Непослушная, милый и няня

Глава 9

Натали

Лучший. Поцелуй. В. Моей. Жизни.

Конечно, Мэддокс Холидэй умел целоваться. Он едва поцеловал меня после вечеринки, и я думала об этом весь вчерашний день. Это было не более чем прикосновение. Какие бы ожидания у меня ни были, они были разрушены одним движением его языка по моей нижней губе.

Руки Мэддокса оставались на моем лице, прижимая меня к своему рту, пока я растекалась лужицей.

Мои колени ослабли, а из горла вырвался стон.

Он воспользовался преимуществом и скользнул внутрь, его вкус взорвался на моем языке. Жар его рта был пьянящим. Головокружение охватило меня, когда его рот накрыл мой. Настолько потерявшись в ощущении его присутствия, я просто стояла там. Неподвижная. Ошеломленная. Женщина на грани превращения в слизь.

Это был сон? Может быть, мне это снилось. Поцелуй его в ответ. Почему я не целовала его в ответ?

Прежде чем у меня появился шанс переплести свой язык с его, он отстранился, прижавшись своим лбом к моему.

Нет, я только подготовилась поцеловать его в ответ.

— Натали, я…

— Поцелуй меня еще раз, — выпалила я, затем приподнялась на цыпочки и обвила руками его плечи, крепко прижимая к себе.

Он не пропустил ни секунды. Он прижался губами к моим, и вся сладость, которая была в том первом поцелуе, превратилась в греховную, восхитительную похоть. Мэддокс пожирал меня, его язык сражался с моим.

Мои пальцы погрузились в густые пряди его волос, дергая и играя, пока я вкладывала все, что у меня было, в этот поцелуй.

Если это будет все, что у меня останется от Мэддокса Холидэя, черт возьми, я собиралась произвести впечатление. Ради нас обоих.

Руки Мэддокса обвились вокруг моей спины, и он поднял меня, неся к ближайшей стене.

Мои ноги обвились вокруг его узких бедер, когда он прижал мой позвоночник к поверхности. Я прильнула к нему, не отрывая своих губ от его. Мы целовались, как мне показалось, несколько часов, пока мое естество не запульсировало, и я не захотела большего.

Он выгнул бедра, вонзая свое возбуждение в мой центр на одну блаженную секунду, прежде чем оторвать свой рот.

— Блять (прим. ред.: здесь на англ. употребляется слово «fuck», что можно перевести, как «трах»).

— Да, пожалуйста.

Мэддокс покачал головой.

— Я хотел поцеловать тебя в субботу. Но это… Черт возьми, ты умеешь целоваться, Нат.

О, слава богу. Если единственное, чего я достигну в этой жизни, будет тем, что Мэддокс будет думать, что я хорошо целуюсь, я умру счастливой женщиной.

— Я практиковалась на руке, когда была подростком.

Он ухмыльнулся и поставил меня на нетвердые ноги.

— Чем еще ты занималась, когда была подростком?

— Я то знаю, а вот тебе предстоит выяснить. Хотя, скажем так, там был задействован банан.

— Натали, — простонал он. — Ты убиваешь меня.

— Что? Я пеку превосходный банановый хлеб. Кто-то однажды сказал мне, что мужчины любят банановый хлеб.

Он запрокинул голову и рассмеялся.

Как прекрасен он был, когда смеялся. Смех преобразил его лицо из стоического бизнесмена в ослепительно красивого мужчину.

Когда он снова посмотрел на меня, он все еще смеялся, ямочка была видна во всю. Поскольку другого шанса у меня могло и не быть, я протянула руку и коснулась ее кончиком пальца.

Пальцы Мэддокса пробежались по волосам у меня на висках.

— Почему ты не пришла сегодня?

