Непреклонность

Глава 6

— Реми, пожалуйста, перестань так свирепо на меня смотреть. Ты наводишь ужаса больше, чем вампиры, когда делаешь такое лицо.

— Это не смешно, — заругался он, меря шагами вход в маленькую пещеру, на которую несколько лет назад мы заявили права как на свою собственную. Тон его голоса был злым, но я могла видеть беспокойство в его глазах: — Ты едва не погибла. Почему ты не сказала мне, что собиралась ехать в большой город.

Я отвернулась от него, всматриваясь в волны, разбивавшиеся об выступающие ниже скалы. Мы оба знали, почему я не рассказала ему. Он бы разволновался и заставил бы меня пообещать не ездить, а ответить отказом троллю крайне сложно, когда он вобьёт что-нибудь себе в голову.

Тролли не боятся вампиров, или мало ли чего ещё, если уж на то пошло, но Реми очень сильно переживал за меня. У меня были такие удивительные сверхъестественные друзья и дар исцелять существ, но, тем не менее, я была просто человеком. Я никогда ещё не чувствовала себя такой смертной, чем когда думала о том, что могла умереть в той аллее.

Я склонялась к тому, чтобы не рассказывать Реми о том, что случилось, поскольку знала наверняка, как он на это отреагирует. Я и забыла, что мой друг-тролль обладал чутьём ищейки, и он учуял вампира на мне, как только оказался близ меня всего в нескольких футах. Понимание того, что даже спустя три дня, на мне всё ещё присутствовал запах этого монстра, породило во мне желание спрыгнуть в океан и смыть его с себя.

Но океан не сможет смыть образы из моего сознания или воспоминание о тех холодных когтях, прижатых к моему горлу. Я видела их каждый раз, когда закрывала глаза, и, как минимум, раз за ночь я просыпалась в холодном поту, всё ещё видя огрызающееся лицо Эли и слыша его напутственные слова: «Я заимею тебя!»

В иные разы мне снилось падение, только для того, чтобы быть пойманной тёмноволосым парнем с глазами цвета гранита. Он ни разу не улыбнулся, и его глаза были равнодушными, но в его руках я чувствовала себя в безопасности. Я просыпалась от такого сна, чувствуя себя странным образом опустошённой, но такие сны были несравненно лучше ночных кошмаров.

Самым сложным было утаить всё это от Нейта. Большую часть выходных я оставалась на верхнем этаже, спускаясь лишь для того, чтобы поесть и сделать свою привычную работу по дому. Я чувствовала на себе вопрошающие пристальные взгляды Нейта, пока мы вместе обедали, но, к счастью, он так и не завёл разговор. Несколько раз Роланд присылал мне сообщения, желая узнать, не хотела ли я чем-нибудь заняться, но мне, всего-навсего, хотелось спрятаться в своей комнате и зализать свои раны. Казалось, что животные почувствовали моё страдание и поставили себе цель составлять мне компанию. Кот, которому я дала кличку Оскар, использовал каждую возможность, чтобы свернуться калачиком рядом со мной и мурлыкать, как маленькая моторная лодка. Дейзи оставила Нейта в одиночестве, и провела все выходные, устроив себе ночлег у изножья кровати. Даже импы, на удивление, вели себя смиренно. Обычно я могла услышать их шарканья за стенами, но за последние два дня, они были тихими, за исключением редких писков.

После того, как я провела столь много времени наедине со своими мыслями, я с нетерпением ожидала сегодняшнего возвращения в школу, но обнаружила, что почти невозможно было сосредоточиться на уроках. Школа казалась такой обыденной в сравнении с тем, через что я прошла, и я уже не чувствовала себя тем же человеком, который покинул школу в пятницу. Как возможно вернуться к повседневной жизни, после преодоления нечто такого, что меняет твою жизнь?

— Ты же знаешь, что большой город небезопасен. Лучше оставаться здесь, с дядей.

Реми была ненавистна сама мысль, что я уеду из Нью-Гастингса, но однажды мне придется это сделать, если я когда-нибудь захочу поступить в колледж или посмотреть мир. Или выяснить правду о своём папе.

— Мне придется съездить. Если есть шанс узнать больше о моём отце, я должна им воспользоваться.

