Непослушная, милый и няня

Глава 4

Мэддокс

— Какой галстук, принцесса? — Я взял черный и красный.

Вайолет сразу указала на красный — неудивительно.

— Он красный. — Я положил его на кровать рядом с костюмом, который она выбрала, затем посмотрел на часы. Мне нужно было принять душ, но сначала я хотел убедиться, что Вайолет готова к сегодняшнему вечеру. — Давай сделаем тебе прическу. Потом я тоже соберусь.

— Там будут еще какие-нибудь дети сегодня вечером? — спросила она, когда я вел ее по коридору к ее спальне.

— Я думаю, да. И Натали будет там с нами. Бабушка и дедушка. Дядя Хит и дядя Тобиас. Обычно это очень весело.

— И я могу долго не ложиться спать?

— Именно. И сможешь заказать дополнительный десерт.

— Даааа. — Она захлопала в ладоши и вприпрыжку побежала в свою комнату.

На ней было красное платье с розами на широком воротнике. Подол спереди был обрезан выше, чем сзади, и она выбрала золотые туфли с блестками вместо своих любимых красных.

Она выглядела красивой.

Она выглядела повзрослевшей.

Пока я надрывался, моя дочь превратилась в повзрослевшего человечка. В невероятного, умного человечка. Больше не ребенок. Больше не младенец. Она была просто… моей Вайолет.

Сегодня мы провели день вместе, и осознание того, что я слишком многое упустил, обрушилось на меня, как удар товарного поезда. Пора было переодеваться.

Когда я добрался до ванной, я обнаружил, что она стоит у туалетного столика, проводя щеткой по волосам. Ей больше не нужно было, чтобы я расчесывал ее пряди. Ей не нужно было, чтобы я поддерживал ее на стойке, чтобы она могла смотреть в зеркало. Ей не нужно было, чтобы я помогал ей чистить зубы.

Я подавился комком в горле, который стоял там с завтрака.

— Мне было весело с тобой сегодня.

— Мне тоже. — Она улыбнулась. За последние двенадцать часов я увидел больше улыбок, чем за двенадцать месяцев.

Натали была права. Вайолет нуждалась в моем внимании, а мне нужна была, ну… Вайолет.

Моя дочь была не единственной, кто сегодня больше улыбался.

Мы ходили завтракать в закусочную на Мэйн-стрит. И рискнули зайти в несколько магазинов, не обращая внимания на толпы в Сочельник, чтобы купить подарки в последнюю минуту. Потом мы провели остаток дня, делая все, что хотела Вайолет.

Она показала мне несколько своих любимых видеороликов на Ютуб на Айпаде. Мы съели дюжину рождественских печений — на следующей неделе мне придется добавить тридцать минут к своим ежедневным тренировкам, чтобы сжечь их. Играли в шашки. Начали собирать пазл. Искупались в джакузи и играли в бильярд в игровой комнате.

— Что будем делать с твоими волосами? — Я взял щетку из ее рук и провел ею по ее локонам.

Вайолет всегда причесывала Сиси. Она также выбирала одежду для нашей дочери. Внешность Вайолет была единственной вещью, которая, казалось, интересовала Сиси, когда речь заходила о нашем ребенке. Именно по этой причине Вайолет так сильно любила красный цвет. Сиси всегда находила фиолетово-красную одежду. Даже сейчас редкие подарки, которые она присылала, были, как правило, красного цвета. Хотя последние два платья были не того размера.

Но Вайолет было все равно, что они были слишком малы. И каждый раз, когда я приносил домой наряд синего, зеленого или розового цвета, я зарабатывал хмурый взгляд.

Чертова Сиси.

За прошедшую неделю она не позвонила ни разу. Я сомневался, что она помнит, что завтра Рождество. Подарок от ее матери не будет ждать Вайолет под елкой.

Последние пару лет я заворачивал подарки и подписывал их «от Сиси». Я заботился о том, чтобы бумага и бант отличались от того, что мой помощник прикреплял к подаркам, которые покупал я.

В этом году… у меня не было сил.

Я не собирался продолжать притворяться, что Сиси не все равно, потому что, в конце концов, я только оттягивал неизбежное. Рано или поздно Вайолет поймет, что ее мать не интересуется ее жизнью. Я, наверное, мог бы отложить это еще на несколько лет, но боль так или иначе приближалась.

Теперь, когда мы переезжали в Монтану, пришло время перестать притворяться.

Сиси не было здесь, чтобы сделать прическу Вайолет. Но я был. И, черт возьми, я бы сделал все, что в моих силах, чтобы этого было достаточно.

