Нерушимый-9

Глава 15 Чертово число

12.06.2025. 11 дней до часа Х

Выключив свет, Рина обняла меня, ткнулась носом в шею и прошептала:

— Тебе не страшно?

Вопрос застал меня врасплох. Страшно что? Темнота меня напугала, или завтрашняя игра с ЦСКА должна пугать?

— Не страшнее, чем обычно, — ответил я. — Мы отлично подготовились, почти десять дней у нас было.

— Такая глупость эти ритуалы! Я бы вообще их не проводила. Потому что все равно что-то будет не готово, или кто-то опоздает. Или сломает ногу. Или упадет в обморок.

— А кто должен падать в обморок? И почему? — не понял я.

— Ну не знаю… Солнце кому-то голову напечет. Или подерется кто-то с кем-то.

Что она несет? Кто подерется? Я с Акинфеевым? Так мы вроде нормально поладили.

— Ну если в августе в самое пекло все нормально, то сейчас-то чего? — удивился я. — Или ты про фанатов?

— А что, и фанаты будут? — Тон Рины изменился, она отстранилась и приподнялась на локте.

Глаза привыкли к темноте, и я увидел ее блестящие глаза, почувствовал совершенно неуместную и необъяснимую злость. В ней теща пробудилась, что ли?

— Ну а как без них? Поддержка-то нам нужна, без них сложно будет.

Фыркнув, девушка схватила подушку и начала меня лупить.

— Ты совсем офигел? А меня спросить? Нахрена нам фэнье? Они точно упьются и разнесут ресторан!

Тут-то до меня и дошло: она о свадьбе, а я — о ЦСКА! Я рассмеялся и выставил перед собой руки, защищаясь от подушки, которая в руках Дарины может стать смертоносной. Представил свадьбу, как мы идем мимо болел, а они нас посыпают пшеницей и мелочью, кричат: «Вперед, 'Титан» — а потом отправляются держать свечку в спальню и подбадривать криками: «Титан — чемпион».

— Чего ты ржешь? Что смешного?

Я схватил подушку, перевернул Рину и придавил, глядя в ее пылающие яростью глаза.

— Я вообще-то про игру говорю.

— А я… а я… Ту… туплю!

Теперь она запрокинула голову и рассмеялась, мы валялись на кровати и тряслись от смеха, как два идиота, потом опять обнялись, и Рина повторила:

— Мне страшно.

— Первый раз всегда страшно, — сказал я.

Надо же, сколько ликов и форм у страха! Моя девушка не побоялась одна выйти против толпы воров, прыжок с парашютом тоже ее не напугал, от парапланеризма она кайфует, а при мысли о свадьбе, о которой мечтают почти все девушки, на нее нападает паралич вплоть до отказа разума.

— А еще мне не нравится слово «жена», — пожаловалась она.

— Почему? — удивился я.

— Ну, упрощение от «женщина», что ли. Женщина превращается в часть интерьера, ее перестают ценить и баловать, отношения становятся… — Она смолкла, подбирая слова.

— Более доверительными, — сказал я. — Муж — ведь тоже упрощенное от «мужчина». Так что мы в равных условиях. — Я поднес ее ручку к губам. — Обещаю, что хуже не будет, будет только лучше. Веришь?

— Хочу. Но все равно боюсь.

— Тогда приглашу фанатов.

Рина толкнула меня в бок кулаком.

— Прибью. Нет — сбегу из ЗАГСа. — Она поморщилась. — Вообще бы не устраивала эти все церемонии.

— Парни не простят.

— Да куда они денутся! Платье, кстати, уже готово.

— Уверен, оно великолепное, ведь у тебя отличный вкус.

Стало стыдно, что костюмом я еще не обзавелся. На следующий день после игры с ЦСКА обязательно его приобрету. Помолчав немного, я задал вопрос, который меня тревожил, то я боялся показаться бестактным:

— Рина, — видимо, мой тон стал официальный, и девушка напряглась в моих руках, — с матерью ты меня познакомила. А отец? Ты говорила, он работает на севере, добывает алмазы.

