречающих.

Король и королева выходят из машины, остановившейся как раз у ковровой дорожки, мы с Лизой выступаем навстречу. Произносятся необходимые речи, и я представляю августейшей паре архитектора:

— Разрешите представить одного из лучших архитекторов России, Козлова Ивана Сергеевича. Несмотря на свою молодость Иван Сергеевич уже известен в профессиональной среде. По его проекту и при непосредственном руководстве построен мост через реку Волга в городе Тверь. Обращаю внимание на смелость и сложность выполненной работы: длина безопорного пролёта составляет двести три метра!

Короля, сведущего в технике, сообщение впечатлило, а королеву нет. Её впечатлило здание кафе, невероятно лёгкое, воздушное, сверкающее витражными стёклами и металлопластиком вычурной крыши и водосточных труб. Дорога, ведущая к кафе и тротуары вдоль неё, вымощена разноцветными базальтовыми плитками, водосточные канавы закрыты литыми из базальта решётками с красивым прорезным узором. Мы, на правах хозяев сопровождаем августейшую чету их сопровождающих и гостей, имеющих билеты с золотым обрезом на третий этаж кафе, причём не по лестнице, а посредством первого в мире эскалатора. Поднимаясь, король с улыбкой наблюдает за подданными, занимающими очередь, чтобы прокатиться на эскалаторе, поднимающих не столь знатных гостей на второй этаж.

— Вши величества! — вдруг спрашивает Лиза — А может быть, вы желаете осмотреть фабрики по производству мороженого и шоколадных изделий?

В глазах Марии-Антуанетты восторг, королю тоже интересно, и мы отправляемся по надземному застекленному витражами переходу в кондитерский цех. Проектируя комплекс, Иван Сергеевич заранее предусмотрел застекленную галерею по периметру цехов, и теперь наши спутники видят весь процесс изготовления шоколада: от перемалывания какао-бобов и варки сгущённого молока, до отливки плиток, фигурок из чистого шоколада и конфет с начинкой. Тонкость в том, что постороннему человеку всё невероятно интересно, а профессионал не увидит ни единого секрета.

Стены и пол цехов облицован разноцветными базальтовыми плитками, небольшими на стенах, и большеформатными на полу. Кругом царит сверкающая чистота, все работники в цеху облачены в белоснежную униформу, на головах белые береты, на ногах белые парусиновые туфли на белой силиконовой подмётке. Зрители идут цепочкой, и, глотают слюну, обоняя запахи шоколада, ванили, рома и прочих вкуснейших вещей, что соединяются внизу в чудесные лакомства.

— Жорж, я вижу, что шоколадные фигурки внизу расходятся на три линии, и дальняя от нас содержит фигурки белого цвета! — обернулся ко мне король.

— Да, Людовик, это наша новинка, белый шоколад, после экскурсии вам его непременно подадут. На второй линии вы видите молочный шоколад, а на ближней к нам тёмный шоколад, я вас им уже потчевал.

— Как много у вас новинок!

Ещё бы не много! В своё время я работал на кондитерской фабрике, и кое-чему научился.

— Я собрал хорошую команду кондитеров и технологов пищевого производства, и они оправдывают каждую копейку, вложенную в них.

Потом мы пошли на фабрику мороженого, и по такой же, как на кондитерской фабрике галерее, обошли цеха.

В холодильник я повёл только августейшую чету:

— Прошу меня простить, господа, но в холодильнике царит страшный холод, совсем как зимой в России. Восемнадцать градусов ниже нуля по шкале Цельсия! Тёплую одежду мы приготовили только для себя и Их величеств.

На ноги мы с Лизой, и наши спутники надели белые валенки, на плечи нам накинули собольи шубы, а на головы я с Людовиком надели волчьи шапки, а дамы накинули пуховые платки тончайшего плетения. Внутри холодильного цеха царила всё такая же чистота, на полках стеллажей, уходящих на высоту в пять метров, лежали продукты, полуфабрикаты и готовое мороженое. В одном месте Людовик обнаружил кювету из нержавеющей стали, наполовину наполненную льдом.

— Что это, Жорж?

— Это одна из мер контроля, Людовик. Дело в том, что вода, застывая при сильном морозе, каковой царит здесь сейчас, застывает в виде прозрачного льда лёгкого голубоватого или зеленоватого оттенка. Если вода тает, то цвет льда после застывания изменяется таким образом можно определить, размораживался холодильник или нет.

— Жорж, вы позволите мне взять этот лёд с собой?

— Берите, Людовик! Только льдинка очень быстро растает, но зато вы можете рассказать друзьям, какой страшный холод тут, куда их не пустили.

— А почему бы вам не построить такую же галерею как в цехах?

— Блестящая мысль, Людовик! Мы так и поступим.

И мы отправились на элитный этаж кафе.