— Потому что, как бы сильно ты ни хотел поцеловать меня в субботу, я хотела этого в десять раз больше. Я не могла так поступить с Вайолет. Ты нужен ей. И…

Правда была чертовски смущающей. На самом деле я не хотела рассказывать Мэддоксу о прошлом, но и не хотела, чтобы он узнал об этом от кого-либо другого.

— И что?

— Я совершала эту ошибку раньше, — призналась я, съежившись, — и не могу сделать это снова.

— Снова? — Его лоб наморщился. — С отцом?

Я вздохнула и прошла мимо него, направляясь к дивану в гостиной.

Он последовал за мной, сев рядом.

— Когда мне было восемнадцать, я начала работать у отца-одиночки. Дикон, — сказала я, не отрывая взгляда от кофейного столика. Не многие знали эту историю, потому что она была унизительна. — У него были мальчики-близнецы, которым было семь лет. Он только развелся, по крайней мере, я так думала. Бывшая жена Дикона редко появлялась, но мальчики постоянно говорили о ней. Я не придала этому значения, потому что никогда не видела ее дома. Я предположила, что она просто жила в городе.

Когда дело касалось близнецов, я общалась только с Диконом. Он приходил домой, чтобы поприветствовать меня каждое утро перед уходом на работу, и возвращался домой каждый вечер в половине шестого, чтобы я могла вернуться домой до ужина.

— Это была подработка на лето. И моя первая работа няней на полный рабочий день до того, как я пошла работать к Кэти. Я присматривала за близнецами, пока в школе были каникулы.

— Он не был разведен, не так ли?

Я покачала головой.

— Нет, не был. Его жена была журналисткой, и ей дали задание в Италии на лето. Я не знала.

Мэддокс положил руку мне на плечо.

— Нат, это не твоя вина.

— Я знаю. — Я грустно улыбнулась ему. Мне потребовались годы, чтобы понять, что я была добычей Дикона. Он был красивым опытным мужчиной, который точно знал, что сказать, чтобы заманить меня в свою постель. Я переспала с этим мужчиной три раза, прежде чем узнала, что его жены не было в городе, но она по-прежнему оставалась его женой.

Я держала этот роман в секрете несколько лет и, наконец, призналась в нем Джуди после того, как она вышла замуж за папу. Кэти тоже знала, потому что я хотела быть с ней полностью откровенной, когда подавала заявление о приеме на работу в ее агентство.

Больше никто не знал, и я была уверена, что Дикон не сплетник. Последнее, что я слышала, он все еще был женат.

— Когда я узнала о его жене, я немедленно уволилась. Хуже всего было осознавать, что я предала тех мальчиков. Они доверяли мне, а я привязалась к их отцу. Он был ублюдком из-за того, что лгал мне, но я должна была знать лучше. И это моя вина. Я не могу сделать это снова. Тем более, не с тобой.

— Не со мной?

— Ты мне нравишься, Мэддокс. Ты мне всегда нравился. Я не знаю, хочешь ли ты исследовать это или нет…

— Хочу.

Облегчение разлилось по моим венам.

— Тогда я не могу быть няней. Вайолет нужен кто-то, кто заботится только о ней. Она этого заслуживает.

— Согласен. — Он взял меня за руку. — Ты уволена.

Я рассмеялась.

— Я уже уволилась. И у меня есть извинительное алоэ, чтобы доказать это.

— Сходи со мной на свидание.

— А как же Вайолет?

— Она может сама найти себе пару.

Я шлепнула его по руке.

— Ты знаешь, что я не это имела в виду.

— Знаю. — Мэддокс придвинулся ближе. — Но выслушай меня.

— Хорошо.

— Вайолет есть и всегда будет моим приоритетом. Все, что ты только что сказала о том, что ей нужен кто-то, кто будет заботится только о ней, верно. И это чертовски сексуально, что ты настолько заботишься о моей дочери, что уходишь. Но…

Он выпрямился, становясь выше. Его пристальный взгляд встретился с моим, и на его лице была написана абсолютная решимость. Это был Мэддокс, возглавлявший компанию стоимостью в миллиард долларов. Это был ответственный человек, готовый отстаивать свою точку зрения.