— Да, вахтовым методом. Сейчас он там, через месяц приедет — познакомлю. Он нормальный, не такой, как мать описывала. Ему сорок пять, жене тридцать четыре, ребенку три года. Так что у меня есть сводный братик.

— Ага. Прикинь, как тебе повезло: у тебя нет свекрови.

— Так вдруг найдется. Явится и скажет: «Люк, я твой мать».

— Исключено, — ответил я, а сам задумался о том, есть ли у этого тела родители, или оно просто материализовалось.

Все-таки хорошо, что мы встретились с Горским, и я понял, что мы одной крови, он во мне заинтересован, а значит, бээровцы не будут копать ни под меня, ни под моих самородков. А связь с генсеком, очевидно, можно держать через Тирликаса.

— Давай спать, — предложила девушка.

— Давай, — сказал я, — но ничего. Просто помни, что мы переживем церемонию и в ту же ночь улетим на юг, к морю и горам.

— А цикады будут? — зевнув, прошептала Рина.

— Закажу — споют, — пообещал я.

Мы так и уснули обнявшись, и мне даже удалось выспаться перед тяжелым матчем.

О, как нас Саныч готовил, как гонял! Продыху не давал, даже выходного лишил, сказал, если выиграем, будет сразу два.

Каждый день начинался с просмотра матча и расстановки фишек на магнитной доске, потому что армейцы могли и так отчебучить, и эдак, и нам следует быть готовыми ко всему. А главное — и нападение, и защита у них в равной степени мощные. В этой реальности за ЦСКА играет Смолов, земляк Звягинцева. Ну и Акинфеев, конечно же, основной мой конкурент за ворота в сборной.

Я себе пообещал, что «лучшего» включу в самом крайнем случае — получалось же выигрывать без него. Да и сверхпрофессионализм и ноль пропущенных мячей заставят злопыхателей шептаться. Учитывая пристальное внимание прессы к нашей команде, лучше не давать им повода чесать языки.

Была пятница, потому буйства фанатов на наблюдалось, все работали. Что касается фэнья противника, то провокаций не было. Но еще не стерся из памяти матч со «Спартаком», потому Михайловск полнился патрулями.

В общем, спокойная штатная обстановка. Эксперты осторожно прогнозировали ничью, а некоторые даже записали нас в фавориты. Но больше было заголовков типа «Титан» — самая удачливая команда в истории СССР'.

Перед игрой в раздевалке нагнетать начал Микроб:

— Нас хвалят эксперты — плохая примета.

Борода еще вчера пытался раздать нам какие-то корешки-обереги, но его подняли на смех, и он обиделся. До сих пор надутый сидел, и только после слов Микроба обрел дар речи и прогудел мрачно:

— А я предупреждал!

Димидко покачал головой.

— Ей-богу, как дети малые! Ну ЦСКА, и что? Затопчут нас эти кони? Так у нас вон, буйволы! — Он кивнул на Сэма.

— Я типа слон, да, — кивнул Самат с таким видом, будто быт слоном почетно.

Тренер продолжил:

— Что вы такие мрачные? Или метеозависимые все, на дождик вас прибило? Ладно я старпер, но вы-то! Вы-то должны быть о-го-го!

— Мы пока в энергосберегающем режиме, — сказал Круминьш, поднимаясь. — Выйдем на поле — включимся.

— Правильно. Кстати, да. На поле!

Дальше — по накатанной: звучит гимн, выбегают команды, представляют участников. Гости были в своей основной форме, красно-синей, мы — тоже в основной, бело-серебристой. Смолов с Акинфеевым незаметно мне кивнули, а Игорь улыбнулся и посмотрел с превосходством, типа ну-ну, попробуйте хотя бы добраться до наших ворот, а ты держись, пацан!

Я встал на ворота, провел ритуальное похлопывание штанг и перекладины, помахал ревущим болельщикам.

Свисток! Начали.

