Невеста для герцога

Глава 33

Его разбудил тихий стук в дверь. Джеред сел на краю кровати, аккуратно накрыл Тессу одеялом, надел халат и подошел к двери.

— Прошу прощения, сэр, — сказал капитан Уильямс. Кожа на его лице была дубленой и очень загорелой. Большинство мужчин, посвятивших свою жизнь морю, выглядели так же — лицо становится таким, когда долгие годы находишься под палящим солнцем, продуваемый ветрами.

— Да, капитан?

— Сэр, меня немного беспокоит погода. Барометр быстро падает. Если я не ошибаюсь, нас ждет сильный шторм. — Уильямсу предстояло стать капитаном «Изольды» после переоснастки и повести ее в Вест-Индию, а потом, возможно, и в Китай. Если она сможет выиграть несколько скоростных испытаний, будет отдан приказ срочно строить корабли такого типа. Таким образом, озабоченность его была вполне объяснимой: он думал о надежности своей шхуны. Капитан присутствовал при закладке ее корпуса и, без сомнения, имел родительские чувства к этому «детищу» из дерева и лака.

— «Изольда» — хороший корабль, капитан. Или вас беспокоит, что она всего пять дней как сошла на воду?

— Нет, сэр. Просто океанские течения в этом районе обычно гораздо теплее. Зимние штормы редкость. Но когда они приходят, с метелями и ледяным ветром, то чертовски опасны. Прошу прошения, сэр, но я счел своим долгом поставить вас в известность.

Джеред рассеянно кивнул.

— Если мы направимся назад в бухту, мы опередим непогоду?

— Сомневаюсь, сэр, но мы можем зайти в другой порт и переждать ее там.

— Капитан, я бы предпочел держаться теперешнего курса. Если море станет чересчур бушевать, «Изольда» проявит свои ходовые качества и успеет укрыться в безопасном порту.

Было мгновение, когда Джереду показалось, что капитан хочет возразить. Он уже открыл рот, набрал воздуха. Готовился изложить аргументы? Но, видимо, в последний момент передумал, резко повернулся и ушел.

Через каких-нибудь два часа Джеред понял, что совершил одну из самых больших ошибок в своей жизни. Самонадеянный приказ, который может стоить ему жизни единственного человека в мире, который стал смыслом его существования.

Тесса лежала на спине на кровати, раскинув руки и вцепившись ими в одеяло. Кровать поднималась вверх, потом уходила куда-то вниз. Нет, вся каюта выполняла этот причудливый ритуал, как будто поставив себе целью непременно заставить ее расстаться с ужином. Она чувствовала себя совсем скверно. Чалмерс заходил проведать ее пять минут назад, бедняга выглядел таким же бледным, как она. Тесса по себе знала, что не надо говорить с ним о еде, и только пробормотала слабым голоском, в котором едва узнала свой собственный, что ей ничего не нужно. Он быстро понял скрытый намек и выскользнул из каюты со вздохом, который можно было расценить только как признак облегчения.

Тесса схватила подушку, прижала ее к лицу и повторяла ругательство, которому научил ее брат Стивен еще до того, как решил посвятить себя церкви.

Она сжала веревку, которую ей дал Джеред, приказав Тессе привязаться к кровати, если море станет слишком бурным.

— Я не хочу, чтобы вы летали по каюте как мячик, дорогая, — сказал он тогда. — Все, что угодно, но вы должны быть надежно привязаны. — После этого он быстро поцеловал ее в лоб и ушел.

Это было по меньшей мере два часа назад, до того как буря стала такой сильной, что Тесса начала молиться. Настойчивые просьбы к Всемогущему были благоразумно лишены торга, к которому склонны несчастные грешники. Она не обещала ничего в обмен на спасение, только снова и снова бормотала свою короткую молитву, речитатив, который только становился громче с усилением шторма.

— Пусть все будет хорошо. Пожалуйста, Господи. Сохрани его. Пожалуйста, Господи. Пусть все будет хорошо.

Небо, которое еще недавно было серо-голубым, теперь совсем потемнело. Ветер свистел словно дикий зверь. «Изольда» ныряла в волнах, как беспомощное яблоко, брошенное в ведро с водой. Но это была уже не детская игра, что становилось яснее с каждым разом, когда корабль наклонялся, содрогаясь, а потом высвобождался из объятий волн и принимал горизонтальное положение, чтобы в следующую секунду все началось снова.

