Неудачник

10

— Уже соскучилась? — Заявляюсь по первому мысленному зову.

Рита в отличие от меня не блещет настроением, крутит в руках изящный кинжал.

— Я сначала подумала, что она просто пропахла тобой, но потом поняла, что это не то. — Она зло смотрит на меня. — Знаешь, почему она для тебя такая потрясающая?

С иронией жду продолжения. Наблюдать высокомерную, повёрнутую на собственной независимости сучку чокнутой ревнивицей – ещё тот кайф.

— Её кровь по вкусу очень похожа на твою собственную.

— Догадываюсь. — Улыбаюсь ей предельно нагло, пардон, откровенно.

— Каким образом? Твоя дочь?

— С ума сошла? — С трудом сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. — Я детей мог стряпать полтора тысячелетия назад. Не находишь, что она слегка молодо выглядит для такого возраста?

— Ладно, я могу понять, у нас с тобой кровь перемешана сотню раз. Она человек. А я почувствовала тебя! Твою, мать, кровь! И что за сделка была с её матерью? Эвтаназия на последней стадии рака мозга?

Качаю головой.

— Её дочь была неизлечимо больна. Лейкемия с рождения. Рак – случайное совпадение, неожиданность для меня, а мамочка убила двух зайцев одним выстрелом.

— Вот оно что. — Рита вытягивает пухлые губки дудочкой. — Наш Эдик не только что рехнулся, а двадцать лет назад. А я всё это время гадала, куда ты тогда запропастился на три года. Слить из себя всю кровь на плазму для незнакомого ребёнка, чтобы выпить одну больную тёлку? Сколько в твоей жизни ещё таких идиотских приступов альтруизма? Что я ещё не знаю о тебе? Может, ты глава Вампхантеров? Или Тёмный магистр собственной персоной?

Она замолкает, глядя на мою скептически улыбающуюся физиономию.

— Сам когда узнал?

— Когда Коста назвал имя.

— Ты реально влюбился в человека?

— Она мне симпатична. Что-то наподобие домашнего питомца.

— Угу. — Хрипит, прочищая горло. — Хомячок.

— А ещё мне интересно, почему она ведёт себя так, словно ритуал уже проведён.

— То есть влюблена по уши. Наваждение?

— Нет, она под таблеткой вела себя также. Ноль критичности и максимальное доверие.

— Тогда у меня только один вариант. — Рита резко швыряет кинжал в дальнюю стену, где висит деревянный щит, глухой звон говорит о попадании. — Твоя плазма сработала, как отложенный ритуал, инициированный вашей встречей.

— И что теперь делать с этим твоим вариантом? Повторный ритуал может дать непредсказуемые последствия.

— Для проверки можно провести ритуал кому-то другому, например, мне. — С ехидной улыбочкой тут же добавляет. — За хорошее поведение буду тебя поощрять вкусненьким.

— Или из принципа выпьешь её в первый день, боясь конкуренции. — Отвечаю в её же тоне. — А кроме того, почему-то думаю, что боль, которую она будет при этом чувствовать, станет для тебя наркотиком. А вот мне это точно испортит аппетит.

— Кстати, что это тебе так быстро настроение подняло?

— Например, то, что человеческая девчонка продержалась против укуса дольше, чем ты, матёрая вампирша. — Сочувственно обнимаю за плечи.

Рита пытается меня достать кулаком в печень и попадает в ловушку – через секунду я прижимаю её спиной к себе с прижатыми вдоль тела руками. Веду губами по её шее.

— Не хочешь ещё разок? Заодно научишься проявлять немного нежности. — Слышу, как она тяжело дышит, и выдвигаю клыки.

— Ты пользуешься своим преимуществом. — Она покорно склоняет на бок голову. — Но мучить себя я не буду.

— Ладно. — Отпускаю её. — От реванша ты сама отказалась.

— Умеешь уговаривать. — Ловит мою руку и тянет к себе. — Только тогда уж в кровати.

Она выдерживает с полминуты, а затем взрывается резким криком, её тело взлетает над кроватью едва ли не мостиком. Через четыре минуты она просит пощады.

— Не могу, — Извивается в спазмах, а из глаз бегут слёзы. — Я сама сейчас развею себя, чтобы этого не чувствовать.

Минут десять она приходит в себя.

— Это стоило попробовать. — С трудом приподнимается. — Один раз. Уйди с моих глаз, изверг.

В холле встречаю Фахима.

— Серия. Снова любитель жира отличился. В этот раз я оказался рядом, сам посмотрел. От одной мысли тошнит.

— А ему нравится. — Смотрю в глаза. — Физиологически это невозможно, так?

— Так. Мы не в состоянии есть просто приготовленное жирное мясо, а тут…

— Сопутствующие странности были?

— Нет, вроде. — Он задумывается. — Земля разве что на бетонном полу. Отпечаток следа на ней.

— Какая?

— Чёрная, жирная, как та, что продаётся для комнатных цветов. Я образцы собрал и Дому отдал на анализ.

Инга, полностью одетая, сидит в кресле, перечитывает дела.

— Скажи, пожалуйста, — огорошиваю, усаживаясь напротив, — что я могу предложить такое, что для тебя абсолютно неприемлемо?

— Не знаю. — Смотрит немного испуганно. — Зачем это тебе? Ты хочешь проверить меня в чём-то?

— Можно и так сказать. — Улыбаюсь. — Хочу узнать, есть ли что-то, за что ты меня можешь послать, развернуться и уйти.

— А потом, услышав самый лёгкий твой запах, прийду к тебе и буду готова на самые невероятные для меня вещи. Я уже поняла, что абсолютно беззащитна перед тобой. — Вздыхает. — И не только перед тобой.

— Кстати, когда Рита с тобой так обошлась, что ты почувствовала?

— Я почувствовала весь спектр эмоций, который описывают потерпевшие при изнасиловании, включая даже стыд за испытанный оргазм.

— Ко мне ты что почувствовала в этот момент? Хоть какой-то негатив?

— Нет. — При взгляде в эти честно-удивлённые глаза так и хочется сделать какую-то гадость.