Непреклонность

Глава 18

— Где он? — воскликнула я, пока бежала через главный вестибюль дома, огибая павшие тела мужчин и вампиров, не уделив им ни взгляда мельком.

Я прорвалась через передние двери и обнаружила двух незнакомых мне мужчин, стоявших стражами на ступеньках, воинское облачение идентифицировало их как Мохири. Они с любопытством рассматривали меня, и один из них, у которого были черты лица индейца, произнёс:

— Кто?

— Мой друг, Роланд. Николас сказал, что его подстрелили.

— А, оборотень, — пренебрежительно ответил его кореец-напарник. — Он принял серебряную пулю в грудь. Его стая приехала и забрала его совсем недавно. Выглядел он скверно.

Его слова, произнесённые с таким безразличием, были сродни удару ножа в моё сердце.

— Нет!

Я пронеслась мимо них вниз по ступенькам и побежала в сторону подъездной дорожки. Моё дыхание переросло в резкое удушье и это ощущалось так, словно моя грудь находилась в тисках. Я не могу потерять Роланда. Я развернулась в сторону дома в ту самую секунду, когда из дверей вышел Николас.

— Мне надо поехать к нему. Пожалуйста. Он нуждается во мне.

Он спустился по ступенькам, сострадание было написано на его лице.

— Роланд со своими людьми. Если кто и сможет ему помочь, так это они, — он остановился передо мной. — У мужчин были серебряные пули, вероятней всего, они использовали их для самозащиты от вампиров, с которыми они работали.

Я покачала головой и попятилась прочь.

— Нет, нет, ты не понимаешь. Я могу помочь ему.

Николас положил руку мне на плечо.

— Он получил пулю прямо в грудь, Сара. Стая сделает всё, что они смогут, но такого рода ранение почти всегда не совместимо с жизнью для оборотней. Мне жаль.

— Нет! Я не позволю этому случиться!

Я отстранилась от него и вытерла слёзы, безудержно тёкшие вниз по моим щекам. Я подняла на него свой взгляд. Я буду умолять его, если мне придётся, я сделаю всё что угодно, лишь бы добраться до Роланда.

— Я знаю, что у тебя от меня были только проблемы, и у тебя нет причин делать это ради меня, но мне больше не к кому обратиться. Пожалуйста, помоги мне, Николас.

Николас отвернулся, и я закрыла глаза, поскольку моё сердце разбивалось.

— Эрик, мне нужен твой мотоцикл.

Мои глаза резко распахнулись, когда мужчина-кореец, который так обыденно списал Роланда со счетов, бросил Николасу связку ключей. Николас поймал их и отвёл меня к двум чёрным мотоциклам, передавав мне шлем, прежде чем завёл один из мотоциклов. Я запрыгнула на сидение позади него, и мы тронулись с места. Он притормозил у ворот, и я увидела клубок тел, лежавших на мощёной подъездной аллее. Так много смертей. Я закрыла глаза и прижалась шлемом к спине Николаса, чтобы блокировать себе обзор. Я не позволю своему лучшему другу стать ещё одним убитым в этом кровопролитии. «Пожалуйста, Боже… позволь нам попасть туда вовремя».

Николас не пытался со мной заговорить, пока мы спешно возвращались в Нью-Гастингс. Я обхватила руками его тело и прильнула к нему, в то же время истязала себя образами Роланда, умершего ещё до того как я добралась до него. Ко времени, как мы въехали в «Холмы», мой визор был влажным от слёз.

Ферма Брендана всегда была центром притяжения семьи, так что я понимала, что именно там мы найдём Роланда. Когда мы доехали до фермы, в доме горел свет, и подъездная дорожка битком была забита автомобилями. Что если уже было слишком поздно?

Николас повёл мотоцикл вдоль края подъездной аллеи, доставив меня прямо к передней двери, где с десяток или около того людей слонялось близ ступенек. Двоюродный брат Роланда Фрэнсис стоял вместе с двумя мужчинами, которые приезжали с ним после нападения крокотт. Я соскочила с мотоцикла и отбросила шлем в сторону, пока бежала к ним.

— Разве ты недостаточно сделала? — гневно спросил Фрэнсис, загородив мне проход к двери. — Тебе здесь не рады.

Оправданий у меня не было, ведь он был прав. Это была моя вина. Но Роланд был моим лучшим другом, и будь я проклята, если позволю хоть кому-то удержать меня от него, особенно сейчас.

— Я должна увидеть его, — я начала проталкивать себе путь через них, но другой мужчина сдержал меня, схватив рукой. Я извернулась, попытавшись вырваться из его хватки: — Отпусти меня!

— Убери от неё руку, — произнёс голос настолько леденящий, что температура воздуха вокруг нас, казалось, упала на несколько градусов.

Николас подошёл ко мне сзади, и мужчина выпустил мою руку, но не отошёл с моего пути. Напряжение на веранде стало осязаемым, когда оборотни встретились лицом к лицу с воином-Мохири.

Открылась дверь, и появился Брендан, держа в руках трубку.

— Что здесь происходит? — прогремел он и все на веранде замолчали.

— Брендан, — я воспользовалась отвлечением, чтобы прошмыгнуть между Фрэнсисом и остановившим меня мужчиной. — Пожалуйста, мне надо увидеть Роланда.

Он нежно положил руку мне на плечо и покачал головой.

— Я знаю, как сильно ты о нём заботишься, но прямо сейчас ты не можешь туда пойти. Это небезопасно.

— Небезопасно?

— Серебро засело очень глубоко. Слишком близко к его сердцу, и мы не можем добраться до него. Он отчасти безумен из-за боли, и прямо сейчас он никого не узнаёт. Он разорвёт тебя.

В эту самую секунду мучительный стон расколол воздух, и я ахнула от боли, которую услышала в нём.

