Неспортивное поведение

ГЛАВА 9

КИНСИ

Я проснулась, прилипнув к Миллеру как вторая кожа. Парень спал как мертвый, что дало мне прекрасную возможность отползти. В тот миг, когда приняла решение слинять, он выбросил вперед руку и подтащил меня к себе. Я была маленькой «ложкой», а он большой «ложкой». И почему его «ложка» такая теплая?

Я пыталась бороться.

Не очень сильно.

Но именно усилие имеет значение, не так ли?

Мы бы могли поспать еще час в объятиях друг друга, но когда мой телефон зазвонил в третий раз, высвечивая имя «Эмерсон» на экране, момент был упущен.

Я схватила свой телефон, а Миллер — свой.

Мы не обменялись ни словом, но я все еще ощущала жар его тела и хотела одного — оставить мир снаружи, забыть обо всех обещаниях друзьям и просто попросить Миллера держать меня в объятиях. Иногда все, что нужно девушке — хорошие объятия, прикосновения и желание удержать.

Я быстро перезвонила Эмерсон. Очевидно, они с Санчесом собирались на стадион на тренировку.

— Я сделаю протеиновые коктейли, если захочешь быстро собраться. — Миллер встал и явно чувствовал себя на кухне как дома.

И у меня появились они.

Эти ужасные образы того, какой будет жизнь, если бы происходящее было тем, чем казалось.

Миллер на кухне, без рубашки, роется в шкафчиках, после лучшего сна в своей жизни в моих объятьях.

А я собираюсь, ставлю свою зубную щетку рядом с его и спрашиваю, может ли он заехать в магазин за тампонами.

Возьми себя в руки, Кинс!

— Хм… — Я почесала голову, покрутилась вокруг своей оси и положила плед на диван. — Да, конечно.

— Мы все можем позаниматься, я позвоню Джексу. — Миллер не смотрел на меня.

Грубиян!

Я скрестила руки на груди, а затем ненадолго вспомнила о том, как мне стало жарко посреди ночи, и я сняла… бюстгальтер.

Я без бюстгальтера.

Здравствуйте, «фары».

— Я тут пытаюсь быть джентльменом, Кинс, но когда ты скрещиваешь руки, все становится только хуже. Возможно, ты набрала вес и на своих буферах, потому что я не помню, чтобы они выглядели такими чертовски съедобными. — Он прислонил свое массивное тело к столешнице и, наконец, посмотрел на меня. Его медленного взгляда было достаточно, чтобы все мое тело задрожало от нужды. — Да, тебе стоит надеть немного одежды… друг.

— Говорит футболист без футболки. — Я выгнула бровь.

Миллер сделал два шага ко мне.

— Не заставляй меня нести тебя.

— Так отчаянно хочешь накинуть на меня одежду?

— Если это значит, что я не сорву ее с тебя? Да, очень хочу. — Еще один шаг и взмах, и меня несут, как мешок с картошкой, всю дорогу по коридору в мою спальню.

Я была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Миллер поставил меня на ноги, повернулся и ушел.

— Спасибо за поездку! — крикнула я ему в спину.

Миллер высунул голову из-за угла, чертовски сильно меня испугав.

— Это была совсем не поездка, и ты это знаешь, Кинс. Ты знакома с поездками, которые я обеспечиваю, а когда вся эта дружба отправится к черту, и ты на самом деле попросишь меня тебя поцеловать… прикоснуться к тебе… тебе нужно будет пристегнуться, милая, потому что это будет очень грубо и непристойно.

— Забавно, мне помнится, все было очень плавно.

— Толкаешь спящего медведя, друг.

Я слишком часто дышала для девушки, которая стояла неподвижно.

— Может быть, мне нравятся толчки.

Он застонал и ударился головой о стену.

— У тебя есть десять минут, — уходя, закричал Миллер

Я нахмурилась и сумела сделать столь необходимый вдох кислорода, затем быстро переоделась в одежду для тренировок. Наклонилась за спортивной сумкой, и тут меня омыла волна головокружения, короткая, но достаточно, чтобы заставить схватиться за дверь.

А с этим головокружением пришел страх.

Это было изнурительно.

Ты забавна. Ты здорова. С тобой все в порядке.

Я закрыла глаза и отгородилась от мира, а затем сосредоточилась на том единственном, что не напоминало о моем прошлом — о том, через что проходил мой отец, о том, с чем он сражался.

На Миллере.

Я распахнула глаза.

Почему я представляла себе его?