Я до сих пор не знала, почему NightWatcher так и не появился в «Аттике», да и к тому же с тех пор его не было в сети. Wulfman сказал, что это было не похоже на его друга, и он посмотрит, что сможет выяснить. Я рассказала Wulfman о том, что два вампира были замечены в «Аттике», чтобы он мог предупредить остальных, но попросила его не ссылаться на меня, как на свой источник. Его пост с этой информацией появился прошлой ночью и вызвал настоящий переполох. О PixieGirl упоминаний не было.

— Знание не вернёт отца назад. Это не сделает тебя менее печальной.

Я подняла гальку и бросила её в волны.

— Мне надо узнать, Реми. Он был всем для меня, — я подняла на него свой взгляд. — Что бы ты сделал, если бы это касалось твоей матери или отца?

Реми перешёл на другую сторону пещеры и сел рядом со мной, его длинные ноги свободно свисали рядом с моими.

— Я пока ещё никого не терял, так что не знаю, что ты чувствуешь, — признался он. — У нас всё иначе. Люди одиноки, а тролли всегда остаются все вместе. Если кого-то убивают, все тролли восстают и находят убийцу. Защищают свою семью.

Мысль о полчище разъярённых троллей заставила меня содрогнуться изнутри. Веская причина, почему все страшились троллей, была налицо. Всё началось ещё пять сотен лет назад. Тролли и вампиры ненавидели друг друга, поскольку тролли добывали серебро, а серебро может убить вампира. Однажды охотничий отряд вампиров внезапно напал на четырёх беззащитных детей-троллей в лесу и устроил резню над ними, но один малыш сбежал. Тролли вышли на кровавую бойню и, без преувеличений, уничтожили всех до единого вампира в радиусе двух сотен миль. С той поры ни один вампир не связывался с троллями.

— Пообещай, что не вернёшься в большой город, — взмолился он.

Я наблюдала за тем, как чайка бросилась в воду и тут же взлетела вверх с извивавшейся в клюве рыбой.

— Ты же знаешь, я не могу пообещать, что никогда отсюда не уеду. Но я даю слово, что некоторое время буду держаться подальше от Портленда. Оборотни сейчас ведут охоту на вампиров, и они сказали, что скоро в городе снова станет безопасно.

Реми кивнул.

— Оборотни не так сильны, как тролли, но они хорошие охотники. Хорошо, что у тебя есть друзья-оборотни.

— О, да, насчёт этого, — я повернулась к нему лицом. — Почему ты мне ничего не рассказал? И не говори, что не знал, поскольку ты, должно быть, чувствовал на мне их запах.

— Не от меня ты должна была это услышать, — произнёс он, не прибегнув к оправданиям. — Тролли уважают других Существ. Другие Существа уважают троллей.

— Значит ли это, что мои друзья знают о тебе?

— Нет. Оборотни знают, что тут обитают тролли, но держатся на расстоянии, — он одарил меня хищным оскалом. — Ты смелее, чем стая.

Я рассмеялась, и он присоединился ко мне. Мне стало интересно, как отреагировали бы Роланд с Питером, если бы однажды встретились лицом к лицу с троллем. Что они скажут, если узнают обо мне с Реми? Может быть, в один прекрасный день я соберу их всех вместе и выясню это. Это будет то ещё зрелище.

Я мельком посмотрела на часы и поднялась на ноги.

— Мне лучше отправиться домой. Моя очередь готовить ужин.

А это говорило о том, что у нас будет тако. Я могла готовить хорошо лишь три блюда: тако, спагетти и гамбургеры. Хорошо, что Нейт любит готовить, иначе каждый вечер на ужин у нас был бы говяжий фарш.

Реми встал и похлопал себя по плечу. Я забралась ему на спину и обхватила руками его шею. Пещера находилась ровно посреди спуска со стофутового (~3050 м) склона крутого утёса и отчасти была завуалирована парой крепких маленьких деревьев, росших из расщелины в скале. Вы могли бы спуститься вниз в пещеру, если бы были достаточно отважны и знали бы, где именно находились опоры для рук. Но самый быстрый способ был на спине очень сильного тролля. Реми начал приносить меня сюда после нашей первой встречи, и эта пещера стала нашим одним из самых любимых пристанищ, поскольку никто не мог нас здесь увидеть. Так же это было идеальное место, чтобы спрятать желчь тролля, поскольку хранить её у меня дома было слишком опасно. В данный момент у нас было сокрыто три маленьких пузырька в потайной щели в глубине пещеры. Если кто-то и наткнётся на пещеру, они не смогут найти желчь.