— Он не может исцелиться, — угрюмо объяснил Брендан. Он откашлялся, и его глаза заблестели: — В лучшем случае несколько часов.

— Нет! — я протолкнулась мимо него, и он не попытался меня остановить. — Роланд не умрёт!

Дом был полон людей, большинство из них я распознала благодаря времени проведённому мной в «Холмах» с Роландом и Питером. Некоторые посмотрели на меня в замешательстве, когда я пронеслась мимо них, а другие посылали мне явные неприязненные взгляды. Я проигнорировала всех их и проталкивала себе дорогу между ними, пока не увидела, как из комнаты в конце коридора вышла Джудит. Она нашла в себе силы, чтобы держаться, но её лицо было окаймлено горем.

Я направилась к ней, предположив, что она выставит меня из дома. Не то, чтобы я не заслужила этого. Но я готова была рискнуть получить её неприятие, если был хоть малейший шанс на то, что смогу помочь Роланду.

— Сара, ты не должна здесь находиться, — произнесла она подавленным голосом. — Роланд не хотел бы, чтобы ты его видела таким.

— Я должна увидеть его, Джудит. Я могу ему помочь.

— Ох, дорогая, — она притянула меня в крепкое объятие и я позволила ей себя обнять, испытав ощущение, что она нуждается в этом. — Знаю, что это трудно принять, но теперь мы ничего сделать для него не можем.

— Но я могу. Я на самом деле могу. Просто позвольте мне попробовать, — умоляла я.

— Здесь тебе не место, Сара, — произнёс из-за моей спины Максвелл, и я смогла расслышать в его голосе порицание, смешанное с горем. — Ты ничего не сможешь сделать, кроме как навлечь на себя ещё больше скорби. Ты должна уйти.

Я резко развернулась, чтобы находиться лицом к нему.

— Нет, проклятье! — мой голос прогремел громче нестихаемого гула, и люди начали оборачиваться в нашу сторону. Это был первый раз, когда я вообще подняла голос на Максвелла, но прямо сейчас мне было плевать, что он был чёртовым альфа стаи оборотней: — Я никуда не пойду, пока не увижу Роланда!

Я схватила руку Джудит и пристально посмотрела в её покрасневшие глаза, склоняя её поверить мне.

— Мы не можем ставить на нём крест, не испробовав всё, что можем. Я могу ему помочь.

— Сара…

Из глубины комнаты оборотень испустил протяжный болезненный вой. Я положила руку на дверь и ощутила мучительные волны боли по ту сторону двери.

— Пожалуйста, — умоляла я Джудит.

Джудит посмотрела на Максвелла, а потом кивнула мне. Я потянулась к дверной ручке.

— Что происходит? — кто-то поинтересовался позади нас. — Что она делает?

Я открыла дверь.

— Всё возможное.

Я вошла в комнату и издала сдавленный вопль, когда увидела буйно корчившееся в углу создание с пеной у рта. Из комнаты наспех была убрана кровать, и на полу был лишь матрас. Толстые цепи были продеты в петли, врезанные в пол, и кандалы обхватывали запястья и лодыжки оборотня. Я содрогнулась от мысли, что у них уже была организована комната, дабы иметь дело с нечто подобным.

Окровавленная шерсть волка сбилась колтунами, кровью были залиты стены, пол и матрас. Было невозможно поверить, что это дикое создание было моим лучшим другом.

— Роланд? — я нежно окликнула его и волк начал рычать и натягивать цепи.

Кто-то выхватил меня из комнаты, и я обернулась, обнаружив Николаса.

Я подняла руку.

— Всё хорошо. Я только недавно приручила двух церберов, помнишь?

Толпа, собравшаяся у нас за спиной, начала перешёптываться. Николас, не желая того, отпустил меня, и я вновь вошла в комнату. Сев на пол, точно также как и ранее в погребе, я открыла себя, позволив тёплой энергии наполнить комнату. Я заставила себя расслабиться, а затем начала говорить с ним тем же умиротворяющим тоном, который я использовала на церберах. Я сомневалась в себе, когда впервые попробовала приручить собак, но сейчас, я знала на что была способна. Обезумевший волк не мог многим отличаться от парочки чудовищных церберов.

— Роланд, ты знаешь кто я?

Оборотень обнажил свои внушительные клыки и ответил мне низким угрожающим рычанием.

— Понимаю. Ладно, так совсем не пойдёт. Я знаю, что ты испытываешь очень сильную боль, и мы собираемся вскоре с этим разобраться, но сначала, мне кажется, нам необходимо поговорить. Точнее говорить буду я, а ты можешь послушать. Как тебе такой расклад?

Ещё одно рычание наполнило комнату.

— Знаю, я сказала, что Реми мой первый друг, с которым я здесь подружилась, но ты всегда был моим лучшим другом. Лучшие времена моей жизни связаны с тобой и Питером. Помнишь, мы как-то устроили пижамную вечеринку и в тот раз Брендан разрешил нам ночевать на сеновале? Мы рассказывали истории о призраках, пока не стали слишком напуганными, чтобы уснуть, и в итоге мы пробрались обратно в дом, после того как все легли спать. Или вот случай, когда ты выкрал какое-то виски Брендана, и мы впервые напились. Я никогда больше к этой дряни не прикасалась.

Я говорила в течение получаса, вновь проживая свои счастливые воспоминания, которые были сопряжены с ним, и напоминая ему о вещах, которые мы ещё пока не сделали, о планах, которые мы строили. Моя сила наполнила маленькую комнату, и постепенно волк ослабил свои неистовые биения и начал пристально всматриваться в меня своими измученными глазами. Я перестала говорить и заметила, что комната погрузилась в тишину. Мне потребовалось несколько секунд на осознание, что тишина стояла во всём доме, все прислушивались ко мне.

— Роланд?