— Я мог бы достать щипцы для завивки из чемодана, — сказал я.

Глаза Вайолет в зеркале расширились.

— Ладно, без плойки. — В последний раз, когда я ее доставал, я чуть не сжег ее волосы. — Как насчет пучка?

За последние пару лет я просмотрел бесчисленное количество видео о том, как заплетать косы и делать пучки. В то время как навыки работы с плойкой ускользали от меня, я мог орудовать резинкой для волос как профессионал.

— Бабушка купила мне диадему. Можно я надену ее с пучком? — спросила она.

— Конечно.

Она убежала в свою спальню и через несколько мгновений вернулась с улыбкой, такой же яркой, как кристаллы на диадеме. Я принялся за работу, взяв пряди ее густых темных волос — моих волос — и закрутив их на макушке. Затем, когда все детали были закреплены, я надел диадему.

— Ну?

Она повернула лицо, рассматривая обе стороны, затем одобрительно кивнула мне.

— Мне нравится.

— Хорошо. — Если эта прическа продержится всю ночь, я буду шокирован. — Итак, прежде чем мы пойдем на вечеринку, у меня к тебе вопрос.

— Какой?

— Ты заключишь со мной сделку?

— Какую сделку?

Я поднял ее и посадил на тумбочку в ванной.

— Сегодня никаких выкрутасов. Бабушка и дедушка устраивают эту вечеринку каждый год, и она много значит для них. Пожалуйста, веди себя хорошо и слушай Натали.

— Хорошо, — пробормотала она.

— Спасибо. — Я поцеловал ее в лоб.

— Натали будет моей новой няней, когда мы переедем сюда?

— Нет. — Хотя я уже подумывал спросить в агентстве, свободна ли она. Вайолет несколько раз произнесла ее имя сегодня, пока мы играли, чего никогда не случалось с другими нянями. Вайолет, казалось, забывала о них в ту минуту, когда они выходили за дверь. — Она побудет с нами только на Рождество.

— О. — Она опустила взгляд на свои колени.

— Ты хочешь, чтобы она стала твоей новой няней?

Вайолет пожала плечами.

Пожатие плечами было равносильно пятизвездочному отзыву. Натали явно произвела впечатление. На нас обоих.

Я думал о ней почти весь день. О нежности в ее голубых глазах. О милой улыбке. О ее музыкальном смехе. Как бы глупо это ни было, я не мог дождаться, когда увижу ее сегодня вечером.

— Папа? — Вайолет взглянула на меня из-под опущенных ресниц.

— Да, Вайолет.

— Мама переезжает сюда с нами?

Черт. Я ненавидел Сиси за то, что она заставляла меня отвечать на этот вопрос.

— Нет, милая. Она сюда не переедет. Только мы.

— Хм. — Она посмотрела на щетку на столешнице, уставившись на свои собственные волоски, застрявшие в ее зубьях.

— Тебе здесь нравится? — За все месяцы, что я планировал переезд, я ни разу не спросил свою дочь, нравится ли ей в Монтане. Она кричала, требуя внимания, а я был так занят планированием переезда, что не заметил.

— Здесь нормально.

— Мы будем ближе к бабушке и дедушке.

Она кивнула.

— Мне нравится их джакузи.

— Что, если у нас не будет больше няни, когда мы сюда переедем? Что, если у нас будет больше таких дней, как сегодня?

Ее глаза метнулись к моим, и надежда в них чуть не разбила мне сердце.

— Правда?

— Возможно, мне придется нанять няню, если я буду очень занят. И тебе, возможно, придется проводить несколько дней с бабушкой и дедушкой, потому что им будет одиноко без тебя. Но в большинстве случаев мы будем вдвоем. Что ты думаешь?

— Мне обязательно ходить в школу?

Я усмехнулся.

— Да, тебе нужно ходить в школу.

— У меня здесь нет друзей.

— Я знаю. — Я дотронулся кончиком пальца до ее носа. — Но у тебя появятся новые друзья. Много друзей.

— Мэддокс? — Из коридора донесся голос моей матери.

— Сюда, мам. — Я поднял Вайолет со стойки, затем мы направились навстречу моей маме.

— О, посмотри на себя. — Мама прижала руки к сердцу, когда увидела Вайолет. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая.

— Спасибо, бабушка. — Вайолет просияла и дотронулась до своей диадемы.

— Ты выглядишь великолепно, мам. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. На ней было красивое зеленое платье и жакет в тон, расшитый мерцающей нитью того же цвета. Ее волосы были заколоты сзади, как и у Вайолет, а макияж безупречен.

