Непростая работа - горшки обжигать 3

Летопись ПС № 3. Часть 3

— Замок. То же время —

— Костя! — с шумным дыханием, весь запыхавшийся и потрепанный, Балор вбежал в кабинет рекомого. — Там это… Бунт!

— А? — осоловело и отстранённо откликнулся Извечный и вернулся обратно к документам.

— Алё! Костя! Народ бунтует, говорит: «Голова-то в неволе!» — взял за грудки Главу он и начал тормошить.

— Балор, будь добр, не шуми, я занят, — всё так же не разгибаясь, произнёс Смерть — заклинило от долгого сидения, да так, что даже в воздухе не разогнулся.

— Костян! — испытал хозяин этого кабинета дежавю, когда с криком к нему прибежал взмыленный Нергал. — Там это… Народ взбаламучен.

— Ёпт! — наконец пришёл в себя рекомый. — Сами вообще никак справиться не можете? У меня отчёт, я занят, — с нажимом произнёс он.

— Если мы сейчас выйдем к толпе, то от нас, дай Мироздание, только память останется. Эти квириты уже раскалились донельзя, — быстрым шагом вошёл в кабинет Протеус.

— Ай, ладно, — с досадой швырнув на стол писчие принадлежности, что мёртвой хваткой держал всё это время, и чудом не смахнув при этом чернильницу и батарею полупустых кружек, Костян встал из-за стола. — Потом закончу. Излагайте.

— Если коротко, то к нам всем пришёл северный пушной зверёк, — отрапортовал Балор.

— А поподробнее? — раздражение Смерти можно было вёдрами черпать.

— С час назад был зачитан новый твой манифест «О привилегиях, статусе и обязанностях», который был неоднозначно воспринят обществом. Ну, думаю, ты и сам видишь исход, — кивнул Балор в окно, где можно было лицезреть картину, как толпа с криками и гиканьем пыталась высадить ворота. Что самое забавное, тараном был один из них, и как только его бренная тушка приказывала долго жить, так сразу же на его место находился новый желающий, коих было много, а ворота не адамантовые.

— Хмм… Мда… Забавно, — пробубнил Смерть на спорный в эффективности, но очень действенный в отношении морального состояния способ. Или же он так охарактеризовал ситуацию?

— Чего забавного-то? — с еле слышимым фальцетом и паникой сказал Валда, который тоже прибежал сюда вместе с купчихой. — Сейчас нас будут свергать!

— Не, его точно не тронут, — спокойно заметил Саггитар.

— ? — подняла бровь Тазерниса.

— Я ведь и говорю: «Забавно». Они, — указал Костя на разбушевавшийся народ, — свято уверены, что вы, — указал в этот раз на гостей, — и вам подобные, держите меня то ли в заложниках, то ли в чёрном теле. И новый закон, который вы, несомненно, пролоббировали, направлен на исключение меня от реальной власти.

— Бред же, — озвучил вердикт, что был в головах всех присутствующих, Протеус.

— Ага, — согласился с ними Извечный. — Но в голове простого обывателя всё выглядит именно так, посему вы правильно сделали, что не стали выходить к ним. Парочка уже пыталась, — указал он на небольшую группу граждан, которые остервенело распинали незадачливых переговорщиков.

— И что с ними? — стараясь не показываться в оконный просвет, они пытались ознакомиться с обстановкой.

— Тумаков надавали да потоптались по ним изрядно, а так живы. Сами посмотрите, — широким жестом пригласил их к окну Смерть. — Правда, заковали на «паутинке», но это не страшно, — повинуясь направляющему жесту, они увидели традиционный станок нежити для сковывания. Паутинкой его обозвали из-за специфической формы, представляющей из себя несколько лучей, выходящих из общего центра, сделанных из особого металла и скреплённых промеж себя специальным материалом. Дознаватели очень долго просили Константина создать такой материал, что мог бы нивелировать сильные стороны нежити и ослаблять её без вреда для подопечного, таким образом им был предоставлен специальный набор из металла «анти-некр» и блокирующей материи.

Как эти секретные разработки попали в руки обывателей, история умалчивает, но, зная панибратское отношение нежити к своим друзьям и их здоровую безалаберность, оставалось только радоваться, что поистине ультимативные предметы вооружения не оказались в тот день у бунтующих. А ведь могло.

— Что будем делать? — спросил Балор в ожидании приказов.

— Не будем, а буду, — сразу расставил все точки над Ё Костян и добавил: — Расхлёбывать.