Волк испустил короткий жалобный вой, взгляд его жёлтых глаз ни на секунду не отрывался от меня.

— Ты был очень потрясён, узнав о Реми, не так ли? Но он не единственный мой секрет. Помнишь тот день, после событий в гавани, когда я сказала, что есть вещи, которые должна рассказать тебе о себе? Ты хочешь узнать что это — что я умею делать?

Он моргнул и издал тихий скулящий звук.

Я встала на колени и начала очень медленно и осторожно продвигаться к нему, пока Николас не схватил меня за руку, дабы удержать меня.

— Что ты делаешь? Это раненный оборотень. Он разорвёт тебя на части.

— Нет, не разорвёт, — произнесла я, не отводя взгляда от волка. — Ты всегда просишь меня доверять тебе. Теперь настало время тебе довериться мне.

Николас некоторое время удерживал меня, прежде чем медленно отпустил мою руку. Я продолжила перемещаться ближе к Роланду, остановившись у края матраса, с целью позволить ещё более сильной волне силы захлестнуть его.

— Я знаю, что это причиняет огромную боль, но сейчас я собираюсь заставить боль сойти на нет. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе боль, так ведь?

Глаза оборотня с опаской всматривались в меня, когда я протянула к нему свою руку. Казалось, будто весь дом затаил дыхание, когда я ладонью прикоснулась к мохнатой лапе. Как только я соприкоснулась с ним, я послала наполнявшую мою ладонь силу излиться в него. Воздействие было медленнее, чем я привыкла, но никто из остальных моих пациентов не представлял собой оборотня, весом в четыре сотни фунтов. (181 кг)

— А вот и ты, — произнесла я, когда жёлтые глаза, наконец, смягчились в узнавании. — Ты заставил меня поволноваться.

Волк открыл пасть и издал нечеловеческий звук, прозвучав так, словно пытался заговорить со мной до того, как ослаб на матрасе и испустил дрожащий вздох. Моё сердце разбилось от созерцания своего друга в такой сильной агонии.

— Шшшш, — прошептала я ему, положив свою вторую руку на его грудь, так чтобы моя сила смогла достигнуть его ранения.

На обнаружение источника его боли много времени не потребовалось, серебряная пуля внедрилась в одну из мышц, окружавшую его сердце. Мне надо вытащить её, если я хочу, чтобы он выжил. Я никогда не использовала свою силу для удаления чужеродных объектов, но я предположила, что это не особо отличалось от изгнания инфекции из тела. Я надеялась, что так это и было, потому что от этого зависела жизнь Роланда.

Я положила обе руки поверх его сердца и сосредоточила свою исцеляющую способность на кусочке серебра, пытаясь вытянуть его, как я делала с инфекцией. Я чувствовала, как он дёргался, но отказывался быть извлечённым из мышцы.

Волк поднял на меня взгляд доверчивых глаз, и я одарила его ободряющей улыбкой.

— Думаю, для этого потребуется немного больший контакт.

Я опустила своё тело на матрас, невзирая на ошеломлённые вздохи людей, толпившихся в дверном проёме, и обвила руками огромное меховое тело. Он не сопротивлялся, когда я притянула его к себе и выпустила в него стремительный поток энергии, направив его к кусочку серебра, который медленно его убивал. Я продолжала крепко держать волка, пока в моей груди усиливался жар, в том месте, где я соприкасалась с ним, и мои руки начали светиться, подобно куску железа в кузнице. Оборотень резко дёрнулся, когда огонь окружил серебряную пулю, медленно растворяя её и сжигая её в небытие. Исцеляющий огонь схлынул до некоторой степени, чтобы исправить повреждённую ткань и задушить смертоносную лихорадку, которая уже начала распространяться по его телу. Когда я смогла ощутить, что больше не было раны и заболевания, я втянула свою силу назад в себя.

Мои руки ослабили хватку, и я упала рядом с волком, чувствуя себя гораздо изнуренней, чем я когда-либо была после исцеления.

— Теперь ты знаешь мой секрет, — счастливо пробормотала я.

Через несколько минут я почувствовала, что тело, лежавшее рядом со мной, начало уменьшаться и терять шерсть. Я услышала крики, раздавшиеся откуда-то поблизости, и раскатистый голос Брендана произнёс:

— Пресвятая Дева Мария, Матерь Божья!

Кто-то поднял меня и прижал к тёплой твёрдой груди.

— Мне кажется, она просто истощена, — сказал Николас, его голос был наполнен смесью беспокойства и благоговения. — Надеюсь, всё что ей нужно, так это немного сна.

А затем я уснула.

* * *

Разбудил меня луч солнечного света, игравший на моём лице. Я подняла руку, прикрыла глаза, и в течение минуты в изумлении смотрела на смутно знакомую тюлевую занавеску и обои в полоску, прежде чем сместилась, чтобы окинуть взором всю комнату. Мой взгляд упал на фигуру кого-то, сидящего в кресле в углу комнаты.

— Как ты себя чувствуешь?

Я потёрла свои затуманенные глаза, чувствуя себя так же, как и в тот единственный раз, когда у меня было похмелье.

— Бывало и лучше. Где я?

— На ферме. Ты была не в состоянии куда-либо ехать прошлой ночью.

«На ферме?» Воспоминания о прошлой ночи внезапно нахлынули на меня.

— Роланд!

— Он в порядке. Он дальше по коридору.

Кресло скрипнуло, и Николас сел рядом с кроватью, загородив солнечный свет. Выражение его лица сложно было прочитать. Я не могла сказать, собирался ли он взять меня за руку или же накричать на меня.

— Это нормально быть в таком состоянии после того, как ты делаешь это? — тихо спросил он. — Падать в обморок?

— После исцеления? Обычно меня так не вырубает, но я никогда раньше до этого не исцеляла оборотней, — я подавила зевоту. — Обычно я прихожу в норму, если отдохну час или около того.

