Неро

ГЛАВА 78

Пейтон

Остаток поездки прошел в молчаливой пытке.

Я пыталась придумать способ освободить руки, но никак не получалось сделать это тихо. Возможно, вообще никак. По крайней мере, не для меня.

Последние несколько минут мы ехали все медленнее, и когда машина почти остановилась, чтобы сделать резкий правый поворот, который должен быть подъездной дорогой, я закрыла глаза.

Мы здесь.

Где бы это ни было.

Машина останавливается, и когда двери впереди начинают открываться, я стараюсь замедлить дыхание.

У меня нет никакого оружия. Я понятия не имею, как защитить себя, не от таких мужчин, как этот. Поэтому мой главный план — притвориться, что я все еще в отключке. Может быть, если они подумают, что я без сознания, они просто уложат меня где-нибудь и оставят в покое.

У меня нет никаких грандиозных иллюзий по поводу побега. Но я лучше буду ждать Неро в одиночестве, изображая опоссума, чем придется разговаривать или взаимодействовать с тем, кто за это отвечает.

Они не хотят моей смерти. Если бы это было целью, они бы просто взорвали обе машины.

Нет, я им нужен как приманка. Они пытаются заманить Неро.

И это сработает.

Я только надеюсь, что для них это будет ужасно плохо.

Дверь распахивается, и я пытаюсь расслабить свои черты. Я понятия не имею, как должен выглядеть вырубившийся человек, или как долго человек должен быть без сознания после удушения. Но, судя по просмотренным мною боевикам, а это, скорее всего, полная чушь, люди могут находиться в бессознательном состоянии минуты или часы.

Холодный воздух обдувает меня, обжигая порезы, которые испещряют каждый дюйм моей открытой кожи.

Мужчина раздраженно вздыхает.

— Хорошо, давайте занесем ее.

Руки, которые становятся, к сожалению, знакомыми, грубо хватают меня.

— Подождите, — прерывает другой голос, сопровождаемый тихим чавкающим звуком, как будто мужчина только что использовал тыльную сторону своей руки, чтобы ударить кого-то другого по груди. — Этот может нести ее.

Руки оставляют меня.

— Будьте моим гостем.

Я чуть не подпрыгиваю, когда новая рука прокладывает себе путь между моим боком и полом подо мной.

Оставаться мертвым грузом гораздо труднее, чем я ожидала, но каким-то образом мне это удается, когда мужчина поднимает меня вверх и перекидывает через плечо. Когда моя попа в воздухе, а голова и руки болтаются над землей, дышать труднее, но борьба сделает все еще больнее, поэтому я держусь изо всех сил.

Он толкает меня с каждым шагом. И я чувствую, как слезы стекают из уголков моих глаз по лбу в волосы.

У меня возникает искушение смахнуть их, попытаться рассмотреть окружающее, но я не решаюсь открыть глаза, не уверенная, что кто-то находится достаточно близко, чтобы увидеть.

В любом случае, это не имеет значения. Даже если я прослежу путь из дома и найду способ вырваться из незанятой комнаты, я никогда не смогу бежать. Эта автокатастрофа испортила меня.

И пульсация в черепе предупреждает меня, что у меня может быть сотрясение мозга. Перевернутый прилив крови только усиливает головную боль.

Двери открываются, потом захлопываются.

Меня поднимают на несколько ступенек. Спускаюсь на несколько ступенек. И я уже на грани того, чтобы разрыдаться от пульсации внутри моего черепа, когда мужчина останавливается.

Раздается стук, открывается еще одна дверь, и мы снова начинаем двигаться вперед.

Кто-то медленно хлопает, и я мгновенно ненавижу его.

— Так это она, да? — Голос смазливый, и я предполагаю, что он главный. — Хорошая задница, я полагаю.

Звук, которого я не ожидала, раздается по комнате.

Высокие каблуки.