Мой желудок совершил небольшое сальто, когда Реми ухватился за выступающий камень и раскачал нас над пенившимися волнами. Каждый раз это ощущалось так, словно он не удержится и отправит нас навстречу нашей верной погибели. Но он быстро взобрался по утёсу, ни разу не дрогнув.

На вершине, я соскользнула с его спины и взяла велосипедный шлем, который засунула под одинокую чахлую сосну. Мы пересекли маленькую поляну и вошли в лес, чтобы начать своё короткое путешествие к месту, где я спрятала велосипед. Никто из нас не нуждался в тропинке, чтобы найти свой путь к дороге. Мы с Реми изучили каждый дюйм этих лесов и утёсов, расположенных с южной стороны города, и, надо полагать, мы знали эту территорию лучше, чем кто-либо ещё.

— Сара! Сара! — высокий и громкий голос взбудоражил нас, когда мы пересекали лесной массив.

Я остановилась и начала вглядываться меж деревьев, поскольку знала этот голос. Неожиданно маленькое тельце приземлилось мне на спину, и пара худых ручек обвила мою шею.

Я потянулась вверх, чтобы развернуть маленького тролля в свои объятия.

— Эй, Минка. Что ты тут делаешь одна?

Тролли жили в сети подземных пещер где-то в южном направлении отсюда, и они не позволяли своим детёнышам уходить далеко от клана. Однако это правило не сдерживало некоторых самых авантюрных и безрассудных молодых троллей, таких как Минка. В её возрасте, Реми был точно таким же, как и она.

Маленькая кузина Реми одарила меня ласковой улыбкой, которая когда-нибудь заставит взрослого мужчину дрожать от страха.

— Я не одна. Вы тут.

— Минка, тебе не разрешено быть здесь, — заворчал Реми. — Иди домой сейчас же.

Её губы искривились, и слезы брызнули из её круглых глаз.

— Пока нет, Реми, пожалуйста. Сначала Сара исправит Нога.

Я послала Реми вопросительный взгляд.

— Что такое Ног?

Он скорчил лицо, намекая, что его не особо это заботит, независимо от того, что это было.

— Ног — это его имя. Он один из Существ.

Один из Существ? Любопытство взяло надо мной верх.

— Если он страдает, мы должны ему помочь, не так ли?

Реми тягостно вздохнул и кивнул.

— Покажи нам, — сказал он своей кузине.

Минка выскользнула из моих рук и побежала впереди нас.

— Сюда! — закричала она. — Недалеко.

Буквально через несколько минут впереди послышались голоса. Мы вышли на маленькую просеку, где обнаружили брата Минки, Хаба, и их кузенов Криха и Синаха. Три маленьких тролля собрались вокруг кого-то, свернувшегося калачиком на земле.

— Я привела Сару! — счастливо выкрикнула Минка, и все остальные повеселели, радостно захлопали в ладоши и подбежали к нам, чтобы поприветствовать меня.

Я была более чем уверена, что старейшины не обрадуются, узнав, что молодняк был так хорошо со мной знаком.

Сильные маленькие ручки ухватились за мою руку и потащили меня вперёд.

— Ты исправишь Нога? — спросил Синах.

Я улыбнулась ему.

— Я попробую.

— Ох!

Я в изумлении смотрела на их друга. Лежавшее на земле существо было около двух футов роста с красновато-коричневого цвета кожей и с буйно растущими жёлтыми волосами, которые достигали плеч. Лицо было вытянутым с округлыми и шарообразными, как у совы, глазами, с длинным носом и ртом, уголки которого были опущены то ли от злого взгляда, то ли от боли, я не могла понять наверняка. На одной стороне головы существа торчком стояло остроконечное ухо. На нём были надеты неказистая жилетка и короткие штаны, выполненные из шкуры какого-то животного.

И он совсем не был рад меня видеть. Как только я приблизилась к нему, он начал метаться и издавать визгливый звук, который причинял боль моим ушам. Я отступила назад на несколько футов, натолкнувшись спиной на Реми.

— Реми, это то, что я думаю? — я повернулась к нему. — Это что гоблин?

Реми кивнул, и я едва сдержала вздох потрясения. Ходили слухи, что гоблины вымерли уже давным-давно. Ужасные создания; они воровали, любили истязать детей и славились тем, что ели всех подряд маленьких животных, каких только могли поймать, особенно кошек.

— Я думала, что ни одного не осталось, — сказала я, постаравшись перекричать визжание.

Реми пожал плечами.