— Ты часто этим занимаешься?

Я одарила его усталой улыбкой.

— Так часто, что уже и не припомню сколько раз. Я занимаюсь этим с шести лет.

Некоторое время он выглядел задумчивым.

— В тот день на верфи ты спросила меня, обладают ли какими-то дарованиями Мохири. Ты хотела узнать можем ли мы исцелять других.

— Да.

Он пробежался рукой по волосам, и я заметила, что он был в той же одежде, что и вчера.

— Я не знаю ни одного Мохири, кто мог бы делать то, что ты сделала прошлой ночью. Ты то же самое сделала с теми двумя монстрами в погребе?

Я кивнула.

— Я использовала это раньше, чтобы успокоить животных, но я и понятия не имела, что это по-настоящему сработает на церберах, — я подумала о двух псах с малой толикой восхищения. — Что случилось с ними? Ты не…?

— Они попытались последовать за нами, так что Крису с Эриком пришлось их изолировать. Их перевезут в одно из наших учреждений, пока мы не придумаем, что делать с ними, — впервые с момента, как я проснулась, он улыбнулся. — Мы не можем позволить паре церберов безудержно бегать по Портленду.

— Что за учреждение? Я не хочу, чтобы им причиняли боль.

Я не могла представить какие муки псы уже испытали в своей жизни.

— Никто их не обидит, — Николас покачал головой и издал отрывистый смех. — Теперь они твои. Как только падший зверь запечатляется на новом хозяине, он становится невероятно преданным. Они будут откликаться только на тебя.

— Именно это колдун и сказал.

Он вскинул бровь, и я рассказала ему, что в погребе находился Хель-колдун, но он не попытался меня остановить.

Николас потёр рукой челюсть, и я заметила, что ему необходимо побриться. Я почувствовала безумнейшее побуждение протянуть руку и прикоснуться к его лицу, но я своевременно остановила себя. Этот процесс исцеления, должно быть, всерьёз запутал меня.

— Много чего случилось в том погребе прошлым вечером. Хочешь поговорить об этом?

— Нет.

Я отвернулась, так чтобы он не смог увидеть ужас и отвращение в моих глазах. Я позволила этой сущности завладеть моим телом. Всю свою жизнь я держала демона в подчинении на задворках своего разума, никогда не осознавая, что это было или, не имея представления о его настоящей мощи — вплоть до прошлого вечера. Я сдержала дрожь от воспоминания о том, как быстро демон вырос, наполнив мою кожу и заняв мой разум, пока я едва не забыла, что вообще существую. Он снова был заперт за стенами, но я никогда не забуду, как близко он подошёл к тому, чтобы взамен лишить меня свободы. Я никогда не позволю ему снова возыметь такого рода власть надо мной.

— Каждый Мохири борется со своим Мори в какой-то момент своей жизни. Для большинства это происходит, когда они молодые и испытывают недостаток в тренировке, чтобы управлять порывами демона. Ты обладаешь таким контролем над своим Мори, что, должно быть, было очень пугающе позволить себе снять свою защиту, как это сделала ты. Но не позволяй своему страху заставить себя забыть, почему ты сделала это. Ты спасла тех троллей.

Я плотно сжала губы и вела бой со слезами, которые горели у меня за закрытыми веками. После того как Николас вырвал меня из хватки демона, первое что я увидела, так это как Реми стоял на коленях в углу погреба со своими тремя маленькими родными в руках. Признательность в его глазах и слезы радости малышей должны были помочь ощутить это стоящим. Я была счастлива, что Минка и другие дети снова находились дома в безопасности, и мы предотвратили кровавое неистовство троллей, но пребывание так близко к потере самой себя от демона что-то изменило во мне. Я всё ещё буду готова отдать свою жизнь ради защиты любимых мной людей, но не думаю, что снова смогу когда-то поставить крест на своём разуме подобным образом… ради кого бы то ни было.

— Ты сильнее демона, — сказал Николас, словно мог видеть меня насквозь и читать мои мысли. — Я понял это когда встретил тебя. Но услышав, как ты отбилась от Хель-колдуна и затем, наблюдая за тобой с оборотнем прошлой ночью, я осознал, что ты обладаешь силой, которую я не смогу постигнуть. Ты спасла больше, чем одну маленькую жизнь прошлой ночью. Люди здесь называют тебя героем.

Я передвинулась и уставилась в потолок, вспомнив, как выглядел Роланд, когда я вошла в ту комнату.

— Ещё тот герой, — с трудом я выдавила из себя. — Роланду никогда бы не потребовалось исцеление, если бы я изначально не стала причиной того, что его чуть не убили.

— В том, что случилось прошлой ночью, нет твоей вины, Сара. Мы выяснили кто стоял за всем этим. Его зовут Юсри аль-Хавваш и он — миллиардер, нефтяной магнат, шейх, который обнаружил два года назад, что у него болезнь Альцгеймера. Он повсюду искал лекарство, и он искал троллей задолго до того, как ты продала ту желчь. Это доведённый до отчаяния человек с неограниченными ресурсами.

— Но он искал бы где-нибудь в другом месте, если бы я была более осторожна.

— Опять же, это не делает тебя ответственной за его действия, — он переместился ближе. — Посмотри на меня.

Я повернула голову, чтобы встретиться с его настойчивым взглядом.

— Да, ты совершила ошибки, но ты не повинна в алчности и поступках других людей. Твоя оплошность заключается в том, что ты слишком многое взяла на себя. Ты должна научиться доверять людям и перестать пытаться свернуть горы в одиночку.

Я тягостно вздохнула.

— Моя жизнь была намного проще месяц назад. Может быть, теперь всё начнёт снова приходить в норму.

Настала очередь Николаса вздохнуть.

