Нетуристический Нижний

Глава 11, в которой Птицын начинает менять свою жизнь

Мысль, высказанная Алисой, Птицыну понравилась. Он и сам уже подумывал, что жильё пора менять — если уж баба Валя чего себе в голову вбила, то не своротишь. Жизни не даст. Если раньше она относилась к нему настороженно, но в целом доброжелательно, то теперь придётся жить как под дамокловым мечом в ожидании каких-нибудь пакостей. Да и вообще, хотелось более приличную хату. Он как-то привык жить на чемоданах, привык, что это не свой дом, это временно. Только временное длилось годами, с тех пор, как он переехал из родного дома, и конца этому всё никак не ожидалось.

— Слушай, а какие у тебя предпочтения? — спросил парень. Они с Алисой не торопясь брели в сторону метромоста. Поздний зимний рассвет уже во всю занимался, усталость от двух переходов и недосыпа тянула присесть прямо здесь и вздремнуть — пусть холодно, но хотя бы можно не опасаться очередного визита бабы Вали. «Нет, не хочу больше туда возвращаться. Уедем сразу, потерплю уж ещё немного, — решил Валерка. — А высплюсь на новой хате».

— Нам определённо нужна своя резиденция, — продолжала рассуждать лисица. — Ты же князь теперь, значит, должен быть терем. Ну, или особняк хотя бы. Лучше всего — на самом краю леса, чтобы можно было бегать на охоту. И непременно чтобы своя территория была. Покупать нужно дом, который будет в небольшой отдельной слободке, с прицелом в будущем выкупить её всю в твою собственность. Раз у нас пока маленькая семья, то можно только одно домовладение, но со временем, когда клан будет увеличиваться, количество домов тоже будет всё больше. Это нужно учитывать. Вообще-то княжеский терем нужно строить самостоятельно, с нуля, но это пока терпит — потом построим. Пока можно и в покупном жить. А про сам дом я не знаю, что посоветовать. Баня должна быть, хотя у вас есть этот, центральный водопровод, из которого сразу и горячая и холодная вода течёт… хотя нет, баня всё равно нужна. Так что водопровод придётся сделать самостоятельный, не центральный. Значит, необходимо ещё, чтобы вода была близко. Хотя бы ручей какой-нибудь. Так, что ещё… По поводу защиты. Забор не менее трёх метров в высоту, но лучше бы пять. И обязательно поверху битое стекло. Толщина не менее двух метров и с внутренней стороны помосты для стражи. А ещё, помнишь, ты про камеры вчера рассказывал, которые следят? Вот их тоже нужно по периметру. Вот.

Птицын несколько секунд помолчал, переваривая требования подчинённой.

— Кхм, ну, ты всё очень хорошо, конечно, описала… Но я такое не потяну. В смысле на те деньги, что у нас есть.

— Ну, можно что-нибудь попроще… — начала было Алиса, но Валерка её перебил:

— Я пока вообще ничего покупать не буду. Нет, в целом-то идея хорошая, своё жильё — это прям мечта. Тем более — свой дом. Но пока будет просто ещё одна съёмная квартира, — и, видя, как расстроилась Алиса, добавил: — Ты вообще представляешь себе процесс покупки жилья? Я вот нет. Там же куча всяких подводных камней, быстро это не делается. А мне хотелось бы перебраться куда-нибудь уже сегодня. Завтра на работу же…

— Что значит «процесс покупки»? — удивилась Алиса. — Ты просто приходишь к продавцу, вы договариваетесь, потом ты вызываешь стряпчего, который свидетельствует о продаже, и всё. У вас разве не так? И что значит: «мне завтра на работу»?

— Да что тут непонятного? Сегодня уже воскресенье. Завтра понедельник. Работать надо.

— Валерий, а ты очень сильно любишь свою работу? И что ты вообще делаешь?

— Торговый представитель я, — пояснил Птицын. — Работа, как работа. Предлагаю всяким магазинам молочные продукты, слежу, чтобы товар правильно лежал на полках… да много всего.

— Купец, значит, — нахмурилась девушка. — Даже, скорее, приказчик. Князю таким заниматься невместно. Нет, время от времени и в своих интересах ещё можно, но ты ведь не со своей фермы продукты продаёшь?

— Нет, — растерянно ответил Валерка.

— Ну вот. Значит, торговым представителем тебе быть нельзя. И вообще, я не совсем понимаю, для чего тебе обязательно работать? Ты ведь проводник. Ты водишь разумных с той стороны на эту и обратно. Ты взимаешь за это плату, — девушка кивнула сумку, которую Птицын тащил с некоторым усилием. — И у меня складывается впечатление, что так ты сможешь заработать намного больше, чем продолжая работать этим самым торговым представителем.