— Не все вымерли. Ног живет здесь много лет. Он держится подальше от большинства других Существ. Он им не нравится.

Я потерла уши.

— Ну, надо же, интересно почему. Его действительно зовут Ног?

Такое имя больше походило диснеевскому персонажу, нежели настоящему живому гоблину.

— Его настоящее имя чересчур длинное для человеческого языка.

— Ох. Ну, тогда Ног.

Реми прошёл мимо меня и заговорил с гоблином, как я полагала, на языке Нога. Он жестом показал на ногу гоблина и потом указал на меня, что вновь вывело из себя данное создание. Затем Реми повысил голос, нечасто мне приходилось слышать, чтобы он так поступал, и заговорил очень настойчиво. Наблюдение за тем, как внезапно гоблин утихомирился и обращённый ко мне сердитый взгляд стал угрюмым, послужило мне напоминанием, о том, как Реми говорил с Френ в тот день в старом доме. Лишь немногие могли противостоять решительно-настроенному троллю.

— Пошли, — сказал Реми.

Я осторожно последовала за ним, не желая опять расстроить Нога. Реми пальцем указал на ногу гоблина, и я увидела кровавое пятно на его икре.

— Он попал в капкан. Малыши освободили его, но он повредил ногу.

Я послала Ногу, как надеялась, успокаивающую улыбку и встала рядом с ним на колени.

— Мне надо прикоснуться к его ноге.

Реми снова заговорил с гоблином и затем произнёс:

— Исправляй, сейчас.

Я нерешительно протянула руку и приподняла штанину вверх по израненной ноге. Порез был не таким плохим, как я ожидала, но имелась большая отёчность, и я предположила, что была сломана кость. Когда я нежно положила руку на отёк, из Нога вырвался рычащий звук, и он обнажил зубы, посмотрев в мою сторону. Конечно же, у него был полон рот острых, как иглы, зубов.

— Он собирается укусить меня?

— Нет, — таков был ответ Реми.

Я доверяла ему, поэтому взялась за исцеление ноги гоблина. Жар наполнил мои руки, и перелом ноги быстро обнаружился. Я слышала, как создание ахнуло, когда моя сила начала свою работу, сливая кость воедино до тех пор, пока она вновь не стала цельной. Вскоре после этого, отёк усох, и остатки жара просочились сквозь мои ладони.

Я села на пятки.

— Всё исправлено, — сказала я, и молодые тролли стали ликовать.

— Я знала, что ты исправишь его, — произнесла Минка, подбежав ко мне и заключив меня в дробящее грудную клетку объятие.

Реми заговорил с Ногом, и гоблин медленно встал на ноги, проверяя свою ногу. Он долгое время всматривался в меня, затем что-то мне сказал, чего понять я не смогла. Я посмотрела на Реми, прося о помощи.

— Он сказал, что ты плохо пахнешь, и теперь несколько дней он будет также дурно пахнуть, как и ты.

— Не очень-то признателен, не так ли? — парировала я, и Реми усмехнулся. Я развернулась к гоблину, который уже собрался уходить: — В следующий раз, как попадёшь в капкан, надеюсь, медведь тебя съест, — выкрикнула я ему вслед.

— Гоблины не знают, как сказать «спасибо», — объяснил Реми. — Таковы уж их манеры.

Я позволила ему помочь мне подняться.

— Неудивительно, что они почти вымерли.

Реми фыркнул. Он наказал своим маленьким родственникам идти домой, а мы тем временем продолжили свою прогулку к моему велосипеду. Мы не торопились, так что я смогла восстановить свои силы. Странно, но я не чувствовала себя истощённой, как это обычно бывало после исправления сломанной кости.

— Так какая история у Нога? У него здесь есть семья?

— Нет семьи. Он любит жить в одиночестве. Гоблины очень сильно отличаются от других Существ.

— Похоже, он очень дружелюбно относится к твоим младшим родственникам, — сказала я, когда мы добрались до велосипеда, запрятанного в кустах.

Реми издал пыхтящий звук.

— Малыши считают его забавным. Когда они повзрослеют, он перестанет им так сильно нравиться.

— Да, всё кажется иначе, когда взрослеешь, — я надела шлем и ухватилась за руль велосипеда, подняв его. — Кстати, я была настороже, никто не упоминал о желчи. Думаю, мы в безопасности. Но, наверное, на некоторое время нам надо залечь на дно.

— Хорошо. Мы подождем немного, прежде чем еще продадим.