— Спасибо. — Мама погладила меня по щеке, потом поняла, что на мне джинсы и футболка с длинными рукавами. — Ты не одет. Почему ты не одет? Мы уезжаем через тридцать минут.

— Не волнуйся, я буду готов. — Я подмигнул Вайолет, затем оставил ее с мамой, а сам помчался в ванную, чтобы быстро принять душ и побриться. Одетый в свой черный костюм, я завязал галстук и спустился вниз, имея в запасе пять минут.

— Мы поедем отдельно, — сказал я маме и папе.

— Увидимся там. — Папа кивнул и направился в гараж. Мы с Вайолет шли следом за ним, направляясь к внедорожнику «Ауди», который я арендовал для этой поездки.

— Подожди меня. — Хит появился в дверном проеме с пивом в руке. Он бросил бутылку в мусорное ведро, затем обогнул капот «Ауди», чтобы подойти к пассажирской стороне. — Ты мой ДП (прим. ред.: ДП — доминирующий папочка. Полное расширение которой — Daddy Dom/little girl, в свободном переводе означает «отцовское доминирование» и «маленькая девочка». Это вид отношений между мужчиной и женщиной, который многие считают своего рода ответвлением БДСМ. Такая связь устанавливается между двумя совершеннолетними людьми, с согласия обеих сторон. Один человек (обычно мужчина) играет роль титулованного «доминирующего папы», а другой (обычно женщина) — роль «ребенка», также известного как подопечный) сегодня вечером.

— Что такое ДП? — спросила Вайолет с заднего сиденья.

— Я расскажу тебе, когда ты подрастешь, — ответил я.

Хит повернулся на своем сиденье, улыбнулся Вайолет и стукнулся с ней кулаком.

— Взволнована сегодняшним вечером?

— Да, — ответила она.

— А как насчет тебя, брат?

— Да. — Это был первый раз за много лет, когда я действительно с нетерпением ждал вечеринки. Одной из причин была моя семья. Другой — Натали.

— Слышал, ты взял выходной, — сказал Хит. — Тебе нравится?

— Неплохо. Подумываю о том, чтобы сделать это привычкой.

— Да?

— Пора. И кто-то рассказал мне об одной штуке. Он назвал это отпуском.

Он усмехнулся.

— Хороший совет. Держу пари, что этот кто-то до смешного умен. И красив. И держится как…

Я хлопнул его по плечу.

— Детские уши.

— Прости. А теперь серьезно. Ты действительно собираешься отступить?

— Да. Собираюсь. — За свою короткую карьеру я заработал миллиарды долларов. Моя команда была талантливой и способной, но даже если у автобуса отвалятся колеса, если он разобьется и сгорит, это не будет иметь особого значения.

Мое финансовое будущее не было под угрозой. В отличии от Вайолет.

— Я не могу продолжать так работать, — признался я, взглянув в зеркало заднего вида. — Это нечестно по отношению к ней.

— Слушай, я думаю, это здорово, что ты возвращаешься домой. Мы все скучали по тебе последние семь лет, особенно мама и папа. Они думают, что та самая любовница сатаны заманила тебя в ловушку в Калифорнии.

— Они не ошибаются, — пробормотал я.

Пока мы были женаты, Сиси не нравилось бывать в Бозмене. Даже после развода моих нечастых визитов в Монтану было недостаточно, а из-за занятости мамы и папы им было трудно приезжать в Лос-Анджелес чаще двух-трех раз в год.

— Но… — сказал Хит, его тон стал серьезным. — Прежде чем ты переедешь сюда, мне нужно задать тебе важный вопрос.

— Хорошо, — протянул я.

— Ты можешь предоставить мне ранний доступ к последнему сезону «Состояние Руин»?

Я усмехнулся.

— Он потрясающий. Я посмотрел финальную серию в полете сюда.

— Я тоже хочу, — простонал Хит. — Пожалуйста? Я ни разу не разыгрывал карту брата. Но сейчас я готов.

— Считай, что это твой рождественский подарок. Но никому не говори.

— Да, — усмехнулся он. — Я посмотрю его завтра, если только у меня не будет слишком сильного похмелья.

Моя компания «Мэдкаст» продюсировала и выпустила сериал «Состояние Руин». Мы были самым быстрорастущим сервисом потокового видео в мире.

Мне повезло на последнем курсе колледжа, когда я был в каком-то захудалом баре, выпивая и болтая с парнем, сидевшим на соседнем табурете. Он оказался одним из самых известных режиссеров в Голливуде.