Забавно, так как именно Джекс научил меня медитировать, брать под контроль мысли, прежде чем они возьмут надо мной верх. И именно голос Джекса всегда приводил меня в то единственное место в мире, где никто не мог ко мне прикоснуться, где я просто жила.

Я сглотнула.

Сейчас же в голове звучал хриплый голос Миллера, а его полные губы манили улыбкой, это заставляло рассеяться мой страх.

— Кинс! — рявкнул Миллер. — Ты готова?

— Да. — Я положила руку на грудь и потрясла головой. — Конечно, иду.

Он проворчал что-то о том, что у Джекса было терпение святого в отношении меня. И к тому времени, когда я присоединилась к нему на кухне, уже успел переодеться и сделать два протеиновых коктейля. Миллер кинул мне бутылку, наполненную какого-то зеленоватой гадостью, из-за которой я чуть не блеванула, едва почувствовала запах.

С усмешкой Миллер схватил ключи.

— Сперва попробуй, потом осуждай.

— Что это? — Я потрясла бутылку и скривилась, зеленая жижа даже не двигалась! Тут нужна ложка! — Яд?

— Кинс. — Миллер открыл мне дверь. — Ты действительно думаешь, что я отравил бы тебя до того, как бы снова попробовал? Не очень умно с моей стороны. Тогда ты, вероятно, будешь меня преследовать всякий раз, когда я попытаюсь с кем-то переспать, и полностью разрушишь каждый оргазм.

Я пронеслась мимо него.

— Так что в принципе мне не нужно быть осторожной до тех пор, пока ты не «перекусишь»?

— Э-э. — Он выхватил сумку из моей руки и нажал кнопку лифта. — Я бы сказал, это будет больше похоже на пир.

У меня горели уши.

— Извини, друг, ресторан закрыт. — Я сжала ноги, чтобы это доказать, и заметила, что Миллер окинул меня взглядом, его губы искривились в улыбке, словно он знал, что именно со мной делал.

— Посмотрим.

— Что случилось вчера вечером? Что насчет нашего разговора о том, чтобы оставаться друзьями?

— Выборочная потеря памяти. — Он повел меня в лифт. Его большая рука закрывала половину моей спины, по крайней мере, именно так это ощущалось.

Я повела плечами, чтобы избавиться от его прикосновения, и прилипла к дальней стене.

— Хорошо, что я до сих пор помню разговор.

Хмыканье было его единственным ответом.

Меня омыла еще одна волна головокружения.

Я схватилась за перила.

И вдруг Миллер оказался передо мной, его ладони обхватили мое лицо, глаза безумно сверкали.

— Что это было?

Я выпрямилась.

— А? Что?

Он не купился, его губы сжались в твердую линию.

— Ты точно знаешь, о чем я говорю. Ты споткнулась на ровном месте, словно вот-вот упадешь в обморок.

Я выдавила улыбку, которой не чувствовала, и пожала плечами.

— Я устала, вчера вечером спала на диване с бегемотом и чуть не задохнулась.

— Херня. — Миллер прижал ладони по обе стороны от моего тела, пришпиливая меня к стене. — Ты хорошо спала, хочешь знать, откуда я знаю?

Возможно, нет. Я сглотнула. И покачала головой.

— Дерьмово. — Лифт остановился. Миллер не сдвинулся с места. — Я знаю тебя, Кинс. Знаю твою кожу, запах, я остро осознаю каждое твое движение, даже во сне, видел, как ты снимала лифчик, чувствовал, как ты прижимаешься ко мне своей подтянутой попкой, когда ты думала, что я сплю — я тебя знаю. И это не ты… поэтому собираюсь спросить снова. Что происходит?

Я была слишком ошеломлена, чтобы ответить.

К счастью двери открылись, и начали входить люди.

— Мы не закончили, — пробормотал Миллер, хватая меня за руку и выводя нас из лифта в вестибюль дома.

Меня спасли любопытные взгляды людей вокруг нас, и когда мы добрались до примыкающего гаража, я поняла, что Миллер все узнает — это лишь вопрос времени.

Не потому, что я собиралась что-то рассказать.

А потому, что он знал меня.

Он все видел.

И если у меня продолжатся головокружения, как было недавно, он либо выбьет правду из Джекса, либо просто заставит меня пойти к доктору.

Не то чтобы это имело значение.

Я была здорова.

Совершенно здорова.

Мой же отец, с другой стороны…

Сегодня четверг. Я смогу увидеть его завтра.

Я схватилась за это обещание, словно от этого зависела моя жизнь.

Все будет хорошо, мне просто нужно заставить себя поверить в это.