Неотразимый соблазнитель

Глава 8

Глядя вслед графу, Пейшенс положила руку на свои дрожащие распухшие губы. «Что я наговорила? Руперт был прав, этот человек опасен, но не в том смысле, в каком нам обоим казалось».

Она все еще ощущала его губы на своих. Тут что-то не то. Никакой мужчина не целуется так, как он, если только женщина не его жена или любовница. А она не была ни той, ни другой. Неужели она на пути к проклятию? Джеймс осудит ее за то, что она ответила на поцелуй графа, за то, что позволила порочной страсти овладеть ею.

Она не поощряла его светлости, но не противилась его поцелуям и ласкам. Совсем наоборот. Стоило ей вспомнить о них, как сердце ее начинало учащенно биться.

Пейшенс сделала несколько глубоких вздохов, чтобы привести свои мысли в порядок. Казалось, невозможно сожалеть о том, что произошло между ними, время не повернешь вспять, главное — как прошлое отразится на будущем.

Ее будущее. Что оно готовит? До настоящего момента история ее жизни была историей постоянной любви и поддержки четырех ее братьев и ее жениха, Ричарда. Когда Ричард умер, она перестала мечтать о семье. Мечты — это для юных девушек.

Страсть никогда не была частью их отношений с Ричардом, но ведь она тогда не знала, что из простого прикосновения или обжигающего взгляда могут родиться гораздо большие эмоции и чувства. Что в жизни есть что-то слаще, чем шоколад, более яркое, чем цвета радуги, более благоухающее, чем многообещающий нектар цветущей жимолости. И все — вот оно, бери, если знаешь, где это найти.

А ее учитель был щедрым и умелым. Было что-то большее, и было правильно хотеть этого. Сочтет ли Бог ее порочной за желание испытать то, о чем она понятия не имела? И хотя ей претила надменность его светлости, когда он заявил, что ей нужно больше практики, его поцелуи зажгли давно дремавшие искры огня в ее душе.

Устроившись удобнее в постели, Пейшенс решила продолжить поиски способа освободить Руперту и бороться за что-то большее, что, возможно, принесет ей настоящее счастье.

На следующее утро Пейшенс спустилась по сверкающей темно-вишневой лестнице, стараясь не делать резких движений рукой. Проснулась она рано, ощутив боль в руке и чувство голода. На умывание и одевание ушло больше часа. Надев чепец и нацепив на нос очки, Пейшенс, наконец, вышла из своей комнаты.

Мистер Гиббс, когда Пейшенс пришла на кухню, сказал ей:

— Его светлость велел мне показать вам бухгалтерские книги в его кабинете. Видимо, считает, что вы кое-что мыслите в арифметике.

Чуть позже она села в кресло графа, подальше от любопытных глаз. Чай и недоеденный бисквит стояли рядом.

Хватило нескольких минут, чтобы понять, что она не сможет работать в этой мрачной атмосфере. Пейшенс поднялась с кресла и пошла к окнам, чтобы раздвинуть парчовые занавеси.

Золотистые пылинки плясали в широких потоках солнечного света. Внимательно осмотрев кабинет, Пейшенс, к своему ужасу, обнаружила в углу коробки с книгами и пустые книжные полки на стенах.

Дом больше напоминал гостиницу. Пейшенс занялась книгами.

Утро плавно перетекло в день и прервалось, лишь, когда Лем принес ей поесть. Пейшенс решила отнести пустой поднос в кухню.

Ну что за тупица! Почему не поискать в его письменном столе возможные доказательства его плана? Ее руки дрожали от страха, когда она потянулась к первой ручке. Тут Пейшенс вспомнила, что она на стороне закона, и надеялась, что констебль ее поддержит. Возможно, здесь вообще нечего искать, граф слишком умен, чтобы допустить промах.

Три ящика открылись без труда, но ничего компрометирующего в них не оказалось. Остальные три были заперты. Ничего, за что можно осудить этого человека, кроме его тревожащих поцелуев и наполненных страстью ярко-синих глаз.

Кто он такой на самом деле? Пейшенс собственными ушами слышала, как граф предлагал продавать английские секреты. Быть может, он ни в чем не виноват, только в преднамеренном соблазнении, которому она, похоже, поддавалась снова и снова. Может быть, это небольшое облегчение для нее, но все равно остаются два вопроса; кто убил ее кузена и кто такой тот англичанин, виновный в предательстве.

Задумчиво глядя на огромный книжный шкаф за массивным письменным столом красного дерева, она вспомнила, как Лем рассказывал ей о тайных проходах, ведущих к берегу.

