Неспортивное поведение

ГЛАВА 18

КИНСИ

Я избегала брата, как есть соленое, перед большой игрой.

И на этот раз, не потому, что я злилась.

А потому что его лучший друг, тот к которому я начинала относиться по-настоящему благосклонно, подарил мне оргазм за растением в горшке, используя лишь свое бедро и чертовски много энтузиазма с моей стороны.

Я вела себя, как потаскушка.

И все же, каждый раз, когда я пытался почувствовать в глубине души вину, ее там не было. Поверьте мне, я действительно искала. В моей голове я стояла на четвереньках и смотрела под каждым предметом, открывала каждую папку с надписью «шлюха» и «потаскушка», а так ничего и не нашла.

Возможно, это потому что на этот раз он остался.

Он поправил мои волосы.

Поцеловал мои искусанные губы.

— Помни, кому ты принадлежишь, — поцеловав меня в шею, прошептал Миллер, а затем медленно опустил мои ноги на пол.

— Тебе? — ответила я.

— Еще и самой себе, Кинс. — Он подмигнул, схватил меня за руку, подвел к чаше с пуншем и сказал, что я должна остыть.

Правильно. Типа лимонад действительно мог помочь мне не таять и бросить одежду в лицо Миллера, с просьбой о втором раунде.

Мое коварное тело дрожало от этой мысли.

Что же я делала?

Это была не я.

Я не такая.

Из-за него мне хотеть быть плохой.

А ведь после Андерсона я поклялась себе, что когда буду с другим парнем, все будет происходить на моих условиях, что все будет только потому, что он будет меня любить, потому что будет заботиться обо мне. Да уж, и посмотрите, как все вышло! Я прыгнула в постель к следующему футболисту в списке и сгорела.

Санчес буквально выскочил из ниоткуда, заставив разлить на пол весь пунш. Я едва не заляпала им свои черные сапоги от Гуччи.

— Тебе нужно что-то сделать с лицом.

— Черт, спасибо, Санчес, я тоже рада тебя видеть, — сказала я нараспев раздраженным голосом. Вокруг нас танцевали люди.

Он слегка потянул меня за локоть, а затем неожиданно самый наглый ресивер, которого я когда-либо встречала, протянул мне салфетку и указал на мой рот.

— Серьезно, Кинс, я не пытаюсь быть говнюком, но Миллер отметился на всем твоем лице.

— А?

— Блеск для губ… парни замечают такие вещи. Черт, он даже у тебя на носу, Кинс. Что этот парень с тобой делал?

Мои щеки залило румянцем.

— Черт, похоже, вот и ответ на мой вопрос. — Он затрясся от смеха. — Девочка, у тебя в ухе блеск для губ, в ухе! — Он заржал еще громче, хлопнув меня по плечу одной из своих рук размером с медвежьи лапы. — О, это замечательно. Тебе повезло, что я нашел тебя раньше Джекса. Он тебя искал в течение последнего часа.

— Я вот так ходила целый час? — взвизгнула я.

— Возможно, Миллер хотел оставить свой след, и, поскольку пописать на тебя — это не очень уж приятно, решил размазать твой блеск для губ в каждую щель. — Глаза Санчеса сузились. — Не обращай внимания, я не хочу ничего знать.

— Не хочешь. — Я вытерла ухо и повернулась к нему. — О'кей, как я теперь выгляжу? — Его брови взлетели. — Так плохо?

— Так плохо. А если говорить от лица Миллера, то очень хорошо. Хотя, я бы не стал слишком сильно об этом беспокоиться, ну имею в виду, Джекс же поощряет все это, верно? — его глаза сузились.

Я кашлянула.

— Конечно. Это его идея.

— И вот оно. — Он скрестил руки на груди. — Почему же это была его идея, Кинс?

— Ух. — Я начала отступать и чуть не столкнулась с другим мужским телом.

Я поняла, что это Андерсон из-за аромата пряного одеколона. Когда я вдыхала этот запах, меня тошнило. На подкашивающихся ногах я шагнула к Санчесу и прильнула к нему, он был моим единственным спасением. К счастью, с тех пор как Эм его немного приручила, вместо того, чтобы толкнуть меня в чашу с пуншем (именно так он обычно себя вел — как придурок), он обхватил рукой мои плечи в защитном жесте.

Андерсон был удивлен.

— Немного собственнически относишься к лучшей подруге своей девушки, а, Санчес?

— Немного глуп для футболиста, а, Андерсон?

Я прикусила губу, чтобы не засмеяться.

У этого парня в буквальном смысле не было фанатов.

Я лишь молила бога о том, что пока лишь идут тренировки, он покажет свое истинное лицо тренерам и его выбросят на улицу. Он думал лишь о деньгах, о признании. Думал только о себе, что было печально, потому что у Андерсона был природный талант, но он просто больше хотел «выпендриться» и не думал о команде.