А к этому времени масса граждан, ведомая праведным гневом и чистыми помыслами, сточила уже не одну башку об упорные ворота, которые уже не могли ни морально, ни физически выносить сию пытку, что почему-то называлась приступ. Благо спаситель сих надёжных дверей уже был на подходе.

Спокойной походкой Смерть подошёл к воротам. «М-да, дожили, ни один враг не сумел хоть на тысячу километров подойти к стенам замкового города, не то что ворот, а граждане уже четвёртый раз пытаются их взять. И ведь каждый раз приходится их в самый кульминационный момент останавливать». Махина замковых ворот высилась над ним на добрых 40 метров, а в моменты слаженного удара нападающих сил можно было увидеть и толщину оных: цельных 6,5 метра прочнейшей магической древесины (хоть и мёртвой), окованной листами смертного железа в полтора метра. Плюс усиленный каркас, плюс армированные пояса…

— Прум-пум-пум, интересно, а они знают, что за воротами ещё и решётка с цвингером имеются? Хотя, скорее всего, знают, всё же не по одному разу сюда захаживали, — странные мысли были в этот момент в пустой черепушке у Смерти.

Впрочем, возможности для расширения кругозора он им решил не предоставлять, ибо замок отремонтировать будет хоть и просто (даже пальцами щелкать не надо — мысли хватит), но напряжно. Посему, взлетев над стеной, он переправился на другую сторону, успев при этом помахать дружинникам, что исполняли свой боевой долг — не давали осаждающим занять плацдарм на стене, но не более — граждане всё же. Подумаешь, бунт устроили. Тешатся, сами дружинники тоже не раз участвовали в подобном, пока были на гражданке.

— Пум-пум-пум, надо бы традицию из этого сделать. «Осада» звучит неплохо. Потом доработаю, — сделал мысленную зарубку Костян.

За стеной же творилось форменное безобразие, что, в общем-то, было характерно для представителей данного места. Во многих точках наблюдалась «живая» лестница во всех её вариациях: классическая — когда образуется вал из мёртвых тел; ступеньки — формируется из живых ещё членов, где каждый новый ряд стоит на плечах своих товарищей; глиста — образуется из одного вертикального ряда, по которому и взбираются остальные; дерзость — использование добровольца как метательный снаряд с привязанной к нему верёвочной лестницей; мамкин паркурист — когда для подъёма используют любые неровности в кладке или любой другой трамплин (стрелы, болты, торчащие в стене, тела товарищей, бойницы); и прочие. И со всеми ними приходилось бороться стражам, впрочем, тактика была уже наработана. Так что беспокоиться за безопасность стены было незачем. Но опасность всё же существовала, ибо «тяжёлая» артиллерия в лице сильнейших представителей нежити покамест стояла в тылу и никак не показывала свою принадлежность к беспорядкам, но все понимали, что этот момент не за горами.

Забавное зрелище не смогло надолго отвлечь Извечного, он только усмехнулся бесчисленным попыткам осаждающих и представил, как же они будут раздосадованы. Снова.

— Кхем, товарищи! — громогласно воскликнул Константин, повиснув в воздухе, из-за чего беснующаяся масса резко прекратила свои вандалистические действия. Не только голос и его громкость послужили триггером для успокоения, было кое-что ещё, а именно то, чего так не любил Смерть — психический контроль. Крайне соблазнительная методика, ибо работает практически безотказно и на очень широкие массы. Убойная вещь, но с ней легко потерять этот самый контроль (в данном случае подразумевается самоконтроль), поэтому и пользовался ею Костян только в редких случаях, можно по пальцам руки сосчитать их.

— Костян, — благостно прошептали они, поснимав шапки. Кто-то даже на радостях вставил «Государь, Царь, Король, Конунг, Княже, Август, Кайзер, Базилевс» и другие громкие эпитеты.

— Полно вам, ребята, — спокойно говорил Извечный. — Поберегите нервы моих подчинённых — в какой раз уже громить замок идёте.

— А как же не идти штурмом, ежели вас, батюшка, ироды эти проклятые с пути верного сбивают, — от всей души произнёс их предводитель. — Власть вашу ущемляют и прочие козни строят. Не бывать такому в нашем доме, — потряс в конце кулаком.

— Ну, насчёт чему бывать али нет, мы обсудим в другой раз на расширенном собрании Совета, куда ты и ещё сотня ярых будут приглашены, — тут лидер бухнулся на колени и начал челом бить. — Так! Прекращай спину гнуть, не казённая, и вы все тоже, хватит шапки мять. Мне здесь такого не надо. Не для того вам вольностей дал.