— Я бы хотел, чтобы так и было, но после того, что я увидел прошлой ночью, думаю, ты можешь находиться в гораздо большей опасности, чем мы первоначально считали.

Я села, прислонившись спиной к подушкам.

— Что ты имеешь в виду? Мы не заметили ни единого признака присутствия вампиров, за исключением тех, что работали на шейха — чего я совершенно не понимаю, кстати. И колдун шейха лишь пытался схватить меня, чтобы добраться до троллей.

— Подумай об этом, Сара. Молодые тролли были схвачены примерно в тоже время, что и ты подверглась нападению на технической остановке, а это означает, что шейх не нуждался в тебе, чтобы найти троллей. Так почему же они выслеживали тебя, если уже имели то, что хотели?

До меня дошёл смысл его слов в ту самую минуту, когда он снова заговорил:

— Хочешь знать с чего вдруг вампирам рисковать, помогая людям выкрасть троллей. Что если вампиры захотели что-то и они заключили соглашение с шейхом — обмен своего рода.

— Нет, два вампира, на которых я натолкнулась, попытались убить меня, а не взять в плен, — я поняла, что случайно произнесла неправильную вещь, когда его ноздри расширились. — Мы с Реми позаботились о них, — быстро добавила я.

— Ты убила вампира? — в его голосе слышалось неверие.

— С помощью Реми. Он жутко хорош.

Николас выглядел так, словно собирался что-то сказать, но передумал.

— Даже если ты и права насчёт вампиров, кое-что ты упустила из виду. Ты обладаешь поразительным даром. Если об этом поползёт слух, шейх придёт за тобой, и он будет не единственным.

— Ему никакой пользы от этого не будет. Я не могу исцелять смертных, — произнесла я, заслужив сомневающийся взгляд. — Мой дядя в инвалидном кресле. Если бы я могла исцелять смертных, неужели ты думаешь, он не был бы первым, кому бы я помогла?

— Никто другой не будет знать об этом, — подметил он. — Прошлой ночью была всего-навсего проба того, что может произойти. Они снова вернутся и пострадают люди. И не забудь, что нам ещё предстоит побеспокоиться насчёт Магистра. Он может придти за тобой только для того, чтобы использовать тебя против Мадлен.

Мой желудок стянуло.

— Не сдерживай себя. Я ещё не совсем ни жива, ни мертва.

— Ты должна всё это услышать, Сара.

— Ты пытаешься напугать меня, заставить поехать меня с тобой, — я обвинила его.

Он удерживал мой взгляд.

— Да. Но это не умаляет правды.

Моё сердце упало, поскольку он был прав. Речь больше не шла о моей свободе или о том, чего хочу я. Если я останусь в Нью-Гастингсе, я подвергну всех, о ком забочусь, настоящей опасности. Возможно, я не буду способна исцелить следующего, кто получит ранение. Что если они придут за Нейтом? Я никогда не смогу простить себя. Я не хотела ехать к Мохири. Но теперь это казалось моим единственным вариантом.

Я отвела взгляд в сторону, так чтобы он не смог увидеть слёзы, которые вновь угрожали пролиться.

— Я… мне надо поговорить с Нейтом, объяснить ему всё. Ему будет сложно понять всё это. Но я не могу просто так взять и исчезнуть.

— У нас есть некоторые дела в Портленде, которые надо закончить, это займёт несколько дней и это даст тебе время, в котором ты нуждаешься в вопросе со своим дядей. Я понимаю, для тебя это трудно, но ты совершаешь правильный поступок, — он встал и отнёс кресло обратно в угол, затем открыл дверь. — Я клянусь тебе, что обеспечу тебе безопасность.

Он тихо закрыл за собой дверь, и я соскользнула вниз на кровать, зарывшись лицом в одеяло. Часть меня желала во всеуслышание объявить о своём несчастье, другая же часть хотела кричать о несправедливости всего этого. Я не хотела оставлять всё и каждого, кого я знала, и незаметно исчезнуть, спрятавшись. Я хотела, чтобы всё вернулось на круги своя.

Откинув одеяло, я встала и осмотрела комнату, ища свои кеды. Я обула их и пробежалась пальцами по своим спутанным волосам, гадая, где же прошлой ночью я потеряла резинку для волос. Когда я не смогла найти завязку для волос, я скрутила волосы в свободный узел, затем открыла дверь. Мне надо увидеть Роланда, прежде чем я займусь всем остальным.

Я постучала в соседние три двери, но, ни в одной из комнат Роланда не было. Внизу раздались голоса, и мне показалось, что я услышала его смех. Если он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы подняться с кровати, значит, это был хороший знак. Я расправила плечи и спустилась на первый этаж.

Дом был изрядно вычищен после прошлой ночи. В гостиной комнате я обнаружила Брендана, Джудит, Роланда, Питера и Фрэнсиса. Не сложно было понять, что они ожидали меня. Когда я появилась, все разговоры прекратились, и каждый из присутствующих посмотрел на меня. Свирепый взгляд Фрэнсиса говорил мне, что он не простил мне то, что Роланд получил ранение, независимо от того, что я после этого сделала. Выражения лиц других было чуть сложнее прочитать, и, занервничав, я остановилась в дверном проёме, не зная, что им сказать.

— Доброе утро, Сара. Как ты себя чувствуешь? — спросила Джудит.

— Хорошо… спасибо.

Она вскочила с дивана и заключила меня в крепкое объятие.

— Спасибо, — неразборчиво прошептала она мне на ухо.

Всхлипнув, она выпустила меня и поспешила на кухню. Я стояла на месте, почувствовав себя ещё более неуверенной.

Роланд похлопал по месту рядом с собой.

— Ты в порядке?

— Думаю, это я должна спрашивать тебя об этом.

