Непослушная, милый и няня

Глава 10

Мэддокс

— Что ты здесь делаешь, Сиси? — Я закрыл за нами дверь кабинета. У Вайолет была склонность подслушивать, и я не хотел, чтобы она услышала, если мы поссоримся.

Сиси подошла к столу и присела на его край.

— Сегодня Рождество. Я хотела увидеть Вайолет.

— А ты не могла сначала позвонить?

Она скрестила руки на груди.

— Ты бы спрятал няню, если бы я это сделала? Серьезно, Мэд. Другая няня? Не мог бы ты быть более банальным?

— Нет. — Я поднял палец. — Мы не будет обсуждать Натали.

Сиси не касалось, с кем я встречался. Она потеряла право на объяснения, когда бросила нашу дочь. Кроме того, она уже много лет думала обо мне плохо. Это был не первый раз, когда она ложно обвиняла меня в том, что я сплю с няней.

Для нее не имеет значения, что Натали знает нашу семью много лет. Что она закончила школу вместе с Хитом и Тобиасом. Или что ее пребывание в качестве няни Вайолет длилось всего два дня и вечеринку. Сиси никогда бы не приняла Натали.

— Отвечай на мой вопрос, — приказал я. — Что ты здесь делаешь?

— Я хотела увидеть Вайолет.

— И?

— И ничего. — Она сжала губы в твердую линию.

Я ждал, уперев руки в бока. За этим визитом стояло нечто большее, чем желание увидеть Вайолет. Если бы это было так, она бы приехала сюда как раз к Рождеству.

Карие глаза Сиси встретились с моими, пока я ждал. У нас было такое противостояние много, много раз, во время нашего брака и после. Она была такой же прозрачной, как окна офиса.

Поэтому я ждал, часы на стене тикали, секунды проходили. Я буду делать это всю ночь, если придется. Хотя самое долгое время, которое Сиси когда-либо проводила в одном из наших пристальных взглядов, составило три минуты.

Она фыркнула и выставила запястье.

— Боже, я ненавижу, когда ты просто пялишься на меня. Отлично. Мне пришлось сократить свой праздничный отпуск, ясно? Мы с Рипом расстались, и последнее место, где я хотела бы быть, это Калифорния, в то время как он выставляет напоказ свою новую девушку в Инстаграме.

Рип. Модель. Придурок.

Теперь этот визит обрел смысл. Сиси всегда спешила к Вайолет, когда не было никого, кого она считала бы лучшим компаньоном для своего времяпрепровождения.

Я ущипнул себя за переносицу.

— Ты не можешь просто появляться, когда тебе кажется это удобным. Сначала ты должна позвонить, как гость.

— Гость?

— Да, ты действительно гость.

— Я ее мать.

— Тогда, блять, веди себя соответственно, — рявкнул я.

Она вздрогнула.

Дерьмо. Я съежился, чертовски надеясь, что наша дочь не подслушивает за дверью.

Мама отвела Вайолет в сторону, когда я сказал Сиси следовать за мной в офис. Если повезет, они все еще в гостиной. Натали, вероятно, уже была дома. Несколько ехидных комментариев от Сиси, и она была готова бросится к двери.

Мне было физически больно отпускать Натали сегодня, но я бы не стал заставлять ее терпеть то, что обещало обернуться катастрофой. У Сиси были когти, и, хотя я подозревал, что Натали и сама их имела, я бы приберег драму для другого свидания. Если, конечно, будет другое свидание.

Черт возьми, я надеялся, что оно будет.

— Мы не собираемся этого делать. — Я провел рукой по волосам. — Только не снова. У тебя нет права появляться без приглашения. Ты не имеешь права врываться в дом моей семьи. Ты можешь остаться здесь на ночь, потому что уже поздно, но завтра ты поедешь в отель.

— Отель? — У нее отвисла челюсть. — Ты шутишь.

— Нет, я не шучу. Я не поступлю так с Вайолет.

— Ты не имеешь права…

— У меня есть все права! — взревел я. — У меня есть все права. Судья предоставил их мне, и, если бы ты потрудилась прийти на слушание, ты бы знала. Вот только, деньги были важнее нашего ребенка.

