Неприятности где-то рядом

Глава 31. Когда правда глаза колет

Судя по реакции святейших, мое предложение прозвучало кощунственно для этого мира. Видимо, здесь принято слова святейших считать истиной в высшей инстанции, не иначе. А вот король отнесся к моему предложению с интересом. Он тут же задал вопрос Тевару:

- Господин Тевар, у вас есть необходимый запас зелья истины? – но старик не успел ответить, вмешался Гарольд:

- У меня есть, ваше величество. Наисвежайшее.

И после кивка короля, звездочет оставил Эмилию на попечение фрейлины Валенсии. Не королевский зал, а просто проходной двор какой-то. Святейшие загудели, возмущенно забормотали, и слово взял святейший отец Трим:

- Ваше величество, в таком случае мы требуем, чтобы допрос с применением зелья истины был устроен и дочерям оступившихся!

Нэйрван признал их требование справедливым и в королевский зал приказали привести Сафрину и Латифу. Я смотрела на всё это безобразие с философским спокойствием. Гораздо больше меня сейчас занимал отец Уфил, а точнее, его слова, которые он выкрикнул, когда моя сила атаковала его. Он кричал, что пророчество исполнилось. А откуда он знает о пророчестве? Дернув Альдина за рукав, я поинтересовалась у него:

- Ты кому-то говорил о моем пророчестве?

Альдин склонился ко мне, отвечая так, чтобы слышала только я. А я краем глаза уловила, как недовольно поморщился король батюшка, наблюдая за мной и Рэсвардом.

- Разумеется, нет. Ты тоже уловила эту оговорку Уфила?

- Уфила нужно допросить в первую очередь, пока он коньки не отбросил.

Поймав недоуменный взгляд Рэсварда, пояснила:

- Пока он не умер. От старости, например. Или из вредности.

Эдгар, который привел Латифу и Сафрину, с облегчением передал их Альдину. Девчонки испуганно косились на святейших и жались друг к дружке. И я их прекрасно понимаю. Меня от паники спасало только присутствие Альдина. Чтобы немного их приободрить, я улыбнулась им и подмигнула. Но мой потрепанный вид вкупе с этой пантомимой возымел скорее обратное действие. Латифа икнула и медленно опустилась на вовремя подставленный ей Эдгаром стул. Сафрина была бледна, но старалась держаться с достоинством. Тут и Гарольд подоспел, неся графин с мутной жидкостью.

Прежде чем решить, кто первый будет отвечать на вопросы, Альдин и Тевар поочередно понюхали содержимое графина и только убедившись, что это на самом деле зелье истины, приступили к процедуре.

Король сначала решил допросить дочерей оступившихся, то есть меня с девчонками. Уверена, что тут святейших ожидает полный облом. Какие из нас заговорщицы? Посмотрите на Сафрину, она хоть и держится из последних сил, но наверняка ей очень хочется грохнуться в обморок. Тевар смерил миниатюрную фигуру Сафрины взглядом и на глаз отмерил ей дозу зелья. Подруга, не колеблясь, выпила, тем самым, давая понять святейшим, что ей бояться нечего. Допрос вел Альдин. Я прямо залюбовалась им, когда он, заложив руки за спину, остановился посреди зала и, повернувшись к Сафрине, задал первый вопрос:

- Как ваше полное имя?

- Сафрина Каннэпи, господин Рэсвард.

- Сафрина, с кем из ведьм Даурской общины вы поддерживаете связь?

- Ни с кем, господин Рэсвард.

Тут выкрикнул один из святейших:

- Но её мать ведьма, это невозможно!

Сафрина повернулась в сторону святейшего:

- Я не поддерживаю отношений с мамой. Она ушла из дома.

Альдин вскинул руку, призывая всех к тишине.

- Сафрина, что вы слышали о заговоре ведьм?

Приятельница повела плечами:

- Только то, что этот заговор раскрыли тридцать лет назад.

Рэсвард повернулся к королю, как бы спрашивая: вы удовлетворены? Нэйрван хмуро задал свой вопрос:

- Какие у тебя, Сафрина, отношения с Олафом?

Она покраснела и, сбиваясь на шепот, ответила:

- Мы просто разговариваем. Его высочество интересуется звездными картами, способами их чтения. А я немного разбираюсь в этом, ведь мой отец был прорицателем.

Нэйрван довольно кивнул и взглядом указал на Латифу. Той целитель отмерил дозу также на глаз. Латифа выпила предложенное зелье, и Альдин обратился к ней с теми же вопросами. Приятельница, запинаясь и вздрагивая, ответила, что зовут её Латифа Перси. Связей с ведьмами она не имеет, и о заговоре слышала то же самое, что и Сафрина. Теория святейших рассыпалась на глазах и ввергала их в недоумение.

Настала моя очередь. Я с легким сердцем выпила зелье, уверенная, что ко мне то уж придраться, точно не получится. Но едва Альдин задал свой первый вопрос, как я вспомнила, что одно только мое имя может вызвать массу домыслов.

- Как твое полное имя?

- Екатерина Георгиевна Рыбкина, - перешептывания святейших заполнили зал.

