Необычное Рождество

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Уиллоу

Новогодняя ночь

Я отпустила последний шар и смотрела, как он взлетает к потолку, отталкивая другие шары, пока не поднялся еще выше.

— Уиллоу? — раздался мамин голос из прихожей. — Где ты?

Как раз вовремя. Я не оставила незакрытым ни одного квадратного дюйма потолка в ее гостиной, и там больше не было места для шаров.

— Здесь, — сказала я.

Мама появилась в дверном проеме и остановилась, глядя вверх расширенными глазами.

— Боже мой, — вздохнула она. — Что ты сделала?

— Я сказала, что подарю тебе то, чего ты еще не видела. Ну, та-да! — стараясь казаться уверенной в себе, попыталась говорить, но от ее сомнительного выражения у меня забурчало в животе.

Сотни белых воздушных шаров парили над головой. Наполнив их гелием, чтобы они держались всю ночь, у каждого шара свисали длинные нити.

Я решила устроить мамину новогоднюю вечеринку в стиле Лас-Вегаса. Полная противоположность сдержанности.

Мама нахмурилась.

— Шарики — это прекрасно, но что на них висит?

Я подошла к выключателю и вытерла пот со своих внезапно повлажневших рук.

— Смотри сюда.

Сделав глубокий вдох, отключаю яркий основной свет в комнате.

Нити светодиодных лампочек, свисающих с шаров, включились все разом, мерцая над нашими головами, как миллион крошечных звезд.

Эффект был ослепительным.

Мама задохнулась. Она потянулась, чтобы взять меня за руку, и на мгновение сжала ее, прежде чем отпустить.

— О, Уиллоу. Это великолепно.

— Тебе правда нравится? — когда клиенты говорят, что им нравится моя работа, я обычно улыбалась, благодарила их и выставляла счет. Но в случае с мамой мне нужно было убедиться, что это действительно так. Я не могла поверить, что она так положительно отреагирует. Потратив весь день на то, чтобы сделать комнату идеальной, я наполовину ожидала, что Бьюкенен старшая войдет и начнет указывать на все, что ей не нравится.

— Я и представить себе не могла, что это будет выглядеть так, — она прошла дальше в комнату, оглядываясь по сторонам. — Это то, чем ты обычно занимаешься?

— Я могу делать самые разные образы, но это популярная тема для Нового года.

Она одарила меня улыбкой, которая выглядела настоящей.

— Что ж, неудивительно.

— Что неудивительно?

— Раньше я не очень понимала, чем ты занимаешься, но теперь это имеет смысл. Я горжусь тобой, милая.

— Правда? — наверное, мой голос звучал так же недоверчиво, как и мои чувства. Мама никогда не гордилась за меня.

— Конечно, — она подошла к барной стойке и начала переставлять бокалы на подносах, хотя я уже расставила их по местам.

Казалось, наш разговор заставляет ее чувствовать себя неловко, но я не могла сдержать ухмылку, которая расползалась по моему лицу.

— Гости скоро начнут прибывать, — сказал ей в ответ. — Мне лучше пойти домой и переодеться.

Мама отодвинула еще один бокал, ее лицо по-прежнему было отвернуто от меня.

— Разве ты не хочешь поздороваться с сестрой перед уходом?

— Как я могу это сделать? Холли катается на лыжах в Аспене.

— Уже нет.

— Она рано прилетела домой после медового месяца?

Словно отвечая на мой вопрос, в комнату, ковыляя, вошла моя сестра. Ее нога была в гипсе, и она пользовалась костылями.

— Привет, — сказала она, подняв глаза. — Это выглядит потрясающе. Это ты сделала, Уиллоу?

— Что с тобой случилось? — потребовала я.

Холли вздохнула.

— Скажем так: в следующий раз, когда я поеду в медовый месяц, то буду загорать на пляже, а не носиться по отвесным скалам с пристегнутыми к ногам досками.