Птицын молчал, наверное, целую минуту. Особой любви к своей работе парень не испытывал, это факт. Не слишком удачный выбор. Как-то само собой получилось, а так он себя не считал для неё подходящим. Нет, работал он старательно, и получалось вполне неплохо… но могло получаться гораздо, гораздо лучше. За примерами далеко ходить не нужно. Многие его коллеги пришли в профессию гораздо позже, но успехи у них намного ощутимее.

«Да гори оно всё синим пламенем! Что ты так за прежнюю жизнь цепляешься?! Мог бы — давно поменял работу на что-нибудь другое. Так тебе всё лень было. Это ж надо развиваться, учиться чему-то, а ты на работе устаёшь. И вот теперь, когда тебя, считай, пинками гонят, ты ещё и сопротивляешься. Какой смысл-то? Что ты так цепляешься?»

Валерка решительно тряхнул головой и снова ускорил шаги.

— Убедила. С работы я завтра уволюсь. Полагаю, меня даже две недели отрабатывать не заставят… Только проблему с покупкой дома это никак не отменяет. К тому же дом… Ладно, подумаем, что с этим можно сделать. Но пока нам нужно куда-то перебраться.

Птицын сам от себя такого не ожидал. Вдруг оказалось, что даже ноги не идут — так ему не хочется возвращаться в эту халупу. Как представит эти рассохшиеся скрипучие деревянные полы, стены с выгоревшими обоями и продавленный диван с вытертым до прозрачной ветхости покрытием… это ещё удивительно, как ему удалось в своё время вывести оттуда тараканов! Всегда терпеть не мог этих насекомых, хотя особой страстью к чистоте не отличался.

— А знаешь, поехали в гостиницу какую-нибудь, — решил новоявленный проводник. — Снимем нормальный номер, и будем спокойно искать жильё. Не обещаю, что найду такую крепость, как ты описываешь, но что-нибудь более-менее подходящее… почему бы и нет? Подождёшь тут, я только за ноутом заскочу?

Алиса кивнула, как показалось Птицыну, вполне благожелательно. Ей у него дома тоже явно не нравилось. Провожаемый ощутимо враждебным взглядом из-за соседской двери, Валерка заскочил домой, прихватил документы, и рванул обратно. Далеко идти необходимости не было. Гостиница с незамысловатым названием «Бейкер стрит отель» находится тут же, по соседству. Птицыну находчивость владельцев нравилась — дело в том, что здание отельчика находится по соседству с руинами огромного мукомольного завода. Так что название вполне легитимное.

Свободные номера нашлись, затык случился, когда вежливая администратор попросила не только его паспорт, но и подруги. Причём на последнюю посматривала с подозрением — Алиса в своей смешной шапочке выглядела ещё моложе, чем без неё. Валерка на вскидку предположил бы, что ей лет шестнадцать, так что подозрения администраторши были вполне обоснованными. Парень уже приготовился извиняться и уходить, вызвав ещё большие подозрения бдительной администраторши. Как бы ещё в полицию не позвонила, объясняйся потом! Однако, выяснилось, что нервничал парень напрасно.

— Вы же уже смотрели мой паспорт! — улыбнулась Алиса. — Алиса Лисина, две тысячи второго года рождения. Вы запишите, пока не забыли!

— Ах да, точно, — слегка растерянно покивала головой администратор, и послушно принялась записывать.

Уже когда поднялись в номер, Птицын спросил:

— Это ты её что, зачаровала?

— Ну, что ты! Просто немного загипнотизировала. Это мне от мамаши моей способность досталась, могу немного заморачивать разумных, — и, печально вздохнув, добавила: — Жаль только, не на всех действует!

Номер Алиса осматривала с довольно скептическим выражением физиономии. Птицыну же вполне понравилось. Довольно просторная комната с двумя кроватями, красивая душевая кабинка в ванной. Чисто, аккуратно, даже просторно относительно. Несколько дней перекантоваться — вполне сойдёт. Правда, спальня всего одна, что создаёт некоторые неудобства, но Валерка решил, что как-нибудь перебьются — не сахарные.

— Ладно, — в конце концов одобрила Алиса. — Хотя меня, конечно, поражает, как у вас тут всё неприхотливо. Вроде и не ночлежка, как у нас в рабочих районах, но ни один приличный разумный в такой комнате бы останавливаться не стал!

— У нас вообще минимализм в моде, — пожал плечами Птицын.

