Неверный муж. Я тебя не прощу!

Глава 36

Галина

— Дим, я пока замужем за твоим отцом. И я не беременна! Что за глупости? Кто вам такое сказал? Папаша придумал? А в своих подлостях он раскаялся? Попросил прощения, а? У тебя, в первую очередь, Дим! У тебя он прощения попросил? За травму! Или просто набросал говна на вентилятор, а ты и рад слушать?!

Дима покраснел, надулся, ощетинился. Точно, птенец! Воробей надувшийся, который сейчас лопнет!

— Но он же будет… мужем. Будет, да?!

— Скрывать не стану, я очень надеюсь, что Галина ответит согласием и не сделает шаг назад из-за капризов двух сыновей. Кстати, я считаю парней в этом возрасте вполне взрослыми и серьезными молодыми мужчинами, которые способны искренне пожелать своей матери счастья, — произносит Дашаев. — И да, детей я тоже хочу и планирую. В будущем.

Дима едва дышит, глаза блестят.

— Я так и знал. Нового родишь, о нас забудешь.

— Глупости, Дим. Я понимаю, вам нелегко из-за развода и страшно…

— Нет, я ничего не боюсь.

— Вообще в страхе нет ничего постыдного. Тот, кто боится и делает, намного сильнее того, кто кричит, что ничего не боится, и мчится вперед с закрытыми глазами, — вносит веское слово Дашаев.

Но Диму сейчас такими фразами не пробить и не достучаться до него. Он боится, что я их оставлю и с головой уйду в новые отношения.

— Ты из-за него на развод пошла? — спрашивает, будто умирает.

— Нет. Я подала на развод до того, как поняла, что Марат — тот самый мужчина. Даже если бы его не было рядом, я бы все равно развелась с вашим отцом. Но я рада, что встретила Марата. Именно он спас нас всех, без преувеличения, Дим.

Лешка толкает брата, шипит ему что-то. Димка злится.

— Да пошел ты! Ты че, заднюю врубил, да?

— А че ты сделаешь?

— Я буду жить у тети Даши!

— Значит так, я терпела и старалась не наседать. Но у мамы терпение кончилось! Мой хороший, тетя Даша — наша всеобщая любимица и всегда нам рада, но через несколько дней ей ложиться в санаторий на лечение. И жить у нее вы не будете, и точка. Погостили? Вот и славно.

Придаю своему взгляду твердость, показываю рукой в сторону коридора.

— Полчаса, чтобы собраться! Марш прибираться в комнате, где спали. Постельное белье — в стирку, вещи — в рюкзак. И домой!

— Я не буду жить у тебя! С ним… — злится Дима.

— Мы живем без Марата, или ты думаешь, что он у меня в шкафу все время прячется? Не глупи, Дима. Всякому упрямству есть предел.

— Я не буду жить у тебя с твоим новым мужиком.

— Отлично! — повышаю голос. — Значит, будешь жить у отца. Степка, принимай Диму.

— Нет! Ты не поняла! И с ним я тоже жить не буду! С ним я вообще никогда не хочу жить! Никогда!

— Или будешь жить со мной, или с отцом. Другого варианта нет! Выбрать все равно придется. Таковы законы.

— Дурацкие законы! Мы… Мы вообще в училище пойдем, — продолжает бравировать Димка. — Ни с кем жить не станем.

Лешка колеблется, а потом разворачивается в сторону комнаты.

— Короче, за себя говори. Я к военным училищам ровно и не пойду жить в военный корпус.

— Сыкло!

— Сам ты сыкло! Я не хочу в училище, че я там забыл, блин?! У меня соревнования, друзья. Девчонки! Мне даже бассейн тупой нравится больше, чем идея плац топтать! Нафиг надо мне это сейчас?!

— Значит, ты будешь жить с ним. И…

— Я с мамой жить буду, а насчет него… — Лешка коротко смотрит в сторону Дашаева. — У меня все нейтрально. Но пока ты к папочке ночью побежал, он решал проблемы и всех торопил, чтобы твоя тупая башка не пострадала. Так что, хочешь в училище? Выбирай без меня. Я пас, домой хочу.