— Мне жаль, что тебе пришлось вернуться домой раньше.

— Думаю, ты не единственная, с кем происходят несчастные случаи, — она одарила меня грустной улыбкой. — Мама сказала, что ты вернулась в Сан-Данте ради Люка? Я рада, что вы теперь пара. Он отличный парень.

Каждый раз, когда я думала о Люке, то не могла не улыбаться.

— Я лучше пойду домой и прослежу, чтобы он готовился к вечеринке. Увидимся здесь позже, Хол?

Она покачала головой.

— У меня нога болит. Мы с Руди пропустим вечеринку и останемся сегодня дома.

Было бы здорово, если бы мы с Люком поступили так же. Мамины вечеринки были тонко завуалированными рекламными акциями для ее кампании по переизбранию. Но время, проведенное с мамой, было ценой переезда обратно в Сан-Данте, и, глядя на то, как Люк скучает по сестре, я стала гораздо лучше относиться к причудам своей семьи.

Вернувшись в квартиру, та была пуста: Люк еще не пришел с работы. Я приняла душ, сделала прическу и макияж. И только успела облачиться в праздничное платье, как услышала, что входная дверь открылась, и парень позвал меня.

— Привет, милая. Я дома.

Я улыбнулась. Услышать от него эти слова было все еще в новинку. Четыре простых слова, но они вызвали у меня теплое чувство в груди. Вот так.

— Я тут, — позвала его в ответ.

Он появился в дверях спальни и остановился, расширив глаза.

— Вау, — прошептал он.

— Тебе нравится? — я провела руками по своему новому шелковому платью-футляру без плеч.

— Ты сногсшибательна, — он подошел ближе, крепко прижав к себе и поцеловав.

Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его рта и прижавшегося к нему тела. Его язык обладал волшебной способностью мгновенно возбуждать меня, поэтому, как только он слегка отстраняется, тяжело вздыхаю, желая большего.

— Я скучал по тебе, — пробормотал он, глядя мне в глаза. Одна из его радужек выглядела более зеленой, чем обычно, а другая — более голубой. Если бы я не знала о нем ничего другого, то влюбилась бы только в эти глаза, настолько они были прекрасны.

— Я понимаю, — мягко поддразнила я, — ты был на работе целых восемь часов. Конечно, ты скучал по мне.

— Я бы скучал еще больше, если бы знал, что ты наденешь сегодня, — он откинулся назад, чтобы окинуть меня оценивающим взглядом. Я потратилась на новое платье, потому что его переливающаяся черная ткань отлично подчеркивала мои изгибы, и теперь была рада этому. Этот момент стоил каждого пенни.

Он провел руками по моим обнаженным плечам, запустив ладони в бретельки платья на верхней части рук.

— Ты выглядишь сенсационно. Но у меня есть один вопрос.

— Вопрос?

— Что будет, если я… — он спустил бретельки с моих рук, — сделаю так?

Шелковистая ткань соскользнула с моего тела. Платье упало к моим ногам. Под ним был только бюстгальтер без бретелек и маленькие черные трусики.

Улыбка Люка стала шире.

— Вау, — снова прошептал он.

Я бросила на него строгий взгляд. Так много для того, кто был полностью одет.

— У нас нет времени валять дурака. Вечеринка начинается в восемь.

— Мы можем немного опоздать. Никто не приходит на вечеринки вовремя.

Проведя руками по моей спине, Люк погладил мою голую кожу и снова поцеловал. Когда его теплое, твердое тело прижималось к моему почти обнаженному, было трудно вспомнить, что мы должны куда-то идти.

— Я должна быть безрассудной, — пробормотала я, — ты же играешь по правилам.

— Разве это против правил? — он щелкнул застежкой, и мой лифчик упал на пол.

— Люк, у нас нет времени, — на вдохе выпустила я, пока его пальцы дразнили мой сосок.

