Необычное Рождество

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Уиллоу

Сердце, должно быть, сбилось с ритма, потому что казалось, что оно слишком громко стучит в горле. Мои руки были мокрыми от пота, а желудок совершал кульбиты.

Я бы не так нервничала, если бы могла сказать, о чем думает Люк, но когда дверь открывается, первое, что вижу — это его шок. Губы приоткрылись, глаза расширились. А тело застыло.

Был ли он рад меня видеть? Злился ли на то, что я ушла, не сказав ни слова? Решил ли, что между нами все кончено? Потребует ли ответа, что же делаю на пороге его дома в такое время?

— Я твой рождественский сюрприз, — я указала на большую красную ленту, которую прикрепила к волосам на макушке. Но мои щеки разгорелись, и теперь уже не получалось симулировать улыбку.

Неужели это была самая глупая идея на свете?

— Уиллоу? — он был поражен, как будто я была последним человеком в мире, которого не ожидал увидеть.

Я тяжело сглотнула.

Возможно, и правда, ошибалась, думая, что он испытывает ко мне те же чувства, что и я к нему. Возможно, парень просто хотел интрижки на одну ночь.

— Я… эм… — я замешкалась, не зная, что сказать.

Его лицо смягчилось, удивление сменилось чем-то более теплым. Подойдя ближе, он положил руки мне на плечи.

— Не могу поверить, что ты здесь, — мужской голос смягчился, превратившись в низкий гул. — Я боялся, что больше никогда тебя не увижу, и решил… — оборвав себя, тот покачал головой. — Надолго ли ты вернулась в Сан-Данте? Тебе ведь не нужно сразу же уезжать?

Мои мышцы расслабились от облегчения. Теперь его реакцию невозможно было перепутать. Он определенно был рад меня видеть.

Не успела я ответить, как его руки сомкнулись вокруг меня.

— Пока не отвечай, — приказал он своим сексуальным голосом полицейского. — Сначала мне нужно тебя поцеловать.

— Да, офицер, — я уперлась руками в его грудь, и мои легкие распирало от нестерпимого прилива надежды. Если он все еще хотел поцеловать меня, то удивить своим неожиданным появлением, возможно, было не такой уж безрассудной идеей.

Его поцелуй — это все, чего мне не хватало последние четыре дня. Все, о чем я мечтала и чем мучила себя. А мужские руки так хорошо обнимали меня, что все тревоги и сомнения исчезли.

— Прости, что я так ушла, — пробормотала я. — Мне было неловко, и я…

— Все в порядке, — он прижался лбом к моему. — Я понимаю, Уиллоу. Тебе не нужно объяснять.

— Я больше не буду от тебя сбегать. Обещаю.

— Я рад, что ты здесь, — он улыбнулся, его глаза были такими теплыми и красивыми, что у меня защемило сердце. — Не думал, что ты сможешь оторваться от своих дел.

— Я закончила последнюю работу около четырех часов назад. Теперь у меня нет ничего срочного до Нового года, — я зажала нижнюю губу между зубами и посмотрела на него с надеждой. — Я принесла рождественское печенье и гоголь-моголь. Еще нет полуночи. Не хочешь устроить поздний праздник?

— Звучит прекрасно. Но я думал, что тебе надоело Рождество?

— Я не прочь изменить свое мнение.

— Тогда тебе лучше зайти.

— Не хочу показаться самонадеянной, но у меня чемодан в машине. Ничего, если я останусь на ночь?

Его улыбка расширилась, а глаза заблестели.

— Твой чемодан в багажнике?

Он занес его внутрь, и я последовала за ним. Рождественских украшений не было, но в его квартире было светло и просторно. Мебель была красивой, и в воздухе чувствовался запах сыра, который Люк, должно быть, недавно съел.

— Не хочу показаться самонадеянным, — он бросил на меня игривый взгляд, повторяя мои слова. — Но я поставлю твой чемодан в свою спальню.

От предвкушения у меня по коже пробежали мурашки, но я сохранила спокойный тон.

— Это разумное место для него, — следуя за ним в спальню, я на ходу сняла пиджак и бросила его на пол. — Хорошая спальня, — сказала я, не глядя ни на что, кроме него. — Я заметила, что тут есть кровать.

Он поставил мой чемодан на пол и повернулся ко мне.

— Я скучал по тебе.

— Я тоже, — просунув руки под его футболку, я исследовала твердые, теплые поверхности его тела. У него был самый лучший пресс, который я когда-либо чувствовала, мышцы были так идеально очерчены, что мне хотелось играть на них, как на рояле.

Он поднял одну руку, чтобы перетянуть ленточку в моих волосах.

— Пора разворачивать мой подарок?

— Тебе лучше не ждать, потому что я уже разворачиваю свой, — я задрала его футболку, чтобы он помог, стянув ее через голову.

— Может, сначала ты хочешь устроиться поудобнее? — Пенн поцеловал меня, пока возился с пуговицами моей рубашки. — Хочешь гоголь-моголь?

— Не хочу пить.

— Рождественское печенье? — он стянул рубашку с моих рук, подарив мне еще один глубокий поцелуй.