Я изучила его лицо, желая лично убедиться, что с ним всё было в порядке. Выглядел он немного бледнее обычного, но кроме этого больше никаких признаков болезни не было.

Его улыбка была изнуренной, но голубые глаза сверкали.

— Это и был тот секрет, который ты собиралась нам рассказать? Тебе не нравится заниматься чем-то простым, не так ли?

Брендан прочистил горло.

— То, что ты сделала прошлой ночью, было… потрясающе. Мы никогда никого не встречали с таким как у тебя дарованием, так что ты можешь представить насколько нам всем очень любопытно. Ты можешь нам рассказать об этом? Ты всегда была способна заниматься этим?

— Я обнаружила, что могу исцелять животных, когда мне было шесть лет.

Я рассказала им, как начала излечивать животных и позже выяснила, что также могу исцелять и нечеловекоподобных существ. Я попыталась описать, как это ощущается, когда я использую силу, но это было подобно тому, как они попытались бы мне рассказать, как ощущается, когда происходит обращение. Я объяснила, что это всегда делает меня уставшей и степень усталости зависит от протяженности исцеления. У них было много вопросов, и я попыталась ответить на все.

— Значит, ты уже много проделывала таких исцелений? — спросил Брендан.

— Больше, чем могу сосчитать.

Роланд сел более прямо и в изумлении посмотрел на меня с новым осмыслением.

— В тот раз, когда кобыла дяди Брендана повредила ногу, и все считали, что мы должны её усыпить. Никто не мог поверить, когда ветеринар сказал, что нога была здоровой. Это было твоих рук дело, не так ли?

Я кивнула. Я никогда не забуду тот день три года назад, когда мы приехали на ферму, а там стоял переполох, потому что одна из лошадей покалечила себя. Я прямиком побежала в конюшню и подождала, пока все не уйдут, прежде чем исправила сломанную кость. Роланд нашёл меня спящей у двери в конюшню и дразнил меня этим всю ночь напролёт.

— Были ещё и другие случаи, теперь, когда я думаю об этом, — едва ли не самому себе произнёс Брендан. — Мой старый лабрадор, который получил пулю на вылет в лесу, и те чахлые маленькие котята, которых бросила кошка. Я никогда не мог понять, как кто-либо из этих животных смог выжить. Теперь, когда я вспомнил это, каждый такой раз ты присутствовала здесь.

— Как тебе удалось утаить это от нас, всё это время? — пожелал знать Роланд. — Почему же никто так и не вычислил на что ты способна?

Я пожала плечами.

— Мне пришлось работать над тем, чтобы скрыть это. Вы не представляете насколько трудно это было. Помните, когда я устроилась волонтёром в приют для животных, и вы не могли понять, почему я ушла оттуда через несколько недель, учитывая, что я очень любила это? Всякий раз, когда они приносили больную собаку или кота, я испытывала потребность исцелить животное. Я не могла сдерживать себя. Но затем кто-то обратил внимание, что все животные неожиданно выздоровели. Мне пришлось покинуть работу, чтобы уберечь свой секрет. С тех самых пор это беспокоило меня, потому что там было так много животных, которым я смогла бы помочь.

Всё то время, с момента, как я спустилась на нижний этаж, Питер хранил молчание, и я могла сказать, что он всё ещё был довольно-таки взволнован из-за прошлой ночи. Он посмотрел на меня отчасти почтительно, что заставило меня почувствовать себя неловко.

— Значит, самое крупное создание, какое ты когда-либо исцеляла, была лошадь?

— Да, но это не идёт ни в какое сравнение с оборотнем.

Он ухмыльнулся.

— Ну, выяснилось, что весьма разумно иметь тебя поблизости в сражении. Нам повезло, что ты была там прошлой ночью.

— Повезло? — злобно фыркнул Фрэнсис. — Если бы она не тягалась с троллями и не втянула вас в свою переделку, Роланд вообще бы не получил ранение.

— Фрэнсис… — начал Брендан.

— Я часть этой стаи и хотел бы высказаться, — Фрэнсис выглядел так, будто готов был выскочить со своего места в любую секунду.

Я подумала о враждебности, которая всегда присутствовала между нами, и понимала, что это только добавило ему причин испытывать ко мне неприязнь. Самой сложной частью было то, что он был прав. Оба, Роланд и Питер, вчера получили из-за меня ранения. Что если бы Питер не смог бы самостоятельно исцелиться? Что если бы Роланд умер на месте или если бы я не успела добраться до него вовремя?

— Прошлая ночь доказала то, что я годами говорил: мы должны придерживаться своего собственного вида, а всех остальных оставить заниматься своими собственными делами. Теперь мы имеем крокотт, пришедших на нашу землю, нечто, что они никогда раньше не делали. Мы имеем Мохири, околачивающихся по округе, словно они владеют этим местом, и мы были вовлечены в борьбу с вампирами и чёртовыми ведунами из-за троллей, которые скорее вырвут сердце из твоей груди, нежели посмотрят на тебя. И всё это из-за неё, — он указал на меня, и я безмолвно встретила его презрительный, пристальный взгляд. — Все вы всегда были ласковы с ней, так как она бедная, несчастная маленькая сиротинушка. Но она больше не такая уж и маленькая, и она даже не человек. Она одна из них, ради всего святого, значит, она должна быть с ними. С каких это пор мы радушно приглашаем Мохири в наши дома?

— Фрэнсис, довольно! — резко предостерегла его Джудит, появившись в дверном проёме.

— Он прав, — громко произнесла я и все ошеломленно посмотрели на меня. — Всё, что он сказал, правда — за исключением троллей. Реми всегда был хорошим другом для меня. Мне следовало быть осторожней с желчью, и я должна была отказать, когда он попросил меня использовать её. Только лишь по той причине, что он тролль, не значит, что он понимает людей или знает насколько опасными они могут быть, — я сделала дрожащий вдох. — Я понимаю, если вы возненавидите меня, но, ни в чём этом нет его вины.

