Неудачник

8

— Эдди, — Рита вручает мне папки с делами по убийствам, — если ты скажешь, что тебе некогда этим заниматься, я сама прикончу твою конфетку. Она ещё под таблеткой?

— Да. — Открываю первую папку. — По толстяку, мне кажется, всё просто. Искать дикаря нужно, но сначала стоит проанализировать все ранние дела на серию, вычислить ареал его промысла.

— И аппетит. — Рита брезгливо сморщилась. — Я не помню ни одного дела за последние годы, где был настолько выжат труп. Зацепкой может быть именно жир. Кстати, за выборку можешь засадить свою помощницу, если она в состоянии сидеть.

— Мне показалось или ты ревнуешь? — За ехидную улыбку получаю чувствительный тычок кулаком в рёбра.

— Ты ещё скажи, что стал адептом моногамии, милый, тогда я точно начну чаще смотреть на небо в ожидании апокалипсиса. — Жестом руки показывает, что моё присутствие ей больше не нужно, и отворачивается.

— Ты не разбудил меня. — Обнажённые руки обвились вокруг моей шеи спустя час после того, как я углубился в бумаги.

— Решил спокойно поработать. — Глажу её по руке и пускаю к себе на колени. —Тем более, ты очень мило выглядишь спящая. Жаль было портить картину.

— А повторить то, чем занимался со мной ночью, не захотел? — Игриво прижимается ко мне, обдавая своим волшебным ароматом.

— Можно задать тебе пару вопросов? — Она какое-то время молча наблюдала за моей работой и вдруг сжалась, как от испуга. — До ритуала.

Откладываю бумаги и обнимаю её бёдра, обтянутые лишь шёлковой комбинацией.

— Задавай.

— Рита сказала, что это была сделка. Ты избавил её от мучений? — Её тело напряглось и пошло мелкой дрожью, а губы уткнулись в мою шею.

— Нет.

— Конечно. — Боевая подруга никогда не утруждала себя стуком в мою дверь. — Какая может быть работа, когда Эдди завёл себе новую игрушку?

Инга смущённо соскользнула с моих колен и заторопилась к кровати, где оставалась остальная её одежда.

— Стоять. — Рита бесцеремонно подошла к замершей девушке и продолжительным выдохом обдула её лицо. — Врун несчастный. Она очистилась от таблетки.

— Просто не проверял. — С интересом поворачиваюсь к ним, чтобы понаблюдать цирк, который собирается устроить эта мелкая фурия.

Инга с расширенными от ужаса глазами падает на колени под лёгким нажатием на плечо. Она смотрит на меня с безмолвной мольбой.

— Рита, тебе обязательно пугать девочку? — Качаю головой.

— Конечно, — Злючка снова обдувает испуганное лицо до тех пор, пока та в возбуждении не закрывает глаза. — Я обожаю, когда моя пища умирает от страха.

Она резко вгоняет клыки в нежную шею бедняги, та замирает без звука, лишь изредка вздрагивает.

— А когда пища сопротивляется… — Рита отрывается на секунду, — получается вообще божественный деликатес.

Продолжив, она добивается желаемого – Инга наконец безвольно повисает на её руке, разряжаясь сильными стонами и конвульсиями.

— Сильная цыпочка. — Оставив девчонку грудой тряпья валяться на полу, с довольной миной приближается ко мне. — Только вот на вкус ничего особенного.

Больше она не успевает ничего сказать, потому, что её горло оказывается сжато моей ладонью до той степени, что вот-вот раздастся хруст позвонков, а ноги болтаются в воздухе.

— А сама сможешь, как она? — Вижу в её глазах зарождающийся страх.

Она хрипит, силясь что-то сказать, но я уже впиваюсь клыками в её горло. Она выдерживает меньше времени и разражается судорогами и протяжным воем, собравшим в единое все возможные стоны и крики. Бросаю её в кресло не в лучшем состоянии, чем она оставила Ингу. Иду к девушке, поднимаю её на руки и укладываю на кровать. Она молча смотрит на меня сквозь слёзы. Улыбаюсь ей, пытаясь успокоить и ободрить, затем возвращаюсь и усаживаюсь напротив Риты.

— Понравилось двойное удовольствие? — Смотрю в ошалелые глаза.

— В один миг мне показалось, что ты в самом деле хочешь меня прикончить. — Массирует шею. — Что это было, Эд?

— Не люблю, когда специально ломают мои игрушки.

На физиономии мелкой кровопийцы появляется лёгкая улыбочка, созревающая за полторы минуты до гомерического хохота. Когда она прекращает ржать, вытирает слёзы и смотрит ехидно на меня.

— Дарен, из любви к тебе я бы прикончила её сразу. Теперь я буду ждать момента, когда ты больно прижмёшь этой любимой игрушкой палец, чтобы посмотреть на твоё лицо.

Ого. Мою фамилию всуе Рита поминает только в тех случаях, когда все остальные слова перестают отражать уровень её эмоционального состояния. Простым языком, моя фамилия ей заменяет несколько страниц отборного мата на разных языках.

— Проводи свой чёртов ритуал побыстрее, пока опять не облажался. — Если бы я не знал, что в этом здании такого быть не может, я бы поклялся, что посыпалась штукатурка после того, как она закрыла за собой дверь.

— Прости. — Еле слышный шепот был первым, что я услышал, подойдя к кровати.

— За что? — От неожиданности сжимаю её руку сильнее, чем собирался.

— Я не смогла удержаться. — Беспомощно улыбается. — Хотела, чтобы эта сучка обломалась, поняла, что я только твоя.

— Это невозможно. Чем дольше ты будешь сдерживаться, тем сильнее получишь выхлоп потом. Иногда это даже весьма приятно. Но полностью выстоять против укуса вампира не может никто.

— После ритуала она ко мне уже не полезет?

— Полезет обязательно. — Усмехаюсь, зная зловредный характер подруги. — Ритуал в отличие от таблеток не делает твою кровь невкусной для остальных кровососов. А вот для тебя разница будет ощутимой – от других вампиров ни кайфа, ни анестезии, только боль и страх в чистом виде.

— Хороший стимул, —уныло шутит, — попытаться сохранить верность.