Он рассказал мне о сценарии, который подготовил, но независимо от того, кому он его предлагал, крупные медиа-компании его не покупали. Они хотели видеть его режиссером, а не сценаристом, но его страстью было написание сценариев.

Когда я получил полную академическую стипендию в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, мама и папа подарили мне деньги на обучение в колледже. Я был ответственным ребенком, и большую часть денег я сэкономил.

Репортер журнала, который брал у меня интервью несколько лет назад, написал, что только благодаря божественному вмешательству я не потратил эти деньги. Потому что вместо того, чтобы потратить их на машину и весенние каникулы, я потратил их на покупку сценария и прав на сериал. Я также сотрудничал с режиссером, чтобы снять малобюджетную версию первого сезона.

Сериал стал вирусным и был продан одним из моих нынешних конкурентов. Они преуспели с ним. Мы с режиссером оба заработали деньги на продаже. Он перешел к другим проектам, в то время как я взял эти деньги и использовал их в качестве основы для «Мэдкаст».

Перенесемся на семь лет вперед с того разговора в баре, и у нас было бесчисленное множество хитов во всех основных жанрах — драма, документальное кино, комедия, мультфильмы, романтика. «Состояние Руин», феномен мирового масштаба, готовился стать нашим самым большим шоу на сегодняшний день. Если вы хотели получать лучшие из лучших фильмов и телевизионных развлечений, вы платили «Мэдкаст» одиннадцать девяносто девять долларов в месяц за подписку.

Мы стали публичной компанией три года назад, и цена наших акций была самой высокой на тот момент. Я был мажоритарным акционером и генеральным директором.

Некоторые люди говорили, что у меня дар выбирать проекты. В основном я выбирал те, которые сам бы и посмотрел. Я читал книги и покупал права на их экранизации, потому что, хотя я и любил телевидение, книги почти всегда были лучше. Это, а также бесконечный запас невероятных историй, ожидающих выхода на экран. Моя команда помогла заполнить пробелы, поскольку у них тоже был чертовски хороший вкус.

Переезд из Калифорнии был сопряжен с риском. Я буду скучать по повседневным событиям в штаб-квартире, но еще больше буду сожалеть о том, что пропустил жизнь Вайолет. Если у совета директоров возникнут проблемы со мной в этом новом вспомогательном офисе, я уйду с поста генерального директора и позволю кому-то другому руководить шоу.

У человека с моим состоянием было бесчисленное множество возможностей. Покинуть «Мэдкаст» будет чертовски тяжело, но, если придется я начну что-то новое в Бозмене.

— Итак, Вайолет. — Хит повернулся на своем сиденье, чтобы говорить через плечо. — Бабушка сказала мне, что Натали вчера принесла тебе сумку с секретами. Не хочешь рассказать мне, что в ней было?

— Нет. — Она уставилась в окно.

— Ну же. Расскажи мне, — умолял Хит.

Она сжала губы, точно так же, как это делала Натали.

— Это бесполезно. — Я рассмеялся, увидев, как Хит нахмурился. Что бы Натали ни сделала, чтобы добиться молчания и преданности Вайолет, это было железно. — Поверь мне. Я спрашивал ее сегодня не меньше пятидесяти раз, и она молчит.

— Натали волшебница, — сказал Хит, понизив голос.

— Ты не ошибаешься.

Он потер руки, когда мы приблизились к Мэйн-стрит.

— Мне уже нравится эта вечеринка.

Сверкающие гирлянды были натянуты над улицей. В их свете деревья сияли. Магазины были украшены по сезону. Не было ничего лучше Рождества в Бозмене. Если повезет, мы больше не пропустим ни одного.

— Интересно, кто станет причиной драмы в этом году, — сказал Хит.

— Может, драмы и не будет.

— Лучше бы она была. — Он усмехнулся. — Это лучшая часть вечеринки.

Я покачал головой, улыбаясь, и заехал на парковку. Затем мы все вышли и, держа Вайолет за руки, направились к отелю.

— Взволнована? — спросил я ее.

Она кивнула, ее глаза были широко раскрыты и полны удивления, когда она осознала все это. Когда мы проходили через золотые и стеклянные двери отеля, она крепче сжала мою руку.

Вестибюль «Бакстера» был полон людей, некоторые направлялись в соседние рестораны. Другие стояли у маленького бара, смеясь и разговаривая с праздничными коктейлями в руках.

Я сбросил свое пальто и помог Вайолет снять ее. Перекинув их через руку, я выпрямился, готовый подняться наверх, где проходила вечеринка. Но когда я поднял глаза, от открывшегося передо мной зрелища у меня отвисла челюсть до мраморного пола.