— Не голодна, — я расстегнула его джинсы и спустила их вниз.

Он расстегнул мой лифчик. Стянув его, он на мгновение отступил назад, пожирая глазами мое тело. Затем вздохнул.

— Хорошо, что я знал.

— Что знал?

— Какая ты сногсшибательная. Твое платье подружки невесты никогда бы не сохранилось. У меня не было бы другого выбора, кроме как сорвать его, — наклонив голову к моей груди, как бы демонстрируя, насколько ему нравится то, что он видит. Его язык провел по соску, а пальцы следили за тем, чтобы другая грудь не была одинокой.

Я застонала. Это была единственная реакция, на которую была способна, пока он не отключил мою голосовую связь с мозгом.

Мужчина принялся возиться с моими джинсами, и я помогла ему, стянув их. Или, по крайней мере, попыталась. В отличие от Люка, на мне была обувь, поэтому джинсы с меня не слетели. Вместо этого они зацепились за ботинки, и вместо того, чтобы изящно лечь на кровать, я споткнулась, вскрикнула и неловко упала на нее.

Люк захихикал, встал на колени у кровати, чтобы снять с меня обувь и джинсы, пока я выдергивала ленту из волос, умудрившись при этом вырвать клок прядей.

Его глаза блуждали по мне, словно он не мог насмотреться.

— Я, наверное, уже влюбился в тебя, — сказал он. — И ничего не прошу. Просто подумал, что ты должна знать.

Я моргнула, приподнявшись на локтях.

— Но ведь прошло всего несколько дней.

— Ага, — он пожал плечами, улыбнувшись одной стороной рта. — Еще слишком рано признавать, что ты мне так сильно нравишься, но не могу молчать.

— Мне кажется, я тоже в тебя влюбляюсь, — эти слова удивили меня. Не ожидала, что скажу их, но когда они прозвучали, то показались правильными. Смеясь, поскольку от этих слов становилось хорошо, я решила повторить их еще раз. — Мне кажется, я нахожусь в серьезной опасности влюбиться в тебя, Люк. Странно, но это правда.

— Странно, но прекрасно, — мягко сказал он, и я не была уверена, говорит ли о любви мужчина или обо мне.

В любом случае, я бы согласилась.

Сначала мы занимались любовью нежно, медленно и почти благоговейно. Затем наступила острая необходимость, задыхания и криков. Возможно, даже были какие-то библейские восклицания и один-два коротких выдоха.

От Люка, конечно. Но не от меня.

После этого я лежала, задыхаясь, на груди Пенна. Одновременно ошеломленная и переполненная счастьем, едва ли мое тело могло вместить все это.

Люк поцеловал меня в волосы.

— Ты ведь больше не уедешь до Нового года? — он провел одной рукой по моей спине. — Скажи мне, что ты никуда не уедешь до этого.

— Хм… — я задумчиво поцеловала его грудь и попыталась подавить тайную улыбку. — Ну, это зависит от обстоятельств.

— От чего?

— От того, как долго ты хочешь, чтобы я оставалась.

— Навсегда, — его ответ прозвучал так быстро, что показался легкомысленным.

Я рассмеялась.

— Навсегда? Ты же не серьезно.

— О да, серьезно. Но я реалист и знаю, что ты не можешь остаться. Когда будет следующее мероприятие?

— Вообще-то я так загружена работой над лицензированием франшизы, что мой бизнес-менеджер сказал, что следует нанять менеджера, который возьмет на себя мою постоянную работу в Лас-Вегасе. Это освободит мое время для обучения новичков. А это значит, что теоретически Сан-Данте может стать моей производственной базой. Имею в виду, если ты захочешь, чтобы я осталась, — внезапно появилось чувство стеснения. — Не то чтобы я собиралась переезжать или что-то в этом роде, так что можешь не беспокоиться…

Он поднял голову, его глаза блестели.

— Переезжай ко мне.

Мое сердце подпрыгнуло.

— Правда?

— Ты шутишь? — его ухмылка была шире, чем я когда-либо видела. — Переезжай и веди свой бизнес отсюда. Если это означает, что я буду видеть тебя голой каждый день и каждую ночь, это будет лучшим подарком на Рождество.

— Ну… — я попыталась изобразить сомнение. — Каждый день? И каждую ночь? Не слишком ли ты безрассуден?

— Безрассудство — это хорошо, — сказал он, приподнимая мой подбородок, чтобы поцеловать меня. — Безрассудство — моя новая любимая вещь.

— Представь себе, — пробормотала я. — Это может стать нашей новой обыденностью.

— Когда ты рядом, ничто не будет обычным. Даже я.

— Ты никогда не был… — начала говорить.

Но была слишком занята неожиданно страстными поцелуями, чтобы закончить слова, а его руки двигались по моему телу, пробуждая все наилучшим образом. Когда Люк перевернулся на спину, в моей голове не было места ни для чего, кроме того, что он делал со мной.

Ну и ладно. У нас будет достаточно времени, чтобы продолжить наш разговор позже. Гораздо, гораздо позже.