Четверть часа спустя Пейшенс все еще не нашла вход, но знала, что где-то он должен быть. Часы на каминной полке громко тикали, отмеряя уходящее время. Она вытерла ладони о юбку и попробовала снова, должно же ей повезти.

Наконец ее пальцы нащупали маленькую защелку под четвертой полкой. Она потянула ее, и шкаф плавно откатился, открыв вход в неизвестность.

Есть только один способ узнать секреты графа. Небольшое путешествие по этому коридору, чтобы посмотреть, куда он ведет. Прежде чем переступить порог, она вооружилась, втайне надеясь, что это лишнее. Она взяла нож для открывания писем и свечу со стола графа. Пейшенс быстро зажгла свечу, подобрала юбки и шагнула в темноту.

Где-то капала вода, этот звук эхом разносился по темному коридору. Свеча в ее руке мерцала от сквозняка. Она положила руку на ближайшую стену, чтобы легче было идти по неровным камням, скользившим у нее под ногами. Шаг, еще шаг. Было очень сыро. Пейшенс озябла, ее била дрожь.

Вдруг она услышала голоса и остановилась. Неужели это возвращается граф и его друзья? Пейшенс затаила дыхание. Голоса затихли вдали, и Пейшенс двинулась дальше.

Вскоре она услышала плеск воды Ла-Манша о берег. Она приблизилась к большому пятну света и оказалась у выхода из пещеры. Когда озорной ветерок с моря задул свечу у нее в руке, она прижалась к стене пещеры и подкралась к самому выходу.

Значит, этот проход действительно ведет к берегу. Французский шпион вроде графа может держать тут корабль, который отвезет его во Францию. Отсюда, должно быть, не больше мили до Пэддок-Грин.

Пейшенс снова услышала голоса.

Чепец и очки она засунула в карман, прохладный ветер развевал выбившуюся из импровизированного пучка прядь волос.

Песок осыпался под ее грубыми башмаками, когда она медленно шла по пляжу. Пройдя примерно триста ярдов, она остановилась и снова прислушалась. Но, казалось, только ветер дразнил ее слух. Без голосов она потеряла всякую ориентацию.

Пейшенс стояла, подбоченясь, и пыталась определить, что делать. Ее нижняя губа нещадно страдала, пока зубы «пережевывали» решение.

Слева от нее поднимались в ночное небо неприступные скалы. С другой стороны океан с шипением накатывался на берег и так же отходил. Куда они подевались? Пошли по берегу или, может быть, поднялись на скалы? И где тропинка, о которой говорил Лем?

Что это было? Вот опять. Слабый свет. Что-то промелькнуло далеко в волнах. Блеснул тусклый свет в скалах. И снова темнота.

Через несколько минут опять свет, гораздо ярче, блеснул в скалах.

Да, это оно! Пейшенс в возбуждении сжала руки и быстро пошла в направлении света.

Уверенная в том, что найдет французских шпионов и, возможно, графа, Пейшенс продолжала идти, уже медленнее, к тому месту, где впервые заметила свет. Что бы она ни узнала, она сообщит об этом констеблю. Свет больше не появлялся, но она снова услышала голоса и негромкое бормотание в те моменты, когда волны наползали на песок.

Прижимаясь к каменистой насыпи, Пейшенс заметила большой, странной формы валун, выступающий из скал. Идеальное место, чтобы спрятаться и подслушать шпионов. Она припала к земле и выглянула из-за камня. У берега, повернувшись лицом к морю, стояли две темные фигуры.

Интересно, на что они смотрят? Нахмурившись и упираясь одной рукой в песок, она разглядывала мужчин. Ни один из них не был похож на графа или его мускулистого друга, капитана.

Она попыталась посмотреть за камни, туда, куда были устремлены взгляды двух мужчин, но мешали скалы. Пейшенс опустилась на колени, чтобы обдумать, как подобраться поближе к мужчинам. Кто они? И где граф?

Пейшенс разглядывала массивный валун, скрывавший ее, прикидывая, нельзя ли взобраться на него. Она ощупала поверхность и нашла маленькие выемки, в которые можно упереться ногами. Осторожно, рассчитывая больше на осязание, чем на зрение, она цеплялась за грубую поверхность, ища точку опоры. Первые попытки оказались тщетными, она все время соскальзывала назад, но потом постепенно стала подтягиваться вверх, стараясь дышать как можно тише.

«Я могу сделать это. Не смотри вниз», — подбадривала она себя. Валун теперь находился от нее на расстоянии вытянутой руки. Ликуя, Пейшенс схватилась за скользкие бока камня и высунула голову.

Увидев перед собой волосатое грязное лицо, Пейшенс поступила очень по-женски. Она завизжала, потеряв равновесие, и упала назад.