Роланд положил руку поверх моей ладони, после того как я закончила свою взволнованную речь.

— Сара, никто здесь тебя не ненавидит. Не обращай внимание на Фрэнсиса. Ты же знаешь, какой он.

Фрэнсис насмехался над ним.

— Конечно же, ты вступишься за неё, Роланд. Ты запал на неё, как только встретил.

«Что?» Я повернулась к Роланду, и по его шее пополз румянец.

— Может быть, во времена, когда мы были маленькими… но ненадолго, — он одарил меня косым взглядом. — Ох, да ладно. Ты нравилась всем парням, когда начала учиться с нами в школе. И Питу тоже.

Выражение лица Питера сообщило мне, что он хотел хорошенько ударить Роланда, за то, что тот втянул его в это.

— Да, но немного погодя, мы решили, что не хотим ссориться из-за этого.

Из меня вырвался захлёбывающийся звук. Джудит закашлялась и снова исчезла на кухне, и я была уверена, что расслышала приглушённый смех из соседней комнаты. Я глубже погрузилась в диван, желая, чтобы он поглотил меня.

— Видите, что я и говорил. Вы, парни, всегда пристрастны, когда дело касается её. Я не говорю, что Сара плохая личность. Но она не подходит для стаи, — Фрэнсис подался вперёд в своём кресле. — Я не единственный, кто так считает.

— Ты не имеешь права так говорить, — строго произнёс Брендан, и мне показалось, что я услышала рычание среди слов, — мы с Максом обсуждали это прошлой ночью, и мы решили, что это благоприятно для этой стаи, не ты, ни кто-либо другой.

— Хорошо, — угрюмо сказал Фрэнсис. Он встал и затопал в сторону двери: — Но если Максвелл согласен с тобой, почему прямо сейчас его здесь нет?

Он хлопнул дверью, закрыв её за собой.

Никто не говорил в течение долгих мучительных минут, во время которых на меня обрушились ужасные сомнения. Правда ли это? Неужели Максвелл разделял мнение Фрэнсиса? Максвелл мог быть иногда крайне жёсткой личностью — без малого противоположность своему брату и сестре — и его сердитость иногда заставляла меня чувствовать себя подобно маленькому ребёнку, ожидавшему нагоняй. Я понимала его немного лучше, с тех пор как узнала, что он был вожаком стаи оборотней, но это не сделало меня в меньшей степени обеспокоенной в вопросе его недовольства. Если он был также зол, как предполагал Фрэнсис, прикажет ли он Роланду с Питером держаться от меня подальше? Поскольку он был альфой, его команды должны были выполняться, независимо от того, чего желали мои друзья. Моё сердце болезненно сжалось от мысли о потери их после всего того, через что мы прошли. Мой отец погиб, я потеряла Реми, и через несколько дней мне придётся покинуть Нейта и своих друзей и всё, что я знала. Я не думала, что смогу пережить ещё одну потерю.

Брендан протяженно глубоко вздохнул, и мой страх усилился от созерцания жёсткой линии его челюсти, когда он посмотрел на меня. Брендан был мягкосердечным, миротворцем, и они решили, что он должен был быть тем, кто сообщит, что мне здесь больше не были рады. Я морально приготовила себя к этому удару и к тому, что мне придётся попрощаться с людьми, которые были для меня сродни семье.

— Мы с Максом недовольны тем, что здесь происходит в последнее время, особенно тем, как безрассудны и глупы были вы, юноши. Касаемо прошлой ночи, вы ни в коем случае не должны были уезжать, как это сделали, не предупредив стаю о том, что происходит. Именно из-за этого, мы едва не потеряли члена стаи и это непростительно, — сидевший рядом со мной Роланд напрягся и склонил голову, когда Брендан продолжил: — Вы оба, молодые люди, должны уже знать, что запрещено уезжать в одиночку, а это означает, что имеются безусловные пробелы в вашей подготовке. Это будет восполнено достаточно скоро, я вам обещаю.

Он вновь обратил своё внимание на меня, и я сжалась от неодобрения в его глазах.

— Мы создали некий допуск для тебя, учитывая твоё прошлое и всё то, что происходило в твоей жизни в последнее время. С таким тяжело иметь дело для кого-то твоего возраста. Но ты показала отсутствие обдуманных решений и халатное отношение к своей собственной безопасности, чего мы никогда от тебя не ожидали.

— Мне жаль, — всё, что я смогла сказать из-за комка, стоявшего в моём горле.

— Несмотря на все твои ошибки, ты хорошая личность, Сара, и никто не сомневается в твоей преданности и храбрости. То, что ты сделала здесь прошлой ночью, было подлинным чудом. Ты спасла одного из нас, а стаи никогда не забывают подобные поступки. Так к чему нас это приводит?

— Я… я не знаю.

Выражение лица Брендана не дрогнуло.

— Макс считает, что вы трое должны быть разделены, потому что поощряете дурное поведение друг друга.

— Что? — вскрикнул Питер, а Роланд громко произнёс:

— Нет!

Я не вымолвила ни слова, поскольку не была этому удивлена. Боль в моей груди усилилась, и холод поселился у меня животе.

Брендан поднял вверх руку.

— Мы посовещались и решили, что разрушать вашу дружбу будет жестоким поступком, но будут установлены немного новые правила, если вы хотите её сохранить. Для начала: в течение следующих трёх месяцев единственным местом, где вы сможете видеться друг с другом, будет школа. Каждую свободную минуту вы, парни, будете проходить дополнительную тренировку и поверьте мне, вы будете чересчур уставшими, чтобы попадать в неприятности. Приключений, подобных прошлой ночи, больше не будет. Если вы трое выкинете такое ещё раз, то на этом всё. Понятно?