- С кем из ведьм Даурской общины ты поддерживаешь связь?

Вот блин…

- С Меган.

Шепот святейших стал осуждающим.

- Какие поручения она давала тебе?

Альдин, ты специально, да?

- Она хотела, чтобы я узнала слова пророчества, которое касается меня.

- Зачем Меган нужно было это пророчество?- я с укоризной взглянула в глаза Рэсварда. Но он лишь приподнял левую бровь. Понимай, как хочешь.

- Она хотела вернуть общине честное имя. И хотела, чтобы я исполнила пророчество.

Святейшие возмущенно загалдели.

- Что ты знаешь о заговоре ведьм?

- Я знаю, что никакого заговора не было. Ведьм подставили негодяи.

Тут раздался голос Нэйрвана:

- Ты действительно моя дочь?

- Судя по тому, что мне известно – да. Я – потерянное дитя, дитя любви, как говорится в пророчестве.

Рэсвард повернулся к королю и тот кивнул:

- Достаточно. Теперь очередь святейших. Послушаем отца Уфила. Господин Тевар, святейший в состоянии отвечать на вопросы?

Целитель закивал и с предвкушающей улыбкой на губах налил в бокал зелье. Видимо, старик надеялся, что святейший может поведать нечто, проливающее свет на его странное преображение. И любознательная натура Тевара очень жаждала услышать откровения Уфила.

Когда бокал с зельем поднесли к губам Уфила, тот недовольно замычал и попытался отстраниться. Но силы сто двадцатилетнего старика были невелики, и Тевар насильно влил зелье в рот Уфила. Святейшие, которые и так были подавлены после допроса дочерей оступившихся, смотрели на своего собрата с сочувствием. Им представлялась унизительной подобная процедура.

Альдин задал первый вопрос:

- Святейший, назовите свое полное имя.

Уфил медлил. Его ввалившиеся глаза покраснели, будто от натуги. Но зелье истины не позволяло отклониться от ответа. И святейший прохрипел:

- Леон Ромендис.

В повисшей тишине раздался недоуменный вопрос короля:

- Что он такое говорит?

Мне же это имя было неизвестно. Кто знает этих святейших, может они, поступая в обитель, имена меняют? Нэйрван повторил свой вопрос:

- Что это за имя?

Обескураженные святейшие переглядывались. Наконец, слово взял отец Трим. Он поднялся со своего места, поклонился королю и ответил:

- Леон Ромендис был магом артефактором. Но, насколько мне известно, он погиб во время обвала в Зельском руднике. И было это приблизительно пятьдесят лет назад.

Гнетущую тишину нарушил голос Альдина:

- Расскажите, как получилось, что вас сочли погибшим и как вы получили имя Уфил?

Леон, он же отец Уфил, то ли закашлялся, то ли рассмеялся:

- Во время экспедиции в Зельском руднике произошел обвал. Все члены экспедиции погибли. А мне повезло. Святейшие из ближайшей обители начали разбирать завал, зная, что под ним могут быть люди. Я скрыл свое настоящее имя. Чтобы организовать экспедицию мне пришлось продать всё, что я имел и влезть в огромные долги. Своим кредиторам я пообещал колоссальную прибыль в случае удачи. И признайся я, что я и есть Леон Ромендис, меня ждали бы огромные неприятности. Вот я и назвался обычным наемным работником. Святейшие выходили меня. А с главой обители, святейшим отцом Фаролом, мы вели долгие беседы о видах магии, её свойствах и способах изменения. Святейший быстро понял, что для обычного наемника я слишком образован и мне пришлось во всем ему признаться. И мы заключили с ним договор. Он не выдает меня, а я остаюсь в обители и продолжаю свои исследования с тем, чтобы принести пользу обители. Мы снова спустились в Зельский рудник, и на этот раз нас ждала удача. Мы отыскали то, ради чего я всё это и затеял. Древнейшие черные кристаллы. Те, которые не только способны накапливать в себе магию и хранить её, как все другие кристаллы. Но и видоизменять её, сохраняя ценнейшие свойства.

Когда Фарол узнал о цели моих исследований, он очень заинтересовался. Мы попробовали изменить магию ведьм, которые были осуждены на изъятие силы за совершенные преступления. И у нас получилось. После того, как сила ведьм проходила через систему черных кристаллов, она сохраняла ценные свойства, но теряла то разрушительное воздействие, которое оказывала на всех, кто не был ведьмой. И даже больше того: эту нейтральную силу оказалось возможным присвоить и пользоваться ею. Один недостаток – она не восполнялась естественным путем, как у ведьм. Запасы приходилось постоянно пополнять. Но ведьмы не так уж и часто совершали тяжкие преступления. А аппетит Фарола рос. Он понял, что, увеличив свою силу многократно, может добиться большего. Возглавить совет святейших, как минимум.

Чтобы мое нахождение в обители не вызывало не нужных расспросов, я принял дары Светлейшей магии и стал зваться братом Уфилом.

Леон тяжело задышал и целитель Тевар тут же поднес к его губам бокал с укрепляющем питьем.