Тесса чувствовала себя как ребенок, которому страшно и хочется прижаться к маме. Но та была далеко. «Не будь трусихой, Тесса», — уговаривала она себя. Хотя трудно было не спасовать перед лицом такого яростного шторма.

Так где же ее муж?

Джеред никогда раньше не видел приливную волну, но сомневался, что что-то может быть выше, чем мощный вал, который едва не сбил главную мачту «Изольды». Вот только что волна была где-то внизу, держа корабль на весу, как гигантская лапа, а в следующее мгновение она накрывала их, заливая палубу и толкая шхуну на самое дно.

Как и все матросы на палубе, он был привязан веревкой к борту — единственное средство безопасности, учитывая, что волны стали уже вдвое выше. Он смахнул капли с лица и глубоко вдохнул, готовясь к появлению следующей волны. Она пришла слишком быстро, яростно обрушилась на них. Шторм как будто разъярился еще больше, рев сотен и тысяч галлонов воды заглушал все вокруг.

Он почти не видел нос корабля, но то, что он наблюдал, было угрожающим. Бушприт выглядел так, будто раскололся надвое и свисал в воду. Сломанная мачта висела мертвым грузом на корпусе. Кораблю требовались все силы, чтобы пережить этот шторм. Хуже того — высота грот-мачты уравновешивалась длиной бушприта, а если он отломается, «Изольда» имела все шансы потерпеть крушение.

Джеред уже давно не чувствовал кожу на лице, а его перчатки насквозь пропитались морской водой. Его ноги промокли, сапоги опровергали слова сапожника, расхваливавшего их крепость. И все же мерзнуть лучше, чем тонуть.

Погода продолжала ухудшаться. Стало еще холоднее. Настолько, что замерзшие веревки скользили, палуба стала покрываться льдом.

Будет чудом, если они еще не потеряли курс. Джеред сомневался, что штурвал цел. Сила волн была такой, что ломала в щепки толстые балки.

Он снова поднял глаза на грот-мачту. Море и небо теперь были одного цвета; на фоне беснующихся волн темную мачту почти не было видно.

Если корабль опрокинется, они погибнут. Это факт. Сколько можно продержаться в ледяной воде? Все они утонут. И Тесса. И Чалмерс, который так не хотел этого путешествия! Ему надо было оставить их обоих в Киттридж-Хаусе.

Если они погибнут, это будет его вина. Его самонадеянность. Его глупость. «Мое». Детский рефрен. Раздражающий, но еще простительный. А в устах взрослого мужчины совершенно идиотский. И преступный, если не хуже.

Он закрыл глаза, встречая следующую волну, и стал пробираться к двери, ведущей к трапу. Вода захлестывала его, но он так замерз, что уже не чувствовал сокрушительных ударов стихии. После первых пяти минут Тесса не будет чувствовать ничего. Он будет держать ее в объятиях и проклинать себя, пока ад не поглотит его. Супруги встретят свою смерть в один и тот же час.

Будет ли она улыбаться, умирая, посмотрит ли на него с таким же всепрощающим согласием на лице? Станет ли она задавать ему вопросы, пока ее губы не смогут больше двигаться? Пока она не погрузится в пучину моря?

Мысль, озвученная в его душе, не на губах. Тошнотворное чувство, очень похожее на отвращение, наполнило его. Он мог не позволить этому случиться, мог не позволить. «Опять самонадеянность, Джеред?»

Да. Будь она проклята. Да. Отныне и во веки веков. Аминь!

Тесса изо всех сил пыталась развязать веревку, ужасное предчувствие, чем-то похожее на тошноту, заставляло ее пальцы дрожать. «Изольда» утонет, она была уверена в этом. А она будет плавать в этой каюте, навсегда привязанная к кровати, пока вся она до потолка не заполнится водой.

Она предпочитает умереть стоя.

Тесса натянула платье, поверх него плащ. Две пары чулок, удобные сапоги, шаль. Она накрыла ею голову, завязала концы сзади, натянула перчатки для верховой езды, потому что они были кожаные и могли немного защитить от холода.