Натали спускалась по парадной лестнице, ведущей в бальный зал на втором этаже.

Она определенно была не в пижаме. Ее туфли, состоящие из одних только ремешков, утопали в плюшевом бордовом ковре, покрывающем каждый шаг. Ее декадентское тело было закутано в облегающее черное платье, подчеркивающее ее изящные изгибы. Сбоку платья был разрез, демонстрирующий одну подтянутую ногу с милями гладкой кожи.

Если не считать этого разреза, платье было простым, с длинными рукавами и высоким вырезом. На любой другой женщине оно выглядело бы скромно.

Но Натали в нем выглядела, как чистый грех.

У меня пересохло во рту.

Прошло много, очень много времени с тех пор, как простой вид женщины лишал меня дара речи.

— Мне следовало уделять больше внимания Нат в школе, — прошептал Хит рядом со мной, не сводя глаз с ее обнаженного бедра. Он сделал шаг, готовый наброситься, но моя рука метнулась вперед и схватила его за локоть.

— Даже не думай об этом. Она моя. — Заявление сорвалось с моих губ прежде, чем мой мозг успел включиться.

По его лицу медленно расплылась улыбка.

— Понял. Я так и думал, что у тебя к ней что-то есть.

— Ничего подобного. — Дерьмо. — Она… моя няня.

— Верно. Как скажешь, брат. — Он услышал одержимость в моем голосе. Заявление. Отступать было бессмысленно.

— Удачи. — Хит хлопнул меня по плечу, затем побежал вверх по лестнице, улыбнувшись и кивнув Натали, когда проходил мимо.

Она достигла нижней ступеньки и направилась к нам. Потребовалось значительное усилие, чтобы не пускать слюни при виде силуэта ее тела и этой чертовой ноги, которая выглядывала при каждом ее грациозном шаге.

Кровь прилила к моему члену, и я передвинулся, придерживая пальто у паха в попытке скрыть растущую выпуклость под штанами. Христос.

Она была няней. Это были исключительно деловые отношения, и ради моей дочери я не мог позволить себе все испортить.

Как только мы поднимемся по лестнице, я позволю ей взять Вайолет, а сам куплю крепкий напиток. Только один, чтобы потом отвезти нас домой. Или, черт возьми, может быть, я напьюсь, и мы поедем с моими родителями.

Натали улыбнулась, подходя ближе, что только усилило мое возбуждение.

Напьюсь. Определенно напьюсь. Может быть, это поможет мне справиться с желанием прижаться губами к ее губам.

— Здравствуй. — Она помахала мне, а затем переключила все свое внимание на мою дочь. — Ты прекрасно выглядишь, Вайолет.

— Спасибо. — Вайолет сделала полуповорот, изогнувшись так, что ее юбка колыхнулась. Она посмотрела на меня и кивнула в сторону огромной елки в углу и вазы с леденцами, которые растащили другие дети в вестибюле. — Можно мне пойти посмотреть на дерево?

— Конечно. Но сразу возвращайся.

Вайолет кивнула и бросилась прочь.

Натали встала и окинула меня взглядом. Ее взгляд остановился на моем горле, как будто она могла видеть, как там застряло мое сердце.

Когда ее рука потянулась, чтобы поправить узел на моем галстуке, я проиграл битву со своей волей.

— Ты выглядишь великолепно.

— Спасибо. — Ее щеки вспыхнули. — Наряжаться — это весело.

— Слово «весело» и это платье не сочетаются. — Сексуально. Ошеломляюще. Но может быть, мне было бы весело, если бы я был тем мужчиной, который снял бы его с ее тела.

Натали заправила прядь волос за ухо, поджав губы, чтобы скрыть улыбку.

— Вы и сами выглядите довольно привлекательно, мистер Холидэй.

Мистер Холидэй. Моя фамилия никогда не звучала так хорошо.

— Мэддокс.

— Мэддокс.

Боже, эта женщина. Почему она раньше не назвала меня по имени? Теперь я хотел слышать, как она повторяет его снова и снова, желательно голая в моей постели.

К черту мою жизнь. Я только что нарушил свое собственное чертово правило. Никогда в жизни я не флиртовал с няней. Никогда не было желания. Но Натали не соответствовала типичному шаблону.

Она была дерзкой. Умной. Сексуальной. И ей нравился мой ребенок.

Возможно, я должен был чувствовать себя виноватым за это влечение.

Но не чувствовал.

Вместо этого я подождал, пока Вайолет вернется от ёлки, а затем предложил Натали руку.

— Пойдем?