— Нам придётся подождать несколько месяцев, может быть и дольше, — напомнила я ему.

Для кого-то мудрого во многих отношениях, Реми мало знал о технологиях или изобретательности людей. Он не понимал, что кто-то, решительно-настроённый, может отследить торговую структуру в этой области. Я дважды использовала желчь в качестве денежной единицы, и всегда пыталась быть предельно-бдительной, торгуя исключительно с Мэллойем. Трудно сказать наверняка, что никто не обратил на это особое внимание.

— У тебя достаточно сил, чтобы ехать?

Я покатила велосипед к дороге.

— Я в порядке. Тут всего несколько миль.

Дорога представляла собой нечто немного большее, чем засыпанную гравием тропинку с травой, пробивавшейся посередине. Давным-давно где-то дальше в этом направлении находилась старая шахта по добыче серебра, которую закрыли в конце сороковых годов. Теперь же единственными транспортными средствами, которые случайно здесь появлялись, были вездеходные машины или велосипеды для езды по бездорожью. Тут были самые лучшие тропы, ведущие мимо «Холмов» и прямо до старого маяка.

Это была ухабистая поездка, пока я не добралась до главной дороги. В сотый раз я подумала, что мне всерьёз надо заняться получением водительских прав. У Нейта была «Хонда Элемент», которая отлично подходила к его инвалидному креслу, и он, возможно, иногда разрешал бы мне её брать, если бы я умела водить. Роланд постоянно предлагает научить меня, может быть, настало время принять его предложение.

Как только я выехала на главную дорогу, я примкнула к обочине, чтобы держаться в стороне от вечернего движения транспорта. На полпути к дому, мимо меня с рёвом промчался обтекаемый чёрный «Дукати», и воздушный поток едва не выбил меня из колеи.

— Осторожней! — заорала я ему вслед, как если бы он мог услышать меня.

На мгновение он стал замедлять ход, и всё о чём я могла подумать, было: «Ох, дерьмо!» Но он, по-видимому, изменил своё решение и продолжил путь. Слоняясь неподалеку от «Джеда», я видела множество байкеров, и большинство из них были хорошими ребятами, но всегда встречалось несколько смутьянов. Судя по тому, какая удача сопутствует мне последнее время, испытывать её я не хотела.

Не говоря уже о том, что я была полностью застигнута врасплох, когда доехала до прибрежной части города и увидела чёрный «Дукати», стоявший перед кофейней, расположившейся по соседству с нашим зданием. Это могло быть просто совпадением — было множество чёрных мотоциклов — но что-то говорило мне, что это был не тот случай. Я вознамерилась было срезать путь между зданиями и выскочить на Маркет Стрит, и проделать более длинный окружной путь к нашему зданию, но отказалась от этой мысли. Из-за Эли я стала подозрительной к незнакомцам, но я не была трусихой, да и сейчас не собиралась начинать вести себя, как таковая.

Я изменила своё решение, когда заметила высокую фигуру, небрежно прислонившуюся к стене кофейни. В джинсах и чёрной кожаной куртке, накинутой поверх серой футболки, Николас, по всей видимости, кого-то ожидал, и мне не требовалось «угадай с трёх раз», чтобы понять кого именно.

Приблизившись к нему, я почувствовала шевеление на задворках своего разума, такое же слабое щекочущее ощущение узнавания, какое я испытала в тот самый миг, когда мы встретились. В животе у меня затрепетало, как только я вспомнила наше первое столкновение в клубе, и как впоследствии он противостоял двум вампирам, с целью спасти меня. Но затем я вспомнила его странное поведение. В одну минуту он смотрит на меня с чем-то похожим на враждебность, а в следующую — стремительно бросается на спасение моей жизни. А потом он опять становится равнодушным и сдержанным. Какой Николас ждал меня сейчас? И что ещё важнее, чего он хотел?

Меня искушала мысль проехать мимо него, но любопытство взяло своё.

— Как ты нашёл меня? — бесцеремонно поинтересовалась я.

После того, как мы расстались тем вечером, я не видела никакого смысла в утончённости манер.

Уголки его губ приподнялись, и в его серых глазах вспыхнуло веселье.

— Что, никаких «привет» после всего того, через что мы вместе прошли?

Он мог включать своё обаяние для кого-нибудь другого, поскольку на меня оно не действовало.

— Привет. Как ты нашёл меня?

Если он и был раздражен моим не особо тёплым приветствием, он этого не показал.

