Неутолимая страсть

Глава 37

До Кричтона оставалась примерно половина пути. Речь, которую она заготовила для Хепберна, вдруг вылетела из головы. Когда они проезжали мимо группки высоких елей, из-за деревьев на полном скаку им наперерез выскочил всадник. Испугавшись, конь под Джорди вскинулся на дыбы и сбросил его на землю. Кэтрин потребовалось несколько минут, чтобы остановить свою кобылку и развернуться назад, помочь деду. Картина, которую она увидела, не поддавалась описанию. Ее кузен Малькольм одной рукой держал Джорди за горло. В другой у него был кинжал.

— Спасайся, Кэтрин! — крикнул Джорди и получил удар.

«Иуда! Патрик был прав. Малькольму не терпится стать графом Уинтоном». Как всегда, не раздумывая о последствиях, Кэтрин бросила лошадь грудью на мерзавца, чтобы оттеснить его от деда. Но тот оказался хитрее. Он схватил ее за ногу и сдернул с седла.

— Не тронь меня, ублюдок! — завопила она, нащупывая свой кинжал.

И похолодела. Сегодня его не было при ней. С ужасом она поняла, что они умрут вместе с дедом, если она в сию же секунду не придумает что-нибудь.

— Ну ты и дурак, Малькольм Линдсей! Даже если ты убьешь нас, все равно тебе не видать Сетона.

Линдсей прищурился и занес кинжал.

— Почему это? Я получу его как наследник, грязная английская потаскуха!

— Если Джорди умрет, наследую я. Если я умру, наследует мой муж, Патрик Хепберн. Он получит Сетон.

— Не ври, шлюха! — Малькольм стиснул горло Джорди. — Ты не замужем.

— Сам король Яков Стюарт поженил нас с Хепберном пять месяцев назад!

Он стоял и рассматривал обручальное кольцо, лежавшее у него на ладони. Солнце золотом блеснуло на тонком ободке. Патрик сжал руку и глянул на Давида.

— Кэтрин здесь! Ты привез ее в Шотландию!

Дэвид замялся и покраснел.

— Она просила ничего не говорить тебе.

— Христос всемогущий, Кэтрин тут недалеко, и ей грозит смерть! — Он взлетел в седло, выкинул руку вперед, указывая на север, и крикнул паре борзых: — Искать!

Из столбняка Дэвид вышел, когда вслед за собаками Хепберн вылетел со двора галопом. Он кинулся в стойло, чтобы оседлать лошадь, кликнув на бегу пару парней:

— Его светлость сказал, что возникли какие-то сложности. Ему может понадобиться помощь.

Кэтрин вскрикнула от страха, увидев, как Малькольм занес руку с кинжалом. Ее уловка не сработала, а только раззадорила эту грязную свинью, чтобы совершить убийство.

Малькольм нанес удар в грудь Джорди. Выдернув кинжал, он вознамерился ударить еще раз. Но не успел. Огромная борзая проскочила мимо Кэтрин и, налетев на убийцу, вонзила ему клыки в горло. Он коротко вскрикнул, и изо рта и разорванного горла хлынула кровь.

— Сатана, Шабаш! Слава Богу! — Стараясь не смотреть на кровавую сцену, Кэтрин шагнула к деду, который оставался лежать на земле. — Джорди, ты можешь подняться?

— Не трогай его, Кэтрин! — Хепберн соскочил с коня. — С тобой ничего не случилось, чертова кошка?

Прижав руки к горлу, она только коротко кивнула, почувствовав слабость вперемежку с облегчением от неожиданного появления Хепберна.

Опустившись на колени рядом с Джорди, Патрик осмотрел его рану.

— Вас спасла кожаная куртка. Еще бы дюйм, и все. — Он глянул на подскакавшего Дэвида. — Отвези лорда Уинтона в Кричтон. Перевяжи, как следует, чтобы остановить кровь.

Патрик заметил, что Кэтрин трясет.

— Ты нормально себя чувствуешь, милая?

Она кивнула и, поколебавшись, спросила:

— Он мертв?