— Я понимаю, — вздохнула девушка. — На вашей стороне, наверное, тысяч триста народу живёт! Поневоле придётся учиться жить в тесноте!

— Больше миллиона, — поправил Валерка, вогнав этим числом собеседницу в ступор. Девушка явно пыталась вообразить такую прорву народа. — Ладно, ты как хочешь, а я спать. Уже с ног валюсь! Как проснусь — начнём искать жильё.

Алиса спорить не стала — юркнула под одеяло, повозилась немного, раздеваясь, спихнула одежду на пол, и уже через минуту начала посапывать.

«Во даёт! — подивился Птицын. — Видно совесть спокойная, так легко засыпать!»

Впрочем, у него с совестью тоже было в порядке, или, может, усталость сказалась — заснул он быстро и спал крепко. Проснулся — за окном темно. Потянулся к смартфону — время почти четыре, даже не поздно ещё. Соседняя кровать пустовала, но судя по шуму из ванной комнаты, никуда лисица не делась. Вяло подумав, что ему бы тоже не помешало помыться, Птицын оделся, и принялся гуглить возможные варианты жилья.

— Что это ты делаешь? — поинтересовалась довольная Алиса, плюхаясь на кровать рядом с Птицыном.

— Слушай, а сколько тебе лет? — поинтересовался Валерка.

— Задавать такие вопросы даме неприлично! — слегка надулась девушка. — Но вообще — семнадцать. Я уже совершеннолетняя и имею право принимать решение о переходе в другой клан, если ты об этом беспокоишься.

Птицын потёр лицо.

— А по нашим законам ты даже голосовать ещё не имеешь права! Вот же засада… А, впрочем, какая разница? Документов-то всё равно нет.

— Да, с документами засада, — печально вздохнула Алиса. — Нам ещё предстоит наведаться в мою бывшую семью. Но не сейчас, позже. Когда окрепнем, на ноги встанем… А то сейчас только покажемся — прибьют, или в плен захотят взять. Тебя — особенно. Так что пока придётся мне без бумаг как-то перекантоваться. Хотя я ведь правильно понимаю, что мы пока не будем слишком часто на ту сторону ходить?

— Да уж, наверное, — хмыкнул Птицын. — Ты так расписываешь ваши нравы, что мне уже даже не любопытно!

— На самом деле не всё так плохо, — беспечно махнула рукой девушка. — Если у тебя есть семья, есть защита, никакой опасности нет. И даже если ты простец, ни к одному клану не принадлежащий, тебя тоже трогать нельзя, потому как тогда за тебя император заступится. Не сам, конечно, но ты понял. А у нас с тобой пока хуже всего — никто нас не защитит.

— Меня, кстати, не попытаются прибить за то, что я себя князем объявил? — Птицын до этого как-то несерьёзно относившийся к своему «титулу», вдруг подумал, что за него придётся в случае чего отвечать. И загрустил ещё сильнее.

— Не ты себя князем объявил, а я, — наставительно подняла палец Алиса. — А ты только согласился. Я — лицо свободное, да ещё благородного сословия, и потому могу себе господином объявить кого угодно, лишь бы достойным был оный разумный. Это не сработало бы, если бы ты уже кому-то клятву приносил, но ты ведь этого не делал. Значит, формально — свободный разумный, не подчиняющийся никому… на нашей стороне, я имею ввиду. Так что ты можешь принять титул князя. Правда, и лишиться его легко можешь — принесёшь кому-нибудь клятву, и всё.

— А ты разве не приносила клятву своему… я не знаю, отцу, или кто у вас главный в клане?

— Неа, — покачала головой Алиса. — Ты меня очень вовремя под руку принял. Я как раз стала совершеннолетней, а вот клятву верности князю принести не успела. Вчера должна была. Если бы братья меня не подставили перед волкодлаками, запихали бы сейчас на какие-нибудь дальние выселки за свиньями ухаживать. — Лисица мечтательно улыбнулась: — а теперь выкусят! Я — первая помощница нового князя. Правая рука, можно сказать.

— Угу, — покивал Валерка. — Только этого нового князя, как я понимаю, может любой прибить и ничего ему за это не будет. Как и тебя.

— Ну, это мелочи. Всё равно так гораздо лучше, чем то, что меня ждало. И не забывай — если бы не ты, я бы, скорее всего, уже в Навь отправилась, и никто бы по мне даже слезинки не проронил. Папаша только рад небось, что от обузы и позора избавился. Я всю жизнь напоминанием перед его супругой была, что он ей изменил! Только это меня и держало. Хоть немного этому уроду досадить, хоть своим существованием.