Всё что я смогла сделать, так это кивнуть. У меня отлегло от сердца, потому что Максвелл не приказал мне держаться подальше от стаи, и по этой причине я боялась, что расплачусь, если сейчас заговорю. Роланд заёрзал так, словно собрался поспорить, но я сильно сжала его руку, дабы остановить его. Это было самое суровое отношение, какое я когда-либо видела со стороны Брендана, что растолковывало о том, насколько серьёзен был он, и я не хотела давить на возникшую проблему.

Брендан не закончил.

— Есть ещё одна вещь. Сара, тебе необходимо рассказать своему дяде, что происходит в твоей жизни. Мы не собираемся тебя заставлять делать это, но по отношению к нему не справедливо то, что ты носишься туда-сюда, подвергая свою жизнь да, возможно, и его жизнь опасности, и держишь его в неведении относительно всего этого. Он заслуживает большего, чем это. Ты была сама по себе на протяжении слишком долгого времени без надлежащего присмотра. Я не говорю, что Нейт плохой родитель, просто он не достаточно осведомлён, чтобы как следует наставлять тебя и устанавливать ограничения при необходимости.

— Я собираюсь ему рассказать, как только он вернётся домой.

— Хорошо, — Брендан хлопнул ладонями по своим коленям и встал. — Вам троим придётся поработать над тем, чтобы заслужить доверие, которое было к вам утрачено, начав прямо сейчас. Вскоре Максвелл придёт к вам, парни, и я обещаю, что приятным разговор не будет. Мохири находится на улице, ожидая Сару, с намерением отвезти её домой.

Роланд напряг свою хватку на моей руке.

— Уже? Можно ей побыть ещё немного?

— Нет. Мне надо идти, — сказала я, уже начав опасаться дела, которое ждало меня впереди. — Я должна попасть домой до того, как вернётся Нейт.

Питер предпринял слабую попытку улыбнуться.

— Всего лишь три месяца, верно?

Его слова повлекли за собой внезапную острую боль тоски. Я должна сообщить им, что уезжаю, и до меня дошло насколько сложно будет сказать им «до свидания». Как-нибудь мы будем поддерживать связь, но это никогда не будет тем, что мы имели здесь. Было больно думать о том, что мы не закончим вместе выпускной год, не будем сидеть вместе на церемонии вручения дипломов или вместе заниматься поиском колледжей.

— Я… приняла решение, — произнесла я, не в силах посмотреть на них. — Я собираюсь некоторое время пробыть у Мохири.

— Что! — воскликнул в неверии Роланд.

— Николас считает, что ничего не закончилось в вопросе с вампирами, и я… я полагаю, что он может быть прав, — я рассказала им о шейхе и о теории Николаса, что вампиры работали с людьми с целью заполучить меня. И что шейх может придти за мной, если посчитает, что я смогу исцелить его заболевание: — Никто не защищён до тех пор, пока я нахожусь здесь.

— Мы можем позаботиться о себе, — заспорил Питер.

— Вы можете, но что насчёт Нейта? Он будет беззащитен, если они придут за ним, чтобы добраться до меня. Николас сказал, что я буду в безопасности с Мохири, особенно, если во всех этих делах замешан Магистр, — я посмотрела на каждого из них, взглядом умоляя их понять. — Я не хочу уезжать, но я не уверена, что есть какой-то иной способ обеспечить Нейту безопасность.

— Что насчёт троллей? — с надеждой спросил Роланд. — Они же ведь твои друзья, верно? Не помогут ли они, если ты их попросишь?

Я покачала головой.

— Реми сказал, что старейшины знают о том, что мы торговали желчью, и они запретят ему видеться со мной. Если нам повезёт, это не продлится вечность, но не думаю, что могу рассчитывать на какую-либо помощь.

Я ещё даже не начала справляться с болью от потери дружбы с Реми. Я запихнула это подальше на задворки своего разума, потому что если мне придётся иметь дело с ещё одной потерей прямо сейчас, я сломаюсь.

— Чёрт! Даже троллей наказывают, — произнес Питер, присвистнув.

На несколько минут мы умолкли, пока, наконец, Роланд не сказал:

— Значит, ты собираешься рассказать всё Нейту и затем уехать. Не думаю, что он хорошо справится с этой ситуацией.

Я простонала.

— Так или иначе, он не воспримет всё это хорошо. И ты же знаешь его — он не поверит ничему, не имея доказательств.

— Я могу придти и перевоплотиться ради него, — предложил Питер, и из меня вырвался лишённый юмора смех.

— Да, и обеспечить ему сердечный приступ. Подозреваю, самолично лицезреть оборотня крупным планом, будет чересчур много для него, даже несмотря на то, что это будешь ты.

— Хмм, возможно, ты и права.

— Я что-нибудь придумаю. Может быть, смогу показать ему импа. Наш дом переполнен ими.

— Возможно, это не очень хорошая идея, рассказывать ему, что его дом заражён демонами, — иронично подметил Роланд. — Особенно, если учитывать твой отъезд.

Это будет гораздо сложнее, чем я предполагала. Не было простого способа раскрыть что-либо из этого Нейту, но мне требовалось что-то показать ему или он никогда мне не поверит.

— Мне нужен способ показать ему доказательство, не напугав его до смерти.

— Ладно, значит не такие близкие контакты, — вслух размышлял Роланд. — Может быть фотография чего-нибудь… или видео.

— Хочешь сказать, к примеру, видео с импом? — только в случае если ты подберёшься к ним достаточно близко, чтобы разглядеть их очень острые зубы, в противном случае они выглядят достаточно безобидными. — Как он поймёт, что это не обман? Это должно быть нечто, что он не сможет опровергнуть.

Лицо Питера озарилось.

— У меня есть идея. Дай мне свой телефон.