— Да. Борзые не оставляют свои жертвы в живых. — Патрик посмотрел на подъехавших пограничников. — Отвезите эту падаль в Сетон. И объясните Эндрю, что тут произошло. Передайте ему, что граф в безопасности.

Патрик вскочил на Валианта и поднял Кэтрин к себе в седло.

Кэтрин еще ни разу не была в Кричтоне в его спальне, поэтому огляделась с живейшим интересом. Одну стену почти полностью занимал огромный камин из розового гранита. Каминную полку украшали вырезанные на ней розы Хепбернов. В противоположной стене виднелись две высокие узкие щели. Первоначально используемые как бойницы, сейчас они служили в качестве окон. В них не было стекол, зато имелись ставни, которые запирались в холодные ночи.

Она постаралась не задерживаться взглядом на огромной кровати с пологом из красного бархата, но подробно рассмотрела полки с книгами, которые закрывали целую стену, и высокие мягкие кресла с вырезанными леопардами на подлокотниках. Перед камином лежала шкура рыси. Еще несколько каких-то шкур лежали на кровати.

— Ну, так что?

Он стоял с безразличным выражением, спрятав руки за спину. Вытащив его письмо, она сунула ему конверт.

— Что это за бред?

Патрик скрыл удивление.

— По-моему, честное письмо.

— «Этим письмом я подтверждаю, что отказываюсь от всех претензий на Спенсер-Парк», — процитировала она. — Зачем ты это пишешь? Для того, чтобы я не претендовала на какую-нибудь часть Кричтона? Неужели ты думаешь, что я смогу одна управиться с двумя тысячами акров и со всем этим скотом? За каким дьяволом я тогда вышла за тебя, Хепберн?

— Если ты хочешь, чтобы я стал хозяином Спенсер-Парка, я согласен.

— И потом, ты пишешь, что не претендуешь на Сетон. У тебя что, нет никаких амбиций? Ты считаешь, что не способен управлять Сетоном? Предпочитаешь прожигать жизнь при дворе Якова?

— Если ты хочешь, чтобы я занялся Сетоном, когда он перейдет к тебе, я не возражаю.

— «Никогда не приму титул графа Уинтона», — опять процитировала она. — Графство ничего не значит для тебя, Хепберн?

— Стоп, здесь поставим точку, Кэтрин. Мне не нужен титул твоего деда. Потому что я получаю его благодаря женитьбе. Это будет похоже на то, словно я купил его. Я для этого слишком гордый. Когда у нас родится сын, пусть он наследует графский титул. — Патрик шагнул к ней, не угрожая, но явно демонстрируя вызов. — Ты наденешь обручальное кольцо?

Кэтрин дернула подбородком.

— Только если ты вернешь мне серьги и перстень с изумрудом.

Он полез в карман сорочки и выудил их оттуда.

— Что-нибудь еще, леди Стюарт?

— Да! И чтобы больше никаких Маргрет, иначе я отплачу тем же и заведу себе любовника.

Хепберн напрягся.

— Назови, кто он!

Пока Кэтрин вставляла серьги в уши, она лихорадочно пыталась вспомнить хоть какое-нибудь имя.

— Сэр Роберт Карр, королевский фаворит!

Патрик изумился, а потом задохнулся от смеха.

— Хорошо тем, кто смеется над собой, у них всегда есть повод для смеха! — прошипела она. — Что тут смешного?

Патрик обнял ее. Ему не хотелось просвещать ее в вопросах мужеложства. Он заглянул в ее прелестное лицо.

— Я не просто люблю тебя, Кэтрин. Я обожаю тебя, преклоняюсь перед тобой и схожу по тебе с ума. Ты мое сокровище. — Наклонившись к ней, поцеловал в губы. Потом, не отрываясь от нее, произнес уголком рта: — Целую ночь я буду нежно любить тебя, чертова кошка.

— К дьяволу нежную любовь, Хепберн. — Она вонзила ногти в его плечи. — Я хочу, чтобы ты был диким и необузданным!