Наши ломанулись вперед… И сразу же откатились, потеряв мяч. Ситуацию спас Микроб, катнул круглого мне. Я подал Бураку. Атака… Теперь — не потеря мяча, а наших начали теснить к моей штрафной.

Да что ж такое! С самого начала игра не пошла. Так бывает: вроде разобрали покадрово игры, поняли, где, как и кто стоит, куда бежит. Обозначили ключевых игроков. И все всем ясно. А игра — не идет!

Вспомнилась школа, когда перед каникулами уже никто не учился, приходили на уроки и отбывали срок, кто хоть что-то выучит и промычит — уже пять. Да и учителя не требовали, потому что еще больше учеников ждали каникул.

Но уподобляться усталым школьникам к концу круга могут себя команды из нижней части таблицы, тот же «Динамо» из Тбилиси с Погосяном на скамейке, или киевское «Динамо», занявшее почетное первое место с конца. Вот у них могут быть такие «просеры», когда не понять почему и откуда — авоська мячей в сетке твоих ворот, и все твои стоят, руки в стороны разведя: как это получилось? А я что? Я ни при чем!

Похоже, сейчас у нас — такая же расслабленность, хотя в раздевалке все вроде были сосредоточенными. Типа пятерка в четверти гарантирована, а не забить ли на эту контрольную? А может, все потому, что мы отказались от мандрагор Бороды.

И поэтому, казалось бы, все есть для победы. Полный стадион твоих болельщиков. Сил хватает. Тактику противника изучили. Кого к кому надо — прикрепили, а своих кого надо — подстраховали. Ну?

А игра не идет.

Сразу чувствуется, что не со слабыми играем. ЦСКА — исторический клуб. Один из долгожителей в лиге и вообще в футболе. Мяч до наших нападающих просто не доходил, и мы вдевятером сгрудились перед штрафной и на ленточке.

Удар! Еще удар!

Крепкие, увесистые удары. Но — издали, и такое нестрашно, но все равно — звоночек тревожный.

Страшно было другое. Любой вынос мяча, любая передача вперед — перехватывались, и опять давили армейцы. Я разжег внутренний огонь, превратившись в зрение и слух. Отвлекаться, расслабляться нельзя! Нужно быть натянутой струной и следить за мячом так, как будто он в любой миг может полететь в ворота — даже когда далеко.

Вообще-то это мы должны были давить. Традиционно первые пять-десять минут неистового штурма и обязательный гол в концовке короткого периода. А потом отдышаться — и еще раз.

Но нам не дали! С первого свистка судьи армейцы показали класс высокого прессинга, отобрали мяч окончательно и заперли нас на своей половине поля.

Да ладно — на половине… У них чуть не каждая атака доходила до штрафной площади.

Причем расстановка какая-то непонятная… Димидко говорил, что армейцы играют обычно четыре-три-три, или пять-три-два, если их прижимают. А тут что-то вроде узкого острого ножа: троих я видел в защите краем глаза, троих — в чистой полузащите… И еще два и два в нападении, что ли? Столбиком таким, практически без краев. Ну, верно, наши крайки себя уже показали всей лиге, так смысл с ними бороться, армейцы идут четко по центру узким и крепким клином.

Все время кто-то из нападающих выдвигался выше, и его тут же поддерживал второй, чуть на пятки не наступая, а за ними — еще двое — и тоже по центру же! Продавливают! Ведущий одной пары — Чалов, второй — Смолов. Жека с Игнатом кеглями отлетают, и Клыков тоже не может сдержать такой напор.

Пять минут…

Десять…

Нет ни одного удара в сторону армейских ворот. А я прыгал по всей штрафной, то отбивая, то снимая буквально с ноги или с головы.

И что противно: их больше! Ну не могут наши здоровяки быстро возвращаться в оборону. Не успевают. Пока разгонятся — уже надо опять к чужим воротам бежать. Загоняли их, замучили.

И защитников замучили, продавили своим клином. Раз за разом стали проходить удары уже из штрафной площади. Везло только, что Федя Чалов никак не мог приноровиться и прицелиться. Ногу подставлял, да вовремя — но или не точно получалось, или не сильно. А несильное — это подарок вратарю, то есть мне.