— Все в порядке? — голос Миллера прервал напряженные взгляды Андерсона и Санчеса.

Санчес повернулся к Миллеру.

— Да, просто говорил Андерсону о том, как здорово, что он смог прийти в больницу ради такой офигенного повода, верно, Андерсон?

— Как скажешь.

Андерсон ушел, явно разозленный. Я вздохнула с облегчением, а Санчес отпустил меня в объятия Миллера.

— Идея Джекса… — Санчес приложил палец к губам, а затем ухмыльнулся. — Хм, думаю, я понимаю. — На этом он ушел, оставив меня в объятиях Миллера.

— Как думаешь, он знает? — прошептала я.

— Это имеет значение? — Миллер повернул меня в своих руках. — По большому счету, кого, черт возьми, волнует, кто что думает?

Я кивнула, а затем у меня возникло ощущение, что меня вернули на час назад, когда рот Миллера высасывал мою жизнь, а его руки бродили по моему телу, словно владея мной, а я хваталась за него, как за спасательный круг.

— Прекрати, — прошипел Миллер. — На самом деле у меня не так много самоконтроля, как ты думаешь. Жизнь с тобой в течение последних двух недель была самой настоящей пыткой, и ты делаешь все только хуже, когда смотришь на меня так, словно хочешь, чтобы я… — Он оборвал предложение и выругался. — Посмотри на меня так, когда мы окажемся дома.

— Дома, — повторила я.

Он кивнул. Тут Джекс пробрался в нашу сторону, его лицо было бледным.

— Я, м-м-м, в вас, ребята, все хорошо? Мне нужно уехать.

Я нахмурилась, а затем на меня нахлынула паника.

— Это из-за папы? Он в порядке?

Джекс вздохнул.

— Да, и это не из-за папы, клянусь, я больше никогда так с тобой не поступлю, хорошо? Просто… не волнуйся. — Его легкая улыбка вернулась. — Все в порядке. Просто забыл, что мне нужно кое-где быть, и чувствую себя ужасно из-за того, что ухожу, потому что я один из главных организаторов.

— Мы тебя поняли. — Миллер протянул руку, сжатую в кулак. — Не беспокойся, мужик.

— Спасибо. — Его плечи расслабились от облегчения. — Кинс, нам нужно поговорить, но… — Он сглотнул и посмотрел на свой телефон. — Послушай, я позвоню или заеду к тебе, в какой гостинице ты остановилась? Мама и папа так и не сказали.

Миллер посмотрел на меня с ухмылкой.

— Да, Кинс, в какой гостинице? — Он щелкнул пальцами. — Черт, никак не могу вспомнить.

Я выругалась на него и надавала ему по шарам, конечно же, все у себя в голове.

— Гостиница «Кимптон», та, что в центре города на пристани, — улыбнулась своему брату, пробормотала я.

— Точно, — произнес Миллер. — Теперь я вспомнил, извини, получал слишком много ударов по голове.

Я вся чесалась от желания наступить ему на ногу.

— Круто. — Джекс кивнул. — Я постараюсь заскочить сегодня вечером, хорошо?

— Потрясно. — Я ему помахала.

Как только Джекс скрылся из виду, ударила Миллера в грудь.

— Какого хрена это было?

— Ты ему не сказала! — произнес он одновременно со мной.

— Ты замечаешь все мелочи и все же не видишь причин, по которым я не написала между делом сообщение брату со словами «Ох, кстати, я сожительствую с одним из твоих лучших друзей»!

— Забавно, потому что я думал, что слово «сожительствовать» включает в себя секс. — Миллер ухмыльнулся этой своей дурацкой сексуальной улыбкой, из-за которой я боролась между желанием выцарапать ему глаза и забраться на него как на дерево, и сильно обхватить ногами его бедра, а потом…

— Черт побери, я же тебе сказал, не на публике, — выругался Миллер и провел рукой по своим взъерошенным волосам.

— Извини! — Я подняла вверх ладони. — Думала, что ты будешь счастлив, что я ему ничего не сказала! Ты все еще жив! Всегда пожалуйста!

Он послал мне свирепый взгляд.

— Ладно. Давай поможем с уборкой, а потом поедем и снимем номер.

— Мы? — повторила я. — Неужели это наше дело?

— Команда. — Он указал на меня, затем на себя. — Друзья. Помнишь?

Я скрестила руки на груди.

— Большинство моих друзей не соблазняют меня за растением в горшке.

— Вот почему я твой лучший друг. — Глаза Миллера сверкнули, а дерзкая улыбка подарила много всяких фантазий, которых хватит на следующих десять лет моей жизни. — И я не позволю тебе самостоятельно заселяться в отель.

— Ты мне не позволишь?

Он застонал.