Проблема была в том, что отлично знал, как мне нравится. Как я могла продолжать думать четко, когда мужчина хорошо умел направлять мои мысли в совершенно другое русло?

Поддавшись искушению, я расстегнула его рубашку и сняла ее, чтобы провести руками по его великолепному торсу.

— Не воспринимай это как разрешение опоздать, — провела поцелуями по его груди. Аромат одежды и одеколона смешался с естественным запахом Люка, и получился самый лучший запах на свете.

— Значит, это тоже запрещено? — н сдвинул мои трусики на бедра. Те соскользнули с моих ног на пол так же легко, как и все остальное.

— Нет. Это крайне незаконно, — я расстегнула его джинсы и стянула их.

Он снял туфли, отшвырнув их в сторону, а затем вылез из джинсов.

Притянув меня к своему обнаженному телу, поднял вверх. Я обхватила его ногами и поцеловала, пока он, спотыкаясь, шел к кровати и опускал меня на нее. Лежа надо мной, раздвинул мои ноги, но дальше не пошел.

— Все еще незаконно? — спросил он, отстраняясь от меня нижней частью своего тела.

— Строго запрещено, — я поцеловала его в шею и скользнула рукой вниз к его ягодицам, пытаясь притянуть его тело к себе. Он был мне нужен как глоток воздуха.

— Так ты собираешься отказаться от меня? — он легко сопротивлялся моим усилиям.

— Ты никуда не пойдешь. Я буду твоим судьей, присяжным и…

— Сексуальным палачом?

Мощным рывком я подтянулась и перевернула его, а затем уселась на него сверху.

— Правильно, бандит, — схватив его за запястья, откинула их ему за голову и, опираясь на них, прижала его руки. — Теперь пришло время для твоего наказания.

— Какое у меня наказание?

Опустившись на него, я застонала от удовольствия.

— Ты получишь суровый приговор, — удалось мне сказать, — и никакого снисхождения за хорошее поведение.

Потом я вообще ничего не смогла сказать. По крайней мере, ничего, что можно было бы выразить полными словами.

После этого мы лежали бок о бок, обнаженные, на кровати, несмотря на зимнюю прохладу в воздухе, оба были слишком довольны и сонливы, чтобы двигаться. Моя рука лежала на его груди, а лицо Люка было повернуто ко мне. Глаза были закрыты, и, хотя я боялась, что оба заснем, было так хорошо, что вставать.

И тут, глядя на то, что Люк вот-вот начнет храпеть, тот открывает глаза и мягко улыбается мне.

— Я люблю тебя, — пробормотал он.

— Я тоже тебя люблю.

Пенн поцеловал меня в плечо, его глаза были наполнены теплом.

— Ты уверен, что еще не слишком рано признаваться мне в любви? Мы живем вместе всего шесть дней, а это значит, что мы занимались любовью всего двадцать четыре раза.

Я моргнула.

— Ты считал, сколько раз мы занимались любовью?

— Я думаю, в среднем около четырех раз в день. Шесть дней — это двадцать четыре раза, — он нахмурил брови, — а учитывая, что сейчас тридцать первое декабря, это может стать серьезной проблемой.

— Почему?

— Двадцать четыре — несчастливое число, чтобы закончить год. С другой стороны, двадцать пять…. — мужчина повернулся ко мне и очень медленно провел пальцами по середине моего тела, между грудей и вдоль живота, — двадцать пять — это благоприятно. Закончив год под номером двадцать пять, мы получим счастье и процветание на весь следующий год.

— Мама только сейчас простила меня за то, что я сбежал со свадьбы Холли, — напоминаю ему, — если мы опоздаем на ее вечеринку… ох!

Люк двинулся вниз по моему телу и поцеловал живот, продолжая ласкать меня между ног.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

— Хочу, но двадцать четыре — очень несчастливое число, — слабо сказала я. — Мы не хотим, чтобы у нас была плохая карма на следующий год.