Я охрип, крича защитникам, указывая буквально пальцем, кому и куда бежать, где стоять и кого держать. Ощущение было, что все все забыли, не в силах подстроиться под тактику противника. Злющий Димидко тоже охрип и до красноты обстучал лоб ладонью.

А ЦСКА давил. Вот у них каждый знал свой маневр.

Вертикальная передача, проход по центру, оставление мяча своему же, опять вперед и по центру — бух!

Взял! Упал, полежал, посмотрел на судью: тот неодобрительно качал головой, но карточками пока не разбрасывался. И все же нельзя пролежать так минут пять, отдышаться и дать подышать команде. Потому с ноги я выбил подальше, чтобы там Рябов с Сэмом зацепились, потолкались, может, штрафной бы выпросили… И опять ничего не выходило. Все три защитника оказывались как раз вокруг принимающего, тут же отбирали мяч — и вертикально вперед через все заслоны и уже выбежавших наших полузащитников. И снова опасный момент.

Уже и штанги попробовали на удар, и перекладина гудела после дальнего. Такой бы удар, да в противоход — никакое чудо не спасло бы!

Еще и дождь пошел. Вдалеке ворчал гром, пока не лило, а противно моросило.

Сан Саныч уже не кричал, он присел на корточки и всматривался в рисунок игры чуть снизу, по ногам. Вот замахал мне рукой: выбить мяч! Замена!

Жеку на Левашова поменял. Димон выбежал вприпрыжку, как застоявшийся конь.

Ну, хоть что-то.

Почти тайм прошел, только моими усилиями не проигрывали. Я прыгал на автомате из угла в угол. Кидался в ноги. Грязный весь, как свинья — но мяч в ворота не пустил. Даже когда двое выкатились на меня одного — не пустил. Дождался движения, прыгнул не в ноги, а чуть в сторону, перехватил последний пас, не дал забить. Спасибо ускоренной реакции!

А тут…

Первый же мяч запулили подальше и наискосок — на трибуны под свист болельщиков, пришедших радоваться игре родной команды.

И сразу — помощник арбитра с табло, тут же у кромки поля прыгают аж трое: Колесо, Цыба, Ведьмак… Трое сразу! Еще в первом тайме!

Тренер поменял обоих нападающих и убрал Лабича, выставив еще одного защитника, Колесо, который прекрасно себя проявил в прошлый раз. Если говорить чисто по расстановке, то выходило, что у нас теперь шестеро в обороне и два плюс два — в группе атаки. И промежуток, дырища между обороной и атакой. Но Сан Саныч что-то наговорил ребятам, Ведьмак оббежал половину поля, сообщая каждому, что и куда. Наши крайние выдвинулись вперед — и уже как бы четыре-два-два-два. То есть в чем-то даже отзеркалили армейскую расстановку.

Вот и до меня добежал Ведьмак, передал поручение:

— Саныч сказал не отбивать на угловые. Все мячи — в поле. И — своему. Не надо далеко — надо точно своему.

Я кивнул.

Ну а что еще при таком-то раскладе? Получилось, что все поле вдоль пересекла цепочка в нашей форме. Если сделать короткий пас — пройдет ведь?

И пошло, и пошло!

Я — пас четко ближнему защитнику. Он так же четко — ближнему в центре. Те — опять же — ближнему…

Некогда перехватить! Скорость, скорость! В касание!

И свисток.

Но свисток — в нашей атаке. Пусть малыми силами, пусть двое на четверых — но в атаке же! Вот и свист уже прекратился, и даже пару раз похлопали с трибун.

Уф…

Отдышаться, попить… Я присосался к бутылке. Глаза закрыл, а по ту сторону сомкнутых век — ноги, ноги, ноги, мяч, мяч, мяч.

В раздевалке Саныч оторвался. Он не орал, никого не отчитывал, но из него будто бы перла энергия и передавалась остальным, даже Сэму с Рябовым, которые потухли, и их заменили.