Сиси уставилась на меня, широко раскрыв глаза. Вайолет унаследовала нос Сиси и форму ее лица. Но в остальном Вайолет была вся в меня, с голубыми глазами и темными волосами. Она была моей. И пришло время установить новые границы.

— Мы переезжаем сюда.

— Ты сказал, что это произойдет после окончания учебного года.

— Это происходит. Сейчас. Мы не будем ждать окончания занятий в школе. Я хочу как можно скорее перевести Вайолет в школьную систему Бозмена. Переезд вступает в силу немедленно. Мы останемся здесь с мамой и папой, пока не будет готов мой собственный дом.

— Ты не можешь переехать…

— Могу. Сколько раз я должен тебе это повторять? Могу. Ты отпустила ее за двадцать пять миллионов долларов.

Ее лицо побледнело.

— Мэддокс.

Я никогда раньше не был так прямолинеен и резок с Сиси. Вместо жестокой честности я потворствовал ей, надеясь, что, если не буду поднимать шум, она появится ради Вайолет. Надеясь, что, если буду ходить по яичной скорлупе, она сдержит хотя бы одно обещание.

Больше этого не будет. За несколько дней Натали проявила к Вайолет больше искренней привязанности и внимания, чем Сиси за все годы.

— Ты привезла ей рождественский подарок? — спросил я.

Ответом была вина, написанная на ее лице, но она пустилась в оправдания, в типичном стиле Сиси.

— Я спешила на свой рейс. Вернулась домой с Гавайев, сменила кое-какую одежду и поехала прямо в аэропорт. Не было времени ходить по магазинам.

Торопилась на самолет. Я усмехнулся. Не похоже, что ей нужно было проходить через линии безопасности. У нее был гребаный частный самолет и пилот, который мог подождать, пока она заскочит в магазин и купит подарок в последнюю минуту.

— Пожалуйста, не злись. — Она оттолкнулась от стола и пересекла комнату. Ее знаменитая надутая губка, та, что не действовала на меня уже годы, застыла на ее лице. — Прости, что не купила подарок. Завтра я поведу Вайолет по магазинам, куплю все, что она захочет. Надеюсь, я смогу найти что-нибудь, кроме долларового магазина. Скажи мне, что здесь есть хотя бы торговый центр или что-то в этом роде.

— Не делай этого.

— Не делать что?

— Не задирайте нос в Монтане. Бозмен — фантастический город. Ты была здесь раньше и знаешь, что в центре города есть несколько высококлассных магазинов. И торговый центр. Я не позволю тебе портить это место для Вайолет своим снобизмом. Это будет ее дом.

Она зарычала.

— Почему ты ведешь себя сегодня как придурок?

— Тебе действительно нужно, чтобы я ответил на этот вопрос?

— Да брось, Мэд. — Сиси вздохнула, положив руки мне на грудь. — Я не хочу ругаться.

Мои руки сжали ее запястья, и я оттолкнул ее.

— Нет.

Это был не первый раз, когда она приставала ко мне после развода. Секс был ее способом выпутаться из неприятностей, и во время нашего брака это срабатывало. Но никогда после того, как мы расстались.

— Это из-за той женщины, няни, не так ли? — усмехнулась она и отошла в сторону.

— Натали. Ее зовут Натали. И ты привыкнешь к тому, что она рядом. — Потому что, будь моя воля, Натали стала бы знакомым лицом в жизни каждого, включая Сиси.

— Как долго вы с Натали трахаетесь?

— Это не твое дело. И я закончил этот разговор. Ты можешь переночевать здесь, а завтра, я надеюсь, найдешь отель. Можешь навещать Вайолет, пока ты здесь, но сначала тебе нужно позвонить. Если ты поведешь ее куда-нибудь, тебе нужно сказать мне, куда ты идешь и как долго вас не будет.

Она всплеснула руками.

— Ты ведешь себя так, будто я преступница.

— Нет, я веду себя как родитель. Я тот, кто остается с Вайолет после твоего ухода. Я тот, кто держит ее, пока она плачет и смиряется с тем фактом, что ее матери насрать на ее жизнь. Теперь, все изменится. Моя дочь, мои правила. Ты можешь либо подчиняться, либо проваливать нахуй. Поняла?

У нее отвисла челюсть.

— Ты. Поняла. Меня?

Она моргнула.