«Да уж, всё сложно», — подумал Птицын. Неизменный оптимизм Алисы после таких откровений вызывал теперь настоящее уважение. Не каждый сможет оставаться таким живчиком в столь мрачной семейной обстановке.

Поиски подходящего жилья продолжили вместе. Птицын расчехлил ноутбук и показывал девчонке дома — сначала само объявление, потом на карте.

— Должна заметить, ваша версия Нижнего отличается разительно, — поделилась впечатлениями девчонка, раздражённо дёрнув ухом. — Намного, намного больше! У вас здесь жителей больше, чем в нашей версии столицы! И площадь тоже впечатляет, честное слово! Как вы только друг друга не поубивали ещё!

Частных домов на продажу было предостаточно, только большая часть Алисе совсем не понравилась. Однако к утру несколько более-менее подходящих вариантов придирчивая «правая рука» всё-таки выбрала.

Утром Птицын засобирался на работу — увольняться. Думал оставить лисицу в номере, но девчонка наотрез отказалась сидеть, по её выражению «в тесной конуре».

— Нет, если ты прикажешь, княже, то я твою волю исполню, — хитро посмотрев на «господина» сказала девушка. — Но я считаю, что я тебе и на твоей работе могу пригодиться.

Что удивительно — не соврала. Сначала Валерка хотел оставить её возле офиса — ждать, когда он договорится с начальником, потом подумал, и отказался от этой идеи. Не режимный объект, ничего страшного, если посидит тихонечко в уголке. «Заодно Надька больше не будет говорить, что я неудачник, на которого ни одна нормальная баба внимания не обратит», — подумал парень. Надька — это секретарша шефа. Самое смешное, что сама она как-то к Птицыну даже подкатывала, но он космическим усилием воли отказался. Девчонка ему тогда нравилась, но он всегда считал, что крутить романы на работе — это последнее дело. Как показала практика, сдержался не зря. На поверку Надька оказалась особой крайне вредной и мстительной, постоянно капала на мозги шефу, с которым тоже во всю флиртовала, жаловалась на всех, кто ей чем-то досадил и прежде всего на него, Валерку.

— Это моя подруга Алиса, она здесь побудет, — поздоровавшись, представил девушку коллегам, и решительно направился к шефу. Заявление он написал заранее и решил не дожидаться утренней планёрки.

Шеф, против ожидания, большой радости от ухода Птицына не выказал. Даже наоборот, предложил повышение зарплаты. Впервые за всё время работы! Раньше Валерке приходилось выпрашивать прибавку, что казалось ему крайне унизительным. Ещё и подавалось это как большое одолжение, которое делает шеф не самому ценному сотруднику чисто из благотворительности. А тут на тебе — оказывается, и сотрудник вполне ценный, и прибавить можно не три тысячи, а сразу удвоить оклад, да ещё и проценты теперь будут считаться тщательнее, а то в прошлом месяце его немного обманули, но чисто случайно. Птицын, несмотря на работу тесно завязанную на общение, в вопросах оплаты труда обычно ужасно стеснялся. Видел, что ему постоянно немного недоплачивают, но предпочитал не обращать на это внимание. Собственное душевное спокойствие было ему ценнее, чем несколько сотен рублей, чтобы каждый раз выбивать их из бухгалтерии… «Вот только тебя тут все держали за лошару, чувак, — сообразил вдруг Птицын. — Очень удобного лошару, который и везёт, и денег не просит».

Стало немного гадко. От повышения Валерка, конечно, отказался.

— Да куда ты уходишь? — горячился шеф. — Тебя ж там налюбят и накрячат! Работник ты хороший, тут не спорю, но совершенно беспомощный когда дело тебя касается! Тебя ж любой своим долгом ограбить посчитает, а ты и промолчишь! Оставайся здесь, поверь, лучшего тебе не найти! Права у тебя есть? Хочешь, я тебе область нарежу ещё?

— Не хочу, Евгений Валерьевич, — отказался Птицын. — И к конкурентам вашим я не ухожу. Я женюсь. А потом, может, и перееду.

Лицо у шефа вдруг странно скривилось, он поднялся, опершись руками на стол, и прошипел:

— Женишься? Переедешь? А может, перейдёшь? Или переведёшь кого-то? Мальчик, а ты не подумал, что переход не просто так закрыли? Не подумал, что многие разумные кровью своей заплатили, чтобы перехода не было? И что, вот так пришёл Валерий Птицын, и все усилия уважаемым разумным порушил?