— Ты же понимаешь, что я имею в виду.

— Нет, — со злостью произнесла я. — Не понимаю! Тебе не нужно занимать место Джекса, в качестве чрезмерно защищающего полубезумного человека, который не дает мне иметь собственное мнение, потому что так чертовски боится, что я… — Я сглотнула.

Миллер застыл.

— Эй, я могу взять автограф? — Маленький мальчик на костылях, прихрамывая, подошел к Миллеру. У него не было волос на голове, но на лице расплылась одна из самых больших улыбок, которые я когда-либо видела.

Миллер улыбнулся ему, глядя сверху вниз.

— Вау, мужик, это гипс? Ты, должно быть, суперсильно играл, да?

Мальчик кивнул.

— Моя мама говорит, что у меня слабые кости. В прошлом году я играл в футбол, но получал много ранений, поэтому мне пришлось остаться в больнице. — Он поманил Миллера пальцем. — Я не должен быть на вечеринке, но одна из медсестер сказала, что все будет в порядке.

Миллер широко улыбнулся и указал на место в нескольких шагах позади мальчика.

— Это она там стоит?

Мальчик обернулся, а затем кивнул Миллеру.

— Да, сэр, это она, ей пришлось привести меня сюда, потому что я маленький.

— Маленький! — Миллер ахнул в шоке. — Нет, я вижу перед собой совсем не маленького мальчика. — Он наклонился. — Я вижу мужчину.

— Правда? — Глаза мальчика расширились. — Ну, в последнее время я много хожу на костылях.

Он показал оба костыля Миллеру и встал на здоровую ногу.

— Впечатляюще. — Миллер осмотрел оба костыля, словно это были самые ценные вещи, которые он когда-либо видел. — Готов поспорить, ты можешь очень быстро передвигаться на этих штуках.

— Очень быстро. — Мальчик хихикнул.

— Как тебя зовут? — спросил Миллер.

— Маркус, но мои друзья зовут меня Марко.

— Ого, это довольно крутое имя.

Марко пожал плечами и покраснел.

— Почему бы нам не попросить мою девушку Кинси, принести тебя джерси, а я пока подпишу твои костыли?

— Ого! — Марко нетерпеливо кивнул. — Это будет первоклассно, мистер Миллер!

Мои глаза были наполнены слезами, когда я быстро подбежала к коробке с джерси, схватила одну, а также футбольный мяч, и побежал обратно.

К тому моменту, когда я вернулась, Марко что-то шептал на ухо Миллеру, и взгляд Миллера по какой-то причине чуть не разбил мне сердце.

— Марко, я сейчас скажу тебе кое-что действительно важное и хочу, чтобы ты это запомнил надолго, хорошо?

Марко ждал с восторженным вниманием.

— Иногда в жизни случается, что ты падаешь, тебя бьют, иногда у тебя бывают тяжелые дни. Дни, из-за которых тебе хочется все бросить… иногда твое тело заставляет тебя думать, что пришло время уйти. — Он сглотнул. — Но никогда не забывай о своем сердце. — Он слегка коснулся пальцем груди Марко. — Твое сердце сильное. Твое сердце может убедить тело в чем угодно. Оно может убедить твой мозг в чем угодно. Твое сердце позволит тебе быть тем, кем ты хочешь быть, ты просто должен ему доверять.

— Я так и делаю, мистер Миллер, я доверяю своему сердцу.

— И что говорит твое сердце?

— Ну, когда меня подключают к аппаратам, оно издаёт пикающий звук.

— Ого! — Миллер приложил руку на грудь Марко. — Оно стучит тук-тук, тук-тук, да?

— Да! — Марко хихикнул. — Именно так! Как думаете, что это значит?

— Это значит, что у тебя сила льва. — Миллер усмехнулся. — Именно твое сердце говорит остальному телу, что все в порядке, так сердце говорит тебе, что оно борется. Этот звук тук-тук — это боевой клич твоего сердца. Разве ты не хочешь быть воином, Марко?

Мальчик кивнул.

— Я хочу быть, как вы.

У меня сжалось сердце, мне пришлось отвести глаза, чтобы они не увидели моих слез.

— Нет, Марко, не будь таким, как я… будь лучше. Как думаешь, ты сможешь это сделать?

— Я могу попробовать!

Подошла медсестра.

— Мы должны вернуться, Марко. Ты уже долго стоишь на этой ноге.

Она произнесла одними губами «спасибо», обращаясь к Миллеру, и когда Марко устремился в объятия Миллера и обнял его за шею своими тощими ручками, ее глаза наполнились слезами.

Кода Марко и медсестра отошли на безопасное расстояние, я схватила Миллера за руку и шепотом спросила:

— О чем он тебя спросил?

— Он спросил, скоро ли умрет, — хриплым голосом ответил Миллер.