— Я приму это как «да». — Не говоря больше ни слова, я подошел к двери, распахнул ее и придержал для нее, когда она вышла из кабинета и направилась по коридору в поисках нашей дочери.

К счастью, ее раздражение на меня не выливалось на то время, что она проводила с Вайолет. Сиси удавалось скрывать свое разочарование и вести себя совершенно счастливой, осыпая Вайолет объятиями и поцелуями.

Я провел остаток вечера, наблюдая, как Вайолет показывает своей матери все рождественские подарки, которые она получила. Пока Вайолет принимала душ, я перетащил три чемодана Сиси в комнату Вайолет, потому что они решили спать в одной кровати. Затем, когда Вайолет переоделась в пижаму и расчесала волосы, я уложил ее в постель.

— Спокойной ночи, принцесса. — Я наклонился, чтобы поцеловать Вайолет в лоб и обнять ее. — Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, папочка. — Она уткнулась в подушку.

Я встал и взглянул на Сиси, которая лежала на куче подушек рядом с нашей дочерью.

— Спокойной ночи, Мэд.

— Спокойной ночи. — Я кивнул, мое сердце сжалось при виде улыбки на лице моей дочери.

Сиси могла быть хорошей матерью. Когда старалась, когда отбрасывала свой эгоизм в сторону, она могла быть хорошей матерью. Вайолет обожала ее и жаждала ее внимания.

Но Сиси было недостаточно. Ее никогда там не было.

Я вышел из комнаты, слегка прикрыв дверь, оставив только маленькую щелочку. Затем наклонился, чтобы послушать.

— Ты знаешь, что мы переезжаем сюда? — спросила Вайолет Сиси.

— Да, папа сказал мне. Тебе здесь нравится, не так ли?

— Да. Здесь довольно забавно.

Вчера, после подарков и рождественского ужина, я усадил Вайолет и спросил, не возражает ли она, что мы переедем в Монтану раньше, чем планировали. Хотя ей было обидно расставаться со своими друзьями, я пообещал, что она заведет новых. И пообещал, что каждую субботу мы будем кататься на санках.

Натали предложила нам найти особое занятие. Катание на санках, плавание в джакузи и все остальное, что мы впишем в наши субботы, будет нашим особым занятием.

— Ты тоже переедешь сюда, мамочка?

Я затаил дыхание, наклоняясь ближе.

— Не знаю, смогу ли. Прости.

— О, — пробормотала Вайолет.

Я закатил глаза. Не похоже, чтобы у Сиси была работа в Калифорнии.

— Не пойти ли нам завтра по магазинам? — спросила Сиси.

— Конечно. — Послышался шорох одеяла, когда Вайолет пошевелилась. Затем послышался громкий зевок — Вайолет обычно ложилась спать на три часа позже.

Я медленно отошел от двери, спускаясь по лестнице туда, где в гостиной ждала мама с полным бокалом вина.

— Где папа? — спросил я.

— Он пошел в джакузи.

Я кивнул и сел на диван рядом с ней, глубоко вздохнув.

— Если бы она просто попыталась… почему она не может быть такой каждый раз?

— Я не знаю, сынок.

— Это разбивает мне сердце. Потому что, когда она становится матерью, Вайолет обожает ее. — Я уже несколько недель не видел Вайолет такой счастливой. Ее улыбка. Ее смех. Было так больно наблюдать за всем этим, потому что я знал, что все это исчезнет, когда Сиси уедет. — Что мне делать?

— То, что делаешь обычно. — Мама положила руку мне на колено. — Будь рядом с Вайолет, когда она уйдет.

— Господи, это тяжело. — Я провел рукой по щетине на подбородке. — Насколько папа зол?

— О, он очень зол. Я ожидаю, что первым делом завтра с утра он исчезнет, как твой брат сделал сегодня вечером. Он беспокоится, что, если будет рядом с Сиси, он не сможет держать рот на замке.

Папа был надежным человеком в доме. Когда мама злилась, она давала волю чувствам. Но не папа. Моя семья ненавидела Сиси, и это правильно. Мама могла быть из тех, кто выходит из себя, но папа просто держался подальше и держал все при себе. В тех редких случаях, когда он выходил из себя, лучше всего было находиться за пределами округа.

— На самом деле было бы довольно забавно увидеть, как папа выходит из себя.