— Как же так, вождь, — вступил в разговор другой немёртвый. — Негоже при монархе приветствие не отдать.

— Вот руку пожать — это всегда пожалуйста, — объяснил свою позицию Смерть. — А на колени бухаться будете перед невестой, флагом и родителями.

— Хех, это ты сейчас так про ещё одни новшества намекаешь? — хитро прищурился первый. — Теперь уже в военном ведомстве?

— Не только в нём, — подтвердил его слова Константин. — Во всех отраслях теперь новый закон будет. Правда, сомневаюсь, что вы его легко примете.

— От чего же и не примем? — с напускной обидой воскликнул один из квиритов.

— Костны мы слишком, — попытался разрядить обстановку шуткой Костян.

— Ну да, — согласились граждане. — Костей много, — не поняли они каламбур.

— Ладно, — досадно вздохнул Смерть. — Проехали. Зачем я пришёл-то? — пошкрябал череп он. — А, точно. Товарищи, харе погромы устраивать — это я сам предложил новый закон, и никто на ухо мне не наплёл его.

— Как же так?! — искренне удивилась нежить. — Вы самовольно готовы урезать свою власть?

— Да! — резко ответил он. — Была бы моя воля и подходящие обстоятельства, вообще отрёкся бы от престола, но увы, — развёл Смерть руками. — Никак. А новый закон поможет немного снизить нагрузку на меня, вследствие чего откроет вам возможность для аудиенции или прошений.

— А-а-а-а, вот оно как. Ну тогда добре, хороший закон, — закивали головами граждане, зная не понаслышке, как зашивается порой Константин.

— Если бы вы не были столь скоропостильны в своём безусловно праведном порыве, то узнали бы сие от Орара, — немного повинил их Костя.

— Дык это… — смутились они в ответ.

— Знаю, — смягчился Смерть. — Поторопились. Но впредь! — погрозил он им пальцем.

— Обязательно, — истово заверили они его в усвоении урока.

— Вот и славно. Коли непонятки улажены, то можно, пожалуй, и вернуться к своим делам. Всё. Расходимся, — призвал Извечный их возвращаться к рутине.

— Через десять минут. Кабинет Извечного. —

— Ловко ты с ними, — первым поздравил Костю с успешными переговорами Протеус.

— Опыт приходит со временем, а ещё следовой эффект от ментального воздействия, — раскрыл секрет оный.

— Хех, — усмехнулся в бороду Нергал. — Задурил головы наивным гражданам?

— Нет, — пропустил мимо ушей поклёп Смерть. — Просто в этот момент они, как бы сказать, были более благосклонны к увещеваниям. У меня при всём желании не получилось бы внедрить им какую-нибудь идею, противоречащую их установленной парадигме.

— О как загнул, — толкнул рядом стоящего аватара локтём в бок Балор. — То есть они в тот момент были просто более склонны принять новшества.

— Да, хоть и не без торга, — указал на нюанс Костян.

— Хо! — весело воскликнула протоминфин и транслировала эмоцию одобрения с посылом: «Естественно, этим палец только покажи, они по плечо оттяпают».

— Ну уж извините, — саркастично поклонился в пояс Смерть. — Каких смог, таких и сделал, — и резко перешёл на деловой лад. — Ладно, конфликт исчерпан, можно возвращаться к трудовым будням.

— Есть, — вытянулись присутствующие во фрунт.

— Кстати, — обернулся хозяин кабинета к покидающим его гостям, — вы уже всё подготовили для становления вашего Дома?

— Костян, — замялись они. — Ну хоть ты душу не трави, а? Мало нам дома подобного, так ещё и ты начинаешь.

— Ребят, — устало произнёс он, — вам была предоставлена фора, а вы её пролюбили. Теперь будете, как и все остальные граждане, проходить процедуру.

— Может, договоримся?

— Э-э-э, нет, — покачал головой Смерть. — Давайте, как все, коли столь нерасторопны.

— Эх, — было ему ответом.

— Собрание лучших личностей Плана Смерти. Тот же день —

— Товарищи, коллеги, дамы, мужи, стар и млад, мы все здесь собрались из-за одного крайне важного события, что потрясло нашу обитель в столь прекрасный день, — вещал статный и бледный до болезненности мужчина. Его рубиновые глаза сверкали, отражая благодушное настроение. В них без труда угадывался аристократ мира мёртвых — вампир. Плюс на узнавание играли и иные отличительные признаки: приятный вид, умение подать себя, могучая сила и такое же обаяние. Неудивительно, что именно он стал магистром этого собрания.