Леша прибирается в комнате. Дима остается один на один, растерянный, сердитый… Не понимает, что делать, и не знает, куда податься, но и сдаваться он считает ниже своего достоинства.

Степан, который молчал все это время, вдруг подает голос:

— Дим, погнали. Заживем, во! — оттопыривает палец. — Тачку вместе поперебираем, а? Комната теперь для тебя одного будет! Хочешь, игровую там соорудим?

Фу, млин.

Лучше бы молчал! Нашел подход к ребенку, называется. Просто банально пытается его подкупить подарками и обещает больше свободы.

Дима молчит, и я понимаю, что едва держусь на ногах от волнения.

Если Дима выберет отца, то я провалилась, как мать. И в то же время я не могу запретить ему выбрать то, что он считает лучшим для себя. Отделяться от детишек больно, да. Когда понимаешь, что они выросли колючками, и все то, что хорошо для тебя, уже не означает то же самое для них.

Мне кажется, мы сейчас взрослеем стремительно.

Не только мальчишки, но и я сама, как родитель, прохожу одну из очень болезненных, но необходимых стадий: учусь отпускать понемногу, но всегда готова принять и буду ждать с любовью. Такова цена родительства…

Ни слова не сказав, Дима разворачивается и уходит в комнату.

— Мой пацан, — выдыхает Степан. — Галя, не торопи. Пусть собирается без спешки!

Не знаю, почему Степан решил, что Дима выберет его? Но и опровергнуть это я пока не могу.

— Покурить выйду, — Степан направляется в сторону балкона.

— У тети Даши — астма! В ее квартире курить нельзя. Даже на балконе, — говорю я. — Хочешь курить, выйди на улицу.

Дашаев сдвинулся в сторону от входа.

— Да, пожалуй, на улице подожду, — кивает муж.

Он уверен, что Дашаев останется охранять меня, но Марат, выждав одну-две минуты, выходит следом.

— Марат, только не по лицу, — предупреждаю напоследок.

— Как скажешь, — целует меня в губы.

Через десять минут мы выходим из квартиры тети Даши. Я вперед, парни за мной. Последним плетется Дима, злющий… Чуть ли не зубами скрипит. С братом не разговаривает, на меня не смотрит…

Призываю на помощь все свое терпение, чтобы не обращать внимание. Подуется и перестанет.

Надеюсь…

Но у самой сердце замирает, ведь я так и не знаю, к кому отправится Дима. Вдруг из злости к отцу? А я буду переживать! И Леша тоже будет переживать, но хуже всего будет самому Диме…

И как тут не волноваться за упрямца всем своим сердцем?! Как сдержаться и не лезть к нему… Это так сложно, просто невыносимо!

Выходим из подъезда. Дашаев навеселе, а вот Степку скрючило как-то на один бок и вид у него позеленевший, того и гляди, растянется на асфальте.

— Ну, че? Такси не вызвали еще, что ли?! — бурчит Дима.

— Гала, поехали. Я на машине, — предлагает Марат, напоследок предупреждает Степана: — Надеюсь, ты понял. Не дури.

Степа мычит в ответ что-то неразборчивое.

Вложив дрожащие пальцы в ладонь Марата, чувствую, как он ободряюще и горячо сжимает мою руку. Леша идет следом, последним с места трогается Дима.

И, разумеется, когда он забирается на заднее сиденье, выставляет рюкзак между собой и Лешкой.

— С тобой я не разговариваю, предатель. И в бассейн мой больше не ходи. Понял?!

— А ты че, купил его, что ли? Ха… Клал я на твои запреты. Тем более там девчонка симпатичная. Я ей понравился.

— Я ее у тебя отобью.

— Ха.

— Спорим?!

— Забиться хочешь, что ли?! Давай забьемся! Мам! Мам… Разбей.

— Ну нет, я чисто из поддержки девочек такое разбивать не стану.

— А я разобью, — разворачивается Марат. — На что забиваетесь?

Мальчишки начинают перебирать варианты. Марат незаметно, но очень метко подкидывает дровишек и раззадоривает пацанов еще сильнее.

Стараюсь не спугнуть этот момент.

Возможно, это начало нашей новой жизни…