— Всё поняли? Нет? Они бегали весь тайм. Они опережали на всех позициях. А вы стояли. Нет-нет-нет, не говорите ничего — вы стояли! Бегали — вон, два лба здоровых. Бестолково бегали, да? Но они беготней своей заставляли реагировать. То есть и защитники за ними носились, и центр поля приглядывал… А теперь — все вперед! Саня у нас сегодня молодец — взял все. И еще возьмет, если будет надо. Возьмешь?

— А кто, если не я? — крикнул с места я под смех команды.

— Вот! А остальные, зная, что сзади все схвачено, забейте вы им наконец! Ну умеете же! Расстановка новая? Так в квадрат. Так — стеночка. Ну? Вперед, «Титан»!

И побежали.

Я еще и третьего защитника вперед отправил, Бороду, оставив на дуге центрального круга двоих, Думченко и Круминьша. Сказал, что, если надо, и сам побегу выбивать или перехватывать. На полполя побегу. Вы, главное, забейте!

Тут-то вдруг игра и «пошла». То ли связки старые наработанные заработали, то ли просто устали армейцы, а то ли это вот наше — в одно касание, сильно и резко…

В общем, теперь уже заперли ЦСКА на их половине поля.

Трижды я выбегал чуть не к центру, подхватывая отбитый мяч — и сразу отправляя его на край, своим. Забегали, меняясь местами, атакующие игроки. Менялись, путали противника, оставляли мяч, посылали на третьего, играли в стенку.

И — свисток.

В нашу пользу, в нашу! Кого-то свалили в штрафной. Я встал на цыпочки: Бурак валяется, а над ним Смолов руками разводит. Не со зла его сбил, не ломая ноги и не вырывая сухожилия. Просто усталость, потеря концентрации, и вот не успел по мячу, а по ноге успел. А судья — свистнул. Да и вообще весь матч судья свистел ровно и четко. Есть нарушение? Свисток. Нет нарушения? Да толкайтесь сколько хотите!

А тут — пенальти!

Но кому бить? Кому? Прямо хоть самому бежать туда…

Ведьмак. Давай, наколдуй им гол, срази монстра Акинфеева!

Короткий разбег, телом всем — направо, а ударил четко по центру, буквально над падающим вратарем. И — гол! Игорь вскочил, руками всплеснул, будто бы кто-то был виноват, а не он сам пропустил.

Взревели трибуны, запрыгали, затрепетали флаги. Ну наконец-то! 1:0.

Ух… Вот теперь полегче будет.

И стало полегче.

Все-таки умотались за тот первый тайм армейцы, выдохлись. А еще и гол Ведьмака их подкосил. Это как в боксе, когда удар прошел, нокаута нет, но так встряхнуло, что и в ногах слабость, и руки не поднимаются… Следующий удар точно свалит с ног.

А вот наши вчетвером вылетели на трех защитников. Четкий перепас в касание оставил Цыбу и Ведьмака против одного. И последний пас четко в нужную ногу Ведьмака — и удар в касание. Такие не берутся!

И опять — Ведьмак. 2:0! Ай, красавец! А Витаутыч вдвойне красавец, что его нашел!

— «Титан» — чемпион! — скандируют трибуны и хлопают, как спартачи — своим: раз, раз, раз-два-три– «Титан» — чемпион!

Последние семь минут игры тупо катали мяч туда-сюда. Армейцы попытались прорваться, потеряли мяч, и больше инициатива к ним не возвращалась, но и наши не особо стремились забить — выдохлись. А в последние минуты вверху будто с грохотом и треском разорвался небосвод, и как хлынуло!

Так что после финального свистка руки мы друг другу жали мокрые, как мыши, с прилипшими патлами. Акинфеев не стал крыситься, понимал, что нам еще работать, ударил кулаком по моему кулаку, Смолов обнял и похлопал по спине, и мы разошлись.

«Титану» осталось дома одолеть «Шахтер», и команда закончит первый круг, а мы с Дариной наконец поедем к морю, уже будучи мужем и женой.