Люк хрюкнул что-то похожее на согласие, но звук был приглушенным.

И мы сильно опоздали на вечеринку.

Пробравшись в дом за час до полуночи, мы взяли несколько напитков и смешались с другими гостями, притворившись, что были здесь все это время.

Мама пригласила на новогоднюю вечеринку всех крупных чиновников в округе, и мы завязали вежливую светскую беседу с несколькими людьми, хотя разговор был немного затруднен, потому что нам приходилось избегать вопросов о работе Люка.

Судя по всему, это была секретная операция. Мне было известно, что он входит в группу наблюдения за подозреваемым наркоторговцем, но назвать имен не имел право. Да и никто другой не мог знать даже этого. Если кто-то спрашивал, тот делал вид, что раскрывает обычные преступления.

Незадолго до полуночи меня осенила блестящая идея.

— Пойдем со мной, — я схватила Люка за руку и потащила на кухню, направляя его к кладовке. Затем достала высокую, тяжелую металлическую бутылку, которую припрятала там раньше.

— Что это? — спросил он.

Поднеся конец шланга ко рту, я на секунду включил вентиль в верхней части бутылки и вдохнул газ.

— Гелий, которым наполняла воздушные шары, — мои глаза расширились, а голос прозвучал еще писклявее, чем представлялось. Мы оба разразились хохотом.

— Дай-ка я попробую, — Люк забрал шланг, вдыхая газ, едва сдерживая усмешку, прежде чем всосать его в себя.

— Мне нравится, насколько ты дикая, — его слова прозвучали пискляво, как у гиперактивной мыши. Он звучал еще смешнее, чем я.

Затем в гостиной прервалась музыка. В наступившей тишине мама позвала:

— Где моя дочь? Кто-нибудь видел мою дочь? — она говорила невнятно, словно выпила слишком много шампанского.

— О-о-о, — пискнул Люк.

Я снова расхохоталась. Его голос был таким уморительным, что просто невозможно было сдержаться.

Схватив шланг, я набрала еще одну порцию гелия.

— Не волнуйся, — пропищала я сквозь громкое хихиканье. — Мама будет искать Холли, а не меня.

Слишком поздно я вспомнила, что Холли сегодня осталась дома. Затем дверь кухни распахнулась.

— Вот она! — мама схватила меня за руку и потащила в гостиную. — Все поаплодируйте моей дочери, умному декоратору, благодаря которому дом выглядит потрясающе!

Раздался короткий взрыв аплодисментов, и я оглядела гостей. На политиков и местных высокопоставленных лиц. Самых важных людей Сан-Данте.

— Спасибо, — пискнула я голосом, похожим на голос Дональда Дака.

Позади меня Люк смеялся так сильно, что не мог стоять на ногах.

Мама долго смотрела на меня.

— Ну что ж… — она бодро хлопнула в ладоши. — Мы готовы начать обратный отсчет. Десять секунд до Нового года!

— Десять! — крикнул мужчина в задней части комнаты, и все остальные присоединились к нему. — Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять…

Люк притянул меня к себе.

— Три, — пискнул он. — Два. Один.

Я не устраивала никаких фейерверков на маминой вечеринке. Но глядя на то, как Люк целует меня, они определенно взорвались.

— Этот год будет самым лучшим за всю историю, — голос Люка снова стал нормальным. Он прижался лбом к моему, его глаза сияли любовью. Вокруг нас люди продолжали обниматься и радоваться, но казалось, что мы находимся в своем собственном мире. Лишь вдвоем в любви друг к другу. Все остальное померкло.

Я улыбнулась Люку, понимая, что мое сердце стало на несколько размеров больше, чем нужно для моей груди.

— Это уже так, — согласилась с ним.

Перевод выполнен для группы Wombooks (t.me/+Uk0_wA948U84NGYy)

Перевод: Лиза

Редактура: @monanasyaa

Вычитка:

Оформление: @aennaea