— И тебе не хворать, болезный, — пробасило тучное тело, поверхность которого была испещрена множеством шрамов и швов. Габариты его были велики — без малого четыре метра ростом и полтора на два в горизонтальной плоскости. Однако он, как и предыдущий представитель собрания, имел отличительную черту, про которую только что было сказано его устами, — нездоровый цвет кожных покровов. Но если в случае с вампиром это была бледность, то у кадавра данная черта цвела во всей красе: гематомы всех красок, трупные пятна разной степени зрелости и прочие атрибуты мёртвого тела.

— Глубочайшие приветствия передаёт вам мой предок, — кивнул присутствующим скелет, но от остальных он несколько отличался. Данный голыш не только и не столько выделялся габаритами, сколько атрибутами: костяной гребень по хребту, функциональный хвостовой отросток, хищная лапа, острые зубы и несколько вытянутый череп. Но главными признаками были: головные отростки, что венчали его чело, и определённая чешуйчатость, которая позволяла снизить основную слабость костяшек — дробящий урон. С помощью них данный индивид сразу идентифицировался как драконий отпрыск. — И искренне просит прощения за своё отсутствие, однако я, как его представитель, нахожусь с оным на прямой связи.

— Мальчики, а как же дамы вперёд? — с улыбкой помахала ручкой призрачная леди с длинными распущенными волосами цвета серебра и одетая в свободные одежды светлых тонов. На глаз и не определишь, к кому она относится, но вот на голос… Да, как только она позволит себе перейти на высокие тона, то в ней безошибочно определяется баньши — вестник скорой кончины. Вокруг неё сновали туда-сюда многочисленная свита из Плакальщиц.

— Право слово, — отвесил ей поклон силуэт в балахоне. — Как-то неловко вышло, — дёрнул головой этот персонаж, сжимая в руке жутковатую на вид косу. Гримм. Сразу понятно всем в зале. Только их племя выглядит подобным образом, а уж увидев тонкие струйки эманаций и клубящееся марево под накидкой, эта мысль прочно укореняется в головах.

— Давайте уже заканчивать политесы. У меня опыты стынут, — поторопил события недовольный скелет с остатками иссушённой плоти и кучей всяческих магических прибамбасов. Одетый в широкий плащ и обвешанный всяческими жезлами, кинжалами и прочими метательно-волшебными артефактами. Тут сразу без вопросов представляется архилич во всей своей красе.

— Добрый д-д-день, — проскрежетала костяная куча. Описание её, увы, затруднительно ввиду его непостоянства.

— И наше вам с кисточкой, — прогундел из-под полного латного доспеха рыцарь смерти. Этот вид представлял из себя смежную ветвь, ибо был одновременно и скелетом, и призраком. Внутри лат сидела его материальная форма, а нематериальная же впитывалась в доспех и развивала его.

— Виват с полей, железяка, — радостно прорычала Ламасу, что представляла собой вид некрохимер. Её партнёр Шеду, что также присутствовал на собрании и в этот момент беседовал с его членами, тоже был из этого рода-племени, но уже по мужской линии, но всё едино относились они к виду Сфинксов. Вид их был непривычен для неподготовленного зрителя — тело мантикоры или быка с крыльями орла и монструозной антропоморфной головой.

— Мда, ну и сборище, — пробурчал ещё один мертвяк. — Без слёз не взглянешь, — покачал он головой и разбрызгал тем самым немного гноя вперемешку со своими мозгами.

— Ну так харе вонять, — возмутился его сосед, вовремя защитившись от подобной атаки. — Коли глаза щиплет, то сходи уже и помойся, — посоветовала ему мумия.

— Граждане, попрошу тишины, всё же мы здесь по важному поводу собрались, — призвала к порядку дух смерти.

— Истинно так, сестра, — отвесил поклон в сторону духа кровопийца. — В этом зале собрались самые влиятельные лица Плана для обсуждения насущного вопроса. — По залу прошли шепотки: «А какого?», «Не знаю, я сам только-только с битвы пришёл, даже кровь смыть было некогда». — Я всем всё расскажу, — заверил собравшихся вампир. — Не стоит торопить события.