Тесса поднималась по лестнице на палубу, ища Джереда, готовая доходчиво объяснить, почему вышла из каюты. Но ее слова замерли от ужаса, когда она увидела, как тонны воды обрушились на корабль.

Они все погибнут. Сомнений нет!

Джеред обернулся. Он прокричал что-то, но она не слышала слов — рев стихии заглушал все звуки. Низкий вой возвестил о приближении новой волны. Джеред схватил Тессу как раз в тот момент, когда волна обрушилась на корабль. Он удержал ее только весом своего тела. Тесса стояла на верхней ступеньке, и сила волны смыла их вниз, пытаясь оторвать от нее Джереда. Она вцепилась в него, не дыша, уткнувшись лицом в его грудь, дрожа от холода и внезапного осознания неминуемой смерти. Вода окружала их, заполняя коридор, затопляя трюм, добавляя веса и так уже еле держащемуся на плаву кораблю.

Глоток воздуха. Он дался нелегко; казалось, что ей приходится изо всех сил напрягаться, чтобы вообще дышать. Она содрогнулась, вспомнив нечто подобное в своей жизни. Она выжила тогда, преодолеет и это.

Джеред крепко обнимал ее, она прижималась к нему, чувствуя необходимость быть сейчас рядом с ним. Особенно сейчас. Ее пальцы судорожно цеплялись за его пальто. Тесса дрожала, чувствуя тошнотворный вкус морской соли на губах. Еще один быстрый вдох, и она подняла на него глаза.

— Джеред, это правда, что большинство моряков не умеют плавать?

Она скорее почувствовала его смех, чем услышала его. Он поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза, красные от морской воды, казались сейчас неуместно улыбчивыми. В них светилась нежность.

Значит, на одну молитву Господь ответил, но остальные оставались под сомнением.

— Киттридж!

Он обернулся, все еще обнимая Тессу. Капитан кричал с верхней палубы. Она, как и весь корабль, дрожала от напора воды.

— Киттридж!

Капитан махал рукой, стараясь привлечь его внимание, потом показал на небо. Джеред толкнул Тессу назад, в коридор, где было безопаснее, поднялся на несколько ступеней и посмотрел вверх.

Корабль больше не был перегружен в верхней части. Грот-мачта сломалась пополам, и верхние ее сто футов сейчас уносила волна. Оставшаяся часть болталась за бортом, привязанная канатами, которые когда-то держали паруса. Сейчас эта мачта представляла серьезную угрозу. Вместо того чтобы не давать кораблю опрокинуться, как это было бы с судном меньшего размера, она добавляла веса одной стороне корабля. Еще одна большая волна, и судьба «Изольды» будет решена. Шхуна уже сейчас заметно кренилась на левый борт.

Единственный шанс спастись — избавиться от мачты, пробраться по скользкой палубе и перерезать канаты. Джеред мысленно ответил на вопрос Тессы. Да. Большинство моряков не умеют плавать. А даже если бы и умели, он сомневался, что у кого-то на борту есть столь веская причина спасти корабль, как у него.

Он посмотрел на жену. Она дрожала, с одежды стекала вода. Тесса откинула волосы назад и замерла, глядя на него.

Что пробежало между ними в те короткие мгновения? Чертовски многое. Слишком многое. Память и сожаление. Желания и надежды. Раскаяние и тоска. Что там сказал его дядя? «Она очень давно любит тебя». Он открыл истину. Если он отправится на небеса, Боже милосердный, он будет знать, что Тесса любит ею. Он ведь и сам безумно любит ее, разве не так?

«Прости меня, Тесса, что избегал тебя, что испугался того, что ты изменишь мою жизнь. Ты была как солнце, а я, подземный житель, боялся яркого света. И больше всего прости меня, Тесса, за то, что причинял тебе боль».

Жаль, что он не может еще раз поговорить с дядей, процитировать ему то, что сейчас вспомнил из школьных книг. Это ведь Цицерон утверждал, что благородные поступки мы относим к добродетели, а неблагородные — к пороку. Ну вот сейчас все и решится. Добродетельный он или порочный, стихия не станет разбирать. Видимо, двум любящим сердцам суждено погибнуть вместе. И зачем он взял ее на корабль?

…Джеред повернулся и пошел на палубу.