Что-то внутри меня начинает разворачиваться. Женщины помогают женщинам. Это может…

Рука вцепилась в мои волосы, дергая голову вверх, шея кричит мне в знак протеста.

Я начинаю кричать от шока, но мой крик затихает, когда что-то твердое ударяет меня по лицу. Удар пришелся по щеке и уголку рта.

Рука отпускает меня прежде, чем я успеваю сфокусироваться на человеке, который меня ударил, и мое лицо падает обратно вниз, мой нос сталкивается со спиной мужчины.

— Эта сучка просто притворялась. — Женский голос полон такой ненависти, что я не понимаю его. — Она очнулась.

— Сейчас, сейчас. Так нельзя обращаться с нашей уважаемой гостьей, Никки.

Это имя всплывает в памяти, но тут мужчина, держащий меня, наклоняется вперед, и я соскальзываю с его плеча, падая на неудобную кушетку.

Из меня вырывается жалкий крик.

Внутри и снаружи все ощущается как оголенный нерв.

Сколько боли может испытывать один человек?

У меня так сильно болит голова. И из всех издевательств, которые я испытала от рук других, это самое худшее.

Каблуки снова щелкают в мою сторону, и я вздрагиваю.

В ответ раздается женский смех, пронизанный угрозой.

— Достаточно, — говорит мужчина со скрипом, который, должно быть, был его сидением на стуле.

— Эта шлюха стоила мне моих волос! — рычит она, ее шаги приближаются.

— Я сказал, хватит! — Его тон переходит от непринужденного к психотическому так плавно, что я окончательно теряю последнюю хватку самоконтроля.

Дрожь прокатывается по моему телу, и, не имея причин притворяться сильной, я выгибаюсь на бок. Страх и агония слишком сильны.

Находясь под углом, я пытаюсь прояснить зрение.

Мы находимся в кабинете, обставленном в высшей степени мужественно. Через всю комнату от меня, на расстоянии, наверное, двадцати футов, стоит огромный резной деревянный стол.

Я хочу обвести глазами комнату, осмотреть остальные помещения, поискать выходы, но мой мозг слишком затуманен. Поэтому я не отрываю взгляда от тел за столом. Один сидит. Один стоит сбоку от него.

Я никогда раньше не видела этого человека. Его жирные светлые волосы и похожие на крысиные черты лица сделали бы его похожим на злодея в любой обстановке.

Женщина, которая ударила меня, кладет руку на спинку его стула, вместе с именем, замирает на месте.

Не могу поверить, что когда-то считала, что она и Неро хорошо смотрятся вместе. Видя ее здесь, стоящую рядом с незнакомым жутким мужчиной, я понимаю, что именно здесь ее место. С плохим парнем. Настоящим плохим парнем.

Во мне растет отвращение. Любая женщина, которая добровольно причиняет вред другой женщине, заслуживает самого страшного наказания.

Я не знаю, что она имела в виду, говоря, что я стоила ей ее волос. Но ее голова обрита почти налысо, и это придает ей еще более свирепый вид.

Она сужает глаза, когда видит, что я смотрю на нее.

— Есть что сказать?

— Просто смешно. — Мне приходится прочистить горло. — Ты называешь меня шлюхой.

Мужчина разражается смехом. А женщина, Никки, делает один шаг в мою сторону, прежде чем он хватает ее за руку.

— Это не смешно, Михаил!

— Это уморительно. — Он ухмыляется мне, и это охлаждает то удовлетворение, которое я получила от оскорбления. — Я понимаю, почему она нравится Неро. — Его ухмылка превращается в нечто, что, как я предполагаю, должно быть более мягкой улыбкой. — Мне жаль, что нам пришлось так встретиться, Пейтон Воудри. Ты ничего мне не сделала. И я прошу прощения за то, что тебе было больно. — Он поднимает плечо, разрушая свои извинения. — Но это необходимо. И пришло время Неро умереть.

Я изо всех сил качаю головой.

— Он собирается уничтожить тебя.