— Я пробил номер автомобиля твоего друга.

Я не знала то ли мне быть тронутой, то ли возмутиться; а может быть и то и другое.

— Зачем?

Мы расстались с ним совершенно не на дружеской ноте, и я не могла придумать ни единой причины его появления в поисках меня. У меня не сложилось впечатление о нём, как о парне, который названивал тебе домой.

Казалось, мой вопрос заставил его на несколько мгновений запнуться, прежде чем он оттолкнулся от стены здания.

— Нам надо поговорить.

Тон его голоса частично утратил поддразнивание, и я тотчас ощутила беспокойство. Я усилила свою хватку на руле.

— Поговорить о чём?

Николас приподнял бровь.

— Ты выглядишь так, будто готова сбежать. Я не кусаюсь, знаешь ли.

— Да, это именно то, что я думала о другом парне, — сухо ответила я, и он рассмеялся, тем самым удивив меня.

Его лицо лишилось свойственной ему жестокости, и его чувственная улыбка заставила мой желудок затрепетать ещё до того, как я дала себе мысленный подзатыльник.

— Во всяком случае, говоришь ты так, словно хорошо оправилась, — его глаза непоколебимо встретились с моим взглядом. — Я здесь не для того, чтобы навредить тебе, и нам действительно надо поговорить.

— О чём, вообще, мы должны поговорить? Я даже твою фамилию не знаю.

— Даньшов, а твоя фамилия Грей. Теперь, когда мы познакомились, мы можем поговорить?

Он прозвучал искренне, да и находились мы на улице, поэтому я посчитала, что никакая настоящая опасность мне не грозила. К тому же, он спас мою жизнь. Мне надо выслушать всё, что он был вынужден мне сказать; как минимум, я слишком многим была ему обязана.

— Ладно.

— Здесь есть место, где мы могли бы поговорить с глазу на глаз?

На несколько минут я задумалась.

— Мы можем пойти вглубь верфи. Обычно там достаточно пусто в это время дня.

— Это пойдёт.

Я сказала ему, что вернусь через минуту, затем закатила свой велосипед за угол нашего здания и спрятала его за машиной Нейта. Когда я вернулась, он стоял перед своим мотоциклом, дожидаясь меня. Никто из нас не заговорил, пока мы шли в сторону верфи. Мне было интересно чувствует ли он себя так же неловко, как и я. Нет, парни, ему подобные, вероятно, никогда не испытывают чувство стеснённости. Каждое его движение излучало уверенность, да и дополнительное превосходство ему придавали его размеры. Я была ростом пять с половиной футов (~ 165 см), и, когда мы шли рядом, я производила впечатление ничтожно маленькой на его фоне.

Он хранил молчание, пока мы не прошли мимо сваленных в кучу ловушек на лобстеров и не начали идти прогулочным шагом вдоль по одному из безлюдных причалов.

— Как долго ты дружишь с оборотнями? — поинтересовался он.

Вопрос привёл меня в замешательство, пока я не вспомнила слова Максвелла о том, что оборотни и Мохири недолюбливают друг друга. Если у Николаса были сложности касаемо моей дружбы с Роландом и Питером, ему придётся как-то с этим справиться.

— Долго.

— А твои родители не возражают?

— У меня есть только дядя, и ему мои друзья нравятся, но он не знает кто они по своей природе. Он вообще ничего об этом не знает, — ответила я многозначительно.

Он кивнул.

— Не возражаешь, если я поинтересуюсь насчёт твоих родителей? Как получилось, что ты живёшь с дядей?

— У меня нет родителей. Моя мать оставила меня, когда мне было два года, так что я не помню её. Папа умер, когда мне было восемь, — я с трудом сглотнула уже хорошо привычный для меня ком в горле, и стала, не отрывая глаз, смотреть прямо перед собой. — Дядя Нейт его брат.

— Ты знаешь девичью фамилию своей матери?

Я перестала идти и перевела свой взгляд на него.

— Почему тебя интересуют мои родители? Какое отношение они имеют ко всему этому?

Его лицо ничего не выражало.

— Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твои.

Я рассерженно отвернулась и продолжила идти.

— Её звали Мадлен. Думаю, её девичья фамилия была Кросс или что-то в этом роде. Она бросила нас. Меня на самом деле не особо волнует кем она была.

Мне потребовалось несколько секунд на осознание, что Николаса рядом со мной не было. Я обернулась, чтобы посмотреть назад, и увидела странное выражение его лица.