Поговорим о чертовски сексуальном.

— У Вайолет не так много положительных женских примеров. У нее было несколько замечательных учителей. Моя мама. Но благодаря Сиси и другим ее няням, она видела, как многие женщины уходят из ее жизни.

Я прижала руку к сердцу, переживая за его девочку.

— Я ненавижу их из-за нее.

— Я тоже ненавижу их из-за нее. — Он грустно улыбнулся мне. — Я хочу, чтобы она знала, что в этом мире есть добрые, заботливые женщины. И ты одна из них. Так что сходи со мной на свидание и проведи время с Вайолет. Это не обязательно должно быть одновременно.

— Ты чрезвычайно убедителен. — Улыбка тронула мои губы. — Всегда добиваешься своего?

— Обычно. — Он усмехнулся. — Это значит «да»?

— Да. — Свидание с Мэддоксом. Мое сердце ёкнуло. — Когда?

— Сегодня не слишком рано?

— Совсем нет.

— Хорошо. Я заеду за тобой в шесть.

— Вообще-то, что, если я заеду? Я ужасно себя чувствую из-за того, что бросила Вайолет сегодня, и для нее у меня тоже есть подарок. — Это были конфеты и книжка-раскраска.

— Все, что захочешь. — Мэддокс поднес мою руку к губам, целуя костяшки пальцев. Затем он встал. — Мне лучше вернуться. Убедиться, что Вайолет не выгнала Кэти из дома. Увидимся вечером?

— Да. — Я проводила его до двери с такой широкой улыбкой, что у меня заболели щеки.

— Еще раз. — Он притянул меня в свои объятия, снова целуя и давая мне еще раз попробовать его, прежде чем уйдет домой.

Я ждала, наблюдая с порога, пока его «Ауди» не скрылась из виду. Затем закрыла дверь и закричала.

— Ааа!

Мэддокс поцеловал меня.

Мэддокс Холидэй, самый горячий мужчина, которого я когда-либо знала, поцеловал меня.

Я бегала по дому, крича и размахивая руками над головой. Я была в середине счастливого танца на диване, когда открылась входная дверь. Мое сердце ушло в пятки, когда я откинула волосы с лица, надеясь, что Мэддокс ничего не забыл и не решил вернуться.

Нет, это был всего лишь мой отец. Он не верил в то, что нужно стучать.

— Что ты делаешь? — Папа искоса взглянул на меня. В его руках было комнатное растение в горшке, которое я вчера оставила у него дома.

— Он поцеловал меня. — Я спрыгнула с дивана. — Я должна отпраздновать это.

— Джуди! — крикнул папа через плечо.

— Я здесь, Гарретт. — Она сердито посмотрела на него, когда протиснулась мимо него и вошла внутрь. — Тебе обязательно было кричать?

У папы было два тона. Громкий и сверхгромкий. Но его глубокий, раскатистый голос всегда заставлял меня улыбаться.

— Она говорит о поцелуях, — сказал он. — Это не по моей части.

Я закатила глаза.

— Ты притворяешься, что не заводил со мной разговор о сексе, когда мне было двенадцать.

— И мне до сих пор снятся кошмары об этом, так что, если мы собираемся праздновать, что ты с кем-то целуешься, я ухожу. — Не говоря больше ни слова, папа поставил растение на выложенную плиткой прихожую рядом с моим алоэ в горшке, затем, пятясь, вышел за дверь, закрыв ее за собой.

— Мы празднуем поцелуй? — спросила Джуди, снимая пальто.

— Да. — Я запрыгнула обратно на диван и сделала еще одно шимми. — Мэддокс поцеловал меня.