Святейшие были настолько раздавлены откровениями того, кого они считали одним из своих, что даже и не перешептывались. Наверняка, внутри каждого из них сейчас происходила труднейшая мыслительная работа.

- Как появилась идея заговора?- Альдин продолжил допрос.

- Чтобы иметь неиссякаемый запас нейтральной силы, нужен был постоянный источник. В древних трактатах о сотворении мира и разделении магии на три составляющие части, мы с Фаролом отыскали упоминание о ведьмином источнике. Одна из общин являлась хранителем этого источника. Вот мы и решили, что если хорошенько припугнуть ведьм, они раскроют нам его местонахождение. Мы не сразу узнали, кто именно из ведьминых общин владеет тайным знанием, так называемым ключом. А когда узнали, поняли, что договориться не получится. Даурская община – одна из сильнейших. А уж про её верховную ведьму Хельгу и вовсе рассказывали небылицы. Но отступать Фарол был не намерен. Он уже продлевал свои годы с помощью нейтральной магии, и терять источник вечной жизни не хотел. Мы придумали заговор ведьм против короля. Подкинули улики и убедили в злодеяниях Даурской общины совет святейших. Это было несложно. Многие святейшие считают ведьм потенциальными преступниками, ведь их магия является скверной нашего мира, поскольку при сотворении вобрала в себя больше разрушительной силы. Подкупили главу службы королевской безопасности. Мы надеялись, что перед угрозой лишения силы, верховная выдаст нам ключ, но она лишь смеялась в ответ. Совсем как эта девчонка, - тут Леон-Уфил мотнул головой в мою сторону.

- Ни угрозы, ни изъятие силы не испугали Хельгу. И тогда ей пригрозили смертной казнью. Но и тут она не дрогнула. Фарол был в бешенстве и подписал смертный приговор. Он уже в то время являлся главой совета святейших и имел такие полномочия. Силу, что мы забрали у верховной, разделили пополам. Я тоже имел право на лишние года жизни, ведь это я всё придумал!- в голосе Леона-Уфила отчетливо прозвучали горделивые нотки. Но видимо, долгая речь отнимала силы, и старик обмяк, закатывая глаза. Тевар снова напоил Уфила зельем. Церемониться с уличенным преступником никто не собирался.

- Где сейчас находится святейший отец Фарол?- голос короля заставил всех вздрогнуть, настолько грозен был.

- Святейший отец Фарол оставил пост главы святейшего совета из-за телесной немощи. Он продолжает жить в обители, посвящает все время изучению старинных манускриптов, - промолвил святейший отец Трим.

Вот интересно, если Уфилу на самом деле сто двадцать лет, сколько же исполнилось святейшему Фаролу? Ведь со дня казни Хельги уже тридцать лет прошло.

- И неужели ни у кого из святейших не возник вопрос о долголетии Фарола?- король будто мои мысли читает. Святейшие зашептались, и снова роль ответчика взял на себя Трим:

- Мы полагали, что жизнь Фаролу продлевает сила святейших, Светлейшая магия. Фарол хоть и не удостоился милости Светлейшей силы, но она мудра и может явить свою милость разными способами. Например, долголетием.

Да уж, на мой взгляд, жизнь в обителях не идет святейшим на пользу. Легковерные, внушаемые, склонные к предрассудкам.

В этот момент Леон-Уфил закряхтел, и я напомнила Альдину:

- Спроси у него про пророчество.

На вопрос Альдина старик просипел:

- Пророчество мне раскрыл прорицатель Наимен Каннэпи. Я случайно заприметил его возле дома главы королевской службы безопасности, Ловесли. Наимен выглядел взволнованным, и я остановил его. Мой сан главы святейшего совета вызвал у Наимена доверие, и он поведал мне о пророчестве. И сказал, что должен сообщить Ловесли о пророчестве, ведь в нем идет речь о королевской семье. Кто бы не был дитем любви, в его жилах течет королевская кровь и Ловесли должен сообщить об этом королю. И тут я понял, что о пророчестве никто не должен узнать. Иначе мы никогда не получим ключ и не найдем источник. Когда дитя любви явится, мы должны будем дождаться момента исполнения пророчества и схватить его, и тогда ключ будет в наших руках. Я заманил Наимена в укромное место и убил его, заколов кинжалом. А потом инсценировал, будто это дело ведьм. Начертил на земле ведьмины руны.

Сафрина побледнела еще больше, сжала кулачки и вдруг сорвалась с места. Оттолкнула Эдгара и Тевара, и накинулась на и без того полудохлого Уфила. Она успела несколько раз ударить старика, прежде чем её оттащили от хрипящего Леона-Уфила.

- Убийца! Убийца! Ты убил моего отца! Да чтоб тебя подбросило и разорвало!- Сафрина рвалась из рук Эдгара, и целителю пришлось срочно искать успокоительное, чтобы разбушевавшаяся рыжая дочь оступившейся пришла в себя. А я успела порадоваться тому, что Сафрина не унаследовала ведьмину силу. Иначе сейчас мы бы все были заляпаны ошметками Уфила.