— Что не так?

— Мадлен Круа? Так её звали?

— Возможно. Я не уверена. Почему ты на меня так смотришь?

Он перевёл свой пристальный взгляд на воду.

— Просто я не слышал это имя уже очень долгое время. Если это та Мадлен, которую я знаю, то это многое мне объясняет.

— Ну, мне это ни о чём не говорит, так что, почему бы тебе не посвятить меня в это? Ты сказал, что ответишь на мои вопросы, если я отвечу на твой.

Он одарил меня кроткой улыбкой, пока шёл ко мне.

— Я расскажу.

Мы находились почти в самом конце пристани, где было пришвартовано два больших омароловных судна. Николас указал на несколько опрокинутых ящиков.

— Давай присядем. Это хорошее место для разговора.

Я села на один из ящиков. Николас присел на другой ящик и повернулся ко мне так, что теперь был лицом обращён ко мне. С такого близкого расстояния его глаза были похожи на жидкую ртуть, и я попыталась игнорировать странное скручивающее чувство, растущее в моём животе.

— До прошлой ночи ты и понятия не имела о том, кем были Мохири. Как много теперь ты о нас знаешь?

Я пожала плечом.

— Я знаю, что вы, ребята, являетесь охотниками на вампиров, и вы с оборотнями не любите друг друга. Вот собственно и всё.

— Предполагаю, что твои друзья не распространяются особо о нас, так же как и мы о них. Хочешь ли ты узнать больше о Мохири?

— Да.

Я и понятия не имела, зачем он мне всё это рассказывал, но мне было интересно узнать о нём и всей его расе.

Похоже, мой ответ удовлетворил его, так как он улыбнулся.

— Ты, кажется, очень хорошо знакома с нашим миром, но как много ты знаешь о демонах?

— Ничего, за исключением того, что надо держаться от них как можно дальше.

— А что если я скажу тебе, что существует множество типов демонов, и что вампиры одни из них?

Я прищурила глаза, посмотрев на него.

— Я бы сказала, что ты преднамеренно пытаешься до смерти меня напугать.

Он наклонился вперёд, разместив локти на своих бёдрах. Его глаза удерживали мой взгляд с той же проницательностью, какую я почувствовала, когда первые встретила его.

— Я здесь не для того, чтобы запугать тебя.

Я оторвала от него свой взгляд и посмотрела на свои руки. Слишком поздно.

— Ты всё ещё хочешь услышать о Мохири? — спросил он.

Я вновь посмотрела на него, обрадовавшись тому, что чтобы я ни увидела в его глазах минуту назад, это исчезло.

— Продолжай.

— Уверена?

Я одарила его одобрительной улыбкой.

— Да. Я хочу услышать.

Он настороженно осмотрел бухту.

— Всё началось два тысячелетия назад, когда демоны выяснили, как покинуть своё измерение и гулять по земле в телесной форме. Большинство из них были демонами низшего порядка, и они были опасными, но не являлись основной угрозой для человечества. Но затем появился демон среднего порядка, которого звали Вамхир. Он сделал человека своим носителем и дал человеку бессмертие… и томительную жажду к человеческой крови.

— Первый вампир, — прошептала я, испытав смесь отвращения и восхищения.

Николас кивнул.

— Демон быстро узнал, как создать больше себе подобных, и в скором времени появились тысячи вампиров. Население земли тогда было очень немногочисленным, и древние цивилизации были фактически беззащитны перед силой и жаждой крови вампиров. И если бы эту ситуацию оставили без контроля, в конечном счете, вампиры захватили бы землю и истребили бы всё человечество. Так что архангел Михаил сошёл на землю, с целью создать расу воинов для уничтожения вампиров. Он взял демона среднего порядка, именуемого Мори, и поместил его внутрь человеческого мужчины и этот мужчина оплодотворил пятьдесят человеческих женщин. Их потомство было полулюдьми-полудемонами, и они обладали скоростью, силой и проворством, необходимыми для преследования и убийства вампиров. Они были первыми Мохири.

Он прекратил свой рассказ и посмотрел на меня, ожидая мою реакцию. Но я всё ещё пыталась впитать ту часть информации о демоне, оплодотворившем женщин, так чтобы не сползти вниз со своего места. Наконец до меня дошло, что он хотел донести до меня, и я не смогла не послать ему скептический взгляд.

— Мохири — демоны?