Следующие тридцать минут я потратила на то, чтобы рассказать Джуди все, начиная с того, что я была влюблена в него в старшей школе, и заканчивая тем, что меня наняли няней Вайолет, вечеринкой и поцелуем. Когда я закончила, она написала папе смс и сказала, что заходить внутрь безопасно — он болтался в машине, слушая тру-крайм подкаст.

— Так это из-за него ты вчера была в плохом настроении? — спросила Джуди.

— Не была я в плохом настроении.

— Ладно, не совсем в плохом. Но ты была сама не своя.

Вчера мы провели Рождество вместе, по нашей традиции, ели и смотрели фильмы. Я весь день бездельничала на диване у Джуди и папы. Возможно, я немного дулась из-за Мэддокса и телефонного звонка, который мне пришлось сделать Кэти, чтобы уволится.

Когда в полночь я, наконец, слезла с их дивана, я поплелась домой, оставив свои подарки — змеиное растение, которое привез папа, и именную папку с рецептами, которую Джуди заполнила своими любимыми. Она все еще лелеяла надежду, что однажды я стану таким же фантастическим поваром, как и она. Она не смогла забыть, как однажды я разогрела хот-дог в микроволновке.

— Что ты наденешь на свидание? — спросила Джуди.

— Пока не знаю.

— Я знаю этого парня? — спросил папа.

— Мэддокс Холидэй.

Он поднял брови.

— Как в «Мэдкаст», Мэддокс Холидэй?

— Единственный и неповторимый. — Это была фантазия. Это был сон.

— Какой он? — спросила Джуди.

— Милый. Умный. Итакойчертовскигорячий.

— Мне снова уйти? — спросил папа, указывая большим пальцем через плечо в сторону двери.

Я улыбнулась.

— У Мэддокса семилетняя дочь, и она вспыльчивая. Мне нравится, что она не ангел.

Джуди положила руку папе на ногу, с улыбкой глядя на него снизу вверх.

— Мне даже нравится, что твоя дочь тоже не ангел.

— О чем ты говоришь? Я ангел.

Она усмехнулась, когда папа изучил пятнышко на своих джинсах.

— Я всегда была хорошей девочкой.

— Милая, разве ты не помнишь, как мы познакомились? — спросила она.

— Мы встретились за ужином. В этом доме.

— Технически, да. За ужином. Но впервые я увидела тебя, когда ты забрасывала соседский двор туалетной бумагой.

— Ого. Вау. Враки. — Я подняла руку. — Ты не сможешь доказать, что это была я.

Папа поджал губы, чтобы скрыть улыбку.

За все годы, прошедшие с тех пор, как Джуди стала частью папиной жизни, я еще ни разу не признала и никогда не признаю вину за ту ночь. Кроме того, не то чтобы я на самом деле забрасывала двор миссис Хендерсон туалетной бумагой. Я просто позаботилась о том, чтобы у нее был достаточный запас туалетной бумаги, поскольку она продолжала посылать своего щенка какать на лужайку перед домом папы.

В то время я жила дома, откладывая деньги на тот случай, если решу бросить работу няни и поступить в университет штата Монтана. Папа привел Джуди домой после одного из их первых свиданий, желая познакомить нас двоих. За час до того, как они появились, я вернулась домой и подошла к входной двери, набирая смс и ни на что не обращая внимания. Было темно, и я была в своих любимых теннисных туфлях. Моя нога попала в огромную кучу свежего щенячьего дерьма.

Это стало последней каплей.

Поэтому, я зашла внутрь и нарядилась в черное с головы до ног. Затем подождала, пока в доме Хендерсонов погаснет свет, прежде чем инсценировать свою атаку. Это не было типичным забрасыванием туалетной бумагой. Нет, я собрала все кучки щенячьего помета и соорудила из них небольшую гору во дворе миссис Хендерсон. Затем я соорудила пирамиду из туалетной бумаги рядом с ней.

Потому что я была ангелом.