Махнув стоящему в удалении от собравшихся родичу, старый кровосися продолжил:

— Так вот, не давеча, как пару часов назад. Спасибо, — принял он увесистую кипу бумаг. — Было обнародовано новое постановление Константина, долгих лет ему нежизни, чтобы правил он безбедно, — все в зале одобрительно закивали в ответ. — В нём есть очень интересная глава, сейчас процитирую, чтобы не обмануть, — и, надев протянутые женой, что сидела по левую от него руку, очки, начал читать документ. — Начнём с начала: «По моему велению в доброй памяти и крепком здоровье, Я — Извечный аспект Смерти, Глава Пантеона Смерти, Неубиваемый, Создатель нежити, Вечный сон и покой, Косой, Костлявый, Кесарь (лат. Волосы, когномен Гая Юлия. По одной из версий, оный получил своё прозвище из-за лысины), Пагуба […], выношу на общий суд народный новый манифест «О привилегиях, статусе и обязанностях», где подробно излагается суть грядущих изменений в правовом, иерархическом, должностном и иных статусе граждан.» — тут вампир промочил горло из бокала с вином. — Кхм, думаю, некоторые моменты можно опустить и обратиться к интересующему нас разделу, — шелест листов. — Ага, вот он. Пункт «Термины». «Полноправным гражданам Плана Смерти и почётным жителям оного (граждане иных Планов) даруется право на образование собственных анклавов и объединений, именуемых далее как Клан. Самоназвание может быть каким угодно, однако официальное наименование таково.» Думаю, — поднял он взгляд на коллег, — вы уже поняли, что грядёт что-то интересное?

— Ого, — излишне громко удивился кадавр, но сие ему простительно — при такой-то туше. — Ничего себе, неужели наш вечно занятый босс решил уделить немного времени на внутреннюю политику?

— Да, — чуть повысив голос, согласился с ним родоначальник кровавого гнезда. — И впредь попрошу не перебивать. «В правовую систему нашего молодого государства вводится такое понятие, как «Семья» в узком понятии и «Ветвь» в более широком. Под данным термином подразумевается минимальная единица общества, образованная родственными узами и включающая в себя прямое родословное дерево одной ветви. Все граждане, начиная с момента полной правовой и половой ответственности и находясь в составе Семьи (в узком понятии), могут быть полноправными членами общества. В данный смысл включается право на голос, выбор, участие в собраниях и прочие политические и военные (служба в том числе) аспекты. Если последнее условие не соблюдено, то такой индивид не может участвовать в политической жизни и довольствуется лишь правом на труд, отдых, здоровье, безопасность и остальные законные права и обязанности». — Новый глоток красной жидкости. — Дорогая, будь добра, подмени меня, язык шибко устал, — обратился ритор к своей пассии.

— Хорошо, муж, — элегантно отозвалась она. — «Клан является объединением нескольких Семей, связанных кровными узами прямо или косвенно. Вассальные Семьи не учитываются, так как Клан — есть сообщество с равными членами. Клан может претендовать на курирование той или иной отрасли промышленности в пределах определённой территории, военный контингент и административные должности с приоритетом наследования. Формирование, состоящее из нескольких Кланов, именуется Домом. В этом варианте родственные связи уже не являются обязательным условием. Один Дом — одна область, за которую он несёт ответственность перед Главой Плана, Наместником или Главой Доминиона». Как можно заметить, любое общество, что так или иначе включает в себя несколько Семей или Кланов, не связанных кровным родством, но так в каком-либо виде участвующее в жизни анклава, будет именоваться Домом.

— Намудрил, конечно, наш дорогой голова, — поправил собственную черепушку скелет-дуллахан, ещё один смежный вид нежити, на подобии рыцаря смерти.

— Думаю, — взяла слово баньши, передав в руки свиты копию документа, — что в будущем некоторые моменты будут так или иначе скорректированы, — приняла она из рук Плакальщиц бокал с янтарной жидкостью. — Так что не стоит пока что так сильно акцентировать на этом внимание.

— Я продолжу? — спросила вампиресса и получила на это одобрение. — «Также в Закон будут внесены такие понятия, как «Братство», оно же «Сестринство», «Община» и так далее». Хм, про них только указано, но не они не расписаны, — обернулась она к супругу.

— Ничего, дорогая, — обнял её за плечи вампир. — Данная версия закона всего лишь черновой вариант. Многие моменты не расписаны.

— Да? — подняла бровь дух смерти, что немного была погружена в вопрос. — А я в этом сомневаюсь, так как у Костяна, да снизойдёт на него благодать Мироздания, нет столько времени, чтобы заниматься подобными прожектами.