Мама рассмеялась.

— Он редко это делает, но я бы не хотела оказаться в ее «Джимми Чу», если он это сделает.

— У нас был такой хороший вечер.

— Да, был.

— Я облажался с Натали. Я не должен был позволять ей уходить. — Может быть, мне следовало вместо этого выгнать Сиси и сделать свой выбор кристально ясным.

— Нет, было правильно поговорить с Сиси наедине.

Может быть. Но я не мог оставить все так, как случилось с Натали, на всю ночь. Она должна была знать, что она тоже важна.

— Мам, мне нужно подышать свежим воздухом. — Я встал с дивана. — Ты не могла бы побыть здесь на случай, если Вайолет что-нибудь понадобится?

— Я присмотрю за ней. Ты иди. И передай привет Натали.

Я ухмыльнулся.

— Как ты узнала, что я собираюсь повидаться с Натали?

— Потому что у меня трое очень умных сыновей. Нелегко вписаться в семейство Холидэев, но Натали справляется. Как будто она всегда принадлежала нам.

Приятно осознавать, что я был не единственным, кто это чувствовал.

Возможно, это должно было выбить меня из колеи, заставив с головой окунуться в новые отношения. После катастрофы с Сиси я не решался встречаться. Но не с Натали. Каждая косточка в моем теле вибрировала от потребности быть рядом с ней. Прижать ее к себе и посмотреть, к чему это приведет.

Я наклонился и поцеловал маму в щеку.

— Спасибо.

— Увидимся утром.

Я поспешил к гаражу, схватив одно из папиных пальто с крючка рядом с дверью. Затем обулся и запрыгнул в машину, мчась через весь город к темно-зеленому дому и женщине, которая быстро завладела моим сердцем.

Свет был выключен, если не считать мерцания голубых и белых вспышек от телевизора через переднее стекло. Я постучал в дверь, ожидая на холоде, когда мое дыхание окутало меня. Затем замок щелкнул, и там стояла она, одетая в пижаму с Санта Клаусом. Ее волосы были собраны на макушке в неряшливый пучок. Косметика, которая была на ней ранее, исчезла.

Она никогда не выглядела более красивой.

— Мэддокс?

— Прости меня.

— Ты проехал через весь город, чтобы извиниться? — Она пригласила меня внутрь. — Ты мог просто позвонить.

— Нет, я хотел сделать это лично. Мне жаль, что мы не договорились о свидании. Мне жаль, что наше свидание было прервано.

Ее взгляд смягчился.

— Мне было весело.

— Тем не менее, это не то, чего я хотел. Но что, если мы притворимся?

— Притворимся?

— Что, если мы притворимся, что все было именно так, как я планировал? Мы пошли на ужин. Я очаровал тебя своим обаянием и поцеловал на ночь у этой двери.

— Хм, — промурлыкала она с улыбкой в уголках губ. — Знаешь, я не умею притворяться. Может быть, покажешь мне, что ты имеешь в виду.

— Вот это. — Я взял ее лицо в ладони и прильнул губами к ее губам, вдыхая ее сладкий аромат и наслаждаясь мягкостью ее губ.

Она опустилась в мои объятия, открывая рот для моего языка.

Всего один поцелуй, затем я отпустил ее.

— О том, что сказала Сиси. Комментарий о нянях. Это неправда. Я никогда не был ни с одной из нянь Вайолет. До тебя.

— Я знаю.

— Знаешь?

— Я доверяю тебе, Мэддокс. Я верю тебе.

Мне повезло в жизни. С моей семьей. С моей дочерью. С моей карьерой. Некоторые дни отличались от других. Как тот день на прошлой неделе, когда я открыл дверь Натали.

— Я собираюсь поцеловать тебя снова.

— Придержи эту мысль. — Она переплела свои пальцы с моими и потащила меня через весь дом, остановившись в гостиной, чтобы выключить телевизор. Затем она потянула меня по коридору в свою спальню.

— Натали. — Я остановился в дверях.

— Я думала, ты собираешься поцеловать меня.

О, так и было. Я собирался поцеловать ее везде.