Кустарник был единственным что я забросала туалетной бумагой. Самый маленький кустарник в ее дворе, потому что я была милой. Я разворачивала этот единственный рулон, когда папа и Джуди подъехали к подъездной дорожке.

Папа несколько дней без умолку говорил о Джуди, и в тот момент, когда она вышла из машины, смеясь над чем-то, что сказал папа, я запаниковала и помчалась вниз по кварталу. Я убила два часа на игровой площадке начальной школы, ожидая, чтобы убедиться, что она ушла домой.

Два дня спустя, когда папа договорился о повторном знакомстве, Джуди появилась с упаковкой ультра-мягкой туалетной бумаги.

На следующий день она вернулась, на этот раз с домашним шоколадным тортом, и я немедленно дала папе свое благословение.

Он женился на ней четыре дня спустя, и они переехали в дом Джуди. Вместо того, чтобы продать этот дом незнакомцу, он сдал его мне, чтобы мне не пришлось переезжать.

Миссис Хендерсон все еще жила по соседству. Насколько я знала, она понятия не имела, что это я оставила туалетную бумагу. Я убрала все на следующий день, потому что чувствовала себя плохо. Ее собака все еще гадила у меня во дворе. И я все еще складывала это у нее во дворе.

— Что-нибудь слышно о Магдалене? — спросил папа. Ему не нравился автобус, потому что он принадлежал маме, но он также не продавал его, потому что после того, как мама бросила меня, я использовала Магдалену как крепость своего детства. Потом, когда я стала достаточно взрослой, чтобы водить машину, мы заставили ее работать.

— Нет. — Я вздохнула и рухнула на диван рядом с ним. — Я волнуюсь, папа. Что, если они не смогут ее реанимировать?

— Это всего лишь машина, малышка.

Я ахнула и стрельнула в него взглядом.

— Как ты смеешь так говорить о Магдалене?

— Тебе нужны деньги для Магдалены?

Да.

— Нет.

Я планировала потратить деньги, вырученные за то, что была няней Вайолет, на механика. Но теперь с этим придется подождать. Я могла бы потратить свои сбережения на учебу, но много лет назад, когда начала откладывать, я дала себе обещание никогда не совершать набегов на студенческую заначку.

— Я тут подумала об учебе.

Джуди села прямее, глядя мимо папы мне в лицо.

— И?

— Я думаю, пора. Как бы мне ни нравилось присматривать за детьми, это не долгосрочная цель. — И, возможно, рассказ о своих мечтах Мэддоксу, человеку, который был безумно успешным, заставил меня захотеть, наконец, начать преследовать их.

Чтобы позволить себе все это, мне, возможно, придется продать Магдалену. «Субару» старой модели, как у папы, был бы дешевле в обслуживании и надежнее зимой.

Надежнее. Фу.

— Мы здесь ради тебя. — Папа улыбнулся. — Все, что тебе нужно.

— Спасибо. — Я положила голову ему на плечо.

— Во сколько у тебя свидание? — спросила Джуди.

— В шесть.

— Мы идем в «Костко», — сказал папа. — Хочешь пойти с нами?

— Нет, я лучше останусь и начну собираться.

Он посмотрел на часы.

— У тебя несколько часов.

— Перед первым свиданием многое нужно сделать. Еще раз принять душ и вымыть голову. Отшелушить кожу. Побрить ноги на случай…

— Пошли, Джуди. — Папа вскочил с дивана и направился к двери.

— Ты мучаешь его. — Рассмеялась Джуди, вставая, чтобы последовать за ним.

Я хихикнула.

— Это слишком просто.

Мы обнялись на прощание, а затем сделала еще один круг почета по дому, танцуя, прежде чем провести остаток дня за ноутбуком, просматривая заявку на поступление в университет.

Когда у меня остался час, я во второй раз за день приняла душ, вымыла голову и побрила ноги. Затем я приготовила алоэ, пакетик желейных бобов для Вайолет и ее раскраску, чтобы взять с собой, отправляясь через весь город на встречу с Мэддоксом.