— Для данной проблемы у него есть администрация и мы — лучшие личности Плана, — ударил себя в грудь рыцарь смерти. — К тому же, как недавно выяснилось, ожидается расширенное собрание Совета, куда будут приглашены, помимо нас, ещё сотня различных персон.

— О как, — довольно крякнул архилич. — Скорее всего, там мы и будем заняты доработкой некоторых моментов.

— Верно, но не нужно обольщаться, — сказал магистр собрания. — Ибо прочитанный текст не более чем прикормка. Дальше ещё интереснее.

— Не томи, — гортанно пророкотал драконид, передав управление своему предку.

— Самые внимательные уже должны были догадаться, — всё так же тянул резину старый кровопийца. Хотя он уже миллиард лет как завязал с этим, но репутация, увы, такая вещь.

— Привилегии и обязанности? — предположил Гримм.

— О да, они самые, — растянулся в блаженной улыбке клыкастик. — Константин, спокойных годов его правлению, выразил желание поделиться своими обязанностями, за что готов предоставить нам власть.

Данная новость их немного ошеломила, из-за чего их спокойное и размеренное собрание на некоторое время сменило формат, и присутствующие начали переваривать эту информацию в бесконтрольном разговоре.

— Что, совсем уже невмоготу?

— Видимо да.

— Что будем делать?

— Не знаю, привилегии — это конечно хорошо, но зачем они нам? К власти нежить никогда не рвалась… за некоторым исключением, но и там скорее не желание власти ради власти была, а стремление помочь…

— Ну коли так, — топнул лапой Шеду и подвёл минутку обсуждения к концу, — то наш долг заключается в том, чтобы прийти ему на помощь в столь нелёгком деле. А то как-то по-свински выходит — он там зашивается, а мы всячески отрываемся.

— Истину говоришь, — заголосили на все лады лучшие персонажи Плана Смерти.

— Да, именно мы обладаем достаточным авторитетом и доверием, чтобы участвовать в подобном, — поддержал общий порыв кровосос. — Но перед этим ещё один термин «Род». Таким словом будет обозначаться вся общность отдельных видов нежити, грубо говоря, национальность.

— Теперь понятно, зачем ты собрал всех родоначальников, — пророкотал дракон. — Должен признать твою работу, — и отвесил ему вежливый полупоклон.

— Благодарю за лестное высказывание, — вернул ему комплимент вампир, отзеркалив жест.

— Но кое в чём ты неправ, — упрекнул его предок всех неживых ящеров и пятый по старшинству житель обители мёртвых. — Не мы являемся предтечами, совсем не мы.

— Разве? — несказанно удивился вампир, что занимал третье место в списке древнейших. — У всех нас в статусе имеется соответствующая строка.

— Эх, — посмотрела на него со снисходительностью баньши, которая находилась промеж них в этом топе. — Дорогой мой собрат по посмертию. Несмотря на все твои интеллектуальные дарования, порой ты не с того ракурса глядишь на ситуацию.

— Просветите же меня, будьте так добры, — всплеснул руками в приступе обиды магистр.

— Сомневаюсь, что Смерть, да прибудут долгие лета ему, вкладывал какой-либо подтекст в эти строки, — начал разъяснения дракон. — Но он у меня возник. Кто создал всю нежить?

— Извечный, — дошло наконец до вампира.

— Вот именно, — укорила его старшая Плакальщица. — Поэтому и вести род любой нежити надо от него, и прошение на основание того или иного рода должно быть направлено к нему.

— Как близорук я был, — сокрушённо вскинулся со своего места кровопийцы, настолько был глубок его стыд, что он даже подпустил к себе мысль о забытии на дне стакана с кровью.

— Не убивайся из-за этого, брат, — успокаивал его кадавр. — Все мы порой опростоволосимся.

— Только это меня и примиряет с действительностью, толстяк, — вернул себе толику трезвости разума тот.

— Коли мы подошли к этому вопросу, то давайте сразу же и составим коллективное прошение на основание Родов, — предложила дух смерти. — Кто за? — ответом был лес рук.

— Хах, товарищи, — в то время, когда составлялся акт, кто-то решил поделиться свежими новостями для коллег с фронта. — Пока вас не было, тут такой кипиш граждане навели на поприще данной темы…

Подобные разговоры в тот день звучали во всех местах из разных уст, в компаниях поменьше или побольше, промеж себя или в кругу единомышленников. Простец или авторитет, учёный муж или домохозяйка, все обсуждали нововведения.

Прим автора: продолжение в следующем произведении.