— Прежде чем я это сделаю, хочу, чтобы ты знала, что я хочу этого. Тебя и меня. Я не хочу торопиться. Но и не хочу ждать, чтобы быть с тобой. Но если тебе нужно время…

— Не нужно. — Она подошла и скользнула руками по моему пальто к плечам. Затем она сбросила его, пальто с глухим стуком приземлилась у моих ног.

Я бросился к ней, когда она бросилась на меня, наши губы соприкоснулись. В этом поцелуе не было ни колебаний, ни оговорок. Я поцеловал ее так, как хотел поцеловать с того самого первого раза. Поцелуем, который был всего лишь прелюдией к тому, что должно было произойти.

Она возилась с подолом моего свитера, задирая его мне на живот. Затем ее руки легли на мой пресс, и она оторвала свои губы.

— Что? — Я взглянул вниз, туда, где ее руки застыли на моей коже.

Она покраснела и потянулась мимо меня к включателю, заливая комнату светом.

— Мы ни за что не будем делать это в темноте.

Я хмыкнул и схватил в охапку свой свитер и футболку под ним, стягивая их через голову.

Глаза Натали расширились, когда они скользнули вниз по моей груди и туда, где джинсы низко сидели на бедрах.

— Привет, Мэддокс Холидэй.

Каждый час, проведенный с моим личным тренером в Лос-Анджелесе, позволяя ему мучить меня, окупался блеском в ее глазах.

— Твоя очередь. — Я расстегнул пуговицы ее пижамной рубашки по одной за раз, не торопясь. Когда я дошел до последней, ее дыхание стало прерывистым. Мои пальцы коснулись кремовой кожи ее живота и маленького драгоценного камня, украшавшего ее пупок. Затем, как она сделала с моим пальто, я стянул ее рубашку вниз с этих прелестных плеч.

Мои руки обхватили ее, притягивая к своей груди. Розовые, затвердевшие соски задели мою кожу, когда я потянул за пояс ее трусиков.

Ее пальцы расстегнули молнию на моих джинсах, но я не снял их, хотя моему члену до боли хотелось скользнуть внутрь ее тугого, восхитительного тела. Если она хотела оргазма при включенном свете, я был только за. Я мог бы целыми днями пялиться на ее длинные, подтянутые ноги и сексуальные изгибы и не насытиться.

Я припал губами к ее шее, посасывая за ухом, затем опустился на колени.

Ее пальцы зарылись в мои волосы, когда я коснулся ее обнаженного холмика.

— Нат. — Я поцеловал ее ниже пупка.

— Мэддокс. — Мое имя на ее губах было лучшим подарком, который я получал за последние годы.

Я наклонился и провел языком по ее складочкам, сладость взорвалась у меня во рту.

Руки Натали вцепились в мои волосы, покалывание в коже головы — все, в чем я нуждался, чтобы сделать это снова.

Скользнув одной рукой по внутренней стороне ее ноги, я нашел ее влажный центр и погрузил палец внутрь. Она содрогалась, когда я сосал, облизывал и трахал ее своим языком, пока она не выкрикнула мое имя и чуть не упала, когда ее захлестнул первый оргазм.

Ее конечности дрожали от толчков оргазма, когда я поднял ее и отнес на кровать, откинул одеяло и уложил на прохладные простыни. Затем я вернулся к выключателю, погружая комнату в темноту.

Я умру, когда уйду отсюда.

Я подошел к ней и поцеловал в лоб.

— Спокойной ночи.

— Спо… подожди. Что? — Она приподнялась на локтях. — Куда ты идешь?

— У меня нет презерватива. — Поэтому я собирался пойти домой и принять холодный-прехолодный душ. Или может, просто прыгну в сугроб.

— Ой. — Разочарование на ее лице заставило синие шары болеть немного меньше. — У меня больше года ни с кем не было. И я принимаю противозачаточные.

— У меня прошло больше времени.

Она откинула одеяло в сторону и улыбнулась, ее руки скользнули вверх по плоскому животу к соскам, и она зажала их между пальцами.

Я застонал и стянул с себя джинсы, мой член, ноющий и твердый, вырвался на свободу. Я обхватил рукой ствол и погладил его, прежде чем забраться к ней в постель и устроиться в колыбели ее бедер.

Она поцеловала меня, не заботясь о том, что ее вкус все еще был на моих губах.

И когда я скользнул внутрь, мои глаза встретились с ее, я понял, что это Рождество изменит все.