Пчелы в моем животе роились, когда я въезжала на подъездную дорожку.

— Я не могу поверить, что это происходит.

Это происходило на самом деле.

Я собиралась на свидание с Мэддоксом.

Я улыбнулась, подходя к крыльцу, потянулась к звонку, но дверь распахнулась прежде, чем я успела нажать на кнопку.

— Привет. — Мэддокс был настоящим видением, его темные волосы были расчесаны пальцами. Он был одет так же, как и раньше, в джинсы и черный свитер. Темный цвет подчеркивал пронзительную синеву его глаз.

— Привет. — Я отдала растение и вошла внутрь, снимая пальто. Я тоже выбрала джинсы и сапоги на высоком каблуке со свитером карамельного цвета.

— Ты выглядишь прекрасно. — Он поцеловал меня в щеку, на мгновение задержавшись губами у моего уха.

— Спасибо. — Я прижалась к нему, вдыхая пряный аромат его одеколона.

— Привет, Нат.

Я отстранилась от Мэддокса, когда Хит широкими шагами вошел в прихожую.

— Привет.

— Как дела?

— Хорошо. — Я изучала его лицо, гадая, помнит ли он, что я застукала его сосущим соски Стеллы на вечеринке.

Если он и помнит, то мы не собираемся говорить об этом, что меня устраивало.

— Итак, ты здесь на вечер игр?

— Э-э…

— Небольшое изменение в плане. — Мэддокс бросил на меня страдальческий взгляд. — Мама и папа объявили сегодняшний вечер вечером семейных игр.

— Обязательный вечер семейных игр, — сказал Хит, поднимая наполовину полный стакан. — Но есть алкоголь.

— Ты не обязана оставаться. — Рука Мэддокса скользнула по тыльной стороне моей руки. Его легкое, как перышко, прикосновение оставило за собой след покалывания. — Но если ты готова к этому…

— Я очень конкурентоспособна. И не проявляю милосердия.

Он ухмыльнулся.

— Дерзай, Бьюкенен.

Час спустя я официально доминировала на вечере семейных игр.

— Кто тебя снова пригласил? — спросил Хит, тасуя карты.

— Я, — проворчал Мэддокс, переставляя свою короткую стопку фишек. Было ясно, что он был таким же конкурентоспособным, как и я, и тот факт, что я только что выиграла крупную комбинацию в покере, раздражал его.

Изучив огромную коллекцию настольных игр, мы все решили провести турнир по техасскому холдему, чтобы все могли поиграть в одну и ту же игру. Ханна и Кит. Мэддокс. Хит. Вайолет. Тобиаса нигде не было видно, но я не хотела спрашивать, почему он уклонился от обязательной явки.

— Как у нас дела? — спросила я Вайолет. Она объявила себя моим товарищем по команде в начале игры. По словам Мэддокса, она хорошо провела день с Кэти. Хотя она сама сказала мне, что я была веселее.

— Семнадцать, восемнадцать, — глиняные фишки звякнули друг о друга, когда она складывала их в стопку, — девятнадцать синих.

Синие фишки стоили сто фальшивых долларов, и в игре их было всего тридцать.

— Отлично. — Я послала Мэддоксу злобную ухмылку.

Он сердито смотрел, как Хит сдает следующую партию.

Ханна рано проиграла и была вполне довольна тем, что была группой поддержки для Вайолет и меня. Судя по стопкам фишек, Кит был на втором месте. У Хита был такой же стек, как и у его отца. И еще был Мэддокс, шедший последним.

— Где ты научилась играть в покер, Натали? — спросила Ханна.

— Мы с папой любим играть в карточные игры. Он научил меня играть, когда я была маленькой.

— Он хорошо поработал. — Кит поднял свои карты, затем бросил их обратно на стол. — Я сбрасываю.