— Полудемоны, — поправил он меня. — Каждый из нас рождён с демоном Мори внутри нас.

Я почувствовала, как румянец на моём лице иссяк.

— Ты хочешь сказать, что живёшь с демоном внутри, как… как с паразитом?

— Именно так, — сказал он, как будто ничего особенного в этом не было. — Мы даём Мори жизнь, а взамен этого он даёт нам способность заниматься тем, для чего мы и были созданы. Это симбиотический союз, приносящий выгоду обеим сторонам.

Это было слишком. Я встала и подошла к краю пристани, стараясь изо всех сил понять то, что он мне рассказал. Демонические паразиты? Я опустила взгляд, всмотревшись в воду, и под толщей воды смогла различить лишь несколько морских окуней и керчака. Вода здесь казалась обманчиво неглубокой, но я знала, что на данном участке пристани было более пятнадцати метров глубины. Ничто в этом мире не было тем, чем представлялось.

— Ты же не собираешься прыгнуть, правда? — в его голосе слышалось веселье, но так же нечто, что прозвучало как беспокойство.

Я резко втянула придающий сил вдох и повернулась к нему лицом. Он всё также сидел на ящике, выжидательно за мной наблюдая. Что я должна была ему сказать? Всё, что я слышала или читала, учило меня остерегаться демонов и держаться на расстоянии от них. А теперь Николас говорит, что он полудемон-воин, который кружит по свету, защищая человечество от участи быть уничтоженным другим демонами. Я не знала, как много ещё странностей смогу выдержать.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

Что-то подсказывало мне, что разыскал он меня не для того, чтобы просто просветить меня в вопросе демонов.

Он поднялся и пошёл ко мне, остановившись всего лишь в нескольких футах от меня.

— Потому что тебе надо было услышать это.

— Зачем? Как это связано со мной? Или с моими родителями?

Выражение лица Николаса стало более серьёзным.

— Я вернусь к твоим вопросам через минуту. Для начала скажи мне, разве ты не задумывалась, почему ты не такая, как все остальные знакомые тебе люди?

— Н-не такая? — как он смог узнать об этом? — Я не понимаю о чём ты.

— Думаю, что понимаешь.

— Послушай, я…

Его взгляд вновь пленил меня, его глаза стали насыщённого тёмно-серого цвета. Прежде чем я смогла поразмыслить о том, как глаза человека могут иметь так много различных оттенков, я почувствовала нежнейшее касание к моему разуму. Некая невидимая мощь мягко протолкнулась сквозь мои стены, проверяя их, и в уединённом месте моего сознания в ответ на это взволнованно зашевелился зверь. Паника ярко вспыхнула во мне, и я обратилась к своей силе, внезапно ощутив себя так, будто была втянута в битву интересов. Успокаивающая сила моего дара растеклась по мне и обрушилась на инородное присутствие, изгнав его из меня. Ахнув, я вихрем помчалась прочь от него. Что это было? Никогда в своей жизни я раньше не чувствовала себя настолько незащищённой и уязвимой, и это вселило в меня ужас.

— Сара?

Я не смогу вынести это. Я не знала, что это было, но неожиданно поняла, что больше не хочу что-либо ещё услышать из всего того, что он должен был мне сказать.

— Мне надо идти, — вымолвила я, обойдя его.

— Бегство ничего не изменит, Сара.

Я не ответила, просто продолжала идти.

— Не думал, что ты трусиха.

Его горький упрёк заставил меня резко остановиться, но я не повернулась к нему.

— Ты ничего обо мне не знаешь.

— Полагаю, мы оба знаем, что это не так.

Я крутанулась, развернувшись к нему лицом, поскольку кое-что мне всё же хотелось выяснить.

— Что насчёт моих родителей? — настойчиво я задала вопрос. — Ты их знал?

— Твоего отца нет. Но я знал Мадлен Круа на протяжении многих лет.

Я покачала головой.

— Ты всего лишь на несколько лет старше меня.

Выражение его лица было нечитаемым.

— Я старше, чем выгляжу.

— Так что ты пытаешься мне сказать? — спросила я обессилено. — Откуда ты знаешь Мадлен?

В его голосе не было и намека на деликатность, только правда.

— Она выросла на моих глазах.

Безмолвно, в изумлении я посмотрела на него, и его слова повисли в воздухе между нами. Нет, это невозможно. Мадлен Круа была ужасной женой и матерью, но она не была… одной из них. Потому как если бы она была таковой, тогда это делало бы меня…