Я показала свои карты — двойку и семерку — Вайолет. Она покачала головой, и я бросила их.

— Мы тоже сбрасываем.

— Зачем мы вообще играем? — спросил Хит. — Мы должны просто объявить Натали победительницей и перейти к чему-нибудь другому.

— Согласен. — Мэддокс сбросил карты. — Я голосую за любую другую игру, кроме покера.

— Можно мне выбрать, бабушка? — спросила Вайолет.

— Конечно. — Ханна взяла ее за руку, и они вдвоем подошли к шкафу, просматривая огромную коллекцию настольных игр.

Мэддокс встал со стула и кивнул мне, чтобы я следовала на кухню.

Я поспешила за ним, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что мы одни.

Он без колебаний направился в кладовую. Ханна принесла огромное количество еды, чтобы мы могли лакомиться ею во время игр, так что я понятия не имела, как он мог быть голоден после всего этого, но последовала за ним.

— Что ты…

Он схватил меня за руку и втащил в крошечную комнату, одной рукой обхватив меня за шею, а другой захлопнул дверь. Затем его рот оказался на моем, его губы были жадными. Его руки зарылись в мои волосы, в то время как мои блуждали по его груди, мои ладони скользили по твердым линиям его тела.

С его губ сорвался стон.

С моих сорвалось мычание.

Он прижал меня к полкам кладовки, его возбуждение впилось мне в бедро.

— Черт, я хотел сделать это весь вечер.

— Хорошо, тогда сделай это снова.

Он повиновался, заключая меня в объятия, в то время как его язык извивался и переплетался с моим. Я практически забралась на него, когда он оторвал свой рот как раз в тот момент, когда дверь распахнулась.

Пожалуйста, не будь Вайолет.

— Тут кое-кто приехал к тебе, — быстро сказал Хит, затем захлопнул дверь.

— Черт. — Мэддокс вздохнул. — Я не хотел, чтобы наше первое свидание прошло так. Не хотел тайком прятаться в доме моих родителей. Прости.

Я рассмеялась и встала на цыпочки, чтобы запечатлеть поцелуй в уголке его рта.

— Не стоит. Я отлично провожу время.

— Я рад, что ты здесь. Но завтра давай попробуем снова. Обед. Только мы вдвоем.

— Это свидание. — Я улыбнулась, когда он провел большим пальцем по моим губам, прежде чем выйти из кладовой.

Я последовала за ним через кухню, когда по дому разнесся смех. Смех, который заставил Мэддокса застыть на месте.

— Что? — спросила я, чуть не столкнувшись с его спиной.

Он закрыл глаза и сжал челюсти.

— Мэддокс.

Беззаботная, плавная грация в его теле исчезла. Когда он направился в гостиную, его плечи были сгорблены, а руки сжаты в кулаки.

Я последовала за ним, не уверенная, в чем проблема, пока не услышала слово, от которого мое сердце остановилось.

— Мамочка!

Нет. Мой желудок сжался.

Мы вошли в гостиную и увидели, как Ханна и Кит свирепо смотрят на свою гостью — они едва сдерживали гнев, — а Вайолет обнимала красивую брюнетку.

Женщина выпрямилась, когда заметила Мэддокса, держа одну руку на плече Вайолет.

— Привет, Мэд.

Мэд.

Да. Да, это была…

— Сиси, — отрезал он.

— Счастливого Рождества.

— Рождество было вчера.

Она улыбнулась, не обращая внимания или намеренно не замечая напряжения в комнате. Но когда ее взгляд скользнул мимо Мэддокса на меня, улыбка исчезла.

— Кто ты?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Вайолет опередила меня.

— Это Натали. Она моя няня.

Сиси фыркнула.

— Тебе всегда нравились няни, не так ли, Мэддокс?

Ой. Хорошо сыграно, Сиси.

Игровому вечеру пришел конец.